Я бы могла тебя простить
Что, если ты сделал неправильный выбор?
Что, если ты никогда его не сможешь изменить?
– Твой отец мог бы и не курить при ребенке. Неужели так сложно потерпеть пару часов?
Весь в своих мыслях, Рейд молча продолжал раскладывать вымытую посуду по шкафчикам.
– Каждый раз прошу тебя поговорить с ним! Да и сколько можно травить себя? У него еще и астма! Ему втройне противопоказано. Рей, ты слышишь меня?
– Он взрослый человек. Я не могу каждый раз отчитывать его, как ребенка, – Рейд посмотрел на жену, вышедшую в одних кружевных трусиках из душа.
– Это твой отец, неужели тебе все равно?
– Не начинай, Ли, – нахлынувшее возбуждение и разыгравшаяся фантазия разбежались точно от ушата ледяной воды. – Ему давно за полтинник, и он сам вправе выбирать, что ему важнее.
– А мы вправе выбирать, что важнее для нашего ребенка! И я не хочу, чтобы на нашу малышку дышали этим отравляющим дымом! – она вновь выглянула из ванной комнаты уже в голубой, просвечивающей соски футболке. – Двадцать второй век, а он все еще ходит с этими палочками смерти. Купи уже ему эти миражсмоки. Или как их там? Я видела у Сьюзен, даже цвет и запах дыма можно менять.
– И вкус. Я уже предлагал, – раз за разом раздражение сменялось возбуждением и наоборот.
– Дай угадаю.
– Для него это не настоящее – имитация, – его рука безумно зачесалась, когда в очередной раз перед глазами мелькнула попка с тонкой полоской между ягодицами.
– А разве не для имитации они и созданы?
Рейд сглотнул и шумно сложил в еще одну стопку посуду.
– Он сказал, что только после того как разведется с мамой и возьмет в жены одного из моих роботов, он будет сосать эти гребанные лампочки.
– У тебя вся семья упрямых… – она оборвала себя на полуслове.
– Кая проснулась. Может…
– Я сама, – сказала Лирель.
– Будешь чай?
– Не знаю еще, – она вытерла руки и умчалась на незатихающий плач ребенка.
– Кажется, я уснула. О боже, Рей! Что ты делаешь? Фу, как мерзко!
– Ли, ты не так поняла. Я просто… Я проверял чувствительность, – растерянный и смущенный Рейд пытался прикрыться и застегнуть ширинку.
– Ну, конечно, – она сонно улыбнулась.
– Чай остыл, – выдохнул Рейд, наконец справившись с заевшей молнией.
– Воды попью. Идем уже спать, ученый-экспериментатор ты мой. Завтра рано вставать. Кае на пробное занятие в детский центр, – Лирель с растрепанными волосами и в одной ночной сорочке потянулась к стакану и кувшину с водой.
– Черт, – Рейд с еще большей мальчишеской виноватостью взглянул на жену.
– Никаких «черт». Ты обещал!
– У меня завтра собрание, детка.
– Кто бы сомневался. Железяки давно заменили тебе живую плоть и кровь. Я спать.
Она устало опустила на стол опустевший стакан и больше не посмотрела ему в глаза, а лишь бесшумно исчезла в темноте коридора.
Смущение и растерянность смело́ одним движением. Рейд схватил пустой стакан, но тот рассыпался в его пальцах, подобно песчаной фигурке. Мелкие осколки зазвенели по гладкой кухонной плитке.
– Черт, – зашептал Рейд, сжавшись в клубок. Десятки сердцебиений он провел неподвижно в скрюченной позе, вслушиваясь в темноту, в которой исчезла Лирель. Плача проснувшейся Каи он так и не услышал. А по полу уже деловито шуршал Пончик, точно с причмокиванием всасывая каждый осколок.
– Железяки, – тяжело вздохнув, Рейд посмотрел на свою стальную правую руку. Приловчившись за несколько лет, он натянул на нее имитатор человеческой плоти и напоследок взглянул на справившегося и вставшего на станцию шайбовидного робота. – Снов, Понч.
На кисти Рейда загорелся цветной экран. Появилось сообщение, написанное мелким шрифтом: «Куда ты пропал?» Но Рейд уже уснул, несмотря на жутко неудобную позу на краю кровати, укрывшись лишь уголком одеяла. Между ним и Лирель лежала двухлетняя малышка Кая.
– Кофе, мистер Майн?
– Я прекрасно сам справлюсь, дорогой Зуйри. Отдыхай.
– Спасибо, мистер Майн, я только с подзарядки. Двойной без сахара?
– Да, Зуйри, пожалуйста.
«Человечного робота сделать оказалось проще, чем роботизировать человека. Человечного. Это слово давно утратило свой смысл. «Вы такой роботичный». Тьфу! Звучит дерьмово», – впервые за утро на лице Рейда появилась искренняя улыбка.
– Зуйри, ты очень роботичный робот.
– Сэр?
– Ничего, еще миллион раз повторю и можно будет привыкнуть к звучанию.
– Тяжелое утро, мистер Майн?
– Не тяжелее твоего, Зуйри. Не тяжелее.
Высокий и несуразный Зуйри аккуратно поставил чашку с кофе на стол и поковылял обратно в приемную отбиваться от назойливых клиентов и отвечать на уйму дурацких и одинаковых вопросов по телефону и в соцсетях.
Кабинет Рейда больше походил на огромный гараж с порядком и чистотой, присущим хирургии. Рейд и был железным хирургом. Единственным, кому удалось соединить железо с плотью, и от этого никто не погиб. И слава богу. Кроме Биби, подопытной крысы, его первой и единственной удачной попыткой замены родной на роботизированную конечность был сразу он. Это уже его тринадцатая рука. Предыдущая дюжина имела ряд своих недостатков. R-13.9 тоже периодически глючила, но, возможно, от того, что уже год он не обновлял прошивку. Сапожник без сапог. На себя он не находил времени.
– Ты вчера так резко исчез. Почему не отвечал? – в дверях показалась светловолосая девушка, убирая длинную челку с половины лица и сверкая белоснежной улыбкой. – Не понравились мои анимации? – она скользнула в комнату, не дав Рейду времени на ответ, и приобняла его сзади. Горячее дыхание – она коснулась губами его уха.
– Лирель застукала меня за мастурбацией, – он развернул ее к себе лицом и сомкнул свои сильные руки вокруг ее изящной талии. Закопался носом в ее волосах, вдохнул резкий аромат апельсина и корицы. В груди странно все свело, и он несколько резко отстранил девушку.
– Вау! И ты все еще жив?
– Как-то все обошлось. Как твоя нога?
– Со вчерашнего дня ничего не изменилось. Или ты не на ногу смотрел? – в разрез платья она изящно выставила ножку и с грохотом поставила ее на стол.
Отступать было некуда. Рейд оказался зажатым между норовистой блондинкой и самым обыкновенным письменным столом. Он не стал вновь отстранять девушку. Возбуждение внезапной волной накрыло Рейда. Его металлические пальцы пауком, вышедшим на охоту, зацокали по ее железной ноге.
– Все было как в тумане. Следует осмотреть заново, не отвлекаясь ни на что другое.
Ее железная рука схватила его между ног.
– Тихо, тихо!
– Не доверяешь собственному творению?
– Я вчера стакан раскрошил, не хотелось бы…
– Это будет на твоей совести.
От резкого движения лопнул его кожаный ремень, точно бумажный. Разрез черного платья затрещал и расширился до самой груди, обнажив светло-розовый сосок. Хрустальная награда «Киберконференция 2120» разлетелась легким бризом, упав со стола. Следом за наградой отправилось со стола все остальное.
Только спустя время Рейд вспомнил про кнопку и с трудом дотянулся до нее. Замки на входных дверях щелкнули.
Плоть горела. Звенел металл. По железу катились капли пота.
– Ты уверена, что это центр для детей? – первое, что спросил Рейд, выйдя из машины.
– Разблокируй двери, не могу открыть, – Ли раздраженно тыкала всеми пальцами по двери, а Кая большими карими глазами, переполненная переживаний, смотрела на маму сквозь разделяющее их стекло.
– Прости, все время забываю добавить нового пользователя. Сейчас, – Рейд забегал пальцем по сенсорному экрану на кисти. – Готово.
– Сейчас, малышка, – открыв двери, Лирель начала складывать в сумку раскиданные Каей по сиденью и полу салона игрушки и салфетки.
– Я думал, таких доисторических пещер не то что у нас не осталось, но и в мире поди найди еще.
– Не преувеличивай. Обычное здание. Уверена, внутри все, как и везде.
– Зачем тогда переть к черту на рога, если все, как везде? Есть куча мест рядом с домом.
– Не начинай, Рей! Я слышала, что это единственный в городе центр раннего развития с новым подходом Лауриэль.
– Ясно. Ты помешалась на этой методике. Раньше как-то и без этих ново-мудреных методик воспитывали.
– Если бы ты интересовался чем-то помимо своих железяк. Например, воспитанием своей дочери, то не говорил бы словами родителей. Что ж ты старыми программами не пичкаешь своих роботов?
– Теперь ты начинаешь, Ли! Мне не обязательно все это выслушивать.
– Вот и я говорю. Сделай хотя бы вид, что тебе не плевать, – Лирель отстегнула ремни и взяла на руки Каю, уже громко протестующую и вырывающуюся из детского кресла.
– Я же приехал, – Рейд вновь коснулся экрана на кисти, и двери новенькой Darwin Evolution приятно щелкнули в ответ, после чего повисла вязкая тишина.
Они молча дошли до парадных дверей большого уродливого здания. Кая на удивление тоже молчала и с любопытством крутила головой из стороны в сторону.
– Ты заходить собираешься?
– Здесь даже двери руками открывать нужно. Методика твоя точно не из прошлого века? – Рейд потянул на себя огромную деревянную ручку. Тяжелая дверь неспешно зашипела, тесно соприкасаясь с желто-коричневой в разводах плиткой, явно наскоро помытой бабушкиным шарфом.
– Что случилось, Зуйри? Это срочно?
– Что? – в недоумении обернулась к нему Лирель.
– Мне звонят, – стуча пальцем по уху прошептал ей Рейд.
– Третий этаж, 574 кабинет.
– Да, я быстро.
Лирель не ответила. Покачав головой, она подхватила Каю поудобнее и вошла в помещение.
– Это не может потерпеть? Скажи ему, я приеду через пару часов. Пусть не нагружает ногу. Программный сбой скорей всего. У меня уже есть идеи, как это исправить.
Рейд не заметил, как проговорил двадцать минут. Он вернулся в здание и на минуту завис, не зная, куда бежать и идти дальше. Казалось, он попал не в здание, а на крытый стадион со множеством неказистых колонн, утопающих в тусклом свете желтых ламп. Повсюду сновали люди, погруженные в свои дела и заботы. На входе стоял охранник и пропускал людей через узкий турникет, предварительно проверив пропуск.
– Здравствуйте, я за ребенком в детский центр.
Охранник в военной форме старого образца искоса глянул на него.
– Пропуск.
Теперь настала очередь Рейда посмотреть на собеседника, как на дурака.
– Моя жена минут десять назад с ребенком прошла. У нее не было пропуска.
– У нас вход только по пропускам, – вновь монотонно повторил охранник заученные на все случаи жизни слова, проигнорировав информацию.
– Но…
– Ожидайте, молодой человек, – он указал рукой в сторону пустующих деревянных лавочек.
Рейд сделал глубокий вдох, другой. «Успокоиться и не вцепиться в горло этому ослу».
Отойдя на пару шагов, он сразу же набрал номер Лирель. «Чертовы старые здания! Сквозь все эти тонны бетона связь толком не ловит».
Рейд решил выйти на свежий воздух и подождать. Набрав номер через пару минут еще раз, а потом еще раз десять, он каждый раз слышал одно и тоже: «Абонент временно недоступен или находится вне зоны действия сети. Пожалуйста, перезвоните позже или оставьте голосовое сообщение после короткого сигнала». В голове множились мысли одна хуже предшествующей. Внутри все начинало переворачиваться. Рейд прождал больше часа, периодически безрезультатно штурмуя упрямого охранника.
«Сколько могут длиться эти чертовы занятия?! Полтора часа прошло, а их все нет».
Ему казалось, время вовсе остановилось. Он успел купить пачку сигарет в ближайшем магазине и выкурить половину. Благо в этом районе не пришлось долго искать аналоговых. Рейд не курил лет десять, но разве такие навыки забываются? Только не такие.
Еще пять сигарет. Его уже тошнило и дико кружилась голова. Они ни черта не успокаивали. Рейд вновь вошел в здание в полной уверенности, что на очередное «только по пропускам» он затолкает полупустую пачку сигарет этому барану прямиком в желудок. Но то ли ему, то ли охраннику чертовски повезло.
Охранник потерял бдительность, благодаря группе из пяти иностранцев. Он что-то пытался объяснить им на повышенных тонах и яростно жестикулировал. Рейд ни секунды больше не раздумывая обошел всю компанию слева и, перешагнув через турникет, спокойным шагом направился к лифтам, где и смешался с толпой. Втиснувшись в плотно набитый лифт, Рейд растерялся: «Четвертый или пятый? Слушать надо было, какой этаж!»
Рейд решил подняться на последний, пятый этаж. Лифт дернулся, заскрипел и, прося о пощаде, пополз наверх. Кланяясь на каждом этаже, он все же довез его до проклятого пятого, на который из всей толпы ехал только он один. Большая часть людей вышли на третьем и еще парочка – на четвертом.
Рейд выскочил из лифта, точно черт из табакерки, взволнованно оглядываясь вокруг. Он стоял в пустом коридоре, где на голой потрескавшейся стене красовались две таблички: «Не курить» и «Посторонним вход запрещен». Рейд ненадолго замер прислушиваясь – только скрип старого удаляющегося лифта. Он завернул за угол стены. Перед ним предстала уходящая вдаль бесконечно длинная змея, узором которой служили десятки одинаковых дверей. Пятый этаж оказался безлюдным, утонувшим в гробовой тишине.
Рейд отогнал овладевшие им чувства – чувства, будто он украл что-то или злостно нарушил закон, проник на частную территорию. Как-никак он пришел искать своих жену и дочь в общественном месте, а то что у охранника критические дни – не его головная боль.
«Будет весело, если Ли сейчас внизу и теперь не может дозвониться мне».
После того, как Рейд тщетно дернул пару дверных ручек, прибавил шагу. Дойдя до середины этого уродливого коридора он попытался войти еще в несколько кабинетов. Без толку – все двери были заперты.
«Время только теряю. Не зря же сюда никто, кроме меня, не поднимался».
Рейд посмотрел на загоревшийся экран. Пришло сообщение: «Долго тебя ждать?» На мгновение тревога отступила.
«Наконец-то! Не могла раньше написать?!»
Нахлынули раздражение и злость, готовые смести все остальные чувства и опутать разум паутиной. «Много кофе в меня не влезет, хоть Зуйри и готовит его лучше тебя».
Дерьмо! Это была не Лирель. А он уже успел успокоиться, обрадоваться и разозлиться на нее.
«Здесь есть связь, – Рейда прошиб холодный пот, он прирос к деревянным доскам. – У нее мог сесть телефон? Нет, не мог. Разозлилась и отключила его? Хорошую встряску ты мне придумала…»
– …Любимая, – произнес он сквозь зубы.
Блуждающий в мыслях разум включился по щелчку. Рейд услышал странные звуки. Детский плач. Плач Каи. Он никогда не перепутает его ни с каким другим детским плачем. Достаточно было всего раз услышать его в роддоме.
Он рванул со всех ног к своей малютке. Сердце сжалось до спичечной головки. Рейд чувствовал неладное каждым сантиметром своей вздыбившейся, покрывшейся мурашками кожи. Все органы чувств кричали, что он вступил в дерьмо по самые щиколотки.
Рейд точно слышал, куда бежать. Он влетел в комнату. Вынес железным плечом хрупкую деревянную дверь, словно тараном. И застыл.
То, что он увидел, на мгновение остановило не только тело, но и дыхание. Замерло сердце. Дерьма оказалось по самые ноздри.
Его ласточка, его крошечная малышка лежит с какой-то чужой старухой на укрытом матрасами полу. Лежит, вся сжавшись в клубочек. Беззащитная, ранимая. Безостановочно кричит и плачет. Старуха крепко прижимает ее к себе и что-то шепчет в такт мужику в желтой рясе. С ним в унисон шепчут десяток других пожилых женщин и мужчин, каждый из которых крепко прижимает к себе маленького ребенка. Но у других дети не кричали, а некоторые и вовсе не двигались. Ко всему этому ужасу в ушах скрежетала религиозная музыка. Звенели отвратительные колокольчики. Из не справляющихся колонок бубнил монотонный барабан. Голос мужчины в рясе оборвался. Только сейчас он обратил на Рейда внимание и раздраженно посмотрел на нарушителя, прервавшего их молитву. Казалось, все пребывали в другом временном отрезке. Заторможенные реакции, плавные движения.
Гнев заполнил Рейда без остатка. Он в два прыжка оказался возле старухи и схватил ее за патлы. Выпустив малышку из рук, старуха завизжала и потянулась рукой к своим волосам. Рейд одним движением отшвырнул старуху на толстого ублюдка в рясе, отпустил клочок серых волос, оставшихся в кулаке. Нежно взял на руки безостановочно всхлипывающего ребенка и бросился прочь из этой мерзкой обители.
Рейд сломя голову бежал вниз по широким бетонным ступеням, грубо и со всей злостью сшибая оказавшихся на пути людей. Все время он шептал Кае на ушко, успокаивал ее. Крепко-крепко прижимал к груди. Рейд пролетел мимо охранника, все еще спорящего с иностранцами. Наконец он добрался до выхода. Громоздкая дверь с протяжным воем отворилась и шумно ударилась о колонну. Свежий воздух наполнил грудь. Кая тихо всхлипывала на руках.
Рейд купил в киоске воды и предложил малышке, но она не стала пить. Он намочил палец и бережно провел по пересохшим губам Каи.
Нужно было успокоиться. Рейд набрал номер отца, назвал адрес и пошел к машине. Полчаса ожидания превратились в вечность. Кая, обессилев от плача, уснула на руках. Мысли сводили с ума. Он вновь набрал Ли. Но снова услышал: «Абонент временно недоступен…»
– Не спрашивай, па, бери Каю и поезжай домой. Я позже заберу ее. Покормите…
– Нет уж, будем голодом морить. Решай свои дела, сколько нужно, а за нас не беспокойся.
– Спасибо.
Отец лишь сердито махнул свободной рукой и сел обратно в такси с крепко спящей на руках внучкой. Папа не любил, когда Рейд говорил ему «спасибо» – он слышал в этом оскорбление, будто ему тяжело или неприятно помогать своему сыну. Рейда всегда это забавляло, и сейчас его губы на мгновение тронула улыбка.
Пока огни такси удалялись, Рейд вновь набрал номер жены: «Абонент временно недоступен или находится вне зоны действия сети. Пожалуйста, перезвоните позже или оставьте голосовое сообщение после короткого сигнала. Туууу…»
Рейд потупив взгляд застыл, слушая тишину. Не сказав в трубку ни слова, он нажал отбой.
«Сейчас этот ряженый сектант со своим шабашем ведьм все мне расскажет», – с этой мыслью Рейд сплюнул кислый сигаретный вкус и пошел на очередной штурм богом покинутого места.
На следующий день Карин забирала его из полицейского участка. Рейда доставили туда спустя час после того как он вновь открыл ту громоздкую дверь и переступил порог бизнес-центра. Его обвиняли в избиении охранника и нескольких иностранцев, которые в итоге и угомонили Рейда. Мерзавцы скрутили его и вызвали полицию, предварительно хорошенько отбив ему бока в пять пар сапог.
Один глаз заплыл. Минус два передних зуба. Благо врач, осмотревший его уже в участке, не обнаружил сломанных ребер и сотрясения. Так, во всяком, случае он записал.
– Ублюдок, – тихо просвистел Рейд, хватаясь за левый бок и вспоминая безразличие и грубость осматривающего его врача. На теле Рейда, казалось, не осталось живого места. Болело все, кроме железной руки.
Карин выглядела уставшей, с темными кругами под глазами. Без макияжа. Волосы не уложены.
– Чего так долго?
– Не за что, – подняв бровь сказала Карин. – Если бы ты чуть сильнее старика приложил, так и вовсе лет на десять твое «чего так долго» затянулось бы.
– Прости. Ты на своей?
– Под залог тебя не отпускали. Поэтому пришлось дождаться, когда старик придет в себя, и уговаривать его не предъявлять никаких претензий.
– Говна кусок!
– Рейд, ты его чуть не убил, и только благодаря…
Рейд только фыркнул.
– Давай сюда, расскажешь по дороге, – Рейд выхватил ключи из рук Карин и побежал к ее машине, припаркованной напротив участка.
– А ты вести сможешь? – Карин смотрела на его руки, не держащие руль, а, скорее, лежащие на нем.
Рейд, не посмотрев в ее сторону, все же дал ей вразумительный ответ. Он резко вдавил педаль газа в пол. Машина взвизгнула и, оставляя запах жженой резины, впечатала все его кишки и саму Карин в сиденья. Она еще долго и молча пыталась совладать со страхом и тошнотой, подступившей к горлу. Карин и не догадывалась, что ее новая машина, которую, собственно, на прошлой неделе ей сам Рейд и подарил, способна на такую прыть.
Дорога немного расплывалась перед глазами не только от высокой скорости, но и от зверской усталости. Он не сомкнул глаз. Всю ночь Рейд пытался достучаться и докричаться до охранника. Предлагал все – деньги, много денег, все свое гребаное состояние. Но дежурный ему попался или безмозглый, или редкостный мудак. На все мольбы, перетекающие в угрозы и вновь в мольбы, сукин кот только демонстративно сделал музыку в наушниках громче и закрыл за собой дверь, оставив Рейда наедине с его демонами. Худшая ночь в жизни. Худшее утро и худший день.
«Но сегодня начало нового дня. Новой жизни. Ли простит меня, а я… Я сделаю все! Все».
Он измученно посмотрел на Карин. Без ширм похоти, голода, он смотрел на нее иначе – обычно. Казалось, изнутри его сжирает некое только пробудившееся существо. Чувство вины – так, кажется, звали этого монстра.
Карин не смотрела на него. Крепко вцепившись в подлокотники, она выдавливала правой ногой иллюзорную педаль тормоза в надежде, что Рейд сбавит скорость.
Рейд с трудом вошел в очередной поворот. Его левая рука, сине-черная и опухшая, как давно сдохшая рыба, не хотела слушаться. Правая выглядела не лучше – вмятины, глубокие царапины на металле, мизинец и вовсе заклинило, а экран пересекала одна жирная трещина.
– Ничего не выяснила?
– Нет, – с горечью выдохнула Карин, наконец поборов тошноту.
– Я переверну это место с ног на голову!
– Там вчера словно муравейник раскопали, полицаев и журналистов была просто тьма.
– А толку?!
Рейд думал влететь в чертово здание, заехать прямиком в лифт! Но желание найти Ли до того как убьется сам или загремит в очередной раз за решетку все же пересилило. Да и сил не хватало даже на нормальную злость.
Его машина стояла припаркованная на том же месте, где вчера он ее оставил.
– Что дальше?
– Пойдем на пятый.
– Пфф! – покачала головой Карин. – Ну да, они тем же составом сидят там и ждут тебя. Неужели ты ничего получше за целый день не придумал? – увидев воспаленные глаза Рейда, она поняла, что нет. – Во-первых, все, кто имел отношение к исчезновению Лирель и Каи, давно разбежались отсюда глубоко по норам. Во-вторых, ты серьезно, Рейд?! Полицаи вчерашней шумихой распугали даже бабушек, сидящих на лавочках.
– Здесь закрыто! Мать твою! Закрыто! – Рейд судорожно дергал ручку двери. – Открывайте, мать вашу! – он начал бить по двери ногой. Когда его глухое возмущение прекратилось, вокруг вновь повисла тишина.
– Поехали домой, Рей, – Карин забрала из безвольно повисших рук Рейда ключи от своей машины. – Полиция знает свою работу. Они непременно найдут их. Поехали, милый…
Спустя день Рейд вернулся в тот же полицейский участок, но уже не по делу о хулиганстве.
– Мистер Майн, прежде, чем мы поедем на опознание, я хотел бы задать вам несколько вопросов, – спокойно обратился к нему следователь, не поднимая взгляда и перебирая бумаги на столе.
– Опознание? – Рейд подумал, что ослышался.
– Ага. Где вы находились вчера в районе полудня? – спросил тучный лис с характерным прищуром, предварительно облизав указательный палец и перевернув очередную страницу толстенной папки с документами.
– Ты, кусок дерьма! – давясь от злости и брызжа слюной, Рейд вскочил со стула и навис черной тенью над следователем. – Так невзначай, будто сидишь на толчке с сэндвичем в руках, говоришь мне о том, что моя жена мертва?! – Рейд опирался правой рукой о край столешницы и с каждым его словом та жалобно трещала.
– Не точно…
– Говоришь! Хоть кто-то и сдох в очередной, в тысячный раз, но тебе глубоко насрать, ведь ты привык! Тебе работу работать надо! Так вот, я не каждый день, мать твою, прихожу на опознание своей жены! Оторвал свой жирный зад от стула!
Монолог завершился резко – громким хрустом дерева. Рейд протянул отломанный угол столешницы побледневшему следователю, развернулся и вышел из кабинета.
– Что они хотели от тебя в этот раз? – спросил обеспокоенный отец.
В его руке подрагивала чашечка крепкого кофе. Из круглой пепельницы вывалились несколько окурков. В помещении было душно и жарко. Сигаретный дым не успевал развеиваться, хоть топор вешай.
– Познакомился со следователем.
Рейд встретил непонимающий взгляд отца.
– С Уйри Лиманом.
Этого уточнения хватило, чтобы непонимание на отцовском лице сменилось взволнованностью.
– Этот дармоед повел меня на опознание. Еще и отца Ли позвали. Уроды…
Отец медленно сглотнул слюну. Кофейная чашка зашаталась, точно маятник. Он медленно опустил ее на стол. Тирада сына прервалась жадным глотком кофе. Безумно вечным глотком, остановившим время и отцовское сердце.