Царская дочь

Но Михайлова на месте Катерины Ивановны взяла бы шикарные сапоги и красивую шубу. Золотистую, с большим капюшоном, или узкую, приталенную. А то с некогда элегантных модельных сапог «бизнесменши» уже лохмотья свисали, а на старый тёмный полушубок смотреть было тошно. А тачка корейская ездит, и ладно.

А отца Алексия всё не было. И тут все вспомнили, что в понедельник большой праздник – день памяти великомученицы Екатерины. Именины Катя никогда не праздновала, и об этом дне забывала всё время.

– Как вас зовут, сестра во Христе? – спросила страховщица.

– Екатерина.

– И меня! А вас?

А две бабушки на одно лицо оказались Светами.

– Две Кати и две Светы! Надо же!

Да, как парные шахматные фигуры, чёрные и белые.

Михайлова подумала: как же у нас интересно получается с именами. Она застала бабушек Варь, Клавдий и Ксений. Это в глубоком детстве, рождённых в начале века, при царском правительстве. На заре туманной юности – Зинаиды, Зои, Тамары, Валентины, Галины. А сейчас – бабушки Светы.

Из Ферзёва прибыли Родион, Татьяна и их гиперактивная София. На правом плече у женщины всё болтался нелепый вещевой мешочек. Она поставила его на стул, дочка села сверху. Мать закричала:

– Осторожно, София! Там же у меня планшет, раздавишь!!!

Это ей всех удивить надо было, мол, какая я крутая!

Татьяна и сегодня была в не снимаемой персиковой кофточке с резиновыми косичками, и одна из Свет подобострастно спросила:

– Сами вязали?

А Таня как выпятит грудь колесом, только держись:

– Да кто же сейчас вяжет! Это раньше сидели и вязали! А сейчас! Вот я работаю в солидной фирме, мне некогда! Я рассказываю им про наши праздники, а они не слушают!

Все Катины знакомые сектанты ныли, что православные их притесняют, чуть ли не на инквизиторский костёр тащат! А Таня и Катерина Ивановна жаловались, что светские люди (у нас же нет сектантских ругательств «люди мира», «мирские») над ними смеются. Катя не верила, а зря.

– Хорошо, сёстры во Христе… и братья, – взяла инициативу Катерина Ивановна. – Давайте вспомним, что говорил батюшка на прошлой неделе. Меня лично не было!

– О различии православной и католической традиции изображения страстей Христовых, – тут же вспомнила Михайлова. – В православии Иисус уже мёртв, всё свершилось. А у католиков только мучается.

– Как же вы всё хорошо помните, сестра во Христе! – восхитилась Катерина Ивановна.

Но тут из коридора прибежала София с планшетом и затараторила:

– Мама, там один мультфильм…он про убийство, но мне его можно смотреть, потому что там добро побеждает зло!

– У нас дома нет телевизора, – выпятила плоскую грудь Татьяна, – и я всё полезное скачиваю ей на планшет!

Зато спам какой славный идёт! Сосед запросит, а ты смотришь! «Вместе с… в Яндексе ищут…»

– Нужно прекратить чтение романов, – глупо улыбаясь, сказала одна из Свет.

Господи, ну какие сейчас «романы»! «Камеди клаб», социальные сети. Где-то это Михайлова уже слышала.

– Так давайте дебилиться в интернете! – не сдержалась она.

– Вот вы когда прочли последний роман? – всё также глупо улыбаясь, спросила Света.

В ту среду, когда Михайлова не попала на группу, она дочитала «Благословение» Даниэлы Стил, – о трёх не знакомых между собой семейных парах в разных концах Америки, которым приспичило иметь детей. Жене сорок два, муж на двадцать лет старше! И никто их не ругал за такую безответственность! Какие же медицинские гадости там описывались! Но Катя сказала о другом авторе:

– Чингиза Айтматова, но только не романы, а повести. «Джамиля», «Тополёк мой в красной косынке». Это вообще – моё открытие.

– И когда всё это было, в годах 80-х? – деловито спросила другая Света.

– В 50-х и 60-х. После войны.

Ещё немного поговорили и расстались. Катерина Ивановна побежала вприпрыжку к своей машине.

А Михайлова, как всегда, отчаянно понадеялась, что теперь на воскресной школе всё изменится…

Глава 15

Благословения продолжаются

Ника контролировала уборку сетевых магазинов. От неё Михайлова узнала, что в Москве и области напрямую уборщицей в аптеку и супермаркет не устроишься, только через такое посредничество. Вот поэтому всё так и дорого!

Бертяева спрашивала, нет ли у Кати телефонных справочников соседних городов, – в Щёлочи у неё объектов не было. Нике нужно было проинспектировать в день несколько ритейлеров в Королькове и Мыльниках. Странно, что на такую должность её приняли без машины. Ника собирала билеты, но сомневалась, что кто-то возместит ей расходы. И что вообще заплатят, не особо надеялась.

Она возвращалась в семь вечера. В понедельник сказала:

– Меня сейчас чуть не украли! Кавказцы! Я говорю: у меня муж есть, кольцо показываю, а они: «Поедем с нами!»

У Ники, по её словам, было три мужа. Выглядела же она ужасно. Только сейчас Михайлова заметила безволосые бороздки в нагуталиненных волосах. Чёлка до самых бровей придавала ей агрессивности.

Максим вышел и спросил, всё ли Нику устраивает.

– Ничего, бывало и хуже, – сказала она.

Бертяева ненавидела чужие квартиры и не дорожила чужим имуществом

– Представляешь, – сказала она, – у нас в магазине ЧП! Одна киргизка, уборщица, вынесла полсупермаркета! И такая женщина на вид несчастная, одетая, как из секонд-хенда. Меня насторожило, что она решила уволиться раньше. Мы камеры просмотрели, – а она подворовывала чай, сладости и прокладки. Зачем они ей, они ведь ими не пользуются… А пошли к ней домой, а у неё там тюки…

Когда приехала Оксана, она и ей рассказала.

***

– Вы нашли работу? – спросила в среду Зинаида Григорьевна.

– Нет.

Она и не искала. Ника, правда, предлагала загадочно: «Работа есть!»