Зыбкие осколки. Книга историй

После этого он проделал весь обратный путь, выбрался в город. Постоял немного на смотровой площадке, грустно глядя в проплывающие внизу облака, задумчиво поглаживая камни города-кита. Он вновь наблюдал закат, который после почти трех суток в темноте казался ему теперь бесконечным.

Наконец, он вздохнул и медленно спустился по боку кита на плавник, уже неторопливо прошел к своему скату, дожидавшемуся пилота. Взлетел и сделал несколько широких кругов над городом. Потом направил ската на запад. Обернулся. Нажал кнопку на пульте.

Глаза кита брызнули водопадом, тысячами капель и осколков, разлетаясь на сотни метров. С безумным, протяжным скрипом, больше похожим на душераздирающий крик, кит начал крениться вбок и вниз.

Хашашин, тем не менее, различил в этом крике скорее радость освобождения от многовековой муки, чем страдание. Сам же он смотрел на гибнущий и тонущий в облаках город с бесконечной грустью. Но свое самое странное заказное убийство он в любом случае выполнил, и теперь направлялся в свой дом на скале, летел прямо в угасающий закат, последний закат для древнего города на ките.

Зыбкий осколок 3. Сансара

Волны с тихим шелестом накатывались на пустынный пляж, по-осеннему бесцветный и голый. Время близилось к закату, и серое небо, почти полностью затянутое облаками, хоть немного расцветилось желтоватым багрянцем. День угасал, а вместе с ним растворялась в сумерках и фигура человека, одиноко стоявшего на самом краю линии прибоя. Холодная вода изредка докатывалась до его босых ступней, но он не обращал внимания, хоть и начинал уже бить озноб. Человек машинально поднял воротник пальто и закурил последнюю сигарету «Лаки-страйк» от дорогой зажигалки. Глубоко затянулся, не отрывая взгляд от горизонта, все более размывающегося предзакатными сумерками.

Он дождался последнего отсвета солнца, глубоко вздохнул, развернулся и пошел прочь от берега. Вскарабкался по песчаной насыпи на дорогу, к машине. Обулся, сел за руль. Снова закурил. Осознание того, что это его последний день, накрыло его очередной волной, окутав сознание смешанными чувствами: ощущением безысходности и сладкого предвкушения. Сегодня ночью все закончится, и он больше никогда не увидит закат над морем. Сегодня ночью все закончится здесь и начнется что-то новое там.

Черный мерседес с правительственными номерами летел по неосвещенному шоссе, вившемуся вдоль океана. Яркие лучи фар прорезали сгустившиеся плотные сумерки, рев мотора разбивал ночную тишину.

Ехал он долго, и когда оказался в городке, уже совсем стемнело. Городок был странный, состоял всего из двадцати двухэтажных вилл, посередине возвышался стеклянный шпиль небоскреба.

В темный кабинет на последнем этаже небоскреба он вошел с опозданием в две минуты. За огромным стеклянным столом сидел молодой человек в дорогом костюме. Когда гость вошел, тот медленно поднял голову, блеснув стеклами очков.

– Рад вас видеть, сенатор. Вы почти вовремя. Прощались?

– Да… То есть нет, конечно. Так, смотрел на закат.

– Странно, все, абсолютно все наши клиенты напоследок наблюдают закат. Пожалуй, надо включить этот пункт в наш контракт и продавать по дополнительной цене, – молодой человек тихо рассмеялся, – вы не передумали?

– Да. Уверен. Но я хочу сначала узнать, зачем вы этим занимаетесь? Я не спрашиваю как, что вы, это все выше моего понимания… Но зачем?

– Отчего бы не ответить. Отвечу. Только сначала, пожалуйста, поставьте подпись на последнем листе контракта, – хозяин кабинета протянул гостю ручку и указал на лист бумаги, лежащий на столе. На документе было только одно предложение: «Сим подтверждаю, что я готов выйти из сансары, осознаю невозвратность этого решения и отказываюсь от любых претензий к Компании». Человек вздохнул и одним резким движением поставил свою подпись.

– Отлично, благодарю вас за то, что выбрали именно нас, – в голосе молодого человека явственно звучала ирония, – итак, удовлетворяю ваше любопытство. Мы совершаем выгодные инвестиции. Не материальные, конечно, денег у нас и так достаточно. Власть. Там, тут, везде теперь есть наши. А вы, вы все – глубоко несчастные существа, и с вашими условиями существования самостоятельно выйти из сансары вам почти невозможно. Так что со своей стороны мы просто удовлетворяем спрос своим предложением. Просто бизнес. Вы нам платите миллионы – мы вам даем решение ваших проблем. Ну а мы, кроме почти бессмысленной валюты, получаем полный контроль над вашим обществом – для своих целей, о которых, простите, говорить не могу. Так что все просто.

– Что будет с моим… моей жизнью? Телом?

– Да ничего особенного, даже ваша жена не заметит разницы. Наши сотрудники исключительно профессиональны. Немного изменится стиль ведения дел, вы будете продвигать немного другие законопроекты, санкционируете войну там, войну здесь… Все как обычно, в целом, но в наших интересах. Сенатор, давайте не будем тянуть, надеюсь, я удовлетворил ваше любопытство. Утром мы ждем следующего клиента, сами понимаете.

Молодой человек встал и предложил гостю следовать за ним.

В стеклянном лифте они поднялись на крышу. По широкой лестнице поднялись на просторную круглую площадку, посредине которой возвышалась стеклянная конструкция, похожая на капсулу.

Там их уже ждали люди в белых халатах. Гостя попросили раздеться и посадили на жесткое кресло внутри капсулы, подсоединили какие-то провода, затем закрыли люк капсулы. На электронном табло прямо перед глазами появились цифры, обратный отсчет его оставшегося времени. Пять минут.

Человек постарался вспомнить все главные моменты его жизни, но получалось плохо. Он по-настоящему устал от нее, он слишком рано осознал бессмысленность всех устремлений и целей. Добился многого, но это не дало удовлетворения. Даже жена, которую он любил раньше, любил искренне, превратилась просто в еще одного партнера. Лишь одна картина постоянно всплывала в его памяти – закат над океаном. По щеке сползла одинокая слеза, но и она быстро высохла. Эмоций больше не осталось, обратный отсчет закончился. Внизу что-то загудело, провода начали потрескивать, и процесс запустился. Он не смог четко определить момент, когда он начал видеть свое тело сверху, со стороны, когда начал отдаляться от своего (уже бывшего) тело. Он улетал все выше, выше и выше, вот уже и городок превратился в темное пятно, вот уже и океан виден целиком, а вот уже и солнце приближается… Великое путешествие свободного от земной жизни существа начиналось для него, и впереди его ждет много неведомого.

Он открыл глаза. Посмотрел на свои руки, улыбнулся. Так, надо успеть доехать до дома до рассвета, чтобы жена не заметила его отсутствия. Завтра надо подписать пару важных документов, провести пару встреч. Пора работать.

Волны с тихим шелестом накатывались на пустынный пляж, по-осеннему бесцветный и голый. Время близилось к рассвету, и серое небо уже расцвечивалось красно-желтым рассветным пламенем. Он машинально поднял воротник вязаного свитера да спустил рукава, спрятав озябшие пальцы; когда те немного отогрелись, достал из кармана помятую пачку крепких «Мальборо» и прикурил от предпоследней спички. Потом вздохнул, повернулся спиной к морю и ушел к своему автомобилю. Это был последний его день здесь.

Слеза 2

После встречи со смертью я

Непременно попаду к дьяволу в ад.

Даже без капли сомнения,

Он будет мне искренне рад.

Посадит за богато убранный стол,

Нальет мне полную стопку крови,

И следя, чтоб ни капли не пролил на пол,

Сурово насупит лиловые брови.

Заведет разговор о своем бытие,

О пытках, о боли, о жаре,

О тяжелом, неблагодарном труде,

К которому его приковали.

“Знаешь, брат, мне так тяжело.

Знаешь, брат, мне очень тоскливо.

Божий свет не видел я очень давно,

Лес да поле, небо, море да нива…”

Скажет так, улыбнется козлиной бородкой,

Меж рогами погладит ладонью.

Рот от крови промоет он водкой,

И будет вновь наблюдать за мною.

А потом он встанет со стула,

Подойдет ко мне жарко и близко,

Поцелует меня в горячие скулы,

И встанет с кресла в новом обличье.

Вот он я, привычный, родной и юный,