Экспедиция в Западную Европу сатириконцев: Южакина, Сандерса, Мифасова и Крысакова

Он захохотал и, пересев на соседний стул, вступил со мной в вышеприведенный разговор.

После замечания относительно облака он посвистал немного и спросил:

– Женаты?

– Был.

– Жена?

– Умерла.

– От чего?

– О, это тяжелая история… Она сгорела на моих глазах от лопнувшей бутылки с бензином.

– А!

В глазах его засветился живой интерес к моим словам.

– Тяжелая история?

– Да. Очень.

– Хотите дело?

– ?..

– Я, вероятно, не говорил вам, что у меня в Нью-Йорке есть две газеты… Опишите вашу историю погуще – у вас есть литературное имя – я смогу заплатить вам по полдоллара за строчку.

– Нет. Не хочу.

– Почему? Мне просто хочется утереть такой штукой нос этому зазнавшемуся каналье Чарли Пегготу. Он изо дня в день пичкает своих читателей историями о вырытых трупах и взбесившихся животных – этот мошенник Пеггот…

– Я не могу принять вашего предложения, – сухо отвечал я.

Он похлопал меня по плечу.

– Молодец! Я, признаться, хотел испытать вас – настоящий вы мужчина или нет. Вы сразу раскусили меня. Действительно, полдоллара за строчку – это сор. А11 right! Я заплачу вам доллар.

– Не находите ли вы, – угрюмо возразил я, – что покойница, дорогая сердцу мужа, – плохое средство для утирания носов зазнавшимся Чарли Пегготам.

Джошуа Перкинс смутился и крепко пожал мою руку.

– Простите, если я не так выразился. Конечно, утирание носа Пегготу вашей… дорогой покойницей… это скорее метафорический оборот…

– Ничего. Прекратим этот разговор. Вы давно путешествуете по Европе?

– Третий месяц.

– Что же вас тут больше всего интересует?

– Искусство.

– Значит – музеи, картинные галереи, да?

– Да. Есть изумительные вещи. Говорят, тут за одного Рубенса отвалили около двух миллионов?

– Да.

– Вот это приемная вещь!

– Что это такое – приемная?

– Вещь, которую не стыдно повесить в приемной. А, откровенно говоря, все эти Луки Кранахи да Паоло Веронезе – ведь это так… для кабинета или в другую какую комнату… а?

Он нерешительно заглянул в мое непроницаемое лицо.

– А? как вы думаете?

– Да… Это правда. Кранахом Пегготу носа не утрешь!

– Вы думаете? Это, пожалуй, верно. Можете представить, у него в буфетной комнате, в дверцах буфета, вделаны четыре настоящих Фрагонара!

– Шикарно! Надеюсь, вы утерли нос этому зазнавшемуся выскочке?

Джошуа подмигнул мне:

– Собираюсь. Да так, что он и не ожидает! Хе-хе! Мы оба долго смеялись.

– Небось, – предположил я, – обмеблируете свою квартиру египетскими мумиями? Они стоят бешеных денег. А живот ей выдолбить, да устроить там погребец для ликеров… То-то позеленеет ваш Пеггот.

– Нет, это почище мумий. Вы знаете, я подыскиваю себе старинный замок!

– Для чего?

– Жить в нем. Буду приезжать месяца на три в год, да и жить в нем. Не правда ли, комфортабельно?

– Нашли что-нибудь подходящее?

– Нет. Есть или простые развалины, или хорошие замки, но не продают. Я приторговывал замок Барбароссы в Нюрнберге… Нет, говорят, нельзя. – Почему? – неизвестно!

– Как же вы думаете устроиться?

– Я уже говорил с архитектором. Он обещал выстроить новый, но как бы старый. Как вы думаете?

Я подумал немного и сказал решительно:

– Нет, это не то.