Холод юга

– В твоем времени это, возможно, и так, а в моем не было ничего подобного.

– Что за время вы имеете в виду?

– Двадцать первый век.

– Ответ неясен. Сколько это по абсолютной хронологии?

– А что такое абсолютная хронология?

– Единая система исчисления.

– Я такой не знаю. Мы отсчитываем время от года рождения Иисуса Христа.

– Кто такой Иисус Христос?

– Тяжелый случай непонимания… Он Сын Божий, рожден Девой, в результате непорочного зачатия. Нес учение людям, но, вообще-то, у него была миссия принести себя в жертву. Конечно, звучит подобное объяснение слишком примитивно, однако трудно такое объяснить коротко… Еще там первородный грех был замешан, и вообще все сложно. Я не настолько религиозен, чтобы непонятно кому рассказывать то, что сам едва понимаю. Кем точно никогда не хотел стать, так это проповедником…

– Ваш ответ принят. Сожалею, но вопрос нахождения вашего века по абсолютной шкале остался открытым. Итогом съезда создателей Гармонии, помимо учреждения единой мировой конфессии, было установление единой шкалы летоисчисления, берущей отчет от первого дня съезда. Все прежние шкалы были упразднены, архивные данные обязывалось исправить, всякие упоминания о прежних шкалах уничтожить или исправить, за исключением случаев, когда они расположены на носителях, имеющих высокую культурную ценность. Также было предписано уничтожить всю информацию по прежним религиозным культам.

– Да уж, неплохо поработали.

– Исторические сведения религиозного характера частично были сохранены в изолированном от сетей архиве, под защитой одного из самых совершенных киберстражей. Если вы не пытаетесь ввести меня в заблуждение, то, получается, ваш двадцать первый век гораздо древнее съезда создателей, ведь даже тогда биометки уже существовали. Хотя, наряду с обладателями биометок, были и те, кто от них отказывался по религиозным или этическим соображениям. Но после основания Гармонии отказ стал невозможен.

– Прекрасно. Ты не поверишь, но о Гармонии и съезде я впервые слышу.

– Расскажите, пожалуйста, историю своей жизни. Можно кратко. Если вы меня опасаетесь, не выдавайте сведения, способные вам навредить. Хотя наверняка вы знаете пределы полномочий аварийного контролера и должны понимать, что с моей стороны опасности нет.

Влад не знал, можно ли доверять столь резко изменившейся шизофрении. Старая куда проще была. Общалась в режиме монолога, короткими рублеными фразами, чаще всего невразумительными. А сейчас складывалось впечатление, что собеседник разумен, хотя и не без странностей. Да и понятно практически все: неизвестных слов и понятий практически нет, а ведь даже в речи обычных местных жителей они иногда занимали процентов двадцать, из-за чего в первые недели пребывания здесь Влад и его спутники больше слушали и меньше говорили.

Впрочем, что он теряет? Этот голос хоть какую-то надежду дает. Вдруг и в самом деле поможет справиться с приступами?

– Я родился в конце двадцатого века. Детсад, школа, потом учился, параллельно подрабатывая. А потом произошла беда, из-за которой я влип в нехорошую историю. Пришлось пойти на преступление. Убегая от погони, забрел в промышленный район, меня по ошибке приняли за другого, завели в подземелье. Там много чего под землей понастроено было. И там я познакомился с человеком, который уверял, что изобрел устройство, останавливающее время. Закончилось это тем, что я и еще четыре человека убедились на своем опыте, что оно работает. До сих пор не знаю, как так получилось, но провели мы в том подвале очень много времени. Очень. Когда выбирался оттуда, отбился от товарищей, потом попал в бункер, где работало какое-то странное устройство. Оно едва не утопило меня в красной бурде, и после этого я начал слышать голоса. Приступы тоже после этого начались. Когда выбрался наружу, быстро понял, что здесь все сильно изменилось и о нас давно уже никто не помнит. Местные жители скатились в развитии лет на двести-триста. Это в промышленном отношении, в культурном не сказал бы, что серьезно от нас отличаются. Чем-то похожи на жителей глубинки. Думаю, в некоторых деревнях моего времени можно было встретить куда более странных людей. Плохо лишь то, что мы не первые, кто явился в этот мир из старых времен. Здесь существует религиозная организация, главная задача которой убивать таких как, я. Нам пришлось скрываться от ее адептов, но не слишком успешно. Нас нашли, одну из наших убили, что случилось со второй, я не знаю – ее захватили в начале боя. Товарищ мой и я были сильно ранены. Нас выручили местные, из тех, кто не в ладах с церковью. Но долго они нас укрывать не смогли. В горы пришел огромный отряд церковников с древним оружием, легко сжигающим деревни. Воевать против него никто не решился. Мне и последнему моему товарищу пришлось бежать. Сейчас мы скрываемся посреди степи, где зимой никого не бывает. Что будет дальше, не знаю, но подозреваю худшее. Приступы раньше случались раз в несколько месяцев, а теперь через каждые два-три дня. Если так и дальше пойдет, надолго меня не хватит. Тем более что появляется после них зверский аппетит, а с продовольствием у нас проблемы.

Помолчав, Влад задумчиво подытожил:

– Вот, собственно, и вся моя биография. Это если вкратце. Достаточно?

– Да. Для первых выводов информации вполне хватит.

– И что за выводы?

– То, что вы назвали бункером, является элементом Красной сети. Красная сеть – это совокупность элементов управления, связи, анализа, прогноза и систем многоуровневого исполнения, предназначенных для защиты Гармонии от внутренних и внешних угроз. Я один из ее элементов – резервный блок управления.

– Ты машина? Компьютер?

– Ваша терминология архаична, но для данного диалога приемлема. У меня имеется материальный носитель небиологической природы. То есть вы можете считать меня машиной.

– А тот бункер для чего нужен?

– Красная сеть защищена на случай любых ситуаций. Даже если в живых не останется ни одного управленца с высшим допуском, зарезервированы способы вербовки и обучения нового персонала. Достаточно развитый человек, преданный делу Гармонии, может пройти процедуру получения статуса, в ходе которой ему внедрят личный имплантат аварийного контролера. Главная задача аварийного контролера: свести воедино уцелевшие сегменты Красной сети, поставив ее на службу Гармонии или остаткам оной. К сожалению, устройство, контролировавшее бокс резервирования, не смогло сохранить свою функциональность. Возможно, было повреждено необратимо, или его интеллект не справился с многолетним информационным вакуумом. Ничем другим нельзя объяснить, что статус аварийного контролера получил первый встреченный человек, к тому же без биометки. Налицо результат действия примитивных устройств. Если брать вашу терминологию, то вместо сложного компьютера в боксе сохранился простейший. Все, что он сумел, – это запустить систему. Анализировать подбор кадров он оказался не в состоянии. Из-за этого вы теперь страдаете от неконтролируемых приступов. Встроенная система связи находится в поиске уцелевших сегментов Красной сети, время от времени начиная работать на передачу в интенсивном режиме. Не имея биологического накопителя на базе биометки, она использует ресурсы нервной сети. Отсюда боль, потеря контроля над телом, судороги. Возможен резко повышенный аппетит в результате энергетических затрат.

– Я же сумел связаться с тобой – теперь это прекратится?

– Для выводов недостаточно данных. Я всего лишь резервный блок управления, к тому же поврежденный. Доступа к данным по работе с персоналом у меня нет, если не считать косвенных сведений. Не уверен, что найду их в архивах. Склоняюсь к тому, что приступы не прекратятся.

– И что мне делать? Вешаться?

– Имеются альтернативы, в данный момент две. Первая: получить контроль над системой, обеспечивающей статус. Второй: получить биометку и развить ее накопитель. В первом случае биометка тоже желательна, потому что я не вижу способа обеспечить контроль без ее наличия. Во втором потребуется время на выращивание накопителя. Мы имеем дело с взрослым организмом, а это подразумевает сложности. К сожалению, вынужден прервать сеанс связи. У нас остается мало времени, а я должен сообщить важные сведения.

– Куда так торопишься?

– Мой носитель располагается на высокой орбите. Он движется по эллиптической траектории, и сейчас я могу вести диалог по причине, что между вашим узлом связи и моим можно провести прямую линию, и она не встретит препятствий. В период, когда этой линии приходится пересекать Землю, связь невозможна. Точнее, возможна, при наличии орбитальных ретрансляторов или устойчивых неоднородностей, которые образовываются нечасто. К сожалению, рабочих ретрансляторов не сохранилось, прочие искусственные объекты на разных орбитах я не могу использовать в такой роли. Сейчас связь прервется, и надо успеть сообщить самое важное, а при следующем сеансе провести более подробный обмен данными. К тому же существует вероятность, что после диалога со мной система статуса контролера временно прекратит попытки аварийной связи. Нам останется лишь проводить регулярные диалоги для профилактики ее активации.

– Ладно, понял. Говори, что там такое важное.

– Существует высокая вероятность, что вам угрожает опасность. В вашем районе наблюдается повышенная активность уцелевших сегментов системы контроля радикалов. Возможно, это связано с активностью, которую проявлял узел связи твоей системы. Сигналы были перехвачены. Логичным шагом представляется поиск противником их источника. В последнее время вы с товарищем не замечали в ближайших окрестностях ничего необычного?

– Ну… вроде нет… Хотя да! Три запа сегодня встретились, пришлось их убить. За всю зиму ни одного не замечали, а тут сразу трое. И бизона нашли одиночного, отбившегося от стада.

– Запы?

– Ну… как бы это сказать… Они вроде дикарей, живут на зараженных землях. Если ловят нормального, убивают или превращают в запа. Не знаю как. Они хоть и примитивные, но могут использовать древние устройства для копирования мелких предметов. Голос в моей голове называет их боевыми метаморфами. У них внутри блоки опознавания Западного Альянса.

– Принято. Итого: имеет место нетипичное поведение фауны, вероятно, вызванное факторами беспокойства. Также в районе замечена группа боевых метаморфов, предположительно контролируемых уцелевшими сегментами системы управления радикалов. Вероятность того, что это связано с поиском источника сигналов, то есть контролера, очень велика. Рекомендую немедленно сменить район пребывания. По возможности, сделать это скрытно. При возникновении… – Вместо голоса послышалось невнятное гудение, сквозь которое прорвалось одинокое внятное слово: – …Предварительно…

После чего стало тихо-тихо, а потом в голове Влада щелкнуло, и он почувствовал, как голый разум «обрастает телом». Веки приподнялись, но он ничего не увидел. Темно, воняет несвежими шкурами, где-то над ухом завывает ветер.

– Эй! – громко произнес он. – Давид, ты где?!

Посветлело – товарищ приподнял полог из оленьей шкуры, продемонстрировав заросшую морду со снегом в лохматой бороде:

– Влад, ты как?

– В норме… почти. Надо уходить отсюда.

– Не уйти уже. Буран. Я тащил тебя сколько смог, но далеко не ушел. Хорошо, догадался плащи с запов стянуть. Они хоть и не розами благоухают, но от ветра защищают.

– Так вот чем воняет…

– Ага. Ты спи давай, силенок набирайся. До утра вряд ли это дело уляжется.

– Если уляжется, пойдем ночью. Нельзя нам здесь оставаться. Слишком опасно.

– Да я и сам знаю. Трупы неподалеку и туша бизона. Сволки точно прибегут, рано или поздно.

– Не в них дело. Я разговаривал с Космосом. Он сказал, чтобы мы бегом отсюда линяли. Ищут нас. Серьезные ребята ищут.

– С Космосом? Ну это, конечно, все объясняет. Спи давай… говорун. Хорошо отсыпайся. Мне для полного счастья только психа здесь не хватало…