Прикладная магия

– Не смей трогать! – выкрикнул он, – Одно прикосновение и после полуночи здесь найдут два трупа.

Летти, которая от неожиданности сначала подпрыгнула и отдёрнула руку, затем снова уверенно протянула её, взялась за нос ботинка и сказала:

– Сейчас будет больно.

Затем от ног до головы по герцогу прошёлся электрический разряд, который заставил герцога извиваться, а путы при этом извивались вместе и с ним и словно даже шипели.

Девушка сняла щит, затем Летти крепко дёрнула неказистую льняную занавеску, что прикрывала единственное окно, затащив её на стул она подожгла её свечой, что освещала проход.

Потом она ловко с помощью собственного плаща начала снимать с герцога путы, которые повисли на нём словно плети, но потихоньку приходили в себя, и кидала их в огонь.

Краем глаза Летти отметила, что Герцог смотрел на неё ошеломлённо, в крайнем замешательстве и очень внимательно наблюдал за каждым её действием, но лишними словами не отвлекал.

– Ну вот и всё, – радостно заявила Летти и встала отряхнув руки, когда сверху со звоном их снова накрыл плотный купол.

– Это ещё что такое? – удивилась Летти, и, подойдя к щиту, дотронулась до него.

– Это морабос, леди Брейдер, кажется, вы сняли не все путы, – донёсся с пола ответ.

Летти подскочила к советнику и с ужасом начала наблюдать как от его щиколотки расползается ненавистный плющ.

– Сейчас будет.. – жалобно начала она.

– Быстрее! – перебил советник и снова начал извиваться под действием разряда.

Освободив ногу советника, на этот раз Летти хорошенько проверила не заползла ли досужая трава куда ещё. В глаза ему она не смотрела, но для себя отметила – рубашка была насквозь мокрая – нелегко ему дались молнии.

Когда советник был полностью очищен от пут, Летти подползла ближе к его голове и глядя в глаза спросила:

– Идти сможете?

– Нет, – честно ответил тот, – Я обездвижен, – А затем ещё уточнил, – эхиверия.

Летти понятливо кивнула в ответ, а затем сказала:

– После полуночи будет обход – вам помогут.

Затем она вскочила с места и попыталась снять непонятный купол, прилагая невероятные усилия. Но купол даже стоял на месте.

– Это морабос, леди Брейдер, – сказал герцог продолжая внимательно наблюдать за девушкой.

– И что с того? – огрызнулась она, запуская в щит весь свой невеликий арсенал боевых заклинаний.

– Вы не знаете что такое морабос? – скорее констатировал советник.

– И что с того? – всё больше раздражалась Летти, в сердцах чуть не выкинув один из огненных молотов прямо в советника. Советник же спокойно продолжил.

– Морабос – это естественный механизм защиты высших магов. Он появляется только в том случае, когда резерв и сила мага полностью иссушены, для того чтобы маг смог восстановиться. Щит абсолютно непроницаемый и никак не контролируется магом. Можете считать, что так природа и магия позаботились о своих малочисленных подданных. Вы не можете снять щит до тех пор, пока ко мне не вернётся сила.

– И когда же она к Вам вернётся? – выкрикнула Летти, которая уже не могла остановиться и метала без разбора всё, что умела, пытаясь усилить напор. По лбу начали стекать капельки пота, которые мешались со слезами.

– Это неправильный вопрос, – советник хоть и продолжал говорить спокойно – начал выглядеть обеспокоенным.

– И какой же правильный? – уже кричала она.

– Как Вам удалось научиться ставить и снимать свой морабос? И куда Вы так торопитесь? – ответил вопросом он. Но Летти уже не слышала. Время неминуемо приближалось к полуночи, скоро обход, а может он уже начался. Возможно отца уже вывозят, а она застряла здесь потому что не набралась ума пройти мимо, когда была возможность.

Она бросалась на стену, словно кошка, которая была загнана в угол. Так продолжалось какое-то время до тех пор, пока Летиссия совсем не обессилила и не взмокла.

Без сил она опустилась прямо на пол и закрыла руками лицо. Плакать хотелось, но слёзы не шли. А ещё была бесконечная свирепая злость, которая словно ураган неслась в мыслях и поработила разум, и сейчас Летти искренне желала советнику смерти.

В себя её привёл кашель. Советник закашлялся. Девушка обернулась и растерянно взглянула на него.

Лишённый магии и частично сил, взмокший из-за боли и напряжения от ударивших молний, не имея возможности двигаться, он лежал на ледяном каменном полу, словно обычный смертный человек, а не величайший колдун. По крайней мере о нём так говорили – величайший.

«Если так и дальше пойдёт, он не успеет вернуть свою магию назад, и умрёт от лихорадки. И я тут вместе с ним» – подумала Летти и стряхнула с себя оцепенение, стараясь сохранить пробудившееся хладнокровие.

Медленно поднявшись со своего места, она побрела к окну, перед которым лежала утоптанная и плешивая шкура медведя – но ведь всё же лучше, чем ничего. Благо купол был раза в три больше того щита, что она сотворила сама и она без труда подтащила шкуру к советнику. Свернув шкуру пополам, она огромными усилиями перевернула мужчину на бок, затем подстелила под спину шкуру и уложила обратно. Советник был бледен руки были ледяными, рубаха – насквозь мокрой.

После нескольких бесплодных попыток снять рубаху, Летти просто разорвала её и стащила с герцога уже лоскуты. Затем подобрала с пола свою мантию и укрыла советника. Штора на стуле давно догорела вместе с путами и с самим стулом, тепло, которое они дали постепенно уходило, а потому Летти начинала замерзать сама. Выудив из пространственного кармана две ночные сорочки, она обмоталась ими словно шалью. Кроме несчастного стула мебели в комнате больше никакой не было, а потому ей пришлось также сесть на шкуру, которая по длине как раз была в рост советника. Так Летиссия расположилась с краю, уложив голову советника себе на ноги.

– Спасибо, – услышала она и взглянула на герцога, обнаружив, что он в свою очередь пристально и внимательно смотрит прямо на неё. Раздражение нахлынуло с новой силой, следом принося с собой несуразную неловкость, сразу захотелось скинуть с себя его голову, обе ночнушки и отойти как можно дальше. Но сил на это не было, и она просто ответила:

– Не за что. На моём месте так бы поступил каждый.

– Не каждый, – неожиданно продолжил герцог и улыбнулся, – Вы четвёртая леди, что бродила ночью по служебной башне и четвёртая леди, что застала меня.. в таком положении дел. К слову, у вас сегодня какое-то собрание? – попытался пошутить советник и разрядить обстановку. А не получив ответа продолжил, – Но помочь мне решили только вы. Кстати, почему Вы не позвали на помощь, а бросились на амбразуру?

– Не пришло на ум, – буркнула Летти тоном, не подразумевающим продолжение разговора.

Однако советник и не думал отчаиваться, а потому продолжил, всё так же внимательно глядя на неё.

– Значит шли не на собрание. – Сделал вывод он, – Куда вы кстати, так торопитесь? Надо будет издать указ, запрещающий леди покидать свои дворцовые покои после девяти вечера.

– И кто жетогда будет вас спасать? – разозлилась Летти, – Смею напомнить, сегодня ночью по служебной башне прогуливались четыре барышни и вы. Но найти себе приключения на … кхм – откашлялась она, – смогли только Вы.

– Это не совсем правда, вы сейчас вместе со мной наслаждаетесь моим приключением, – ответил герцог и улыбнулся, наблюдая как кисло скривилось лицо собеседницы.

– Это всё потому что у меня не хватило мозгов не лезть не в своё дело. – Сердито выпалила Летти, а потом испуганно взглянула герцогу в глаза. Тот в свою очередь не разозлился, а наоборот улыбнулся ещё шире.

– Я так не считаю, леди Брейдер, и напротив очень рад и благодарен тому, что судьба сегодня послала ко мне вас. Вот только… хотелось бы понять: откуда вы узнали, как снимать орлеанские путы? Не многие маги смогли бы снять их так ловко, большой удачей считается снять их и не погибнуть. – нахмурился он.

– Прочитала когда-то в книжке, – Не долго думая, соврала Летиссия.

– Тогда откуда у вас тлеющие молнии? – не сдавался советник.

– Всегда ношу их с собой.

– Правда? – делано изумился советник, – Для чего?

– Для самозащиты, – сказала Летти и с раздражением отодвинулась от него, но места на шкуре было мало и отодвинувшись, она оказалось одной ногой на полу, а потому пришлось ей подвинуться обратно.

– На вас так часто нападают? – герцог нескрываясь подшучивал над ней.

– Что-то не вижу благодарности и почтения к спасительнице. – огрызнулась Летти.

Не выдержав, советник хохотнул:

– Ну что вы, я самый благодарный спасённый и самый почтительный ваш слуга, – не переставал зубоскалить он. Происходящее откровенно забавляло мужчину, – Кстати, кто научил вас делать хлопушки? – неожиданно спросил герцог и снова стал серьёзным, – всё дело в том, что хлопушки используются необразованными обывателями на улицах, их создают уличные магически одарённые самоучки. Точнее сказать – мальчишки. Ни один джентльмен имеющий хотя бы домашнее образование никогда не создаст хлопушку, брезгливо считая её колдовством нищих оборванцев. Эта магия слишком простая и корявая. В простонародье плебейское колдовство. Хуже и отвратительней считается только колдовство болот – ведьминская магия. Аристократия предпочитает изящную магию, что можно просчитать теоретически и не тратить на неё больше чем нужно. Она логичная, красивая и максимально эффективная. Откуда я всё это знаю? – задал риторический вопрос советник, и тут же на неожиданно разоткровенничался, – до одиннадцати лет я рос на улицах вместе с уличными мальчишками.

– Прекратите! – возмутилась Летиссия, – Неужели вы и правда думаете, что я в это поверю?

– Вам решать, леди Брйдер, – спокойно ответил герцог, – Но это правда. Я ведь бастард.

Летти недоверчиво посмотрела на него.

– Неужели вы не слышали? – теперь пришёл черёд раздражаться герцогу, – Об этом болтают на каждом углу.

– Я… не часто бывала в свете…до недавнего времени, – сказала Летти и отвернула голову.

– Моя мать – бывшая горничная в замке отца. Я даже успел в нём поработать, – задумчиво сказал мужчина, – Он признал меня, лишь когда мне исполнилось одиннадцать.

– Отцовские чувства проснулись? – съехидничала девушка.

– Если бы, родовая сила проснулась. – ответил герцог и сменил тему, – Так кто обучил вас уличным фокусам?

И Летти сдалась, решив, что проще будет рассказать, а иначе не отвяжется. Вздохнув она сказала:

– Мирми-Уолес… это улица на которой стоит…стоял особняк Брейдер. Летняя городская резиденция. И как это нестранно – всё лето мы вместе с отцом проводили в нём, изредка выезжая навестить графство. Так вот, если вы видели Мирми-Уолес – то знаете, что она широкая и довольно длинная. А ещё возможно вы слышали, что теперь её называют бульвар женихов. Всё дело в том, что среди отпрысков аристократии что имела дома или резиденции на мирми-Уолес не было ни одной девчонки кроме меня, сплошь парни. Все они выросли и уже почти все женились. А тогда это были вредные мальчишки, которые напрочь отказывались брать меня в свои игры, и моей бонне приходилось водить меня каждый день до парка и обратно, чтобы занять.

Но дети были не только у господ. По улицам также счастливо гомоня бегали дети слуг. Такие же мальчишки. Многие из них, к слову, не пошли по стопам родителей, а поступили в магакадемии.

А знаете, что на самом деле отличает ребёнка аристократа от ребёнка простого горожанина? – спросила она и посмотрела куда-то вдаль, – умение смотреть на мир взрослыми глазами и ценить то, что у тебя есть. – Грустно сказала она. – Так вот слуги в одном доме как-то скинулись и купили своим мальчишкам настоящий кожаный мяч. У каждого знатного маленького лорда таких мячей было с десяток, да и не таких. Дороже. Но для тех мальчишек – это было… не знаю, что-то невероятное. Они берегли его и никогда не ссорились из-за него, всегда дружно играли вместе. Но однажды этот мяч неудачно залетел на лужайку к милорду Гилберту. А лужайка лорда Гилберта была огорождена высоким чугунным забором, который конечно же легко можно было перелезть. Проблема была в том, что милорд был старым параноиком и снобом, а ещё имел огромные деньжищи, связи в совете и отвратительный норов. Каждый из этих мальчишек понимал – если лужайки коснётся нога хоть одного из них – уволить могут всех их родителей. А вот моего отца милорд уволить бы не смог. И вот я в своём новом кружевном платье неуклюже перелезла через забор, подобрала мяч и уже собиралась лезть обратно, когда сзади послышался недобрый рык.

Поэтому не раздумывая я бросилась к забору, находу перекинув мяч на улицу. И вот когда я запрыгнула на забор, держась за толстые виноградные ветви и чувствуя себя почти в безопасности, одна из собак схватила меня прямо за … кхм … в общем Это случалось нечасто, но с этими

Я знала, что у старого параноика жили семь злобных доберманов. Думаю он специально морил их голодом. Я быстро выбросила за забор мяч и что есть сил рванула к забору, но когда моя нога уже опиралась на чуганную решётку – одна псина вцепилась сзади в мою… кхм … ну…кхм… В общем платье было невозвратно попорчено и даже остался небольшой шрам. сначала я получила лютую выволочку от бонны, затем меня впервые отчитал отец. Примерно месяц меня не выпускали из дома. Но с тех пор, что-то незримо поменялось. Те уличные мальчишки не просто зауважали меня, а приняли и впустили в своё братство, научили тому что сами умели. В том числе хлопушки и кое-чему ещё. Каждый раз, когда представлялась возможность улизнуть от бонны Лизы, я сбегала на улицу. Это случалось нечасто, но для того чтобы набраться дурных манер и как вы говорите уличных фокусов – хватило. – Наконец, закончила Летиссия и с облегчением отвернулась.

– Так где находится тот шрам? – с любопытством вопросил герцог.

– Это всё, что вы запомнили? – разозлилась графиня.

– Конечно нет, – примирительно улыбнулся он, – Чему ещё вас научили те мальчишки? Только не говорите, что это они научили вас снимать орлеанские путы.

Летти снова посмотрела на него с укоризной.

– Флиппер, – сказала Летти и даже улыбнулась чему-то своему. Всё это время она не смотрела на герцога и надеялась, что он отстанет.

– Пригнись или подпрыгни? – задумчиво спросил он.

– Ну да, и что параноик Гилберт бросил тебе в спину дымовую сферу, огненные у него не выходили. Поэтому чаще всего это означало – прикройся щитом. – без обиняков ответила она.

– Великолепно! – восхитился герцог, – Вы действительно росли среди уличной шпаны! Куда смотрела ваша бонна и отец?

– Прекратите! Не надо так говорить! – от раздражения она даже слегка повысила голос.

– Отчего вы оскорбились? – искренне недоумевал советник, – Я ведь вырос там же. Я до сих пор дружу с теми ребятами, с которыми рос и считаю, что это самые честные и порядочные люди из всего моего окружения. И также как и вы «флипперовал» спину, когда мы воровали кабачки у фермера Бронкса. – Объяснил он. – Однако, какой сегодня любопытный вечер. Не зря мы оба оказались здесь.

– Вы меня раздражаете. – с выдохом честно призналась она, – долго ещё этот ваш морабос будет тут висеть?

– Понятия не имею, – без капли сожаления заявил герцог, – Магия полностью высосана. Может час, может два. Лучше расскажите что-нибудь ещё о себе.

– Это вам приспичило вести светские беседы – вот вы и рассказывайте. – огрызнулась она.

– Справедливо, – согласился он, – Что бы вы хотели узнать обо мне?

– Ничего, – грубо ответила она, а затем поспешила сгладить углы, – не знаю, расскажите про академические годы. Отец всегда говорил, что это самые лучшие и беззаботные годы его жизни. – Ответила она, а сама начала теребить юбку.

…

Было видно, что девушка нервничает, и ожидание для неё мучительно. Но о том, куда она так торопится, советник благоразумно решил больше не спрашивать. Но глаз с неё не сводил ни на секунду, с любопытством рассматривая её лицо.

Немного подумав, он не спеша ответил:

– Что ж, в этом действительно что-то есть.

Когда я прибыл в академию на первый курс, я был мальчишкой, опьянённым своей важностью и неожиданно свалившимся на меня богатством и титулом сына герцога. Однако, как выяснилось большинство аристократов, обучавшихся в академии – прекрасно знали тайну моего происхождения. И быстро сбили с меня всю дурь и спесь. Тогда то я и понял, что по-настоящему они меня никогда не примут, но мой дар и возможность развить его в купе с моим титулом и стоявшими за ним деньгами – могли здорово возвысить меня над ними, что вскоре и произошло. Впрочем я приложил для этого все имеющиеся у себя силы.

Вместе со мной на первый курс поступил ещё один крайне одарённый мальчишка. Не аристократ. Он ненавидел всех представителей знати и из кожи лез, чтобы получить образование и занять достойное место. Но среди всех представителей знати больше всего он почему-то ненавидел меня.

Он постоянно нарывался. И устроил между нами негласные соревнования.

Поначалу меня это даже забавляло. Но затем у нас было несколько магических дулей. Наш куратор, магистр Флоренс, понятия не имел, как нас успокоить.

И вот однажды мы крепко довели его и не придумав ничего лучше, он поставил нас в пару на итоговом экзамене первого курса.

Весь поток боевых магов был разделён в связки по парам. Старшекурсник и младшекурсник. Задача была преодолеть не зачищенную территорию, забрать в условном месте свои зачётки и одноразовым порталом вернуться на место сборов.

Портал был не только одноразовым, но и одноместным, для того чтобы в случае если адепт не справляется – он смог сразу переместиться на защищённую территорию, а не использовать портал до зачётки и обратно. И потому, переместиться можно было только сразу на место сборов. А при перемещении без зачётки – экзамен автоматически считался проваленным.

Из-за того, что мы не переваривали друг друга – экзамен шёл скверно. Вместо того, чтобы сработать в команде, мы постоянно мешали друг другу. Из-за меня Глэм ранил руку. И на запах крови начала подтягиваться нежить. За ссорами мы не заметили как нас окружили. Тем временем Глэм, уже еле ходил и рука была нерабочей.

К тому моменту, когда мы поняли серьёзность ситуации – было поздно что-то предпринимать. И так как Глэм попал в беду из-за меня – я отдал ему свой портал, чтобы тот первым порталом переместился до зачётки, а вторым – к месту сборов. Глэм портал забрал, а через пару секунд снова появился возле меня с двумя зачётками.

Зачётки были при нас, но оба портала были израсходованы и не было никакой возможности вернуться. На запах крови сбежалось не меньше десятка болотников и двое коптей. Я подсадил Глэма на дерево, сам отбивался с земли, Глэм прикрывал меня с воздуха. И мы… отбились. Я в жизни не улыбался так радостно. Мы смотрели друг другу в глаза и не могли поверить, что сделали это. Но вдруг со всех сторон завибрировала земля и весь лес замер. Не было слышно ни единого звука. А через пару минут послышался такой треск, свист и топот, что у меня от ужаса на затылке волосы дыбом встали. На нас бежало полчище омней, которых готовили для выпускников. Они смогли прорвать магический барьер и учуяв запах свежей крови неслись напролом через весь лес. Если бы магистры не почувствовали неожиданный всплеск некроэнергии – нам бы не спастись.

Нас унесли порталом, а участок леса огородили и выжгли.

Магистр Флоренс был несказанно рад. Он был уверен, что проучил нас. Он отчитывал нас и унижал, брызгая слюной. Он упивался своей правотой и надменностью. И уже отметил нам – пересдачу, неуд и повторное прохождение первого курса, когда Глэм достал из-за пазухи наши кровавые зачётки.

Я был уверен, что Флоренс завалит нас. Но тот, вспомнив локацию с которой нас забрали и просчитав что-то в уме молча поставил зачёт и даже проникся каким-то уважением к обоим. Вот только он тогда ещё не знал, что на самом деле сделал гораздо больше. С тех пор мы стали не разлей вода… Глэм был моим лучшим другом… – ностальгически заявил герцог.

– Соболезную. – участливо сказала Летти.

– Не стоит. – встрепенулся советник, – Он жив, здоров и прекрасно себя чувствует.

– Тогда почему он был вашим лучшим другом? – недоумевала Летти.

– Мы не общаемся уже три года, – сухо ответил он.

– Из-за чего? – искренне изумилась она.

– Из-за женщины.

– Она выбрала его?

– Она не выбрала ни одного из нас. – Начал раздражаться советник.

– Значит вы поссорились из-за женщины, которая в итоге не выбрала ни одного из вас и до сих пор не помирились? – восхищённо уточнила она.

– Не знаю, получается что да. Мы можем закрыть эту тему?

– Конечно, нет! – искренне ответила она, – Я спешу вас утешить – значит у вас никогда не было лучше друга. Можете больше не грустить.

– Я не… Ну, конечно. Уж вы то точно лучше разбираетесь в дружбе.

– Точно лучше. – Уже спокойно отвечала она, – если бы вы действительно были лучшими друзьями – давно бы встретились и помирились. Или по крайней мере прояснили бы всё.

– Какие ценные советы! У вас у самой то хоть одна подруга имеется?

– Имеется, – ответила Летти и снова начала теребить юбку, выключившись из разговора.

Вдруг купол над ними лопнул и их окружила звенящая ночная тишина.