Он провел носком ноги черту на земле и затем, сделав колоссальный прыжок, понесся на своих страшных ходулях в туманную даль.
– …Одиннадцать, двенадцать… Двадцать четыре. Двадцать четыре, двадцать семь…
И затем издалека донесся его заглушенный расстоянием голос:
– …адцать …евять… идцать!
– Ау-у-у! – крикнули секунданты.
– Ау-у-у!
Тянули жребий. Вышло, что первым стрелять будет мой противник. Он засверкал глазами, ляскнул зубами и сказал:
– Ага-а… Вот теперь мы посмотрим, чья возьмет.
Нас поставили на места.
– Начинаем! Раз… два…
Далеко-далеко от меня (хвала Господу, создавшему такие ноги) виднелась фигура человечка. Человечек поднял пистолет, прицелился и, после команды «три», выстрелил.
Не будучи уверен – ранен я или нет, я заблагорассудил не падать до выяснения истины.
Это было очень осторожное решение, потому что по освидетельствовании я оказался целехоньким.
– Ваша очередь стрелять, – сказал запыхавшийся секундант (он только что сбегал к моему противнику за револьвером).
– Куда вы! – закричал он, оглядываясь. – Стойте на месте! В вас же сейчас будут стрелять.
Противник мой, очевидно, был не такой дурак, как я о нем думал.
Вместо того чтобы стоять на месте в ожидании пули, он приблизился к нашей группе и сказал:
– Господа! Разве вы не знаете, что дуэль запрещена законом?
– Об этом нужно было думать раньше, – закричали секунданты. – Вы первый его вызвали, вы первый в него стреляли… теперь его очередь!
Дуэлянт кротко улыбнулся.
– Я, господа, вероятно, забыл предупредить вас, что я принципиальный противник дуэлей. Да и в самом деле: разве не бессмыслица разрешать принципиальные споры шальной пулей. Прямо-таки стыдно! Я думаю, всякий благомыслящий человек согласится со мною. До свиданья!
Он сделал нам рукой приветственный жест, повернулся и ушел торопливой походкой человека, вспомнившего, что он, уходя из дому, забыл погасить разорительное для экономного хозяина электричество.