Человечность

Довольно быстро оперативник догнал своего спасителя. Некоторое время они петляли в парке, единственную растительность которого составляли черные кусты без единого намека на зелень, погруженные в бурую слизь гидропоники. Преследователи отстали, но ненамного – их крики хорошо были слышны.

Неожиданно после очередного поворота перед беглецами выросло несколько долговязых фигур в темных расстегнутых плащах. Жирно подведенные глаза, глядя с опаской и ненавистью, не сулили ничего хорошего.

– Давай туда, – бросил андроид и, выскочив из парка, устремился в узкий переулок между двумя зданиями. Однако не успели они пробежать и половину, как в том конце также материализовались несколько уже знакомых фигур.

Объект затравленно оглянулся – прежний путь тоже оказался отрезан.

– Сюда, – контрразведчик активировал терминал ближайшей двери, которая послушно раздвинула створки. Беглецы опрометью бросились по тускло освещенному бетонному коридору к уходящей вниз широкой лестнице.

Недолгий спуск привел их в огромное пустое помещение (надпись в зрительной коре Джуда «Резервная станция обслуживания транспортного кольца, законсервирована» тут же сменилась на «Слабый сигнал»). Похоже, что по прямому назначению оно уже давно не использовалось, однако мусор, грязь и бурые пятна на полу говорили о том, что люди здесь бывали часто.

Оперативник с огромной скоростью прогонял в мозгу варианты. По плану они с объектом должны были немного позаниматься джоггингом в парке, после чего агент должен был отправить погоню в другую сторону. Однако встреченный у выхода из бара неонацист спутал все планы.

«Связь потеряна», – неожиданно произнес голосовой ассистент в голове оперативника, похоронив все надежды скорректировать план с помощью Суса. Похоже, что ее грубо глушили на всех частотах те, кто сейчас выходил со всех лестниц.

Контрразведчик сжал кулаки: акустический анализ встроенного компьютера подсказывал, что здесь собралось около тридцати человек, образовавших вокруг них неровный круг.

Из враждебно молчащей толпы вышел парень из бара с исполосованным лицом. Засохшая кровь обильно запятнала его псевдокожанку, закапав даже высокие армейские ботинки.

– Что-то вы даже не вспотели, – растянув губы в жуткой гримасе, произнес он. – Жестянки не потеют, а?

– Чего вы хотите? – Джуд подпустил в голос паники, отчаянно пытаясь реанимировать связь.

– Чтобы вы ответили за всё, – ответил парень, сомкнув пальцы на поданной кем-то позади металлической трубе.

– Если вы про шокер, то это самооборона! – андроид уперся в оперативника сзади и принялся напирать, будто нетерпеливый пассажир в шлюзе. – Я испугался!

Неожиданно одноглазый прыгнул вперед и без замаха ударил снизу вверх, целя в голову. Оперативник подставил руку, перевел удар в касательный и на встречном движении пнул одноглазого в живот. Тот согнулся пополам и, пытаясь вдохнуть хотя бы немного воздуха, раззявил рот. В него оперативник тут же вбил колено, опрокинув нациста навзничь.

Позади послышался отрывистый треск шокера и вопли. Объект, увернувшись от двух размахивающих арматурой нацистов, выстрелил еще, промахнулся и отпрыгнул назад, едва не сбив контрразведчика с ног.

Оперативнику было не до спасения страждущих – коротким выпадом он ткнул поднятой трубой в ближайшее лицо с подведенными глазами, пропустил удар по спине и с разворота приложил обидчика в голову.

Андроида тем временем уже сбили с ног и колотили по всему, по чему могли дотянуться. Джуд двинул одному из нападавших по ребрам, нанес еще один удар и поневоле выпустил трубу из рук – с такой силой она ударилась о подставленную биту подоспевшего здоровяка. Сзади кто-то вцепился ему шею удушающим приемом, но оперативник подал максимальную мощность на искусственные мышцы, одним движением поднял обидчика в воздух и швырнул его через голову в толпу, пинающую объект.

Увидев смазанное движение сбоку, оперативник уклонился, но недостаточно быстро. Железный прут пропахал на его голове кровавую борозду и исчез, оставив после себя звенящую пустоту. Подобравшийся сзади еще один неонацист подбил оперативнику колени, заставив рухнуть на пол.

Дальше удары градом посыпались на контрразведчика, который вскоре перестал видеть что-либо, кроме быстрых красных и синих вспышек, заполнивших все вокруг. Похоже, удары по голове повредили зрение или мозг – а, скорее всего, и то, и другое.

Уловив перемену в ритме ударов – на секунду они прекратились – Джуд перекатился в сторону и рывком вскочил на ноги. Растворившиеся в крови наномедики успели очистить от звенящей ваты голову, однако сине-красные вспышки вокруг и не думали исчезать, хаотично мельтеша перед глазами.

– Работает Департамент юстиции, – раздался вдруг оглушающий металлический голос, усиленный эхом. – Всем лечь лицом вниз. Наказание за сопротивление – восемь лет церебральной комы.

В свете мощных фонарей и сине-красных стробоскопов заметались темные фигуры неонацистов, опрометью бегущие к лестницам. Затрещали шокеры.

– Вставай, – прохрипел оперативник, сгребая валяющегося, как куча тряпья, андроида за шиворот и рывком ставя его на ноги. – Бежим!

Поддерживая друг друга и шатаясь, беглецы обогнули колонну и припустили к ближайшей лестнице. За ней замаячила дверь капсулы транспортного кольца, которая отреагировала на их приближение и уже начала открывать двери, как вдруг сверху на беглецов упала тень. Полицейский робот, неслышно подобравшийся на обрезиненных ногах, столкнулся с ними нос к носу.

Контрразведчик действовал на рефлексах. Пока объект медленно, словно в слоумо, открывал рот, чтобы заорать от неожиданности, оперативник вцепился в левую руку робота и дернул ее на себя изо всех сил, одновременно оттолкнувшись ногами от ступеньки. Стокилограммовый страж закона потерял равновесие, попытался ухватить оперативника, но тот уже отпрянул к стене, пропуская робота мимо себя. Его добычей стал лишь выдранный клок одежды и кровь, закапавшая из пробороздивших живот Джуда четырех параллельных царапин.

– Давай!!! – оперативник бросил на кресло капсулы орущего андроида, мысленно ввел пункт назначения и мощным ударом разбил панель управления дверью, заблокировав ее. Капсула, включив протокол экстренных служб, выстрелила ремнями безопасности и вдавила их в кресла перегрузкой.

Объект замолчал, уставился на оперативник широко раскрытыми глазами, и принялся блевать.

29 мая 2368 года. 17 часов до трибунала

Блок, в который объект привёл Джуду, давно был выведен из эксплуатации и вообще являлся аварийным – что и позволило ему стать оперативной базой для беглых андроидов, не привлекая ничьего внимания.

– Думал, не оторвёмся, – оперативник осторожно ощупал бок.

Похоже, несколько ребер оказались сломаны. Несмотря на принявшихся за регенерацию наноботов и растворенные ими в крови болеутоляющие, двигаться было неприятно.

– Я думал, нас убьют, – объект шмыгнул сломанным носом. Из того подтекали сопли пополам с кровью, и андроид часто вытирал их рукавом.

– Авель, – представился он и протянул руку для рукопожатия.

– К… Кармель, – быстро произнес контрразведчик и собирался было пожать ее, как объект руку быстро убрал. Секунду они таращились друг на друга, пока тот неловко не показал испачканную сукровицей ладонь.

Оба улыбнулись.

– Слушай, а о чем говорили эти в баре? – Джуд привычно согнул ноги в коленях и подался назад, но внезапно вспомнил, что блок обесточен. Поэтому он не упал, а лишь неловко плюхнулся на задницу, на которой и решил остаться сидеть. – Про свободу?

– Ты не видел? – удивился андроид, оценивающе глядя в кучу мусора в углу комнаты. – Сейчас это топ.

Оперативник прикрыл глаза, послал запрос, мгновенно нашел нужный ролик и запустил его.

Внутренний взор залил белый свет, и на протяжении бесконечных пяти секунд ничего не происходило. Наконец, посередине появилось огромное черное слово – «Свобода».

Спустя секунду оно исчезло, и на экране возникли сменяющие друг друга фразы:

Ненависть выбирает за тебя.

Будь свободным.

J

Контрразведчик открыл глаза и наткнулся на внимательный взгляд Авеля.

– Сам что думаешь? – спросил оперативник, собираясь с мыслями.

Объект подвигал бровями.

– Как мы знаем, ненависть – это эмоция, возникающая в ответ на раздражитель и высвобождающая агрессивное напряжение.

Андроид, не переставая говорить, принялся рыться в куче, отбрасывая хлам в сторону.

– Но у нас нет настоящих эмоций, только их имитация. Мы отвечаем только после анализа действий. Так что ненавидеть мы неспособны.