Моя оборона! Лихие 90-е. Том 3

– Долларов?

Женщина цокнула языком, закатила глаза. Потом скрестила большие полные руки на не менее большой груди.

– Нет, рублей. Ну конечно, долларов. У Сидоренко друзья не бедные. Раз уж ты, парень, дело с ним имеешь, то уж сто пятьдесят найдешь. Да и видок у тебя такой, что найдешь и двести. Ты ж из этих?

– Вы, – сказал я.

– Что? – Женщина удивлённо посмотрела на меня поверх съехавших на нос очков.

– Обращайтесь ко мне на вы. Не помню я, чтобы мы с вами в кумовьях ходили.

Она снова также неприятно цокнула языком. Язвительно сказала:

– Ты посмотри, какие вы у нас строптивые, может вас еще по фамилии, имени и отчеству называть?

– Конечно.

Женщина громко засопела.

– Все. У меня обед. Приходите послезавтра, а лучше на следующей неделе. Тогда и поищем ваш билет.

– Председатель у себя? – Спросил я.

Женщина нахмурила темные, совершенно неподходящие под прическу брови, которые слишком яркими пятнами выделялись на лице.

– А зачем вам председатель?

– Думаю, он в курсе всего, что тут происходит. Может, будет посговорчивее вас, – пожал я плечами беззаботно.

– Нет. Он уже ушел на обед, – сказала она таким холодным тоном, будто собралась меня убить.

– Ну я все равно проверю, на всякий случай. Вдруг ещё у себя. До обеда, так-то, пять минут.

Тут я сделал вид, что собираюсь выходить из кабинета.

– Сто, – буркнула женщина понуро.

– Много. Билет – это, скажем так, подарок. Председатель уж меня поймет.

– Стойте. Восемьдесят. Давайте сочтемся на восьмидесяти. Выкладывайте деньги, а вот ваш билет.

Чиновница залезла во второй ящик стола и достала мой билет. Показала лицевую сторону. С такого расстояния точно рассмотреть я не мог, однако мне показалось, что в него вклеена моя фотография из паспорта.

– Вот, видите, как быстро он нашелся, – улыбнулся я. – Вы, оказывается, преувеличивали, что все обстоит так сложно.

– Давайте деньги и идите.

– Зачем? – Я удивился. – Говорю же, это подарок. Пойду в кабинет к вашему председателю, поговорю с ним. Объясню ситуацию, что в вашем обществе подарки от влиятельных людей выдают только за деньги, глядишь, он и войдет в мое положение.

– Шестьдесят. Мое последнее слово, – чиновница положила билет на стол, перед собой и накрыла тяжелой рукой.

Кажется, она побаивается того, что может сказать ей начальство. Понимаю, в девяностые, при таком развале нашего государства, коррупция на самых низких уровнях – это дело в порядке вещей. Я бы даже сказал, в духе времени. Хочешь жить, умей вертеться. Но и наглеть не стоит.

А женщина, видать, поняла, что перегнула палку. Точно поймет это и председатель. Я видел по глазам, которые чиновница безуспешно пыталась сохранить бесстрастными, что она боится своего председателя, и ее за такой наглеж не погладят по головке. Поэтому решил надавить сильнее.

– Да не, спасибо, – я открыл дверь. – Пойду я.

– Стой, – еще более гневно, чем в первый раз засопела она. – Вот.

Она придвинула билет на край стола, в мою сторону.

– Забирай свою бумажку и иди.

– Вот, это уже другой разговор, – я опять улыбнулся.

Женщина сделала вид, что просматривает недопечатанный документ, оставшийся в ее машинке, я же забрал свой билет.

– Думаю, все же стоит сходить к председателю. Поговорить с ним в целях вашей профилактики.

Теперь любая бесстрастность тут же покинула женщину, и она посмотрела на меня поверх очков, но уже испуганно.

– Зачем? Я же вам все выдала! – Проговорила она удивительно милым и даже заискивающим тоном.

– Ладно. Шучу, – хмыкнул я. – Но вы тут не безобразничайте без меня.

После, сопровождаемый все еще удивленным взглядом конторщицы, я вышел из кабинета. Как я и ожидал, в охотничьем билете была моя фотография из паспорта. На ней молодой, двадцатиоднолетний я, смотрел в объектив тяжелым взглядом. С годами он, этот взгляд, становился все тяжелее и тяжелее.

Я засмотрелся в билет и не заметил, как столкнулся с кем-то в небольшом зале охотничьего общества. Когда поднял взгляд, высокий рыжий мужчина, одетый в свитер с горлом и камуфляжные штаны, обернулся ко мне.

Довольно грузный, он мог похвастаться приличным животом и полным, в короткой щетине лицом. Тем не менее широкие и крепкие плечи, толстые руки, говорили о неплохой физической форме мужика.

– Ой, прошу прощения, – сказал он низким голосом.

– Это я прошу прощения.

– А вы… – Задумчиво посмотрел на меня мужик.

– Летов. Виктор Летов.

– А! Летов. От Дениса Евгеньевича?

– От него, – кивнул я.

– А я Максим Валерьевич. Председатель местного общества охотников и рыболовов. Билет получили? С Лидией Павловной проблем не было?

– Получил, – улыбнулся я. – Не было. А что, у кого-то с Лидией Павловной бывают проблемы?

– В таких случаях как у вас, были пару раз. Лидия Павловна – человек тяжелый. Только я могу с ней найти, скажем так, общий язык.