Демоны

И вот уже целую неделю я сижу и жду, когда они, наконец, решат проблему с этим чёртовым туманом. Как и было сказано я плотно забаррикадировался внутри, так, что в квартиру практически не попадает воздух с улицы.

Впрочем, противогаз я всё равно стараюсь не снимать лишний раз. Только чтобы поесть, принять душ или поспать. Так намного спокойнее. Особенно учитывая, что в первые дни я слышал истошные крики из соседних квартир. Словно там целый хор кто-то живьём потрошил. Проверять, я не пошёл. По понятным причинам.

На третий день отключили связь. Уши больше не донимал диктор, бубнящий одно и то же сообщение – мой единственный собеседник. Кажется, прослушай я ещё немного: «Не выходите на улицу!», я бы точно тронулся умом. Хотя, в полной тишине, всё стало ещё хуже. Стало казаться, что весь мир за пределами квартиры – вымер.

Это чувство усилилось, когда на четвёртый день отключили свет и воду. С того времени я не мылся и сидел в полутьме. В углах квартиры, мне стали мерещиться тени. А ночью мне казалось, что кто-то тихо дышит прямо над ухом. Может то были последствия того, что туман стал проникать в дом?

На пятый день я стал слышать странные звуки на улице. Чьи-то стоны, хруст и шипение, исходившие из многих неизвестных источников. Через пелену, из окон невозможно было что-либо чётко увидеть, но я знал, что по улицам бродит кто-то незримый. Может быть даже не один.

И, наконец, перескакивая шестой день, в который практически ничего нового не произошло, я оказался в настоящем, где у меня закончилась еда. Я не слишком задумывался о том, чтобы переживать апокалипсис, а потому не устанавливал в своей скромной квартирке стеллажи с консервами. Всё, что у меня было – еда на пару ближайших дней, которую, в итоге, мне удалось растянуть на неделю.

Разумеется, мне не хотелось умирать голодной смертью, медленно сходя с ума в тёмной и пустой клетке. У меня был противогаз, дедовское охотничье ружье, доставшееся мне по наследству, и надежда, что государство не преуменьшило масштабы проблемы и этот туман где-то заканчивается.

Самым сложным оказалось решиться открыть дверь. Я стоял перед ней пару часов как дурак, не в силах перестать думать о том, что может за ней ждать. Тишина тоже не слишком обнадёживала. А что если за ней кто-то притаился и ждёт моего появления?

Так или иначе я решился, вставил ключ, повернул его и нажал на ручку. За дверью оказался тихий сумрак подъезда. Остальные двери на лестничной площадке оказались распахнутыми настежь. Та же история была и на остальных этажах. Я старался не задумываться о том, что произошло с их обитателями.

Оказавшись на первом этаже, у выхода, я приготовил ружьё и осторожно открыл стальную дверь, больше не сдерживаемую электронным замком. Как и предполагалось, снаружи была лишь непроглядная мгла. Ориентироваться в ней было практически невозможно. Первое время я шёл вдоль стены своей многоэтажки. Когда же она закончилась, я решил идти прямо, смотря под ноги и прислушиваясь к каждому шороху. Единственным постоянным звуком был лишь тихий ветер, что как ни в чём не бывало играл с зелёной листвой. Странно, почему он до сих пор не сдул этот туман?

Неизвестность, простиравшаяся кругом пугала. Из неё то и дело выныривали силуэты. Большинство из них, превращались в обыденные предметы: столбы, заборчики, деревья. Другие же, ввиду того, что я проходил мимо, так и оставались силуэтами. Может, какие-то из них могли оказаться вполне себе живыми…

Впрочем, в том и был главный плюс этой непроглядной пелены. В ней не только я не вижу возможную опасность, но и сама опасность не видит меня. Просто сомневаюсь, что существует глаз, способный легко найти путь сквозь эту невесомую завесу. Так что единственный шанс повстречаться с каким-нибудь чудовищем, столкнуться с ним лоб в лоб.

Надеюсь, в таком случае, я не успею понять что к чему и буду мгновенно убит. Не хочу мучиться.

Сколько я шёл? Не знаю. Нащупав дорогу, я курсировал от одного дома к другому несколько часов, не меньше. Устал я так, словно целый марафон пробежал. Даже один раз остановился передохнуть, сев спиной к стене одной из многоэтажек и ощетинившись ружьём.

Вскоре после этого я прошёл внушительный частный сектор. Высокие заборы не позволили мне оценить обстановку на участках. Однако, чутьё подсказывает, что там всё ничуть не лучше, чем в центре.

Где-то там, туман наконец стал ослабевать. Я словно выходил из зоны, где он был в крайне высокой концентрации, в зону, где он походил на лёгкую дымку. Моему взору предстал высокий холм, находящийся в месте, где частная застройка заканчивалась. Он был достаточно высок, чтобы с него можно было оглядеть весь город.

Я устремился наверх. На сей возвышенности не было уже и следа тумана, так что я впервые, облегчённо, снял противогаз и вдохнул чистого воздуха. За холмом лежал плотный лес, так что в мои ноздри ударил ещё и мягкий запах хвои. Я был на вершине.

Взглянул на город. Он был тих и мрачен. Покрыт туманом, словно бы одеялом, из которого выглядывали редкие высотки. Над городом жужжал военный вертолёт, бороздящий улицы прожектором. Жуткий видок.

Ещё жутче он стал, когда в морозном воздухе раздался вой турбин какого-то самолёта. Я успел увидеть только размытую точку высоко в небе. Потом была вспышка.

Мне чуть глаза не выжгло. Я зажмурил их, отшатнулся и покатился вниз по склону, в сторону леса. Чуть было не сломал пару костей и знатно извалявшись в грязи, я всё же встал на ноги. Через пару минут я немного оклемался и кое-как разлепил горящие от боли веки. А затем, забрался обратно на верхушку холма.

На месте города теперь поднимался ядерный гриб…

Тихий лес

Я ничего не помню. Ни то, как меня звали. Ни то, кем я был. Ни то, что привело меня в это место. Вместо воспоминаний в моём сознании только ужасающая, бездонная тьма, пожирающая последнюю надежду обрести самого себя в здравом уме. Сколько бы я не силился заглянуть за непроницаемый занавес памяти, сколько бы не пытался напрячь своё текущее сознание, ничего не выходит. И это пугает, как пугает всякая неизвестность.

Однако, то единственное воспоминание, что до сей поры сохранилось в моей черепной коробке, кажется ещё более страшным. Даже более того, когда я возвращаюсь к нему, мою голову пробивает острая боль, словно изнутри её пронзает невидимый нож. Это очень нечёткая картинка смыкающихся ветвей, перекрывающих солнечный свет.

Не знаю, почему мысль о них так болезненно отдаётся в моей голове. Но, по крайней мере, именно благодаря этим смыкающимся веткам, я точно знаю, что пришёл в этот Лес, а не был рождён им. И вот теперь, по инерции, бреду средь затенённых полян и исполинских стволов, абсолютно не понимая куда и зачем.

За то, мне кристально ясно, что этот лес в абсолюте своём аномален и чудовищен. Ибо местные деревья явно не безмолвны, как то должно быть с растениями. Они шепчут, очень тихо, проникая в самую черепушку. И зовут, настойчиво приглашают объединиться с ними, перейти под защиту их коры, за которой не смогут достать опасности этого леса.

Но меня так просто не взять! Я видел, что бывает, если довериться деревьям. Мне встречались поваленные стволы, в сердцевины которых, словно бы вросли, несчастные человеческие фигуры. Может, все эти похожие на людей образы в древесной плоти, всего лишь отражение душ растений? Или сами деревья ранее были такими же путниками как я, но в один момент погибли и были воскрешены Лесом в новой форме?

У меня нет никакого желания пытаться найти ответы на эти вопросы. Очевидно, что если начинать рыться в тайнах сего места, то можно легко сойти с ума. Правда, я не уверен, что сам сейчас нахожусь в здравом уме. Могут ли эти рощи быть всего лишь фантомом моего воспалённого сознания?

Нет, точно нет! Они слишком реальны. И если уж кто и является фантомом, то это я. Ибо не имея воспоминаний, я не могу с уверенностью заявлять, что являюсь личностью и вообще существовал до прибытия в лесной чертог. Может всё, что со мной происходит, это всего лишь одна большая лесная аномалия? И я просто исчезну, как только она закончиться?

«Лес дышит чужими воспоминаниями»

В пользу этой версии, говорит то, что местные обитатели реагируют на меня слишком спокойно. Вот например странное гуманоидное существо, покрытое чёрной, свалявшейся шерстью, с крючковатыми конечностями и длинными ушами, абсолютно не обращает на меня внимания. Хотя, мы и хрустим сухим мхом в унисон, долгие и долгие часы, странный зверь ни разу даже не посмотрел в мою сторону.

– Мне незачем на тебя смотреть, мой человечий брат, я и без этого вижу всё, что мне нужно. – внезапно оборвало мои мысли существо, – И никакое я не «существо», да будет тебе известно, что я благородный обитатель Тихого леса, Заяц, один из многих.

В моей голове зажужжал рой вопросов, я даже не сразу сообразил, что зверь обращался именно ко мне. Ибо он, как ни в чём не бывало, спокойно продолжал двигаться вперёд. Заяц? Я не уверен, откуда я имею знания о том, как выглядят обычные зайцы, но точно могу сказать, что эти существа не являются трёхметровыми страшилищами, ходящими на двух ногах, вооружёнными двумя рядами острых зубов.

– Как нетактично! Сколько оскорблений! Чтобы ты знал, некоторые местные растения поймать куда сложнее, чем вёрткую лань. И я уже молчу про то, что их потом надо ещё и побороть. Так что лес приспособил меня к подобной охоте. Да и вообще, из лесных зверей, я ещё один из самых миловидных.

Я остановился. Неожиданный собеседник также встал на месте и повернулся ко мне, озирая меня с ног до головы тремя своими глазами, один из которых находился в одной орбите с правым, из-за чего казалось, что тот раздвоился.

– Ты что же, можешь слышать мои мысли?

– В Лесу ты не можешь утаить своих намерений, если не имеешь шерсти. Поэтому нагие редко выживают здесь долго. Жаль мне такое говорить, брат, но скорее всего ты умрёшь и очень скоро.

– Что? Умру? Почему?

– Потому что звери, любящие живую плоть уже взяли твой след. Не пытайся бежать, ибо теперь твоя с ними встреча неизбежна. Ты пахнешь болью, пахнешь благородством и преданностью, такой запах нигде не утаить.

– И что же, ничего нельзя сделать?

– Конечно, ибо Лес закрепил за тобой роль жертвы, а хищники очень уж любят лакомиться гладкокожими. Тебе ещё повезло, что мой род травояден и я не желаю попробовать твоего мяса. Я конечно мог бы, но твоя судьба не в моей власти. Хотя сильно не обольщайся, встреча со мной тоже опасна, ибо если меня вдруг поймают волки, лисы или не дай бог, охотники, то я расскажу им о тебе, чтобы спасти свою шкуру. Благо, местная пища им приелась.

– Вот так просто расскажешь? Ты же говорил, что тебе меня жаль.

– Действительно жаль, братец, но своя душа, всяко дороже души проходимца. Да и Лес меня наградит, если я направлю на тебя волчьи пасти или охотничий нож.

– Но почему?

– Ты же ничего не помнишь, верно? Так бывает с теми, кто пришёл в чащу сохраняя человеческий рассудок. Может, если ты переживёшь встречу с волком или лисой, деревья простят тебя и подарят шерсть, позволив остаться здесь навсегда.

– Но я не хочу здесь оставаться! Можно, вместо этого уйти отсюда?

– Когда обрастешь, то сможешь покинуть лес. Но не захочешь этого, пока ещё никто не захотел…

Он прервался, резко глянув куда-то в сторону и навострив свои уши.

– Кажется… Точно! Лиса идёт прямиком сюда. Слушай брат, и слушай очень внимательно! Не ведись на лисий облик! Не верь картинам своего прошлого! И самое главное, не верь ни единому слову лис, они все говорят лишь половину правды! Если последуешь моим советам, может и переживёшь эту встречу. А я побежал, пока меня самого не затянуло в сети.

Прежде, чем я успел спросить, что же всё-таки значит: «не вестись на облик Лисы», Заяц удрал в неизвестном направлении. А я остался стоять в гордом одиночестве посреди чащи, под баюкающий шёпот деревьев. Правда, вскоре он набирал обороты и становился всё громче, превращаясь… в песню?