Аудиокнига Далекая Радуга

Прочитала я эту повесть.
Стругацкие мне нравятся, не так что бы быть любимыми авторами, но они всегда гарантируют интересное чтение и много рассуждений на социальные темы.
Эта повесть не стала исключением.
Мне было интересно читать. Моменты были и грустные и захватывающие. Для фантастики советских времен, очень даже хорошо.
Но эта не самая лучшая вещь у Стругацких, на мой взгляд. Хотя она тоже достойна внимания.Твердая 8 из 10.
Советую к прочтению.

Одно из ранних произведений цикла "мир Полудня". Уже не такое бодро-оптимистическое, как книги Предполуденного цикла, но ещё и не настолько разочарованно-обреченное, как "Волны гасят ветер".На самом деле, история показалась мне достаточно странной, ведь я уловила в ней всего одну цельную мысль: как разные люди расставляют приоритеты в преддверии неминуемой гибели? Кого или что они попытаются спасти? Как будет действовать общество в целом, а как - отдельные люди?
Всё это на фоне каких-то совершенно нереальных локаций планеты Радуга - огромного полигона для физических экспериментов, на которой при этом есть туристы (!) и дети (!!). Это такая человеческая самонадеянность - тащить в смертельно опасную ловушку, не имея даже ресурсов для всеобщей эвакуации, самые уязвимых и неподготовленных?В любом случае, мы наблюдаем этот Армагеддон маленького мирка (всего на планете около 500 человек) с разных точек зрения: влюблённого молодого инженера, умудренного жизнью десантника, оторванных от реальности учёных, не готовых бросить свои изыскания даже на краю гибели, и других,чьи истории читатель увидит лишь вскользь.
Все они могут быть как безрассудно смелы, так и банально испуганны: за себя, за других, за свой труд, за будущее.Но в чем был высший смысл истории катастрофы Радуги, я, скорее всего, не уразумела.

Первые две главы дают читающему картину почти лубочную и буколическую, рисуют образ совершенно благоустроенной и какой-то едва ли не полусонной планеты с абсолютно лояльным климатом и отличной пригодностью для томительной неги. Присутствие в первой главе влюблённой пары только резче и чётче прорисовывает эти приметы Радуги. И экипаж небольшого Д-звездолёта "Тэриэль" немедленно наполняется этим чувством, и авторы тут же помогают своим героям погрузиться в глубины охватившего их чувства, отправляя добряка и бородача Перси Диксона в Детское, устраивая штурману и космическому "волку" Марку Валькенштейну совершенно "случайную" встречу с томной красавицей-брюнеткой Алей Постышевой и суля дружеский обед с бывшим коллегой-десантником Леониду Андреевичу Горбовскому, капитану "Тэриэля". Для контраста Стругацкие подкидывают и демонстрируют нам самые актуальные и острые проблемы Радуги — дефицит энергии, чрезвычайно необходимой всем научным группам населения планеты. Энергии, необходимой, прежде всего, для решения самой насущной проблемы, проблемы нуль-транспортировки.
Вся эта благодать заканчивается весьма быстро — ход эксперимента вышел из под контроля физиков и на обоих полюсах планеты возникла смертоносная Волна совершенно нового, неизученного ещё типа, представляющая собой мощнейший выброс вырожденной материи и обладающая чрезвычайной разрушительной силой. И перед людьми во весь рост встают самые простые и самые сложно решаемые проблемы — как спасать, что спасать и кого спасать. Спасать при минимуме средств спасения. Должен (и не единожды) сделать свой страшный Выбор наш влюблённый физик-нулевик Роберт Скляров, должны сделать Выбор физики-теоретики Патрик, Ламондуа, Маляев, энергетик Радуги Пагава и их оппоненты и визави, обречены на Выбор все остальные маленькие и большие люди этой научной планеты, и точно так же вынуждены принимать непростые решения Диксон, Валькенштейн и Горбовский — экипаж маленького десантного Д-звездолёта.
Собственно говоря, вот эта необходимость делать какой-то определённый Выбор в острой, критической, смертельной ситуации, и является зерном этой небольшой по объёму, но такой важной для понимания системы ценностей Стругацких повести. И поневоле сам себя ставишь на место самых разных героев книги, пытаешься понять их мотивы и пытаешься разобраться в себе, в том, а как поступил бы ты сам...