Новые земли

Кэт охнула, начала было торопливо переводить:

– Он говорит, что это…

– Мы поняли, что это, – перебил ее Рогов. – Все по местам! Бегом! И не вздумайте пошевелиться, когда это чудо домчится до нас! Помните про паутину, не подставляйтесь!

И куда только усталость подевалась. Люди, впервые за все время решившиеся на второй за день заход в пылающее пекло, даже в неуклюжих одежках ухитрялись демонстрировать чудеса проворства. Разбились на три тройки вокруг приманки – все того же уродливого чучела, установленного почти на макушке бархана. Возле него, приспособленные на воткнутые в песок шесты, вертелись на ветру две трещотки-свистульки.

Рогов присел, ухватился за конец веревки, тянувшейся к «управляющей петле» чучела, выпрямился. Все – он готов.

Скорпион не просто так поднимал на своем пути тучи песка, он и правда двигался с сумасшедшей скоростью. Даже призовой лошади с ним не сравниться – убегать от такого хищника бессмысленно, только вымотаешься перед смертью. При такой прыти ему вовсе незачем скрываться в светлое время суток: достанет любую дичь в пределах поля зрения или убежит от того, кто в силах им полакомиться. Но нет же, природа непостижимо загадочного Гриндира по какой-то причине распорядилась иначе.

Вот взметнулся песок на вершине соседнего бархана, из марева выскочил тот, ради которого девять человек, наплевав на коллективное мнение руководства поселка, ушли без спроса, чего до этого ни разу не случалось, и потратили уйму сил и времени.

Вот он – вожделенный алмазный скорпион.

Еще на стадии устных россказней Рогов догадывался, что от хорошо знакомого скорпиона у этого создания лишь название. И вообще все дело в тонкостях перевода, Кэт могла что-то напутать. Когда Мнардир начал пачкать бересту своими рисунками – мнение подтвердилось на все сто.

В принципе это создание по внешнему виду тоже можно отнести к представителю членистоногих. Но тело ни капли не вытянуто, скорее можно крабом назвать, чем скорпионом. То есть что-то округло-плоское и перемещается на тонких суставчатых лапках.

Но и не сказать, что он правда похож на краба. Это всего лишь сравнение из-за формы тела. Лапок не шесть и не восемь, а куда больше. К тому же располагаются не в два ряда, а по периметру, из-за чего не понять, где у этого создания перед, а где зад.

Да и лапы выглядят странно, будто из белесого стекла сделаны, не походят на живые, какие-то примитивные протезы, которым никто не удосужился придать натуральный вид.

И как он на таких ухитряется носиться быстрее ветра?!

Но самое оригинальное – голова. Скорее всего, именно благодаря ей и шее (если слово «шея» здесь вообще применимо) этого обитателя Гриндира причислили к ядовитым членистоногим.

Вообще-то никакого яда у него, скорее всего, нет, но шея и впрямь походит на загнутый хвост скорпиона. Только заканчивается он не колючкой-жалом, а головой. Маленькой, уродливой, больше всего похожей на кочан желтоватой капусты, который кто-то местами усеял россыпями крохотных глазок. Ни ушей, ни носа, ни пасти – невозможно понять, как столь странное создание питается.

В принципе, может, это и лучше, что способ питания – загадка. Пусть и остается загадкой.

Да, и еще надо добавить, что весу в этом создании как в паре тягловых лошадей. Ну это если судить на глаз.

Гигантский гриб, перевернутый вверх тормашками, с полусотней лапок по краям шляпки и сильно искривленной ножкой. Тот, кто дал имя этому созданию, был тем еще фантазером – сходства со скорпионом не больше, чем у белого лебедя с морской звездой.

Алмазный скорпион начал поспешно тормозить, пытаясь разобраться, где именно следует искать источник пробудившего его толчка, сотрясшего песчаную толщу. Рогов как можно незаметнее потянул веревку, затем чуть отпустил, заставив чучело взмахнуть руками. В этот же миг ветер Гриндира сжалился, усилился, заставив трещотки заработать вдвое громче.

Шея твари нелепо развернулась независимо от тела – будто вытянутая в макаронину танковая башня. Голова чуть приподнялась, уставившись на чучело многочисленными круглыми глазками.

Рогов еще раз проделал то же самое. Чучело подняло руки, затем они резко опали.

Скорпион пулей сорвался с места, подлетел к приманке, затормозил так, что поднял тучу песка. И тут же плюнул облаком белых нитей, а следом ударил головой, будто молотком, сминая спрятанный под скудным тряпьем и корой каркас из веток и тонких связок тростника.

Действительно похоже на атаку настоящего скорпиона, только тот жалит, а не превращает противника в кровавый блин.

Этот превращает.

Удары сыпались один за другим со скоростью пневматического инструмента. Неизвестно, есть ли у скорпиона мозги, но то, что располагаются они в голове, – почти несомненно, так у природы заведено. И это очень странно: ведь не может столь нежный орган терпеть такое грубое издевательство. Чучело стремительно превращалось в обрывки тряпья, куски веток и тростниковую труху. Монстр вот-вот должен понять, что его примитивно обманули, и начнет подыскивать настоящие цели.

Все это мелькало в голове уже на ходу – Рогов начал двигаться. Да и остальные на месте не стояли. Случайных людей в отряде нет, и пусть с таким чудищем никогда не сталкивались, хватало других развивающих личностные качества приключений. И разъяренных медведей повидали, и раненых кабанов-секачей, и с крупными кошачьими кое-кто сталкивался. Ну и, разумеется, как же без ваксов, а в последнее время и хайтов, – и тех и других до тошноты навидались.

Сорвав с ладоней всю защиту и не обращая внимания на жар, со всей силы ударивший по голой коже, Рогов чиркнул спичкой, поднес к кончику фитиля. Не такой, как у бомбы, из-за которой содрогнулся песок, куда короче.

И опаснее: ведь догорит гораздо быстрее.

А еще заряд из трех связанных гранат закреплен на конце двухметровой веревки. И сейчас Рогову предстоит самое опасное – сделать так, чтобы бомба взорвалась не у него в руках, а на шее гриндирской твари.

Товарищи без дела не сидели – уже разбегались в стороны, шурша берестяными доспехами на всю пустыню и помахивая при этом руками. Если чудище перестанет трепать чучело, первое, что сделает, – бросится за кем-нибудь из них. То есть отвлекают на себя, искренне надеясь, что Рогов не оплошает и что их не успеют догнать.

Последнее – наивные мечты. Скорость алмазного скорпиона все оценили: проще от мотоцикла сбежать, чем от такого создания.

Рогов, раскрутив на веревке бомбу с шипящим фитилем, подобрался к твари сзади, если это, конечно, можно назвать задом. Та, увлекшись разрушительной деятельностью, продолжала разносить чучело. Похоже, не успокоится, пока не останется мелкий прах.

Это и к лучшему, пусть не отвлекается, работы там еще хватает.

Рогов сделал последний шаг, одновременно наклоняясь. Момент подловил оптимальный, веревка соприкоснулась со вздымающейся шеей, обкрутила ее несколькими витками, бомба с сухим стуком врезалась в жесткую кожу или хитин, хрен поймешь, из чего состоит это белесое, ни на что привычное не похожее существо.

Тварь заполучила привязанную к шее бомбу с тлеющим фитилем. Скорее всего, в чем суть наезда, не поняла, но мгновенно прекратила крушить чучело, атака Рогова изменила приоритеты агрессии.

Вместо того чтобы помчаться за размахивающими руками товарищами, резво развернула голову, уставившись на наглеца множеством глазок. В них невозможно разглядеть выражения, но нет сомнений, что дружелюбия там не найдется.

Рогов, медленно отступая, ухватился за рукоять топора и чуть не зашипел от боли – древесина раскалилась так, что того и гляди вспыхнет.

– Эй! На меня смотри, уродина! – отчаянно прокричала Кэт с другой стороны.

Голова скорпиона стремительно развернулась, но и секунды не прошло, как уставилась на другой объект – кричащего обидные ругательства Кирю.

До остальных дошло, тоже начали орать, не обращая внимания на жар Гриндира. Отвлекают внимание твари на себя, дают Рогову возможность успеть отойти.

Неизвестно, что за создание примчалось к землянам, ни к одному виду уверенно не отнесешь, но одно несомненно – ума у алмазного скорпиона маловато. Обилие кричащих целей поставило его в тупик. Никак не мог избрать лучшей, пытался рассмотреть все сразу и не двигался при этом, ни одна лапа не шевельнулась.

В какой-то момент голова его вновь уставилась на визжащую Кэт, и Рогов увидел, что фитиля, считай, нет – последние миллиметры дотлевают, а дальше начинается приплюснутая медная трубка самодельного детонатора.

Времени не осталось.

Разворачиваясь, Рогов неуклюже прыгнул – громоздкое одеяние не способствовало акробатическим изыскам. Приземлился уже по другую сторону от гребня бархана, причем удачно – как и рассчитывал, параллельно склону. Тело покатилось вниз под аккомпанемент дикого шуршания разрушаемой от небрежного обращения бересты. В пекле Гриндира она пропеклась до такого состояния, что местами лопалась и рассыпалась при малейшей нагрузке.

Второй заход за день – это для «скафандра» уже слишком.

Грохнуло куда громче, чем при взрыве, устроенном ради приманивания носителей камней жизни. Оно и не удивительно: ведь на этот раз связка гранат сработала на открытом воздухе, а не под толщей песка, пусть даже скромной. Рогов, остановившись, неуклюже поднялся, шипя от боли, – контакт с раскаленной почвой и потеря части защиты даром не прошли, коже местами досталось.

Встав, как можно быстрее направился наверх по полосе, заваленной кусочками бересты и травяной трухой: из него насыпалось, пока катился.

Вот и гребень бархана, напряженный взгляд на ту сторону – и от сердца мгновенно отлегло. Алмазный скорпион вяло бился на песке, шея его была завернута под неестественным углом, разорвавшая панцирь рана сочилась густой белесой жидкостью. Палач, обходя поверженного монстра по кругу, время от времени бил копьем в сочленения суставов, выводя из строя одну ногу за другой.

На взгляд Рогова – лишнее. Охота завершена, они наконец сделали то, ради чего все затеяли.

– Готов! – крикнул без радости: усталость навалилась и терпеть жару уже нет мочи.