Люблю, целую, жму лапу!

– Сварила, – буркнула мама. – Показывай своё приобретение. Сам руками не трогай. И руки после него мой, не забывай.

Она опасливо заглянула в коробку. Щенок радостно замолотил хвостом, увидев новое лицо.

– Какой ужас, – вздохнула Валентина Петровна, достав его и осторожно прижав к себе. – Не вздумай давать ему взрослую еду, он может отравиться. Я завтра приду и сделаю пюре. Какой он толстенький. Как зовут?

– Кого? – опешил Тарасов.

– Ну не тебя же, – усмехнулась мама. – Как зовут тебя, я помню, в маразм ещё не впала. Мелочь эту как зовут?

– Никак не зовут. Я его без документов нашёл, – озадачился Рюрик.

– Тогда будет Михаил, – резюмировала мама.

– Почему? По-моему, какое-то странное имя для собаки, – помотал головой Тарасов.

– Он очень похож на твоего отца – безмозглый, везде гадит и осложняет людям жизнь. Ты как хочешь, а я буду звать его Михаилом.

– Мне не нравится, – набычился Тарасов. – Я его потом как-нибудь по-другому назову.

– Назови, – не стала спорить мама. – Пошли. Я ещё и котлеты принесла. Тебе. Ему нельзя, они перчёные. Гарнир у тебя есть?

– Нету. Я без гарнира съем, – радостно разулыбался Рюрик. Часть проблем была решена, от этого на душе стало спокойнее.

– Вот, сын, ты уже завёл собачку. Вообще-то это удел одиноких баб, у которых в жизни нет никаких перспектив. Нет мужа, нет ребёнка, и они, чтобы не скучать в квартире в одиночку, заводят себе животинку. Для заполнения моральной пустоты. Поздравляю, ты начал стареть, – Валентина Петровна опустила щенка в коробку и пошла на кухню.

Тарасов покорно посеменил следом.

Покормив «проглотов», мама унеслась домой смотреть вечерний сериал. У щенка осталось ещё одно кормление и совершенно не осталось каши.

– Ну ты здоров хомячить, – искренне изумился Тарасов. – Как хочешь, на ужин будут пельмени. Я б тебе и котлету дал, но они закончились. Знаешь, мы с тобой на удивление прожорливы. Пошли, займёмся делом.

Щенок, что удивительно, послушно потрусил за хозяином в комнату. Под делом Рюрик подразумевал регистрацию на сайте знакомств.

Заполнение анкеты шло сложно. Толстопуз возился на коленях у Рюрика, норовя шлёпнуться на пол, и очень мешал. Пришлось брать его на руки и печатать одним пальцем. Напечатав пробный текст, Тарасов недовольно перечитал его вслух и спросил щенка:

– Как думаешь, пойдёт?

Тот недовольно чихнул.

– Согласен, – кивнул Рюрик и текст стёр. Следующий вариант вызвал у пушистого критика зевоту, ещё один – недовольное повизгивание.

– Да ты ценитель, как я погляжу, – восхитился Тарасов и резюмировал: – Что-то я сегодня не при музе. Давай просто анкеты посмотрим. Не могу я ничего писать, настроение не то.

Когда щенок одобрительно тявкнул, у Рюрика глаза полезли на лоб. Похоже, теперь у него был советчик и собеседник.

Перебор анкет уже носил скорее естествоиспытательский характер. Тарасов выбирал фото дам, зачитывал анкеты и требовал реакции. Одобрительное тявканье он получил лишь единожды, когда на экране появилась фотография очаровательной шатенки с толстой косой, чувственными губами и огромными глазами. Рюрик любил большеглазых девушек. В них было что-то романтичное и возвышенно-одухотворённое.

– Да, я тоже считаю, что она очень даже ничего. Давай напишем, раз тебе нравится, – согласился Тарасов. – А анкету заводить всё равно придётся. Сделаем так, фото поставим, а текст завтра придумаем для резюме. Зато девушке напишем всё как есть. И про уровень доходов, и про тебя, и про одинокое сердце.

Щенок удовлетворённо закряхтел.

Письмо красавице они составляли долго и мучительно, стирая, правя и старательно подбирая слова.

– Нет, я считаю, писать, что получаю немного – неправильно. Она подумает, что я какой-нибудь убогий бюджетник. Я нормально получаю, но не олигарх. То есть не нормально, конечно, мне самым безобразным образом не доплачивают, но мы не бедствуем. Хотя писать, что я не бедствую, тоже как-то кисло. Давай напишем «романтик со средними доходами». Да?

Советчик почему-то промолчал. Тарасов пригляделся и обнаружил, что тот спит. В принципе, можно было и без щенячьих консультаций обойтись. Ведь всё равно очень многое о человеке в первую очередь говорит фото. Если, конечно, оно удачное и не отфотошопленное. У Тарасова было именно такое. Коллеги щёлкнули его на работе во время какого-то местного торжества. Там Рюрик был весел, беззаботен и при этом прилично одет. В общем, фотография отражала его суть, а заодно показывала и место работы, и стиль в одежде, и немного – характер.