Тайна парка Швейцария, или Маска Маркиза де Сада

Наконец-то непослушная дверь открылась, и Уткин-Синицын вошёл в свою квартиру. Сбросив туфли, он направился вначале на кухню – там, как всегда, был бардак. В раковине лежала грязная посуда, на плите стояли немытые кастрюли, стол был завален пустыми пачками из-под чипсов и прочими упаковками. Мила готовила редко, но метко. После её кулинарных опытов посуда, принимавшая участие в этих испытаниях, обычно выбрасывалась, и покупалась новая.

Герман Николаевич, хмыкнув, неодобрительно осмотрел горы мусора и немытой посуды. Однако ему уже давно было не до этого, он смирился с вечным бардаком ради своей похотливой любви к Миле и частенько убирался сам. Однажды он сделал замечание своей любовнице по этому поводу, на что она ответила, потупив глаза:

– Милый, представляешь, мне мастер маникюра полностью запретил ездить в общественном транспорте, готовить пищу, мыть посуду, переставлять тяжёлые вещи. А убираться дома – это вообще опасно для моих ногтей. Так что как-то придётся с этим жить. Давай или наймем уборщицу, или каждый раз будем покупать новую посуду, или разойдёмся как собачки после вязки. Выбирай – я, твоя любовь, уборщица или посуда. Что тебе дороже?»

Мужчина выбрал Милу и посуду, так как новая посуда была дешевле постоянной уборщицы. А наводить элементарный порядок стал сам, так было ещё экономнее.

Выйдя с кухни, он заглянул в зал, там тоже никого не было. Затем он открыл дверь спальни, автоматически заиграла лёгкая сексуальная музыка, и его встретил необычный дизайн помещения.

В этой комнате многое было автоматическим, не только включение музыки при открытии двери. Сразу загорелись проникающий в мозг красный сексуальный свет с потолка и подсветка стен. Весело заморгали также подсвечивающиеся разноцветные предметы для БДСМ, лежащие на полочках. Загадочно подмигнули вошедшему мужчины и женщины с БДСМ-плакатов. Улыбнулась сдержанной улыбкой большая узкоглазая резиновая кукла, сидящая в углу на специальном стульчике. Загорелось синим групповое светодиодное панно с портретом любимого жизненного героя Германа Николаевича. Им был Донасьен Альфонс Франсуа де Сад, известный в мире своими не совсем благопристойными похождениями. На панно де Сад был изображён со своей супругой Рене-Пелажи де Монтрей до их развода на почве разницы в моральных убеждениях.

Хозяина квартиры всегда возбуждала мысль о собственной самодостаточности, если он мог себе позволить не только ассистентку-любовницу, но и такую шикарную, замысловатую квартиру-лабораторию. Всё ещё надеясь на розыгрыш, ожидая увидеть Милу, Уткин-Синицын медленно заглянул во все уголки спальни. Но там никого не было.

На этот раз его совсем не порадовал выдающийся дизайн помещения. Не замечая любимых красных фонарей на потолках, плакатов с замысловатыми сюжетами, он ещё раз облетел квартиру на крыльях негодования. Он даже заглянул в шкафы в надежде, что содержанка его разыгрывает. Девушки нигде не было, не было и её вещей. Уткин-Синицын искренне желал выплеснуть на Милу всю степень негодования по случаю её недостойного поведения.

«Возможно, она не вернулась из клиники. Что-то произошло после нашего общения, что-то такое, чего я не знаю», – подумал Уткин-Синицын. Герман Николаевич немедля взял свой смартфон и позвонил Миле. Телефон вначале нагло ответил: «Абонент недоступен». Затем гаджет попытался повторить это же высказывание ещё несколько раз.

Уткин-Синицын активировал на смартфоне систему дистанционного контроля за любовницей. Всё его семейство было под контролем: жена, любовница, собака. Поэтому он всегда знал, кто и где находится.

Жена не имела права без собаки покидать дом, собака была дополнительным гарантом благонадёжности. Даже ежу было понятно, что геолокации жены и собаки должны были совпадать, если это было не так, тогда кто-то обманывал, или жена, или собака, но питомец не мог вводить в заблуждение в силу своей малограмотности. Хотя пока ещё не было ни одного случая обмана.

Герман Николаевич уже подумывал о приобретении собаки и Миле для двойного контроля и недопущения возможной измены.

Вот и сейчас система дистанционного контроля сработала, однако не к радости Уткина-Синицына. Он ожидал, что геолокация покажет супермаркет или магазин модной одежды, студию маникюра и педикюра, ресторан, на худой конец сауну. В разные совместные унисекс-фитнес-залы и подобные разъедающие целомудрие женщин заведения Миле было категорически запрещено ходить по причине присутствия там посторонних мужчин. Даже в женские, так как там очень часто тренерами являются представители мужской половины человечества. Но точка геолокации показала странность: она определила место нахождения Милы как урочище Слуда, расположенное в парке культуры и отдыха «Швейцария».

Уткин-Синицын в гневе вновь вернулся на кухню, открыл холодильник, чтобы взять бутылку минеральной воды, и вдруг там увидел записку: «Предлагаю сделку. Пять миллионов за эту милую Милу! Мы её похитили. Иначе получишь её по частям. И в первую очередь отправим тебе ярко-красную белочку-тату с орехом в лапах и рыжими волосами. Мы сами тебе позвоним, жди и не вздумай рыпаться и сообщать в полицию. Доброжелатели».

Герман Николаевич обомлел, сердце сжалось от страха и предчувствия беды. Такого ужаса в его жизни ещё не было.

Он бросился к потайному сейфу, который находился в зале. В нём хранилась личная заначка, спрятанная подальше от меркантильной жены и от расточительной очередной содержанки типа Милы, а также и от несгибаемой честности антикоррупционной комиссии.

Тайный сейф был оборудован в специальной нише за батареей. Там деньги, немного золотишка и драгоценных камешков находились в тихом спокойствии и постоянной сухости. Заначка, лежащая вдали от разных завистливых глаз, добавляла ему хорошего настроения и уверенности в жизни. Конечно, как современный человек он пользовался счетами и карточками, но на всякий случай держал часть наличных денег и ценностей при себе. Немного, всего три миллиона рублей и прочими побрякушками ещё миллиона три-четыре. Часть этой суммы должна была пойти на аренду помещений для будущей сети секс-шопов «SexАптека. Адам и Ева».

Уткин-Синицын засунул руку за батарею в специальную нишу. Зловещий, холодный ужас вновь сковал и без того испуганный мозг Германа Николаевича. Денег и ценностей, нажитых непосильным трудом, не было. Несмотря на холодный пот и учащённое сердцебиение, он бросился обратно в комнату, к полкам с коллекцией масок БДСМ. Его взгляд испуганно забегал по маскам, и тут зловещий, холодный ужас вновь, в третий раз сковал его мозг. Нескольких масок не было на месте, но самое главное – не было маски козла! Именно после её покупки и зародилась идея с интимным оздоровлением населения.

Герман Николаевич, не помня себя, закрыл дверь квартиры и чуть ли не бегом направился к автомобилю. На выходе из подъезда под взглядами старушек, продолжающих бдительно охранять придомовую территорию, чуть снизил обороты. Зато когда очутился в салоне автомобиля, жёстко приказал водителю: «По-быстрому домой!» Надо было всё обдумать спокойно за бутылкой виски.

Автомобиль рванул и через секунду скрылся от бдительных глаз местных старожилов, сопровождаемый истеричным хохотом сумасшедших городских чаек.

– Что-то у кобелины не срослось! Вылетел как ошпаренный, – приметила пенсионерка по имени Наталья.

Глава 5 Старший сыщик-детектив Михаил Иванович Груздь

Сухощавый мужчина в фасонистом костюме-тройке серого цвета российской марки «Сударь», с седым ёжиком волос на высоко и гордо поднятой голове вошёл в прихожую офиса детективного агентства «Женская логика». Это был старший сыщик-детектив Михаил Иванович Груздь. На его ногах блестели чёрные туфли, в руках он держал контрафактный кожаный портфель с лейблом европейской брендовой марки, а на запястье правой руки сверкала реплика мрачного «Ролекса».

Большой китайский воздушный колокольчик, каждый раз назойливо-скандально звучащий при открытии и закрытии входной двери, заистерил и в этот раз. Груздь поморщился от этого звука и громко заявил на всякий случай: «Доброе утро!»

Ему никто не ответил.

Он продолжил движение и, миновав вешалку-стойку с погнутыми крючками, потёртые диваны из дешёвой чёрной кожи, бесчисленные благодарности и грамоты от различных органов государственной власти, расположенные на ярких обоях с крупными розами, подошёл к своему рабочему столу.

Офис был совсем небольшим и состоял из прихожей и двух комнат: большого рабочего кабинета руководителя агентства и общего помещения для всех остальных. Штат самого агентства был тоже очень скромным, всего четверо человек: директор, сам Михаил Иванович, ещё один детектив – молодой парень двадцати пяти лет по имени Степан и секретарь Оксана.

Рабочий день ещё не начался, и в офисе никого не было. Степана и Оксану сыщик за два месяца работы в агентстве не видел ни разу. Он подозревал, что они просто формальные работники, для чего-то принятые на работу. Только для чего и зачем, он не догадывался. За них же надо было платить государственные налоги. Однако это его совсем не беспокоило, без них было комфортнее и оставалось больше свободного места. До десяти часов утра, до начала рабочего дня было ещё сорок минут.

Положив портфель на приставной столик, Груздь с удовольствием осмотрел свои грамоты и благодарности за различные достижения, развешанные над его рабочим местом. Все эти достижения он заслужил на своей прошлой работе: за долгую и безупречную службу, проведение кинологических чемпионатов и победы в конкурсах на лучшего кинолога. Ранее Груздь служил кинологом в военной структуре в звании полковника.

Поняв, что в офисе никого нет, Михаил Иванович приготовил себе кофе и начал выбирать журнал для чтения.

Журналов было два: глубоко научный и исторический журнал «Домашние собачки в период правления фараонов, царей и императоров» и «Собачий остров» от благотворительного фонда помощи бездомным животным.

Груздь выбрал второй, однако, как только он сделал глоток кофе и прочёл несколько строк на первой странице издания, китайский колокольчик возвестил о прибытии нежданного гостя.

В офис вошёл человек с хорошим пивным животиком, представительного вида – в костюме, с галстуком. В руках гостя в такт шагам болтался мягкий портфель, как две капли воды похожий на портфель самого Груздя.

Вошедший мужчина бегло, но вальяжно осмотрел грамоты, размещённые по стенам, и подошёл к одной из них.

– Здравствуйте! Вот эту грамоту я подписывал в прошлом году, когда служил в администрации. Руководитель ваш очень просила и сказывала, что новый офис открывает с детективными услугами. Для авторитета ей нужны были достижения, я и подписал. Молодец, исполнила задуманное, – заявил гость, показывая толстым как пивная сосиска пальцем на стену с грамотами.

Михаил Иванович даже немного привстал из уважения к столь значительному гостю.

– Герман Николаевич Уткин-Синицын, бывший начальник отдела администрации, ныне свободный от предрассудков бизнесмен. Ничего, что я так рано? Знаете, не мог спать всю ночь, очень сильно переживал за близкого человека. Вот решился обратиться к вам за помощью с самого утра, – властно и нагло представился гость, протянув руку Груздю.

– Михаил Иванович Груздь – старший сыщик-детектив агентства. Дела любой сложности, семейные, коррупционные, похищения, убийства, самоубийства и прочее. Любовницы, враги, завистники, сплетники – это наш профиль. Польщён вашим прибытием, чем могу быть полезен? Руководителя пока нет, задерживается. Позвольте уточнить? Наверное, трудно было нами руководить, когда вы были начальником отдела администрации? Все чего-то просят, все умоляют помочь. А сейчас, разрешите уточнить, чем конкретно занимаетесь? – изучал клиента Груздь, с уважением и чувством пожимая руку высокому гостю.

– Конечно, нелегко! Но нам, Уткиным-Синицыным, не привыкать. Наши предки ещё в двенадцатом веке известны были, рядом с Рюриковичами стояли, спиной к спине, – с гордостью заявил современный дворянин.

Груздь почтительно наклонил голову в знак признания заслуг перед отечеством всей плеяды Уткиных-Синицыных.

Вдруг ранний гость, возможно, поняв всю сложность своего положения, немного заскромничал и плюхнулся в кресло рядом с рабочим столом Михаила Ивановича.

– Сейчас занимаюсь неплохим бизнес-проектом в области здравоохранения, предполагаю открыть сеть аптек «SexАптека. Адам и Ева». Не слышали? – уточнил Уткин-Синицын.

– К сожалению, нет, к своему стыду, не слышал, – сконфуженно признался Груздь.

– Плохо, надо идти со временем рядом. Ну да ладно, эта идея сейчас ещё обсуждается на самом верху, – заявил Герман Николаевич, указав пальцем на потолок.

– Обязательно изучу, просто дел много, – ответил сыщик.

– Знаете ли, вы пока про мою просьбу руководителю не говорите. Не желаю лишних сплетен, досужих рассуждений. Женщины есть женщины: подруги, сплетни, болтовня, сами понимаете, – заявил гость, ещё больше погрустневший.

В этом детективном агентстве руководителем, то есть шефом, была женщина – Евгения Фёдоровна Волнушкина, и ей принадлежало всё здание, праведно приватизированное в далёкие девяностые годы.

Она создала агентство в дополнение ко всем прочим коммерческим точкам по предоставлению услуг населению в связи с наличием свободных площадей. В остальных помещениях здания в зависимости от платёжеспособности располагались: полулегальные стоматологи, врачи платной женской консультации, массажисты нетрадиционной медицины, по-простому – пара девок-индивидуалок, ювелир, болеющий тремором конечностей, вечно пьяный сапожник, швея-белошвейка, мастера по изготовлению ключей с явным уголовным прошлым опытных домушников, центр оказания помощи наркоманам и алкоголикам, рюмочная с шаурмой, магазин по продаже сигарет и всяких других форм уничтожения здоровья и, наконец, похоронное бюро и пункт выдачи ОZON.

Мадам Волнушкина представляла собой сравнительно молодую особу сорока лет, разведённую, с острым языком и не менее острым поведением, находящуюся в отставке по полицейской части.