Однажды…

Мы приземлились около шести вечера, на улице стояла толпа встречающих. Вдалеке я увидела компанию из пяти человек, которая держала связку шаров и плакат с надписью: «С возвращением домой!!!» Я невольно улыбнулась, и позавидовала тем, кому этот сюрприз был предназначен. Но как только мы прошли сквозь толпу людей, компания вдруг стала улюлюкать и кричать слова приветствия. Это оказались друзья отца.

Первой в его объятия бросилась одетая со вкусом молодая женщина восточной внешности. Она поцеловала его небритую щеку, повернулась ко мне и протянула руку. «Меня зовут Ануш, но если хочешь, называй меня Аннушкой». В ответ я назвала свое имя. Друзья отца хором приветствовали меня и потребовали быстрее двигаться в сторону микроавтобуса, поскольку все промерзли до мозга костей. Мне было непонятно, что это значит, но на улице оставаться не хотелось. Хотя на дворе был апрель, как только мы загрузили вещи в автобус, повалил снег…

Совершенно незнакомые люди радовались мне, будто знали тысячу лет. Этой шумной компанией мы вошли в квартиру, где жил отец. Только здесь я поняла, что ничего не спросила о его жизни, о том, как и с кем он жил, чем увлекался, что любил.

Впервые мне стало стыдно за свое равнодушие. Восточная красавица проводила меня в комнату и предложила не тратить время на чемоданы, а сразу идти в гостиную, чтобы вместе поужинать. Из кухни уже доносился великолепный аромат приготовленного мяса, слышны были звуки настраивающейся гитары. Мне показалось это странным, потому что в моем доме всегда было тихо и беззвучно. В доме не было алкоголя, семейные праздники проходили в компании телевизора, эти посиделки мне всегда казались скучными и неинтересными. Я быстро переоделась в футболку, расчесала волосы и бегом побежала в гостиную, где вовсю накрывался огромный праздничный стол. Сначала мужчины что-то говорили про работу, ну а потом извинились и предложили начать пир. Одно блюдо сменялось другим, анекдоты переходили в песни, разговоры в шутки. Было странно, но меня никто, ни о чем не расспрашивал. Я сидела и впитывала новый мир людей, для которых честь и достоинство – не последние слова, счастье любимой женщины, смысл жизни, помощь и взаимовыручка – основа дружбы. Из обрывков фраз я хотела собрать картину жизни отца, но у меня ничего не получалось.

Когда все разошлись, я попросила папу рассказать все, что случилось с ним за последние одиннадцать лет. Ануш не стала нам мешать, мы остались одни…

Осенью, в год знакомства моих родителей, отца вместе с его сокурсниками отправили на полевые работы по сбору урожая, неподалеку от поселка городского типа, где мама работала после окончания педагогического техникума учителем начальных классов. Отец был сиротой, воспитывался в детском доме, поэтому сразу не понравился Софье Егоровне, рано ставшей вдовой, но выросшей в большой и крепкой сибирской семье, где семейные традиции стояли во главе угла. Молодого жениха она называла человеком без рода и племени, о нем всегда говорила с пренебрежением. Беременность мамы стала основной причиной того, что брак все же благословили и сыграли, хоть и скромную, но настоящую свадьбу.

Последний год учебы в институте молодожены жили почти порознь. Когда отец сдал государственные экзамены, на свет появилась я. Болтаться с маленьким ребенком по общежитиям молодые не стали, окончательно переселились в дом тещи. Отец назвал это решение настоящей ошибкой. Покоя не было никому, только претензии и бесконечная напряженность густо напитывали домашнюю атмосферу. В местном совхозе отцу предложили служебную квартиру, но Софья Егоровна категорически была против переезда. Уговоры на молодую жену никак не действовали. Мама боялась огорчить Софью Егоровну, поэтому любой разговор заканчивался слезами.

Через пару лет ребята, которые выросли вместе с отцом в детском доме, написали ему письмо с предложением заработать большие деньги на краю земли. Взвесив все за и против, отец в последний раз предложил маме сделать главный выбор в своей жизни. Она за свою семью бороться не стала и осталась навсегда одинокой и несчастной женщиной… После прилета на север его встречали те самые друзья, которые встречали нас в аэропорту. Много лет назад у них появилась своя традиция – с плакатами и шарами встречать тех, кого любишь и ждешь.

Отца с радостью приняли на жестяно-баночном заводе, предложили высокую должность, вскоре дали квартиру. Боль от разлуки с любимой женщиной и дочерью навсегда осталась в сердце, но со временем она притупилась, он стал забывать наши черты.

Несколько раз он слал письма маме с просьбой решиться и приехать к нему, но в ответ получал колючие слова тещи, посвященные его безродию. Она была убеждена, что ему следовало бы прижиться там, где растут тополя предков семьи мамы, а не безрассудно болтаться по всему миру. Любимая жена не написала ни строчки…

Однажды лучший друг отца попросил его сходить в местную ювелирную лавку, чтобы купить золотое кольцо в подарок невесте. Отец плохо разбирался в украшениях, но отказываться не стал. Друг объяснил, что лавка принадлежит богатой армянской семье, сам хозяин – ювелир, а его жена и дочь работают продавцами. Их родня держит ателье неподалеку от ювелирной лавки. Отцу было странным, что сибирские семьи боятся покидать свой дом, а южные кланы с вековыми традициями не просто переезжают, стараются пустить корни здесь, на краю земли. Когда он переступил порог лавки, сразу обратил внимание на очень красивую молодую девушку с приятной открытой улыбкой и красивыми черными волосами. Девушка поздоровалась и предложила свою помощь. Отец встал как вкопанный. Он не мог отвести от нее взгляд. Друг несколько раз толкал отца в бок с претензией, что остался без его помощи, но увлеченный мужчина так и не смог отвести взгляд от кавказской красавицы. С тех пор, каждый раз папа стал заходить в ту самую ювелирную лавку, где работала роскошная жгучая брюнетка по имени Ануш, что в переводе с армянского означает сладкая. Посещения отца не остались без внимания. Родители Ануш встретили его на улице и сказали, чтобы тот прекратил надоедать дочери, потому как она уже помолвлена, на следующую осень была назначена свадьба…

Это слова прозвучали, словно гром среди ясного неба. Отец решил объясниться с девушкой. Дождавшись окончания рабочего дня, папа встретил ее на улице. Они разговорились, Ануш ответила, что о свадьбе мечтает отец, но она сама замуж не собирается, потому что сердце давно отдала другому. Черные, как смородина, глаза пронзительно посмотрели на отца. Он и сам не сразу понял, что это мимолетное увлечение давно превратилось в настоящее чувство.

В тот вечер они впервые поцеловались. До назначенной свадьбы был целый год, поэтому отец решил бороться, но уже по-настоящему. Направив документы для развода, он пришел в дом Ануш, чтобы заявить о своем решении взять в жены ту, которую любил всем сердцем. Но чуда не свершилось. Отец Ануш заявил, что его единственная дочь должна сохранить верность семейным традициям и не допустить смешения крови с безродным человеком. Это было словно дежавю: другое время, другие люди, а исход тот же. Но отступать отец больше не собирался. Летом он отправился на завод по заготовке краба, чтобы подзаработать денег и доказать родственникам своей возлюбленной, что он чего-то стоит. В последний день адского труда на заводе случился несчастный случай: от перезагрузки лопнул какой-то трос, часть оборудование рухнуло на рабочих. Больше всего пострадал отец. У него была тяжелая травма спины, сломаны ребра.

Пострадавших привезли в город. Самым ярким впечатлением, стал момент, когда, придя в себя, он увидел Ануш, спящую на стуле рядом с его кроватью, обвившую его ноги своими руками. Когда он говорил об этом, его глаза были наполнены слезами. Он тихонько позвал свою возлюбленную, Ануш открыла глаза. К удивлению отца, она не плакала и не стенала, вскочила и поцеловала его в губы. «Теперь все наладится», – сказала она и принялась рассказывать о том, как скучала без него. Восстанавливался папа около трех месяцев. Все это время Ануш была рядом, приобретя уважение не только у друзей отца, но и своих родителей.

Отец Ануш сдался и не стал препятствовать их союзу, в противном случае он потерял бы дочь, поскольку свадьба была уже назначена на лето…

Через год у них родился сын. В знак окончательного примирения с родней Ануш его назвали Арсеном, в честь прадеда Ануш…

Впервые за все время рассказа я прервала его и закричала: «У меня есть брат?» Отец улыбнулся и сказал, что Арсен сейчас с родней Ануш полетел смотреть, как цветут фруктовые сады. Я стала требовать фото, отец достал огромный семейный альбом. Целый час я рассматривала людей, зафиксированных на фото, которые не побоялись стать счастливыми. Когда я закончила рассматривать фотографии, спросила, зачем отец забрал меня к себе, ведь у него все есть – и дом, и семья, и счастье. Он ответил, что я тоже часть его семьи, и он хочет, чтобы я никогда не услышала, будто живу без рода и племени. Пускай край земли – не место, где я родилась, но он хотел, чтобы здесь я почувствовала себя очень нужной и важной, как в родном доме. «А зачем я нужна Ануш?» – снова спросила я. В ответ папа улыбнулся, обнял меня и ответил: «Чтобы сделать счастливым меня»…

С того вечера все изменилось, мой мир будто перевернулся. Мама перестала быть жертвой, а отец предателем. Жизнь и правда дорога, но только для влюбленных должны быть важны не повороты и остановки, а желание двигаться вместе, вне зависимости, насколько долог будет этот путь…

Через несколько дней я надувала шары и рисовала плакат с надписью: «С возвращеньем домой, БРАТ!!!»

В день приезда Арсена небо было свинцового цвета. Мокрый снег то и дело менялся на дождь. Пронзительный ветер делал утро еще неуютней, но в доме отца словно светило солнышко. Ануш под музыку хлопотала по кухне, отец помог отнести шары и плакат в микроавтобус. Когда все были готовы, мы отправились в путь. Рейс прибыл по расписанию, я с нетерпением ждала встречи с братом, о котором мечтала в детстве. Папа поцеловал Ануш и отправился прямиком в сторону посадочной полосы. «Наверное, это какая-нибудь традиция – встречать сына прямо у трапа самолета», – подумала я и не стала ни о чем расспрашивать. Все стало понятным, когда из толпы прибывших пассажиров показался мальчик в инвалидной коляске, которую вез отец.

От неожиданности я даже растерялась. Снова мне стало стыдно за свое равнодушие, ведь в коридоре дома я заметила костыли, в ванной странные поручни, в микроавтобусе необычным образом оборудованное кресло. На фото, которые я рассматривала накануне, мальчик все время сидел или был на руках у отца. Когда папа подвез брата поближе, я пришла в себя и, натянув нелепую улыбку, поздоровалась. Мальчик протянул мне руку и представился. Его открытое лицо, приятные черты сразу меня расположили. Ануш обняла сына и расцеловала его в обе щеки. Папа оставил нас и вернулся в аэропорт за родственниками и багажом. Я не знала, как себя вести, что говорить, решила просто помолчать. Через некоторое время в компании папы появился большой румяный мужчина с крупным носом, седыми волосами, по его правую руку мелкими шажками шла небольшого роста женщина восточной внешности, посмотрев на которую можно было сразу сделать однозначный вывод, на кого похожа Ануш. Встреча родных людей прошла довольно напряженно. Папа пронзительно посмотрел на жену и тайком отрицательно махнул головой, его жест невольно заметила я.

По дороге домой щебетал только Арсен. Он в ярких красках говорил о своих впечатлениях, о цветущих абрикосах и гранатах, растущих на каждом углу тюльпанах, солнце и вкусной еде. Ануш держала сына за руку и тайком смахивала слезы. Родители Ануш отказались от совместного обеда, мы отвезли их домой и, сухо попрощавшись, расстались. Подъехав к дому, папа на руках занес сына, багаж забрали мы с Ануш. Я никак не могла дождаться момента, чтобы выяснить все, что меня волновало.

Арсен восторженно сказал, что дома все равно лучше, чем в гостях. Он ловко схватил костыли и отправился к себе в комнату. Я заметила, что его слабые ножки пытаются быть опорой. Захватив чемодан, я отправилась следом. Разобрав вещи, мы уселись на его кровать, Арсен с удовольствием стал расспрашивать про мою жизнь. Когда-то он слышал, что у него есть старшая сестра, но толком ничего обо мне не знал. Отвечая на его вопросы, поймала себя на мысли – у меня плохо получалось объяснять, почему после смерти мамы я наполнила свою жизнь пустотой, окружила себя ненужными людьми пытаясь забыться от боли. Арсен внезапно и точно подметил, что эти люди в моей жизни похожи на его костыли – они лишь помогают передвигаться. От его слов правоты я на мгновение онемела. И тогда я поняла, что мы очень похожи.

После ужина атмосфера в доме стала уютней, последнее напряжение исчезло. Когда Арсен уснул, я попросила папу рассказать, что на самом деле произошло с моим братом. Отец рассказал, что многие родственники его молодой жены проклинали ее выбор, называя их еще родившегося сына полукровкой. Вслух было сказано так много жутких слов, что они не смогли раствориться в воздухе, упали проклятьем на судьбу мальчика, который был виноват только в том, что родился от большой любви. Роды прошли очень тяжело, оставив навсегда у мальчика травму позвоночника. Сразу никто ничего не заподозрил, волнения появились, когда Арсен не смог встать на ножки. Никто не думал, что последствия будут столь тяжелыми. Долгие и многочисленные походы по больницам ничего не давали, одни врачи утверждали, что нужна операция на позвоночник, другие говорили, что ничего сделать нельзя, третьи предлагали обратиться в зарубежную клинику для адекватной консультации. Поездка Арсена была связана не только с цветами, но и с посещением крупного медицинского центра Армении, где работал брат отца Ануш. Однако, сделав ряд обследований, родственник отказался браться за операцию. Отец узнал об этом первым, поэтому отрицательно махнул головой в аэропорту, чтобы не мучить Ануш пустыми надеждами. Слезы текли ручьем из моих глаз. В душе все перемешалось: обида на этих злых и жестоких родственников, для которых важны традиции, а не живые люди, нуждающиеся в поддержке и любви; на себя за этот последний год безумия; жалость к маленькому мальчику; к Ануш, пострадавшей от ударов судьбы, но сохранившей желание жить и наполнять мир своих близких светом. Она стала для меня настоящим примером стойкости, мужества и верности своему сердцу. Папа поцеловал меня перед сном и сказал, что надежду никто не потерял, просто теперь он будет искать другой путь, чтобы поставить своего мальчика на ноги.

***

Я видела, как уверен в победе папа, своим настроем он заразил и меня. Мне не удалось закончить одиннадцатилетку, но у меня на руках был аттестат о получении неполного среднего образования, который позволил мне поступить в местный медицинский техникум. Училась я лучше всех, экстерном сдавала экзамены и зачеты, дополнительно занималась проблемами позвоночника, увлекалась проектами по реабилитации больных после травм и инсультов. Придумала для Арсена комплекс упражнений для формирования мышечной массы ног, и это дало неплохие результаты. Ходить полноценно он не начал, но в доме появилась трость, рукоятку которой я заказала в мастерской детского театра кукол. Там работал наш сосед по квартире, старый седовласый искусный декоратор-оформитель, фанат деревянного зодчества. Он знал Арсена еще с рождения, поэтому с огромной любовью выполнил мой заказ. Рукоять была сделана в виде головы орла, покрыта лаком цвета красного дерева.

После окончания техникума папа помог устроить меня на работу в военный госпиталь. Зрелый коллектив с удовольствием встретил двадцатилетнюю молодую особу, не умеющую сидеть на месте. В моем мире появилось много интересных мужчин. Часто выздоравливающие больные предлагали сходить на свидание. Но, видя своих псевдоженихов в полосатых пижамах, делая процедуры разного характера, романтизм поневоле улетучивался из моей души, я говорила лишь одно, что слишком много знаю о них, поэтому не подхожу на роль юной подружки. Думая о своей профессии, я вообще не верила, что смогу влюбиться в мужчину. Катетеры, перевязки, клизмы, уколы – все это убивало возвышенные мысли о мужчине как об объекте обожания. Но однажды все изменилось, к нам в госпиталь на край земли перевели работать военного хирурга-ортопеда на должность заведующего отделением. Когда я увидела его в первый раз, не смогла отвести глаз. Он был высокого роста, крепкого телосложения. Особенно привлекали его руки – они были просто огромными. Андрей Юрьевич посмотрел личные дела сотрудниц и сам выбрал меня в качестве ассистента. Счастью моему не было границ. Его голос, аромат тела приводил меня в восторг. После операций я с удовольствием ухаживала за ним, заваривала любимый чай, кормила домашними пирогами, хотя и сама часто валилась с ног от усталости. Семья заместила перемены во мне. Устав от расспросов родных, я призналась, что влюбилась.

Однажды после сложной операции, оставаясь в ночную смену, Андрей Юрьевич уснул в своем кресле. Как только в больнице наступила ночная тишина, я зашла в кабинет заведующего, чтобы отдать результаты обследований нового пациента, но, увидев, что он спит, тревожить не стала. Мне нужно было тихо уйти из его кабинета, но неведомая ранее сила держала меня рядом с ним. Я подошла поближе, тихонько поцеловала его в губы и хотела уйти. Но, открыв глаза, Андрей Юрьевич сказал, что нечестно втихаря воровать поцелуи. Я смутилась, извинилась и хотела уйти. Он улыбнулся и попросил остаться. Не дожидаясь моего ответа, горячие руки прижали меня, его губы жадно целовали мои. Опомниться друг от друга мы смогли лишь с первыми лучами солнца.

С той ночи мы почти не расставались: работали, любили друг друга, потом снова работали и снова любили. Мне казалось, что я смотрю счастливый сон. В скором времени я рассказала Андрею о проблемах со здоровьем брата. Через неделю мы смогли положить Арсена в госпиталь, где провели сложную диагностику спины. Андрей долго рассматривал результаты МРТ, рентгеновские снимки, советовался с коллегами из его родного Краснодара и Москвы. Через неделю он пригласил отца и Ануш к себе в кабинет и предложил план операции, подробно объяснив все риски и последствия. Родители Арсена, не задумываясь, ответили согласием. Начался подготовительный процесс.

Через две недели Андрей провел сложнейшую операцию, которая длилась около девяти часов. Оставалось только ждать, как организм отнесется к имплантам. С братом я находилась круглые сутки. Родители приходили каждый день. Период реабилитации был длинным и тяжелым, но только когда у Арсена появились первые успехи, я увидела слезы на глазах у Ануш и отца. Каково было мое удивление, когда в больницу стали приходить родители Ануш. Врачу-волшебнику они принесли несколько коробок восточных яств и коньяка, пытались дать денег, но Андрей отказался. Через некоторое время в наш госпиталь поступил новый аппарат УЗИ, в обратном адресе на коробке стояла страна Армения. После получения ценного груза плакала уже я…

Через месяц Арсена выписали домой, через три разрешили пробовать ходить. Арсен очень трудился, чтобы стать полноценным в физическом смысле мальчиком. Наша семья обрела счастье. Но моему счастью не суждено было продлиться долго. Однажды я пришла на работу и увидела женщину в кабинете у Андрея. Не придав сначала этому значения, я ушла оформлять карты, но, когда в сестринской услышала, что к Андрею вернулась жена, остолбенела от неожиданности.

Из кабинета заведующего слышались громкие разговоры, через несколько минут, хлопнув дверью, женщина удалилась из госпиталя. Я не знала, что делать, но Андрей сам меня нашел и просил зайти к нему в кабинет. Он усадил напротив и сказал, что действительно женат, но расстался с женой, когда она отказалась ехать на край земли. Они прожили несколько лет, у них родился сын. Когда Андрею предложили должность в военном госпитале, он собирался ехать вместе со всей семьей. Однако менять яркий цветущий ароматный Краснодар на «задворки империи» супруга не собиралась и объявила, что, если Андрей уедет, она вернется к бывшему возлюбленному. К такому ультиматуму Андрей готов не был, ему казалось, что жена всегда будет рядом. После очередной ссоры он собрал вещи и улетел на край земли. Из разговоров с родителями Андрей узнал, что жена действительно стала жить с другим мужчиной. Тогда он и решил впустить меня в свою жизнь. Но теперь его супруга опомнилась, просила простить ее ради общего сына, который нуждался в отце. Андрей заверил меня, что в ближайшие дни займется разводом и останется со мной навсегда.