Простые вещи

– Тишина! Всем выйти из палаты, мальчику нужен покой, – все послушно последовали его словам, оставляя нас наедине. Он же присел на мою койку и взглянул на меня своими добрыми и сильными глазами.– Меня зовут Лев Николаевич, и я главный врач в городской больнице. У тебя временно атрофировались практически все части твоего тела, Артур. Это вполне нормально. Ты как себя чувствуешь сам? Хм… Все жизненные циклы у тебя практически в норме! – сообщил мне он.

– Класс, – с небольшой ухмылкой ответил я. – Живым себя чувствую. Вроде как… Обрадуйте меня, доктор, скажите, что это неправда.

– Шутник! Давай оставишь свою иронию на пару минут, хорошо? – в спокойном тоне попросил он.

– Договорились, доктор. Чувствую, что очень слаб. Я…

– Нет! Тихо, Артур… Не стоит так много говорить, если ты… Артур?

###

Я провалился на несколько часов в состояние слепого сна. Открыв глаза, я снова увидел в своей палате главного врача, который задумчиво держась за голову обеими руками, сидел на стуле около меня.

– Проснулся, Артур… – с облегчением вздохнул он. – Как себя чувствуешь? Пожалуйста, не надо говорить слишком много. Ты пока очень слаб. И любое лишнее движение может заставить тебя вернуться в состояние сна. На своё собственное удивление, я уже мог слегка шевелить головой, и мой радиус обзора стал немного больше. Мне даже показалось, что я снова могу дёргать своими ватными пальцами ног…

– Нормально… Вполне. Как я выжил? Волны вынесли моё тело на берег?– О чём ты говоришь? – категорически не понял он.

– Шторм. Меня поглотил шторм.

– Ох, мальчик… Возможно я понимаю, о чём ты сейчас говоришь. – Он привстал с моей кровати и продолжил. – Ты самый большой счастливчик на этой планете, Артур! Как правило, в наше время выйти из такой глубокой комы… Это большая удача, парень. Мне по-прежнему с большим трудом верилось всему, что говорил доктор, но разве у меня был выбор?

– Ещё одна кома? Не понимаю…

Лев Николаевич глубоко вздохнул, прищурился и стал медленно, со всеми подробностями отвечать на мой вопрос,

– Почти год назад тебя сбил автомобиль, если у тебя это осталось в памяти. Водитель оказался честным и порядочным гражданином, готовым нести ответственность за свои поступки и сам вызвал скорую помощь и отряд полиции. Ты потерял очень много крови, затем перенёс несколько тяжёлых операций. Твоя жизнь всё время была на волоске. Ты ходил по самой грани пропасти весь этот год. В самом начале своего глубокого сна ты каждый день медленно умирал, врачи уже даже стали высчитать твою примерную дату смерти, но… Однажды показатели перестали ухудшаться и какое-то время оставались просто стабильно невысокими. И так продолжалось на протяжении нескольких месяцев.

– Автомобиль? – в голове картинками проскользнули воспоминания о несостоявшемся свидании с Соловьёвой… – Кхм, а ты ведь сказал что-то про шторм? Удивительно, что буквально позавчера у нас в области также было объявлено штормовое предупреждение… Это уже очень интересно, юноша… Возможно, я понимаю о чём ты… – То есть… Я всё это время находился в коме? После аварии с машиной? Нет. Нет. Нет.Этого не может быть. Всё, что было потеряно, не может быть потеряно снова. Или же? Меня больше не терзают никакие прошлые поступки… Это… Не имеет никакого значения…

– Именно, – подтвердил он. – Кстати, из молодых ординаторов местного института дал очень интересную версию, анализируя твоё психическое состояние во время комы. Он был с тобой на протяжении всей твоей комы, пристально изучая твоё состояние и постоянно делая себе заметки. Артур, ты сможешь познакомиться с ним лично несколько позже.

– Хорошо, спасибо, – ответил я, по-прежнему перебирая целую кучу новых вопросов в своей голове.

– Да ты в какой-то степени уже являешься феноменом, Артур. Тебе знакомо это понятие?

– Да. Да… – несколько раз покивал я, вспоминая страшную бурю. – Ах да, поспешу тебе обрадовать ещё раз: к тебе с минуту на минуты приедут твои родители.

– Доктор, вы серьёзно?! Не шутка? Точно? Ох, доктор…– Отставить шутки, пациент Сербин. Отставить! – в незатейливом лёгком тоне обратился ко мне главный врач. – Всё, Артур, мне пора бежать к другим пациентам, а ты наберись терпения. До скорого, юноша, – попрощался со мной Лев Николаевич, оставляя меня снова наедине со своими теперь уже светлыми и многообещающими мыслями.Честно говоря, я понятия не имею, сколько прошло времени, но по моим ощущениям, весточка о том, что ко мне с минуту на минуту поднимутся мои родители, долетела до меня довольно быстро и оперативно.

Это было волнительное ожидание долгожданной встречи, которая уж точно расставит все точки над “i”. И вот, наконец-то дверной косяк в моей палате отворился, и я увидел немного постаревшее лицо матери, освещённое солнечными бликами, которые пробивались сквозь незанавешенное окошко. Оно так и светилось от счастья, которое переполняло палату своим теплом и нежностью. Отец, слегка поседевший, немного скромничал, скрывая свою очаровательную улыбку, и набросился на меня только после матери. Эти счастливые лица были для меня самым желанным драгоценным подарком в любой жизни, в любой мире, в любой Вселенной.

В голове в течение одного мгновения стали проноситься моменты, которые я совсем ещё недавно пережил. Они аккуратно сменялись, как лента в фильме с самым лучшим концом. Эта встреча была кульминацией всего того, что происходило в моей жизни.

Я лишь неподвижно улыбался в ответ, всё ещё практически не двигаясь. Мне уже не было столь важно, как всё было на самом деле. Куда важнее было то, что моя семья находится в полном составе.

– Артур! Сыночек! – мама всё никак не могла успокоиться и привыкнуть к мысли, что я нахожусь с ними в здравом уме и трезвом сознании, продолжая меня обнимать и целовать.

Отец же немного успокоился и первым присел ко мне на кровать, продолжая на меня смотреть своими сильными и по-настоящему любящими глазами. – Артур, вот ты даёшь! Уже никто и не верил, кроме нас, – произнёс он.– Мальчик мой, дошли наши молитвы! Ты не представляешь, ты не представляешь, сколько всего случилось с того момента, ох, Артур!

Мама вытерла свои слёзы счастья, немного отдышалась и продолжила:

– Как мы рады, Артур…А как же я… Счастлив…

###

– Поймите правильно, мальчик очень слаб… Ему пока сложно находится под постоянным вниманием, поэтому его жизненные силы могут оставить в любой момент времени, – за своей палатой я услышал голос Льва Николаевича.– С ним всё будет нормально?

– Это обычный процесс после комы… По нашим прогнозам, всё будет хорошо, не беспокойтесь. Вы можете встретиться с ним завтра после обеда, до этого момента лучше оставить его набираться сил.

– Спасибо вам! Спасибо большое, доктор…

На этой ноте моя палата наполнилась пронзительной тишиной, но её стремительно нарушил всё тот же главный врач, Лев Николаевич, ворвавшийся в мои владения.– Ох, Сербин… – Что такое?

– Вам бы сейчас только отдыхать и набираться сил, но… Судя по вашим показателям, все эти позитивные разговоры идут вам на пользу…

– Это… Не может не радовать.

– Именно. К тому же, ты сегодня просто нарасхват! Возможно, в какой-то другой ситуации я бы поступил иначе, но сейчас… Сделаем вид, что я вместе с охраной закрыли глаза на пять минут. Но только на пять! Не больше. К тебе ещё один посетитель.– Серьёзно?

– Серьёзнее некуда. Ожидай, – выходя из палаты, сообщил он.– Конечно, доктор.Я весь застыл в томительном ожидании, и вот дверь в мою палату снова отворилась, и я увидел такое доброе и любимое лицо дорогого друга.

– Серб! Серб, – Фадеев набросился на меня, сжав меня в своих сильных мужских объятиях.

– Матвей! – несмотря на то, что мне сразу стало хуже от попытки удушья, я всё равно желал, чтобы эти объятия длились, как можно дольше.

– Да ты вообще представляешь… Представляешь, что ты самый большой мерзавец в этом мире, Сербин! Слышишь? – в шутливом и непринуждённом тоне стала мне предъявлять именно тот персонаж, с которым я совсем не в дружеском тоне попрощался около Сильвера. – Мы тут с ума сходим который месяц… Ох, как я рад, Артур!

– Да я даже не знаю, что и сказать в своё оправдание, – через лёгкую боль в лёгких расхохотался я.

Мы немного помолчали, мысленно набирая в наших головах перечень вопросов, которые необходимо было адресовать друг другу для начала.– Матвей… Да у меня к тебе столько вопросов! Ты даже не представляешь…Главное… Главное, расскажи, с Глебом Браумасом всё ведь в порядке? – Глеб? Да, разумеется. По-прежнему рвёт и мечет. С чего только? – Да нет… Просто. Просто, дружище, – и я засиял в довольной улыбке.

Я также горел неистовым желанием поинтересоваться о судьбе Картона и Сильвера, а также о существовании человека по имени…

– Расскажи вот, для тебя этот год пролетел, как один длинный сон? – Фадеев перебил ход моих мыслей. – Ты что-то вообще чувствовал? – ох, вот это вопрос!В принципе, это уже совсем не важно. Является ли этот, как и остальные персонажи, сугубо плодами моей фантазии, или же я каким-то образом сумел позаимствовать их образы из реальной жизни? Пускай это останется тайной.До поры до времени, конечно…

– Так ещё бы! У меня там была борьба за выживание и власть в своём, как оказалось, выдуманном мире. И всё было… Таким реальным.

– И я там был? – с надеждой на позитивный ответ спросил мой собеседник. – И ты! И Саша! Весь наш класс! Лицей! Гимназия… Я познакомился с новыми людьми, сделал много ошибок и кучу глупостей, сумев найти и потерять свою любовь, – абсолютно серьёзно и размеренно начал рассказывать я.Фадеев немного помолчал с каменным выражением лица, а потом рассмеялся довольно противным для меня смехом.

– Ну, и фантазия у тебя, Артур! Тебе бы книги писать! – усмехнулся он. – Возможно, кто-нибудь да прочёл бы.

– Конечно, – с ноткой грусти согласился я. – Ты что? Мне не веришь?– В смысле? Да я за этот промежуток времени настолько уверовал в тебя и твои силы, что не верить твоим словам сейчас, было бы настоящим преступлением для нашей дружбы. Просто звучит весьма необычно. Мне нужно к этому привыкнуть.– Да, так и есть. Наверное… – всё-таки согласился я. – Доктор сказал, что у нас на встречу есть всего лишь пять минут, но я весь в нетерпении услышать хотя бы начало твоей истории, – подзадорил меня Фадеев. – Ох, Серб! Это же… Так здорово!

– Правда? Ты так считаешь? – я хотел убедиться в том, что эти слова были от сердца, и его желание услышать мою историю было искренним.

– Серб. Ты даже не представляешь, насколько сильно я соскучился по тебе. И я желаю знать каждую деталь твоих странствий в мире, который поглотил тебя. – Хорошо. Только пообещай мне кое-что.

– Что угодно.– В конце моего повествования я жду от тебя не менее интересную и захватывающую историю! О твоём мире. О твоей жизни. О тебе.– Звучит вполне справедливо. Что же… – на секунду задумался он. – Мне есть, чем поделиться. К тому же, у нас впереди столько времени… По рукам!Он сложил руки крест-накрест, растёкся в приятной улыбке, а его глаза тут же сверкнули едва видимым огоньком ожидания от предстоящего рассказа. – Знаешь, приятель… – начал я. – Это была… Настоящая осень. Я бы даже сказал, что чересчур настоящая…