Долина цветов

Композиция была сыграна безупречно. Со стороны, можно было даже подумать, что играет ее не начинающая, собранная подростками группа, а профессиональные музыканты.

После этой песни были сыграны остальные девять. Концертная программа была полностью отработана. Оставалось только отыграть ее «до автоматизма», как сказал Санчес, который был несколько постарше остальных ребят и опытнее, чтобы во время выступления не было никакой лажи.

Репетицию музыканты закончили в хорошем настроении. Они были довольны проделанной работой и результатом, от которого уже получали удовольствие.

Домой Алик возвращался с Бахадиром. Сосед делился с ним о том, что очень хочет новую гитару. И о том, что даже уже нашел покупателя для старого инструмента – Сашку, из 8-го «Б», который был согласен купить гитару за цену, завышенную в полтора раза. Алик думал о Кате и строил предположения, почему им все же не удалось сегодня встретиться.

На дворе уже была ночь. Когда подростки подходили к своему дому, их ослепил свет фар автомобиля, из салона которого раскатисто громыхала музыка. Черная машина, притормозила возле крайнего подъезда, того в котором жила Катя. Хлопнула дверь, после чего Алик услышал голос своей любимой:

– До завтра мальчики, приятно было с вами время провести.

– Давай, Катюха… Смотри, завтра никуда не исчезни! – послышались ей в ответ несколько голосов.

Катя вбежала в подъезд.

– Ракушка, козел! – глядя вслед взгвизнувшей шинами иномарке, сплюнул Борька.

Сердце Алика пронзила уже знакомая струйка грусти.

Глава 12. Переживания

Алик был очень разочарован в Кате. В его голове не могло уложиться то, как она с ним поступила. «Как она могла?» – с болью в сердце размышлял он. Он загрустил и перестал выходить на улицу. Разве что в школу, а после уроков сразу шел домой. Репетиции были им заброшены. В камору он уже на протяжении недели не ходил. И сколько ни звал его Борька, у Алика просто не было настроения играть на гитаре.

Дни проходили очень медленно. Алик хандрил. Придя после школы, он обычно заваливался на кровать, зарывался под одеяло, думал об измене, вспоминал родную деревню или же просто спал, не видя снов.

Бывало, что по ночам его одолевала бессонница. Тогда он закрывал в свою комнату дверь, включал свет и читал какую-нибудь книжку.

Алик мало ел и за последнюю неделю осунулся и похудел.

Клавдия Петровна, видя перемены в настроении племянника, не находила себе места.

– Алюшенька, у тебя все в порядке? Ты не заболел? – спрашивала она, когда Алик в очередной раз отказывался идти за стол.

О своих переживаниях она не раз рассказывала Мацуехе.

– Не знаю, что с ним творится. Ходит сам не свой. Не ест ничего, по ночам не спит! – жаловалась она.

Мацуеха успокаивала тетку тем, что у Алика просто трудный возраст. Мол, нужно пережить и все наладится. В качестве примера она запускала в ход историю (конечно же, вымышленную), про племянника своей давней подруги и про то, что та, также как и Клава все переживала, переживала, а оказалось, что племяш сидел на игле – то есть, был наркоманом.

Клавдия Петровна на это крестилась и восклицала:

– Боже упаси! Да что такое ты говоришь?

Мацуеха делала важное лицо и выдавала:

– Да, Клава! Вот так бывает в жизни. Ты им все силы отдаешь, а они вон какой благодарностью…

Иногда, перед сном, Алик, закрыв глаза, фантазировал. Он мечтал о том, как выйдет выступать во время выпускного и что там, среди зрителей, будет и Катя. Как он красиво споет песню (ту самую, про осень), что у всех девчонок в зале уйдет сердце в пятки. И, что Катя не будет исключением. И вот тогда-то, она-то и пожалеет, что так вот поступила с ним. Подойдет к нему, улыбнется, только Алик разговаривать с ней не станет. Он отвернется и сделает вид, будто вообще ее не знает.

От таких мыслей пареньку становилось немного легче.

Еще Алик впервые в жизни пытался сочинить песню. Он сделал это потому, что мысли о мести хоть и успокаивали, но, не на долго. Нужно было кому-то высказаться, но кому? Никого подходящего не было. Металлический звук струн утешал боль в сердце. Алик пытался изложить свои чувства и переживания в стихах. Только, пока что, ничего путного не выходило. Проблема была в том, что подросток не мог сложить несколько рифм воедино.

Однажды вечером он, по обыкновению слушал музыку. И размышлял: «отчего некоторые певцы поют некрасивые песни?» «Зачем они их сочиняют? Кто слушает эти некрасивые песни?».

Он снял наушники. Взял в руки листок, гитару и взял аккорд. «Как бы это сделать?» – размышлял гитарист, – «С чего начать…»

Слишком уж откровенно, в стихах, он решил не высказываться. И нацарапал первую строчку. Сыграл на гитаре пару аккордов, подобрал мотив. Получилось красиво. Алику понравилось. И прибавил к первой строчке вторую, а затем третью, четвертую.

Он чувствовал вдохновение. Дело спорилось и, через два часа первая песня Алика была готова. Он ее играл и пел раз за разом. И чем больше он ее пел, тем больше она ему самому нравилась. Сочиненная композиция была подростку по душе и, на следующий же день, он решил спеть ее ребятам из группы.

Про Катю и то, что случилось в тот неприятный вечер, в песне не было ни слова. Вернее было, но косвенно. В ней говорилось о девушке, у которой нет ни друзей, ни подруг. И что она сама, вернее ее нехорошие поступки, и есть причина одиночества. Так Алик выразил свои мысли.

***

– Блин, а цепляет! Спой еще раз! – попросил Кирбас когда Алик закончил петь сочиненную им песню.

Алик с удовольствием начал снова.

– Песня пгосто улет. Ее нужно готовить к выпускному. Это пегвая наша песня! – поддержал мнение Кирбаса Борька.

И не дожидаясь, что скажут остальные участники группы, Бахадир схватил свою гитару и начал придумывать партию второй гитары.

Санчесу и Мумуне композиция тоже пришлась по душе и ребята принялись все вместе ее доводить до той степени, когда песенку можно было бы сыграть всем вместе.

Трек был обработан группой за полчаса. Так быстро оттого, что дело спорилось: ведь это была первая песня, которую сочинила их группа. У всех ребят горели глаза. Музыканты то и дело обменивал мнением: «Классно!» или «Качает», «Вещь…» и так далее.

Алик был рад, что его труд не пропал даром. И решил в этот же вечер попробовать сочинить еще один стих и наложить его на музыку.

С этих пор его пробило на сочинительство. Он ходил весь погруженный в рифмы, слова, музыку. И каждый день приносил на репетицию новую песню, которая неизменно нравилась всем участникам группы. За одну неделю Алик сочинил десять песен. И ребята, воодушевленные новым талантом, который открыл в себе певец их группы, решили играть на предстоящем концерте только свои треки. А не те, что они играли на репетициях прежде – то есть песни известных исполнителей, ноты которых они подобрали на слух.

До выступления оставалось три недели.

Глава 13. Первый концерт

Все три недели ребята усиленно репетировали. Алик настоял на том, чтобы песня про осень, та самая, которую он хотел спеть специально для Кати, была исполнена. Настоящую причину того, что он рьяно защищал право «Осени» быть в списке концертных песен, он никому не сказал. Лишь пояснил, что она ему очень нравится. Никто из участников группы ему возражать не стал.

И вот настал последний день репетиции, за которой, на следующий день, группу ждал первый концерт. Традиционно прогнав список из десяти песен три раза, ребята присели отдохнуть. Песни были отыграны очень хорошо – ни один из музыкантов за всю репетицию ни разу не ошибся и не сфальшивил.

– Завтра собираемся здесь в десять утра, – помолчав немного и привыкая к тишине начал «расставлять по полочкам» завтрашний день Санчес. В школе есть свои колонки, но они слабые. Нам их мощности не хватит. Наверное, придется еще и свои везти.

Кирбас его поддержал:

– Да наймем такси… Делов-то! Здесь погрузить все минут двадцать от силы займет. А там, в школе, уже ребят попросим помочь – одним махом все вместе все перетащим в актовый зал.

– Главное чтобы вгемя на отстгойку звука было и газок бы сыкгать… к звуку помещения пгивыкнуть, – увлеченно разглядывая свои ногти, вставил Борька.

Алик сидел в видавшем виды кресле и, запрокинув голову, пялился в потолок. Его мысли занимал завтрашний день. По нервам перекатывалась гамма ощущений: то восторг, смешанный со страхом, то радость с волнением…