Пять жизней читера

– Я по футболу не очень, мне больше бокс нравится.

– Да меня здесь все с каким-то футболистом путают, – соврал Рок, прикрывая правое колено левым, а левое ладонями.

Шрамы там знатные, приметные, из-под шорт выглядывают, видно, что хирурги резали безжалостно. Не хочется ни об амнезии рассказывать, ни о надписях перед глазами, а хочется просто перебраться на другую сторону реки, пока его в очередной раз не прикончили.

Возможно, мучительной смертью.

– Да, лицо похожее, даже я тебя вспомнил, – продолжил словоохотливый водитель. – У тебя в телефоне навигатор есть? Ну, в смысле спутниковый? Может, работает.

– Я трубу дома забыл, – снова соврал Рок.

Не хотелось признаваться, что телефона у него вообще нет, а то, глядишь, дойдет до того, что первому встречному придется рассказывать, что документов тоже нет, к тому же он сам себя не помнит и регулярно видит странные вещи, каким-то непостижимым образом связанные с кошмарными событиями.

– Ерунда какая-то. У меня смарту сеть вообще не нужна, лишь бы спутники летали. Но ничего, собака, не показывает, будто в подвале сижу.

– Накрылась твоя труба.

– С чего ей накрываться, вроде все работает. Просто ни связи нет, ни спутников не видит, и такое у всех.

– Перезагрузи, вдруг поможет.

– Уже пробовал – не помогло. И навигатор в машине тоже ничего не видит. Не могло же все сломаться одновременно, тем более с виду работает как обычно. Такое дело глушить могут?

Рок пожал плечами:

– Вообще-то я без понятия, но, наверное, военные что угодно заглушить могут, у них такое запросто.

В этом момент таксист коротко выругался, резко выворачивая руль. Мимо, не притормозив и не просигналив, с непозволительной скоростью пронеслась громыхающая разбитым бампером машина.

– В дурдоме сегодня день открытых дверей, – неприязненно произнес водитель. – Носятся все подряд, и на ржавых ведрах, и на дорогих тачках. Куда они сегодня все торопятся, один черт – главные улицы сейчас непроезжие, светофоры потухли, машины следом становятся, на центр без вертолета не вырулить.

– И что теперь делать будем? – напрягся Рок, чуть ли не презирая себя за то, что забыл такую немаловажную подробность.

– Так мы же не к центру, а наоборот. Прорвемся как-нибудь, дворами, потихонечку. Тут пару неприятных мест объехать надо, а дальше не должны встрять. По идее.

Мимо пронесся еще один безмозглый лихач, вызвав очередную вспышку недовольства водителя и едва не снеся зеркальце слева. Причем далеко не уехал, всего-то через пару сотен метров обнаружился в наказанном состоянии: перевернулся кверху колесами, вокруг начали собираться зеваки, самые смелые уже пытались проникнуть в салон.

Таксист, не притормозив, проехал мимо, прокомментировав:

– Стадо придурков. Если не знаешь, что там и как, вообще не трогай. Может, у человека позвоночник в труху, такого чуть шевельнешь неправильно, и в лучшем случае – калека на всю оставшуюся жизнь. Но нет же, лезут и лезут, все им неймется. Рай на Земле наступит, только когда безрукие вымрут, но мы такого счастья не дождемся, потому что эта публика умеет правильно делать только одно – из мамок выбираться.

Рока слова таксиста почему-то неприятно напрягали, и, анализируя их, он понял, в чем дело – проскакивали те же самые неестественные перепады интонаций, как у всех трех студентов, с которыми ему приходилось общаться при пробуждениях. Не настолько, возможно, яркие, но в сочетании с замедлением и убыстрением речи без причины, постановкой фраз и самой манерой общения все эти четыре человека чем-то походили друг на друга.

И одновременно отличались от пары мужчин, по совету которых Рок сейчас ехал к мосту, о существовании которого до встречи с ними не подозревал.

Эх, поговорить бы с ними подольше и поподробнее, а еще лучше – закорешиться. Ведь проскакивали намеки, что можно податься с этими мужиками в места, где все не настолько паршиво, как здесь. Очень уж не хочется и дальше делать то, что они называли «поднимать или качать удачу», потому как, судя по их высказываниям, заниматься этим придется и дальше – такие, как Рок, по непонятной причине должны умирать снова и снова.

Ну и сколько раз? На какой цифре должен остановиться счетчик смертей, чтобы хотя бы начать понимать – куда именно его занесло?

Этим утром Рок уже начал подозревать, что за некие, напрочь забытые прегрешения он угодил в оригинальную разновидность ада, но встреча со странной парочкой уверила в обратном – похоже, здесь нет ничего потустороннего, эти мужики совершенно не ассоциировались с чем-то мистическим, оба предельно приземленные, несмотря на откровенную странноватость. Жаль только, что главные вопросы так и остались безответными.

Да и не уверен, что сумел бы задать их правильно.

Хотя… Уже имеющейся информации достаточно, чтобы высказать обоснованное предположение. Да, это не ад (и прочая мистика), но и не реальность в привычном понимании – это игра. Странная, жестокая, абсолютно непонятная и неинтересная, но всего лишь игра. Рок не очень-то увлекается такими способами убийства свободного времени, но совсем уж ничего не знающим его не назовешь (и самое смешное – при этом уверен, что о подобных никогда не слышал, знание будто само собой в голове нарисовалось). Повернутые на таких делах ребята сутками сидят у пыльных мониторов, наживая близорукость и туннельный синдром в запястьях, а не бегают непонятно где, пытаясь узнать хоть что-нибудь о себе в перерывах между насильственными смертями.

Нет тут никаких мониторов, есть очень даже убедительная реальность, сдобренная ритуальными пожеланиями удачной игры и…

Ну какой же он болван! Вот как можно быть таким тупым!

– Меню, – произнес Рок тихо-тихо, скорее изобразил слово движением губ, чем озвучил.

Это чтобы с таксистом не объясняться, ведь разговаривающий сам с собой пассажир может его насторожить. Рок и без того напряг его просьбой избегать скоплений людей и транспорта, не нужно усугублять.

Итак, что ему сейчас требуется больше всего? Он ведь не какой-нибудь там великий киберспортсмен, но в вопросе разбирается достаточно, чтобы осознать самое главное – в каждой игре имеется кнопка «Выход», и где ей еще отыскаться, если не в меню.

Остается пустяк – найти ее, нажать, оказаться в нормальном мире, где как можно быстрее выяснить крайне важный вопрос: кто загнал его, лишенного памяти, в игровое пространство и столь жестоко издевался? Не может быть, что в случившемся беспределе нет виноватых, уж одного как минимум надо как следует подержать за горло (да и попинать ногами не будет лишним).

Увы, не все так просто: не прошло и минуты, как Рок окончательно убедился – именно это меню создано исключительно с целью запутывания таких, как он. Вот скажите, например, зачем нужно многостраничное окно под заголовком «Умения», если в нем пусто, как в дырявом кармане нищеброда. Или вот еще – семь полосок разного цвета, очевидно, шкалы, которые должны о чем-то говорить, но ничего не говорят, потому что поясняющие подписи отсутствуют.

И не наблюдается самого главного – нет ни намека на вожделенную кнопку. Конечно, не исключена вероятность, что она мастерски укрыта за множеством перекрывающих друг друга окошек, свернуть или убрать которые невозможно, получается лишь продвигать их вперед одно за другим, чтобы рассмотреть все. Путаница при такой каше неизбежна, но Рок подозревал, что дело вовсе не в этом.

Из места, где ты даже имя свое узнать не можешь, свалить не так просто.

Таксист тем временем и правда продвигался дворами, мимо старых пятиэтажек, рядов ржавых металлических гаражей и скопищ мусорных баков. Это Рок мог разглядеть через участки чистого пространства, не загроможденного разноцветными окошками разделов меню. Затем машина уткнулась в забор школы, повернула, объезжая ее, направилась в переулок, выходивший на широкий проспект, движения на котором не просматривалось.

– Видал? – самодовольно заявил водитель. – Пробка выше осталась, народ так и стоит там в очереди, нехорошее место, худшее в городе. А мы сейчас одни, как короли, проскочим.

– А почему снизу никто не показывается? – недоверчиво уточнил Рок, когда до проспекта осталось не больше пары десятков метров, и заодно тихонечко прошептал «меню», расчищая себе поле зрения.

Таксист ничего не успел сказать – ответ показался во всей красе. Слева выскочила целая колонна разнообразной техники, преимущественно негражданского назначения, включая бронетранспортер. Видимо, для ее прохода улицу где-то ниже перекрыли, а разглядеть машины не получалось до последнего момента, они выскочили из-за угла с дурной скоростью, недопустимой, когда едешь такой оравой.

– Ого! – заявил Рок, не представляя, что тут еще можно сказать. – И часто у вас здесь такие покатушки устраивают?

– Восьмой год, как в эту деревню перебрался, и впервые такое вижу, – озадаченно ответил таксист и, выворачивая голову, добавил: – К южной развязке сворачивают, похоже, где-то рядом вся каша заварилась.

– И что за кашу там варят?

– Света нет, связь легла наглухо, навигаторы спутниковые – и те скопытились. Я, парень, одно тебе скажу – на ровном месте такое не случается. Тут или какое-нибудь наводнение с землетрясением, или теракт. Ты видишь здесь воду или развалины? Землю под ногами трясет, а? Значит, сам понимаешь, что за дела завертелись. А ведь спокойный город был, никто никогда сюда не лез.

– Как они вообще без связи такую банду согнали, – указал Рок на продолжавшую тянуться колонну.

– Так это же полицаи да силовики всякие, у них на такой случай и рация, и проводная связь. Наверное, обычные телефоны работают, да только у кого они сейчас в домах остались, все давно при мобилках. О, ты только посмотри на это! – Водитель вытянул руку, наводя палец на тяжелую гусеничную машину. – Серьезная штука, такой можно стены сносить или сквозь дома проезжать. Как-то даже странно, что они так быстро выбрались на дело, обычно власти у нас пока пошевелятся, уже и не нужно ничего.

Последняя машина, обычный с виду микроавтобус, миновала переулок. Таксист воровато оглянулся и решительно придавил газ:

– Если и перекрыто, мы знать ничего не знаем. Я тебя со двора подобрал и ждал там долго, если что, лады?

– Как скажешь.