Алтарь

– Элли, – послышалось откуда-то издалека. – Элли, у тебя всё в порядке?

Звук исходил из наушников. Это был Ластик.

– Вроде бы да, – ответила она, открывая глаза и пытаясь понять, где она находится.

– Что ты сказала? – рядом стоял главный злодей и, улыбаясь, смотрел на неё сверху вниз.

– Не говори ему про меня, просто молча слушай, – послышался голос Ластика в наушнике.

– Где я? – спросила Элли, оглядываясь вокруг.

Это была какая-то огромная пещера, озаряемая мерцанием кристаллов в стенах и пламенем костра посередине. Полукругом перед костром сидели члены команды чёрного дирижабля и с интересом разглядывали её. Справа от них стоял невысокий каменный алтарь с какими-то чашами, блюдами и кубками. По середине алтаря, на постаменте, возвышалась каменная статуэтка обнаженного мужчины с головой льва. Его тело было обвито змеёй, а сзади виднелись крылья.

– Меня зовут Макс, – представился улыбчивый злодей и замер в глубоком поклоне. – А это мои демоны, – не разгибаясь, он указал на свою команду.

– Что вам от меня надо? – испуганно спросила Элли, пятясь к сталагмиту у себя за спиной. – Что с Арктюром?

– Он в порядке, – услышала она в наушниках Ластика. – Он сейчас бежит за дирижаблем.

– Мы не причиним тебе зла, Элли, – произнёс Макс. – Мы лишь хотели поприветствовать тебя на Кораре подобающим образом.

– Ничего себе, тёплое приветствие, – нахмурилась Элли, трогая шишку у себя на голове. – И что теперь?

– Я смог нажать рычаг высоты и опустить дирижабль вниз, – продолжал шептать Ластик. – Но его успело отнести воздушными потоками довольно далеко от нашего места крушения.

– Мы лишь хотим насладиться твоим обществом, – улыбка не сходила с лица Макса. – Показать тебе настоящую Корару.

– Пока тяни время. Мы скоро придём на подмогу, – шептал Ластик. – Попробуй выяснить как можно больше информации о своём местонахождении.

– Что это за пещера? – спросила Элли.

– Это наше скромное убежище, – невозмутимо ответил Макс. – Мы любим проводить здесь время. Садись поближе к костру, не бойся.

Элли подползла поближе и села у огня. Команда не сводила с неё любопытных глаз. Ей стало не уютно. Макс взял с каменного алтаря золотой кубок, украшенный драгоценными самоцветами, и подошёл к невысокому камню, напоминающим формой бочонок. На поверхности камня образовалось нечто вроде купели, в которую стекала жидкость с потолка пещеры. Он зачерпнул оттуда и приблизился к девушке с русыми волосами. Она приняла кубок двумя руками и сделал глоток. Затем она передала его соседу справа. Когда кубок сделал полный круг, Макс принял его обратно и подошёл к Элли. Он смиренно опустился перед ней на одно колено и протянул двумя руками кубок, наполненный мерцающей жидкостью.

– О, благородная странница с далёких и неведомых звёзд, – продекламировал он с торжественным пылом, взгляд его переливался неподдельным восхищением. – Позволь мне предложить тебе этот священный дар нашей скромной планеты, символизирующий наше глубокое почтение и приветствие.

– Ничего не пей, – послышалось в наушнике.

Элли приняла кубок и заглянула внутрь. В толще жидкости можно было различить полупрозрачных существ вытянутой формы, размером едва в сантиметр. Вот вы, значит, какие – инопланетяне. Не так она себе представляла эту встречу. Ну что? Здравствуйте, одноклеточные представители внеземной цивлизации. Горячий привет вам с Земли. Элли решила притвориться, как будто она пьёт. Она приложила кубок ко рту и лишь слегка дотронулась верхней губой до жидкости. Макс принял кубок назад, встал на ноги и одним глотком осушил его до конца. Затем он воздел руки вверх и закатил глаза.

– Возрадуйтесь, о вестники! – торжественно проговорил он. – В наших рядах прибыло!

Вестники, как по команде, начали издавать низкий мычащий звук. Один из них в середине достал из-за спины массивную кварцевую чашу, поставил её перед собой и начал вязко водить по кромке толстой палочкой. Чаша начала издавать низкий мерный гул. Макс уселся рядом с девушкой и прижался к ней плечом. Руками он обхватил свои ноги, положил подбородок на колени и тоже уставился на костёр. В одно мгновение вся команды потеряла всяческий интерес к Элли.

– И что? – озадаченно спросила Элли. – Так вы общаетесь со своим богом?

Вестники молчали и только продолжали смотреть на костёр, вслушиваясь в мелодичный гул кварцевой чаши. Где-то неподалёку журчала вода. По временам раздавался всплеск капель, падающих с потолка в купель.

Ну вот, поставили шишку, сломали дирижабль, а теперь еще не разговаривают. Она подползла поближе, пытаясь разглядеть, чего они там увидели в костре. Пламя, яркое и таинственное, излучало неземные оттенки бледно-голубого и изумрудно-зелёного света, создавая фантастическое зрелище. Отблески его красок играли на гладких гранях стены пещеры, подчёркивая необычную красоту этого удивительного места. Кристаллы на стенах пещеры переливались множеством оттенков, благодаря отражению пляски пламени, словно миллионы маленьких зеркал, отражающих свет разноцветных факелов. Тени углублений и выступов на стенах создавали замысловатый кружевной узор. Ветер, проникающий сквозь скалистые трещины, легко раздувал пламя, заставляя его танцевать и мерцать ещё ярче, наполняя всю пещеру своими магическими оттенками и тёплым сиянием.

– Зачем вы взорвали маяки? – не унималась Элли. – Во что вы верите?

Макс лениво перевёл на неё свой взгляд.

– Вот смотри, – произнёс он, загребая в руку горсть пыли от кучки кристаллов рядом. – Если я кину эту пыль в костёр, какова вероятность того, что искры от пламени сложатся в воздухе, скажем, в изображение твоего лица?

Он бросил кристаллическую пыль, и над костром взмыли мириады ярких искр, хаотично поднимаясь к самому потолку пещеры.

– Ну, в целом, вполне вероятно, что после бесконечного числа попыток мне это удастся, – ответила Элли. – Это же вроде бы любимый пример креационистов. Ты клонишь к тому, что нас создал бог? Что вероятность совпадения столь многих условий, необходимых для возникновения жизни на Земле ничтожно мала и сравни чуду? Идеальная гравитация, идеальное расстояние от Солнца и так далее?

– О нет, я не пытаюсь отменить эволюцию, – радостно ответил Макс, – но ты правильно сказала насчёт чуда. И эти идеальные условия проявляются уже в масштабе всей Вселенной. Будь хоть одна физическая константа немного иной – атомы, звёзды и галактики не смогли бы сформироваться, и жизнь была бы невозможна.

– Может, в других вселенных с другими законами физики и жизнь другая? Другой формы? – возразила Элли.

– Не берусь рассуждать о других вселенных. Мы то живём в этой, – пожал плечами Макс. – Мы живём, ходим, страдаем, но редко задумываемся о чуде собственного существования. Как это вообще возможно? Высокоорганизованная материя, которая осознаёт саму себя. Мы часто рассматриваем себя как самостоятельную, отдельную от природы сущность. Однако возможность ходить и даже летать в космос не делает нас таковыми. Как и астероиды, звезды и туманности, мы созданы из одного и того же вещества, и с ними составляем одно целое. Звёздная пыль прошла тяжёлый и длиный путь трансформации, превратившись в двуногих существ, способных мыслить, видеть и слышать. И всё это произошло в нашей идеальной Вселенной.

– Понятно, что жизнь удивительная штука, но в этой Вселенной, с этими физическими константами иначе и быть не могло. Где же тут бог? – развела руками Элли.

– У большинства из нас детские представления о боге, как о бородатом дядьке на небе, который бездушно посылает нам испытания с небес, – махнул рукой Макс. – Попробуй взглянуть на себя как на часть Вселенной, как на передний её край, который куда-то движется и чего-то хочет. Чем мы обычно занимаемся, что делаем?

– Не знаю, кто чем. Одни занимаются наукой, другие целыми днями смотрят видосики в интернете. Некоторые просто прожигают жизнь, наслаждаясь каждым моментом, а кто-то страдает с утра до вечера, – фантазия на этом у Элли иссякла.

– Одним словом, это можно выразить как «познаём». Вселенная познаёт саму себя через наши глаза, уши и чувства. Как-будто у неё только недавно прорезались глаза, и она с удивлением созерцает окружающее.

– Что же тогда получается – Вселенная разумная? Некая сущность с базовой волей? – спросила Элли.

– А ты разумная, Элли? – ответил вопросом на вопрос Макс.

Нижняя челюсть у Элли начала наливаться тяжестью. Кажется, немного жидкости из кубка всё-таки попало ей в рот.

– Что это была за жидкость, которую вы мне дали? – поморщившись, спросила Элли.

– Священная Хаома, – ответил Макс. – Её рецепт был давно утерян на Земле. Древние иранцы и индийцы поклонялись ей как божеству. Святая троица: растение, из которого выжимали сок, сам напиток и божество.

Элли почувствовала, как её горло начинает неметь. Ей показалось, что её дыхательные пути стали опухать. Она выпучила глаза и сосредоточилась на своём дыхании. Казалось, что сейчас вот-вот она не сможет сделать вдох и задохнётся.

– И чего она хочет? – выговорила Элли. – Вселенная?

– Спроси себя, – уклонился от ответа Макс. – Посмотри на людей. Чего они хотят?

Онемение уже перешло на грудь и руки. Элли сменила позу, чтобы не терять связь с действительностью.

– Чего они хотят? – повторила эхом Элли. – Достигать.

– Достигать, познавать, самосовершенствоваться, – повторил Макс. – Вселенной должно быть было очень жутко обнаружить себя одинокой во мраке небытия. Физики говорят, что наша Вселенная появилась из одной крохотной точки, из мельчайшей искры, которая породила взрыв в безликой пустоте. Эта маленькая искра стала своеобразным откликом на тот всепоглощающий ужас перед непроницаемой тьмой. Она стала проблеском надежды, попыткой взглянуть на себя со стороны и стремлением осознать себя во всей своей необъятной сложности и красоте.

У Элли закружилась голова. Она на всякий случай опёрлась на обе руки.