Последний отзыв
отлично написал
По всем вопросам обращайтесь на: info@litportal.ru
(©) 2003-2025.
✖
Глубинная почта
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
Полыхнувшей в глаза
с улетающей спицы креста…
Но подснежную мглу
шевелят воскресения травы,
И прозрение – там,
где восходит царить слепота.
Мартовские хокку
*
Все разъехались в день похорон,
И внезапно один я остался:
Дом отцовский меня разлюбил.
**
Меры страданию нет:
Боль на Земле неделима…
Умирая, просилась домой.
***
Огонёк на крыле самолёта
Показался луной:
Через двадцать минут – на посадку.
На выход в свет книги Романа Тягунова
«Библиотека
имени меня»
Последний путь – не худший вариант.
Роман Тягунов
Во власти зрения и слуха,
Я помню всё, что ты забыл
В эпоху истребленья духа
И расточенья слабых сил.
Земле претит стоячий катет,
За вдохновенье мстит она.
За слово точное не платит
Трудов тяжёлых тишина.
Скажу и слова не нарушу:
Не гуще крови наш талант,
Последний путь – всегда наружу,
Он – вообще не вариант.
Но ты есть ты – на чёрной тяге
Предательских и подлых лет
Сорвался кляксою с бумаги
Во внешний вешний вечный свет
И возле беговой дорожки
Разлёгся на моем столе —
С вьетнамской маркой на обложке
И в ламинате, как в стекле.
В подножье ночи…
В подножье ночи со свету скользя,
Земные луны скоры и упруги…
Но отчего-то, братия и други,
Не верится, что вспять уже нельзя
И нет пути в теней подсенный ход
Из улицы на белый берег моря,
Хотя бы молча или только вторя
Всему, что умирающий народ
Поёт и говорит, в прилежном хлопке
Сосредоточив прямо на себе
Божественное, забранное в скобки
Неподлежанье сказанной судьбе.
Не верится, что век необратим,
А верится, что всё ещё возможно —
Войти во двор, ступая осторожно,
И разглядеть над кровлей зимний дым.
Чайка
В высокой прохладе надмирной дороги
Поджав перепончато-алые ноги
И в ночь отметелив летающий лёд,
Сестра моя Чайка по небу идёт…
Сестра моя Чайка, без нижнего толка
Забывшая землю во сне богомолка,
На воздухе лёжа, уже не спешит
Высматривать, кто там в воде мельтешит.
Не мечется страстно и не выбирает —
Сестра моя Чайка, живя, умирает
И даже, возможно, к нечаянью зла,
Жива – потому что уже умерла.
Мы с тобою…
Мы с тобою наверное братья по крови
В этой нашей извечно вечерней поре,
Вдоль речного пути колоколец коровий,
с улетающей спицы креста…
Но подснежную мглу
шевелят воскресения травы,
И прозрение – там,
где восходит царить слепота.
Мартовские хокку
*
Все разъехались в день похорон,
И внезапно один я остался:
Дом отцовский меня разлюбил.
**
Меры страданию нет:
Боль на Земле неделима…
Умирая, просилась домой.
***
Огонёк на крыле самолёта
Показался луной:
Через двадцать минут – на посадку.
На выход в свет книги Романа Тягунова
«Библиотека
имени меня»
Последний путь – не худший вариант.
Роман Тягунов
Во власти зрения и слуха,
Я помню всё, что ты забыл
В эпоху истребленья духа
И расточенья слабых сил.
Земле претит стоячий катет,
За вдохновенье мстит она.
За слово точное не платит
Трудов тяжёлых тишина.
Скажу и слова не нарушу:
Не гуще крови наш талант,
Последний путь – всегда наружу,
Он – вообще не вариант.
Но ты есть ты – на чёрной тяге
Предательских и подлых лет
Сорвался кляксою с бумаги
Во внешний вешний вечный свет
И возле беговой дорожки
Разлёгся на моем столе —
С вьетнамской маркой на обложке
И в ламинате, как в стекле.
В подножье ночи…
В подножье ночи со свету скользя,
Земные луны скоры и упруги…
Но отчего-то, братия и други,
Не верится, что вспять уже нельзя
И нет пути в теней подсенный ход
Из улицы на белый берег моря,
Хотя бы молча или только вторя
Всему, что умирающий народ
Поёт и говорит, в прилежном хлопке
Сосредоточив прямо на себе
Божественное, забранное в скобки
Неподлежанье сказанной судьбе.
Не верится, что век необратим,
А верится, что всё ещё возможно —
Войти во двор, ступая осторожно,
И разглядеть над кровлей зимний дым.
Чайка
В высокой прохладе надмирной дороги
Поджав перепончато-алые ноги
И в ночь отметелив летающий лёд,
Сестра моя Чайка по небу идёт…
Сестра моя Чайка, без нижнего толка
Забывшая землю во сне богомолка,
На воздухе лёжа, уже не спешит
Высматривать, кто там в воде мельтешит.
Не мечется страстно и не выбирает —
Сестра моя Чайка, живя, умирает
И даже, возможно, к нечаянью зла,
Жива – потому что уже умерла.
Мы с тобою…
Мы с тобою наверное братья по крови
В этой нашей извечно вечерней поре,
Вдоль речного пути колоколец коровий,
Другие электронные книги автора Аркадий Застырец
Последний отзыв
отлично написал