Я бы могла тебя простить
– Нам показали какую-то обгоревшую девушку. Мол, обнаружили ее недалеко от бизнес-центра в брошенной машине. Совсем, суки, обленились. Обычное ДТП пытаются натянуть под пропажу Ли.
– Что за машина? – бессмысленным вопросом отец выдохнул скопившееся напряжение и волнение. Немного успокоившись, он прикурил последнюю в пачке сигарету.
– Какая разница? Старое, брошенное ведро. Сказали, что нелегально ввезенное. Бесхозное. Последний владелец по базе лет двадцать как мертв.
– Бред.
– Вот я ему так и сказал. Немного грубее, конечно. Ахх! К черту! Поеду завтра сам в этот бермудский центр. Как может человек войти в здание и исчезнуть? Как?!
– Успокойся. Все будет хорошо. Они найдутся. Люди знают свое дело. Уйри Лиман – лучший следователь.
– Ой, не произноси имя этого ублюдка! Немного стол попортил ему, – хмыкнул Рейд.
Отец вопросительно округлил глаза.
– Нервы, – только и дернул плечами Рейд.
– Мог бы и посадить тебя на трое суток за очередное хулиганство.
Рейд махнул рукой и встал со стула, залпом допивая остывший кофе. Главное, что с Каей все в порядке.
– Сынок… – прошептал отец вновь надломившимся голосом.
– Меньше кури, па. Вон от дыма уже глаза слезятся, – Рейд тщетно замахал рукой над столом, пытаясь разогнать густой сигаретный смог, поддельно улыбнулся и исчез в тумане.
– Сдачи не надо, – вывалился Рейд из такси.
С третьего раза захлопнул чертову дверь и раздраженный подошел к своей машине. Грязная, в пыли, она приветливо мигнула всеми фонарями и раскрыла боковые зеркала, точно собачка ушки, услышав своего хозяина.
– И тебе привет, – тихо прошептал он.
Двери бесшумно скользнули вверх, и Рейд ввалился в кресло. Пока машина закрывала двери, Рейд прикрыл глаза, откинулся поудобнее на сиденье и, закинув голову на подголовник, просто молчал. Даже в мыслях.
Не открывая глаз, он взялся за руль обеими руками. Почувствовал приятную вибрацию, когда машина считала отпечатки пальцев. Панель плавно загорелась. Двигатель заурчал одним из запрограммированных звуков, но Рейд не хотел слышать ничего. Он убрал громкость в ноль, приглушил подсветку всей иллюминации и приборных панелей, одним движением руки убрал непроглядно черное лобовое, не пропускающее ни лучика света. Грязь и пыль, кажется, служили не хуже для подобного. Рейд дернул один из лепестков управления, и по лобовому заскользили щетки. Веером мелких капель омыватель покрыл стекло. Щетки скрипнули и остановились. Теперь сквозь чистое стекло Рейд мог отчетливо видеть проклятое здание. После того дня оно так и не открывалось. Люди, арендующие помещение, точно исчезли, испарились. Никаких следов деятельности. У него в голове до сих пор не укладывалось, как такое возможно в двадцать втором веке. В его родном городе!
Взгляд Рейда зацепился за что-то. На одном из дворников висел мокрый обрывок бумаги.
– Ну, конечно! – выругавшись Рейд вышел из машины и схватил клочок.
Он разорвал бумажку пополам и замер. Только сейчас он понял, что это не квитанция со штрафом за парковку. Рейд сложил две половинки вместе и не без труда смог прочитать размытые буквы, написанные обычным карандашом.
«Я …наю …е они…» И нечитабельный номер телефона. Больше ничего.
Ублюдская шутка?! Ярость потекла по венам. Рейд развернул несчастный листок. «Ве…ная …олодость, улица Карле, 12». Реклама? Обычная реклама.
Он вновь перевернул листок. Четыре цифры вовсе растворились, превратившись в кашу. Рейд начал наугад набирать номера. После пятого раза он сдался. Троим тщетно объяснял чушь насчет листочка на лобовом, а два номера ответили только безразличными гудками.
«Чертовых десять тысяч номеров! У меня нет вечности. Карле, 12, так, Карле, 12».
Рейд вскочил в машину. Кожа на руле заскрипела, когда он вцепился в него. Боль в левой руке только напитала его злость силой. Глаза вспыхнули огнем. Педаль газа грохнула об пол.
– Вы нашли меня? – перед ним стоял высокий мужчина в черном деловом костюме. – Я ждал звонка, – его задранная вверх губа из-за давно побелевшего шрама ни на секунду не стирала с его физиономии легкую ухмылку.
– Номер размок, – Рейд показал клочок бумаги и скомкав бросил под ноги.
– Прошу, проходите, – сверкнув белоснежными ровными зубами, мужчина указал на стул напротив.
Рейд все это время стоял в дверях. Его слипшаяся от пота челка лежала на глазах. Убрав ее, он наконец оторвал взгляд от этой раздражающей ухмылки и увидел небольшой опрятный кабинет. Повсюду были плакаты с надписями «Вечная молодость». Мужчина не стал дожидаться реакции Рейда и сел обратно в свое кресло. За его спиной висели десятки грамот и благодарностей.
– У меня нет времени, – сквозь зубы процедил Рейд и вновь впился глазами в ухмылку незнакомца.
– Меня зовут Боган.
– На самом деле мне насрать. Что значит «я знаю где они»? – он сделал шаг к Богану. В выражении лица Рейда читались только ненависть и угроза.
– Я вам не враг, мистер Майн, – в знак мира он поднял обе руки вверх.
«Откуда ты знаешь…»
– О вашем несчастье успели написать даже самые ленивые и давно мертвые СМИ, – Боган точно прочитал мысли Рейда, предупредив вопрос, чем на мгновение остановил его ползущую вверх бровь. – Видимо, у вас влиятельные друзья, мистер Майн. Мой случай не удосужился упоминаний даже в сраных социалках, – Боган завалился на спинку кресла и закинул ногу на ногу. – Присаживайтесь. Нам есть о чем поговорить.
Рейд сперва не знал, как реагировать. И все же решился потратить еще каплю неумолимо ускользающего времени и послушать незнакомца. Возможно, это окажется куда полезнее и эффективнее, чем броситься на него с кулаками и угрозами.
Этот Боган складно рассказывал. Поначалу Рейд придирался к каждому его слову. Сидел, точно на взрывчатке, готовой рвануть в любую секунду. Но Боган не замолкал и изливал в мельчайших подробностях историю, до боли похожую на ту, что произошла с ним. Невольно сознание вернуло его на три дня назад, в тот ужас. Каждое следующее слово Богана сжимало сердце Рейда, как тисками, всаживало острые раскаленные ножи один за другим.
– Мне никто не смог помочь. Ни полиция, ни знакомые в правительстве. У этих парней серьезные связи. Я бы больше сказал – организация. Они похищают людей, а именно красивых девушек. Думаю, ты и сам догадался, зачем. Забирают в секс-рабство. Обычно они это делают с теми, у кого нет мужей и родственников. Но ошибки случаются. Ни тебя, ни меня не должно было быть. Кто-то не увидел нас в базах данных и – конфуз.
Рейд уже не мог слушать его раздражающе спокойный голос.
– Адрес? Скажи мне чертов адрес!
– Да, я действительно знаю, где искать одного из главарей. Но нет.
Рейд вскочил с места, словно сам дьявол разжег под ним костер.
– Я не позволю тебе испортить все то, что я раздобыл за пять лет. Уничтожить одним щелчком. Даже не думай подходить ко мне! – увидев бешенные глаза Рейда, Богана покинуло спокойствие, голос ушел в предупреждающий вскрик. – Сядь и успокойся! Нельзя принимать резких решений и действовать опрометчиво, сломя голову. Я оставил тебе записку в надежде на твою помощь, а не для штурма замка с голыми задами и швабрами наголо. Вместе мы сможем проучить этих сук! – лицо Богана вновь преобразилось, блеснуло что-то гнусно опасное.
– У меня нет пяти лет! Адрес! Иначе клянусь дочерью, я уберу твою сраную ухмылку и засуну твои губы глубоко тебе в харю!
Боган медленно сел в кресло. Взял кусок желтой бумаги, и медленно выводя букву за буквой, дорисовал одно слово с тремя цифрами. Время замерло, пока Боган наконец не протянул ослабевшей рукой листочек с адресом нависшему над столом Рейду.
– Умоляю… не стоит ехать, – прошептал Боган уже дрожащим, потерявшим всю надменность и уверенность голосом.
– Ты можешь делать, что хочешь. Я еду сейчас, – выхватив листок, Рейд в два шага оказался у двери. – Не дай бог… – не договорив, он хлопнул дверью, обсыпав горсть штукатурки на слепяще чистый пол.
Рейд знал, куда ехать. Каждый поворот, каждый перекресток и светофор, каждый пешеходный переход. Он прожил пять долгих лет на соседней улице. В тесном и шумном общежитии. Вместе с воняющими соседями, крикливой и стонущей от болей бабкой за тонкой стенкой. Срущими и ссущими в коридорах кошками и маленькой тявкающей собакой. Тогда это была их с Лирель жизнь. И все тогда казалось родным и вовсе не таким мерзким. Ни утопающая в сигаретном дыму общая кухня с ордой неубиваемых тараканов. Ни самодельный бойлер в виде протекающего машинного радиатора, вечно занимающего две рабочие горелки на газовой плите, дающего на выдаче тонкую с мизинец ребенка струйку еле теплой воды. Ни тесный, провонявшийся туалет, в который после «любимого» соседа ты заходил, точно в газовую камеру. И не от естественных «ароматов» для подобного места ты там задыхался, а от сигаретного дыма, густо зависшего в неподвижном воздухе. Ни даже их съемная тесная комнатушка с увешанными стиранными вручную одеждой и бельем шкафами. Ничего не могло погасить пламя молодости в глазах. Рядом с Лирель – ничего. Не те ли счастливые дни он будет вспоминать в старости? Или он уже постарел?
Рейд заехал в знакомый дворик. Всю дорогу перед глазами у него стояла удивленная улыбка Ли, когда он сделал ей предложение, лежа с ней в обнимку в той самой обшарпанной комнате.
Проехав свой бывший многоэтажный дом, он завернул в частный сектор, где они с Ли часто гуляли. Вместе мечтали. Когда-нибудь они обязательно хотели построить свой большой двухэтажный дом. Как вот этот.
Рейд заехал на идеальный газончик, примяв бампером аккуратно подстриженные квадратные кусты перед воротами.
Не успел он дотронуться до кнопки домофона, как перед ним стали разъезжаться автоматические ворота.
«Если б я знал, что меня ждут, припарковался бы прямо в гостиной!»
Весь двор был покрыт неприлично прозрачным стеклом. Рейд шел, точно по льду. Под ногами плавали сотни рыб, а множество зеркал, служивших декорациями, создавали сумасшедшие иллюзии. Взгляд Рейда на мгновение прирос к земле, он даже приостановился. Под его ногами медленно проплывала, скользя бочком по стеклу, большая дохлая рыба. Приоткрытый рот и замерший в вечности взгляд. Казалось, она вопрошала, глядя в самую душу.
Тихо зашуршал механизм. За раздвижными парадными дверями показался мужчина. Он опирался на трость. Сильно прихрамывая на одну ногу, он сделал пару шагов навстречу. Взгляд Рейда оторвался от пола, проследовав от шлепок через палец по широким цветастым шортам, серо-бело-желтой мятой футболке выше и выше прямиком к ухмыляющемуся лицу мужчины, и застыл на мерзком шраме.
«Не может быть…», – только и успел подумать Рейд. Трость лязгнула о крыльцо. Боган точно из рукава достал арбалет и – щелк.
В шею будто укусил комар. Рейд рефлекторно хлопнул по тому месту ладонью, и в тот же миг его ноги словно исчезли. Небо, возникшее перед глазами, затянуло чернотой.
Рейд с трудом разлепил глаза. Все вокруг ходило ходуном и двоилось. Во рту стоял привкус целой лаборатории и странно вязало. Облизав сухие, покрывшиеся коркой губы, Рейд почувствовал еще и вкус металла. Голова раскалывалась от боли. Он хотел дотянуться до лба, туда, где болело сильнее всего, – над правой бровью, но только сейчас, когда дернул руками, почувствовал на кистях веревку. Все это время он пялился на свои три или четыре колена. Ногами тоже не удавалось пошевелить. Рейд поднял голову. Перед ним стоял Боган и улыбался своими белыми клавишами. Снова опрятный и в выглаженном костюме.
– Ты мне сразу не понравился, – губы больно зашевелились.
– Не могу сказать того же.
– Где Лирель?
– Хоть ты и надменный мудила, но понравился мне. Я даже побоялся, что не успею. Братец вовсе не дружит с электроникой. Вечно куда-то засунет свой мобильный.
– Что?
– Ага. И это в такое-то время – в век технологий. Выбора-то нет, не правда ли? Будущее уже здесь. Да ты и сам один из тех, кто сидит за штурвалом этого локомотива.
– Где моя жена?
На лице Богана появились морщины.
– Видно, ты хорошо ушибся. Мозги нам твои нужны работающими без сбоев. Иначе все впустую. Нэт! Принеси гостю кофе с коньяком! А-а! Ни черта не слышит. Никуда не уходи, – скривив губы в улыбке, Боган вышел из комнаты.
Отсутствовал он недолго. Вернулся с девушкой, и Рейд сразу узнал ее. У Карин были связаны руки и завязан рот. Волосы напоминали старую метелку. По ее щекам стекала черная тушь. Губы разбиты, платье разодрано.
– Как тебе кофе? Достаточно черный? Сядь! – он за волосы втащил Карин на стул и придвинул его ближе к Рейду, ножки стула заскрипели по кафелю. – Красавица жена, лапочка-дочка. Зачем тебе эта инвалидка? На это ты запал? – он грубо схватил Карин за грудь, потом резко дернул за растянутый ворот платья, дорвав его до пупка и обнажив все покрытое ссадинами и синяками тело. – Неплохо, не спорю. Но разве это так важно?
– Убью, тварь! – Рейд попытался встать вместе с привязанным к нему стулом, но лишь смачно грохнулся к ногам Карин.
– Жаль Лирель. Не так все задумывалось. Первое испытание нового препарата я собирался провести на ней. Ооо, ты о таком еще не слышал! Никто не слышал. Эксклюзив, мать его. Смотрел фантастические фильмы? Эта хреновина стирает память на раз-два, не так гладко, конечно, но мы же не в фильме, – самодовольно хмыкнул Боган. – Увы, вот только мой братец не отличается терпением. Особенно, когда ему вспарывают ногу по самые яйца. Пока я пристраивал твою дочурку, он уже, сука, сжег мою новую машину! Черт с ней, с машиной! Досталась мне даром как-никак, а вот Лирель…
Каблук Богана заткнул извергающиеся из Рейда ругательства, придавив его челюсть к холодному кафелю. Прижав еще сильнее, Боган убрал свою ногу и ушел, больше не сказав ни слова. Шаги удалялись, пока на время вовсе не затихли.
– Карин, – прошептал Рейд, – Карин, где Лирель? Ты ее видела? Как вообще ты сюда попала? Кто эти люди?
Но Карин только всхлипывала и сопела.
– Карин!
– Ты мне помогать будешь? – отдаленно слышался разговор на повышенных тонах.
– Нет. Дверь закрой. Нет мне дела до твоих извращений. Не видишь, я занят? – второй голос был грубее и казался старше.
– Я ради тебя притащил их сюда! – вскрикнул Боган. – Поднимай свой зад, занят он! Когда ты это дерьмо уже перестанешь смотреть? И инструменты прихвати, а я пока все остальное подготовлю.
– Как же ты мне дорог…
– Карин! Карин, ответь мне! – взмолился Рейд, когда услышал, что шаги вновь приближались к ним.
Краем глаза Рейд увидел, как в комнату почти одновременно вошли два Богана. Один в шортах и шлепках, другой – в деловом костюме. Даже шрамы идентично оттягивали вверх их губы, создавая две мерзкие ухмылки…
…Воспоминания грубо оборвались. Он лежал на полу в своей лаборатории, залив весь кафель слюнями. От препарата подташнивало. Рейд не все смог вспомнить. Но весь пазл сложился у него и без последних деталей.
Его начало трясти, холодный пот щипал глаза. Подняться и дойти до ванной не было сил. Очередной порыв желудка он не сдержал. Следующие полчаса Рейд провел в попытках не выблевать ужин вместе с кишками, а после он просто рыдал. Лежа во всем этом, скрутившись в позе зародыша, он не мог остановить свои слезы, перешедшие в истерику. Прийти в себя он смог не скоро. Так и вырубился на том же месте обессиленный, опустошенный болью.
Проснулся Рейд в пять утра. От запаха и увиденной картины его вновь затошнило, но в его организме не оставалось даже желудочного сока. Вытерев свисающую тонкую слюну, Рейд приподнялся с колен. Воспоминания вновь овладели им, обрушиваясь тяжестью небоскреба. Сопротивляясь и блокируя жуткие картины, вспыхивающие в сознании, Рейд добрался до душевой и, открыв холодный кран, лег под напор воды.
«У меня получилось…» Он был первым подопытным нового препарата, возвращающего память. Рейд почти не занимался больше киберхирургией. Пара давних пациентов и только. По его практикам и докторской уже многие освоили эту профессию. За последние пару лет киберпротезирование стало доступным в крупных городах мира. Пока это было менее чем в десяти лучших клиниках и по сумасшедшим ценам, но от полной секретности до неприятия обществом понадобилось всего каких-то семь-восемь лет.
Рейд занялся новым секретным проектом под дурацким названием «Забвению – нет», щедро финансируемым и очень востребованным. Все из-за слишком распространившегося препарата, который так и назывался: «Забвение». Изначально Рейд перебивался своими силами, но весь кошмар достиг чудовищных масштабов, и государство зашевелилось. Долгое время все воспринимали «Забвение» как очередной наркотик, вышедший на рынок.
Семь лет Рейд изучал «Забвение», как говорится, вдоль и поперек, в надежде найти противоядие тому, что отнимает у людей прошлое, лишая их разума. В больших дозах «Забвение» травмировало мозг человека, превращая его в комнатное растение. В умеренных – превращалось в сильнейшее оружие в руках правительства и страшнейшее – в руках преступников. Хотя Рейд не чувствовал между ними разницы.
Впервые о «Забвении» узнали десять лет назад. И Рейд был уверен, что он стал одним из первых, на ком успешно испытали его действие. До сегодняшнего дня он ничего не помнил о тех самых страшных в его жизни днях. Месяцы были стерты из его памяти, казалось, навсегда.
«Понадобилось столько лет…»
Жаль, что разрабатываемый им препарат он не мог также испытывать на людях. Его не раз посещали черные мысли – найти бездомного и воткнуть ему сначала «Забвение», а после и свой препарат. Благо он еще соображал, к чему может привести этот поступок. Не совесть его останавливала, а огромная вероятность ошибиться. За все время работы Рейда над препаратом он менял его состав сотни раз. И порой он был кардинально отличающимся от предыдущих. С такими успехами он давно сидел бы в тюрьме, утратив любую надежду узнать правду. Узнать, что случилось с ним и его семьей десять лет назад. К еще большему сожалению, испытания на роботах, технике и на чем-либо неодушевленном оказались бесполезны.
Накануне Рейд поступил, скорее, импульсивно и безрассудно, будучи уверенным в своем последнем образце. Не осталось более сил терпеть и ждать. Он осмелился проверить действие последнего образца на себе, надеясь прекратить мучить лабораторных животных. Надеясь вспомнить все и не сдохнуть. И, черт возьми, у него это получилось. Но Рейд хотел увидеть что-то другое. Что угодно, но только не это.
Холодная вода творила чудеса. Мысли всадить себе пару шприцев «Забвения» начали уходить. Теперь в голове пульсировало только одно, вернее, два… имени: «Боган, Нэт…»
Рейд позвонил в домофон. Ворота плавно открылись, и он ступил на прозрачное стекло. Под ним все также плавали рыбы. Чувство дежавю не покидало его ни на секунду. Пройдя к дому, он все искал ту дохлую рыбу из воспоминаний. Ее не было.
Парадная дверь скользнула в бок, и из-за нее показался улыбающийся Нэт. Как всегда, в одной из своих нестиранных футболок, шортах и шлепках через палец. Без трости. Без арбалета.
– Привет, док, ты сегодня без звонка и рано. Повезло, что я не спал. Не стой как истукан, проходи. В последнее время все работает четко, как часы.
Рейд послушно последовал за Нэтом в дом. Тот уже не хромал на правую ногу. Движения установленной Рейдом ноги почти ничем не отличались от настоящей. Да и в человечности. Разве только была не кожаная, а металлическая. Нэт никогда не носил имитаций кожи.
Рейд смотрел в затылок Нэту. Глаза налились слезами. «Все это время, все эти годы я ходил к дьяволу на поклон».
Нэт, выйдя из кухни, протянул бутылку холодного пива Рейду.
– А где брат? – сквозь ком боли, почти шепотом спросил Рейд, медленно потянувшись правой рукой за бутылкой.
– Да как всегда, в офисе, где же…
Прозвучал громкий выстрел. Бутылка разлетелась на мелкие осколки. Брызги пива и стекла ударили Рейду в лицо вместе с кровью и мозгами Нэта. Из ладони Рейда торчал внушительных размеров ствол. Тонкая струйка дыма поднималась вверх.
– Капитан Лиман. Давно не виделись.
– Жаль, что мы…
Рейд остановил его на полуслове.
– Проходите, капитан. Мои у бабушки, – Рейд проследовал в кухню и начал греметь посудой, не дожидаясь, пока разденется Лиман. – Чай, кофе?
Капитану пришлось снять обувь и пройти за Рейдом. Чуть не споткнувшись о мяч, Лиман обошел очередное препятствие и зашел в кухню. Повсюду валялись детские игрушки.
– Кофе, пожалуйста.
Некоторое время оба молчали. Капитан сел за стол и осматривался, пока аппарат разливал кипяток в чашки. Рейд щелкал ножом о доску.
– Угощайтесь, – Рейд поставил нарезанный пирог на стол. – Сахар, если надо.
– Красивый у вас дом, – сказал капитан, оторвав свой взгляд от стен, усеянных семейными фотографиями.
По телевизору шел выпуск новостей, и сюжет о закрытии крупного завода сменился на самую обсуждаемую тему в городе. Лиман напрягся и затаил дыхание.
«За всеми исчезновениями детей стоит религиозная организация «Вечная молодость». Клиентами организации оказались множество влиятельных людей и даже бывший мэр Иллин Гаррисон. В ежедневных обрядах дети подвергались истощению и в последствии погибали. Последователи культа верили, что молодость и силы детей передаются им. На самом же деле их обманом пичкали наркотиками, выкачивая деньги и жизнь. Люди отдавали последнее ради вступления в культ и посещения так называемых «молитв». Отдавали свои дома, все ценное, только бы вернуть себе молодость и вновь получить дозу. Полная цифра обманутых и пострадавших еще неизвестна. На сегодняшний день полиция задержала около пятнадцати человек, причастных или связанных с организацией. Основателями культа «Вечная молодость» оказались братья-близнецы Нэт и Боган Мордо. Неделю назад Нэта Мордо нашли мертвым в его доме. Но, к сожалению, самый опасный из братьев, Боган Мордо, все еще на свободе. Просим сообщить…»
Рейд переключил телевизор с новостей на музыкальный канал и убавил громкость.
– Вижу, вы и так уже все знаете. Не успел я прийти к вам, как эти журналюги все в подробностях раструбили на весь мир.
– Не очень вы спешили.
Лиман сглотнул слюну и решил отхлебнуть кофе, несмотря на его высокую температуру. Звучала спокойная, нагнетающая депрессию музыка.
– Вероятно, хоть доказательств прямых и нет, – капитан волновался, несвойственно для себя пытался подобрать правильные слова. – Скорей всего, именно эта организация стояла за исчезновением вашей семьи, – осознав, что несет полную чушь, Лиман попытался исправиться: – Хотел лично удостовериться, что вы в порядке.
– Как видите.
– Пара формальных вопросов, мистер Майн, – Лиман попытался вернуть свою уверенность, заговорив громче и четче. – Как давно вы видели братьев Нэта и Богана?
– Месяц. Около того. Заезжал прошивку обновить для ноги и по мелкому ремонту.
– В прошлый вторник Нэта Мордо нашли мертвым, что вы и так прекрасно знаете.
Рейд утвердительно кивнул.
– Башку отстрелили у него же дома. Ну, а братец точно сквозь землю провалился. Исчез куда-то. Вы случайно не знаете, где он может находиться?
– Нет. Думаете, повздорили и…
– Да что тут думать, и так все понятно. Так, формальности соблюдаем, – повторился Лиман. – А где ваша новая машина? Не видел ее.
– Продал. Души, что ли, в ней не было. Решил снова на старика Дарвина пересесть.
– Эх, я-то думал хоть одним глазком поближе взглянуть. Что сказать, раньше умели машины делать.
– Точно.
Следующие двадцать минут Лиман воодушевленно рассказывал о своих первых машинах и о том, каким дерьмом стал автопром в последние годы. Рейд слушал вполуха, периодически кивая и угукая в ответ.
– Спасибо за кофе. И привет… – Лиман запнулся, увидев детскую обувь в прихожей.
Они вышли на крыльцо. Лиман раскрыл большой зонт.
– Ну, хороших выходных, мистер Майн. Хоть погодка и не летная. Если вдруг что узнаете о Мордо…
– Вы будете первым, кому я позвоню.
Капитан откланялся и бодрым шагом пошлепал по лужам.
Рейд стоял под козырьком и слушал, как змеей шипит ливень, как барабанит по крышам, заглушая звуки редко проезжающих машин. Дождь запер всех по домам. Безлюдно. Спокойно. Одна лишь фигура следователя уходила вдаль, все уменьшаясь и уменьшаясь.
На руке Рейда загорелся экран. Голосовое сообщение:
«Привет, дорогой. Мы с отцом хотели съездить завтра к девочкам. Если передумаешь… Поехали с нами. Я знаю. Нам всем сложно. Десять лет прошло, сынок. Поговори с ними. Они тебя простили. Ты был на работе… – голос матери оборвался и перешел на плач, отдаленно послышался голос отца, успокаивающего маму. – Почему он не поехал? Почему?!»
В динамике что-то грохнуло, точно упал телефон. Сообщение прервалось. Огромные капли дождя словно замедлили свое падение вместе с ударами сердца.
Рейд изнутри закрыл двери на замок, взял в кухне свою чашку с кофе и пошел в кабинет. Ковер на полу лежал неровно, а его край был загнут. Дернув плечами, Рейд взялся рукой за край ковра и отодвинул в сторону. Под ним скрывалась дверь, похожая больше на сейфовую, чем подвальную, или на дверь в погреб. Рейд открыл ее с помощью голосовой команды. Дверь бесшумно отъехала, и из-за нее сразу донеслись чьи-то вопли и крики. Он спустился по лестнице вниз, держа в одной руке недопитый кофе. Белая просторная комната походила на больничную палату – совсем недавно Рейд переделал свою лабораторию под новые нужды. За отодвинутой ширмой прикованный к кровати мужчина кричал от боли. С правой руки все еще свисала свежесодранная кожа.