Настоящий американец – 4

Хольгера куда-то увели Фицпатрик с судьей и шерифом. Остальной народ сбился в кучу и обсуждал случившееся. А я, задумавшись, не заметил, как вышел в холл.

Меня догнала хозяйка дома.

– Фрэнк, я не понимаю, что на него нашло, – растерянно проговорила обеспокоенная Хелен, как бы объясняя, что вины Фицпатриков в инценденте нет.

А я про себя отметил, что похоже вообще никто не знает, что произошло между Хольгером и Фрэнком. Загадка века какая-то, которую по насмешке судьбы именно мне предстоит отгадать. Ведь проблему с враждебно настроенным шефом полиции придется решать. Он два года, если не больше, копил в себе ненависть и вот сорвался. Как бы в разнос не пошел.

В этот момент зазвонил телефон. Хелен извинилась и сняла трубку.

– Сейчас позову, – немного удивленно ответила она кому-то на другом конце провода.

– Роджер, это тебя! – заглянула она в столовую, и я узнал куда увели Хольгера.

Только Фицпатрик дошел до телефона как требовательно постучали в дверь. На пороге появился сотрудник полиции и вид у него был довольно встревоженный.

– Капитана Хольгера срочно вызывают в участок, – объяснил он причину своего появления.

– Что?! – заорал в трубку хозяин дома. – Как подожгли? Ты думаешь Миддлтауну грозит тоже самое? Понял! Сейчас отдам распоряжения!

Хелен схватилась за сердце, предчувствуя страшные новости.

– Патрик! Капитан Хольгер! – Фицпатрик, бросил на рычаг телефонную трубку и рванул назад в столовую. – Надо срочно поднимать людей и оцепить главную площадь!

Услышав эти крики, из гостиной в холл потянулись гости. Разумеется, закидали мэра вопросами.

– В городах какие-то фанатики главные рождественские ели жгут!

* * *

– Всё-таки ты неудачник Пит, – тихонько себе под нос пробормотал Виггинс, вчерашний лейтенант 56 полицейского участка Вашингтона. – Все нормальные люди сидят дома и отмечают Рождество, а ты как дурак патрулируешь улицы. И всё из-за этих чертовых комми. Впрочем, может это и к лучшему. Хотя бы не буду слушать упреки Мэгги.

С некоторых пор у Виггинса появился пунктик на коммунистов. Всё началось еще в 54-м году, когда Пит еще был лейтенантом и его люди обеспечивали охрану Советского посольства.

Тогда стихийно возникший митинг возле посольства привёл к тому, что в окна здания полетели камни. Парни Виггинса даже и не подумали вмешиваться. Все знали, что начальство не будет отчитывать их за пассивность. Но случилось непредвиденное. Как назло, во время нападения в посольстве проходила встреча русского и французского послов и последнему прилетело в лицо немного битого стекла. И если протест русских можно было проигнорировать, то вот с французами так поступить не получилось. Особенно на фоне той политики, которую ведет президент Де Голль.

Как итог – служебное взыскание для всех причастных.

Дальше больше. Под конец всё того же года Виггинс снова не справился со своей работой когда по всей стране прокатились протесты ветеранов корейской и второй мировой войны. Памятуя о взыскании, лейтенант отдал приказ не церемониться с протестующими, и вновь совершил фатальную ошибку.

Фотографии его парней, молотивших дубинками сразу двух кавалеров медали Конгресса, а они приперлись на митинг при полном параде, стоили Питу понижения до сержанта.

Добило карьеру полицейского в третьем поколении убийство Вернера Фон Брауна и немецкие погромы по всей стране.

Виггинс снова “отличился”. В этот раз он не смог обеспечить охрану одного из локальных банков Вашингтона, принадлежавших потомкам немецких эмигрантов. Банк разнесли подчистую и увели из его хранилища полтора миллиона долларов.

В итоге Пит скатился туда, откуда начинал – в простого патрульного. И это в сорок пять лет! Какой позор!

Пострадала и личная жизнь Виггинса. Понижение в должности влекло за собой понижение зарплаты, и как следствие – невозможность выплачивать ссуду за дом. Дом пришлось отдать банку, а жена с энтузиазмом принялась каждый день ему напоминать по чьей вине они оказались в тесной съемной квартире.

Поэтому он не сильно горевал от того, что дежурство выпало на Рождество. К тому же по статистике в Рождество количество правонарушений минимально, ведь улицы практически пусты. Это не четвертое июля, когда не хватает людей, чтобы вовремя отреагировать на все угрозы.

Но всё равно в душе было грустно в такой день находиться не дома с семьей, а наматывать круги в полицейской машине по пустому городу. Причем, в одиночестве. Напарника ему в праздник не нашлось. Хорошо хоть не назначили пешим патрульным.

Район патрулирования Виггинса был относительно простым: площадь Колумба и прилегающие к ней городские кварталы. Вокзал, который расположен на площади – уже не его зона ответственности, там работали местные полицейские.

В очередной раз медленно проезжая мимо площади, Виггинс заметил что-то странное. Сразу несколько человек, все как на подбор одетые во все черное и бесформенное крутились возле большой рождественской ели, установленной на площади. Виггинс помнил как пришлось перекрывать движение на несколько часов, чтобы только привезти и установить эту красавицу, которая сейчас сверкала мириадами огоньков гирлянд и была щедро украшена игрушками. Одну из них на ель повесил сам Пит. Маленькую корзинку с письмом дочери Виггинса к Санте. В нём малышка просила “чтобы у папы всё наладилось и его прекратила ругать мама”. Пит случайно прочитал это когда вешал игрушку на ёлку.

– Что они там делают? – остановившись, патрульный вышел из машины и направился в сторону ели.

– Эй вы! Какие-то проблемы?! – громко спросил он.

Спросил и тут же побежал. Сперва к рождественскому дереву в тщетной попытке предотвратить страшное, а затем и за преступниками.

Все дело в том, что один из этих мутных типов достал из-под своей одежды самый настоящий факел, поджег его и бросил прямо в ель. Та сразу загорелась, как будто её бензином облили.

Свисток Виггинса отчаянно заверещал, вызывая подмогу. Правда, бежать за преступниками и одновременно дуть в свисток оказалось для него сложным делом. Все-таки сорок пять лет, одышка и лишний вес. Стрелять бывший лейтенант не решился. Руки были ватные и грудь ходила ходуном. Еще попадет в голову и всё, летальный исход обеспечен, или того хуже, промахнется и пуля уйдет в чье-нибудь окно. Тогда точно уволят.

Поэтому преступников он упустил, а заодно и шанс на реабилитацию перед начальством.

Очередной провал.

Правда, позже выяснилось, в ту ночь он оказался не единственным таким «счастливчиком». Очень многие коллеги Пита тоже опростоволосились, что его немного смиряло с жестокой действительностью.

Глава 4

Прекрасно выспавшись, сирены пожарных и полицейских машин за окном скорее воспринимались как колыбельная, я, довольный собой, спустился на кухню, заглянул в холодильник и задумался над выбором – омлет или яичница? Марта отпросилась на праздники, а рождественский завтрак накрылся из-за вчерашних событий. Мэру явно будет не до утренних гостей, он всю ночь координировал работу спецслужб, но главную ель города отстоял.

Потому что ей ничего не угрожало.

Джейк, конечно, рвался в Миддлтаун. Хотел здесь вместе с елкой и церковь спалить. Ту, в которой все детство на коленях простоял, вымаливая у Бога прощение за надуманные грехи. Но я ему запретил. Это был бы явный след, если в одном списке с крупными городами окажется крохотный Миддлтаун.

– Все-таки омлет, – определился я с выбором.

Достал яйцо с молоком, ветчину для пущей калорийности, и, насвистывая мотив песни «В лесу родилась елочка», принялся за готовку.

В процессе вспомнил, что надо бы включить радио. Газеты выйдут только в понедельник, а до тех пор новости придется узнавать по радио и из телепередач.

– В Рождество произошло шокирующее событие! – взволнованным голосом вещал диктор местной радиостанции. – Одновременно в семи городах нашей страны: Вашингтоне, Нью-Йорке, Бостоне, Филадельфии, Сан-Франциско, Лос-Анджелесе и Сакраменто были совершены нападения на один из главных символов Рождества – на рождественские ели. Больше пяти десятков этих деревьев, которые всегда становятся центрами притяжения для тысяч и тысяч американских семей, были варварски сожжены! То, с какой точностью эти атаки были синхронизированы, а ели загорелись одновременно, говорит о том, что это была спланированная акция. Но кто ее устроил? Кто эти нелюди, посягнувшие на самый святой праздник в году?! В департаменте полиции Нью-Йорка заявили, что злоумышленников уже ищут и они обязательно понесут заслуженное наказание. Мы будем следить за новостями. Оставайтесь с нами!

– Без проблем, – пообещал я диктору, уплетая омлет и запивая его кофе из кофеварки.

Все равно сегодня ничего не работает и придется целый день сидеть дома. Можно было, конечно, сходить по Миддлтауну прогуляться, например, к той самой ели возле ратуши, которую всю ночь охраняли доблестные стражи правопорядка и караулила пожарная служба. Но банально было влом. Устал чего-то от насыщенной жизни, что веду уже второй год. Передохнуть хоть денек не мешало. Утвердившись в этой мысли, я взял в домашней библиотеке, которую пришлось полностью восстанавливать после разграбивших дом страховщиков, детектив Чейза и залег с ним в кровать. Вот так с книжкой я и пролежал пару часов, пока вновь не захотел есть.

– Срочная новость! – заголосил тот же самый диктор, когда я спустился пообедать. – Неизвестные вломились в Рокфеллер-центр и принялись там все крушить. Полиция приехала на место происшествия только через полчаса! Наш корреспондент отправился в департамент полиции Нью-Йорка за разъяснениями.

Рокфеллер-центр? Интересно, кому не угодил? Это точно не мои эльфы. После акции с елями, я велел Джейку залечь на дно. Вот черт, там же офис Меррил Линч, а я с ними веду дела. Ладно, ребята они не бедные, новый офис арендовать для них не будет проблемой.

Выкинув их их трудности из головы и сделав радио погромче, я продолжил заниматься приготовлением еды. Было интересно что там в Нью-Йорке происходит, и я боялся пропустить подробности. И только после того, как я закончил обедать, сообщили, что полиции Нью-Йорка все же удалось взять ситуацию под контроль.