Теща ищет себе зятя

– Светлана Петровна, – перестал церемониться Миша. – Что я все вокруг да около хожу…

– Действительно, – опасливо пробормотала Донецкая, слабо представляя, чего ждать от напористого парня. – Чего это вы все ходите?

– Дочка мне ваша очень понравилась!

– Да?! – Светлана Петровна захлопала глазами и басовито засмеялась: – Ничего себе заявка.

– Да, вот так. Решил без дипломатии. А то чувствую, что между нами растет стена недопонимания.

– Растет, – согласилась Донецкая, мучительно соображая, радоваться или бежать прочь от столь заманчивых перспектив.

Прикинув все «за» и «против», она решила придержать Мишу на крайний случай, но не обнадеживать. Про его жилищные проблемы она была прекрасно осведомлена, а зять без жилплощади ее, как и остальных городских мамаш, тоже не особо прельщал. Да и зарплата у фабричного инженера… В общем, не о таком мечтала Светлана Петровна.

– Вот что, Миша. – Она задумчиво ткнула длинным ногтем в пуговку на его рубахе. – Не торопи события. Подожди пока.

– Хорошо, – с готовностью кивнул Михаил, подавившись вопросом про сроки.

– Вот и ладненько. Договорились, – кивнула Донецкая и уверенно удалилась, даже не оглянувшись.

Озадаченный инженер терялся в догадках: о чем же они в результате договорились?

* * *

В прихожей хлопнула дверь. Что-то грохнуло, треснуло, и в Вероникину сторону простучали тяжелые каблуки. Судя по ритму стука, маменька вернулась не в духе. Она всегда сердито шла решительной поступью, если что-то шло не так.

Светлана Петровна на фабрике была большим начальником. И, как все начальники, терпеть не могла, когда что-то ей не подчинялось. На работе все ходили по струнке, отработанный десятилетиями механизм функционировал без сбоев, но за пределами служебного кабинета кипела жизнь, которая была ей неподвластна. Поэтому и кипела эта жизнь в чужих кастрюльках, и брызгалась без разрешения, и убегала без резолюций.

– О чем мечтаем? – устало спросила мама, бросив на диван сумочку.

Назвать этого монстра, вместимостью литров семь, «сумочкой» можно было лишь с натяжкой. Кроме косметички со всякими женскими штучками Светлана Петровна таскала там пару килограммов разнообразных документов, здоровенный калькулятор, термос с кофе, ежедневник, сильно смахивавший по размеру на «Войну и мир», связку ключей весом с кирпич и прочую дребедень, без которой не обойтись. Поэтому сумка шлепнулась на диван как снаряд, едва не прибив в полете Веронику.

– О смысле жизни. – Дочь, опасливо подобравшись, пересела.

Мама снимала туфли с массивными каблуками, а туфли она, будучи не в духе, тоже любила эротично расшвыривать по помещению.

– Плохо. Люди, которые думают о смысле жизни, быстро спиваются, – пригорюнилась маменька.

– Почему?

– Потому, Никуся, что в жизни смысла нет. Поэтому от поисков того, чего нет, начинает ехать крыша. А поехавшую крышу можно остановить алкоголем. Он снимает стресс и позволяет расслабиться. Пара рюмок – и смысл жизни только в закуске. Все остальное останется за шторкой сознания.

Маму потянуло на философию.

– Свидание прошло неудачно? – осторожно поинтересовалась Вероника.

Светлана Петровна горестно вздохнула и выплюнула в пространство:

– Все мужики – потребители! Они потребляют либо твою молодость, либо твои деньги, либо твои нервы. Это пиявки. Нет, клопы! Они сосут нашу кровь и годы, сжирают красоту, обгрызают наши надежды…

– Мам, что, прям так все плохо было? – Вероника сочувственно погладила ее по плечу. Судя по лексике, кавалер выкинул нечто запредельное.

– Он денег попросил. Представляешь, мы ж не на улице познакомились! На корпоративе у партнеров! А оказывается – я его сняла! Он так и сказал. Да ко мне по свисту десять таких прибегут и еще счастливы будут, что их позвали. – Светлана Петровна нахмурилась и отвернулась.

Обе знали, что никто к ней не прибежит. Когда тебя в очередной раз подводит мужчина, остается только бодриться и заниматься аутотренингом.

Вероникин отец бросил маму еще в период беременности. У него была где-то семья, свои дети, и юная провинциалка быстро стала обузой. А уж ее живот и вовсе кавалера не обрадовал. Он выдал Свете денег на нехитрую операцию и растворился в тумане времени. А Света пробилась, как росток, закатанный под асфальт. Предательство закалило ее и научило главному: никогда не отчаиваться. Она и не отчаялась. Спустя годы Светлана Петровна использовала все связи, чтобы найти Вероникиного отца и посмотреть, что с ним стало. Ну, если уж быть откровенной – заодно и плюнуть в его наглую рожу. Заслужил.

Ничего не вышло. Да и попробуй найти какого-то там Васю, ни фамилии, ни места работы которого не знаешь!

В молодости Светлана Петровна была идеалисткой, уверенной в том, что ее половинка еще не нашлась, но вот-вот найдется. В двадцать лет ей казалось, будто все еще впереди. К тридцати стало тревожно. В сорок – грустно. А в пятьдесят – ясно, что поезд уходит и надо запрыгивать в последний вагон. Только двери последнего вагона захлопывались прямо перед носом.

– Ника, не будь такой дурой, какой когда-то была я, – резюмировала Светлана Петровна, выудив из сумки носовой платочек и промокнув под глазами. – Не жди принца. Ищи нормального, более-менее подходящего и волоки в стойло, корми сеном и паши на нем огород. Иными словами, не прозевай, заломай и приручи, даже если будет брыкаться. Не надейся, что у кого-то из этих самцов проснется к тебе неземное чувство. Они потребители и ни на какие чувства не способны. Главное, чтобы он тебе подходил, а не ты ему. Мужика можно вообще не спрашивать, а ставить перед фактом. И не сомневайся – он поверит. Им безразлично, с кем жить, потому что все равно будут норовить свалить налево. Они ведомые, поскольку до старости – инфантильные младенцы как в эмоциональном, так и в моральном плане. Мужик все время будет от тебя чего-то ждать, но при этом делать все по-своему. Так вот, подбери наименее своенравного, чтобы не сильно осложнял жизнь.

– Это как в анекдоте про козла, – улыбнулась Вероника. – Сначала заведи козла, потом выгони и поймешь, как стало хорошо. При таком подходе, мне кажется, мужик будет лишним. Я уж лучше сама как-нибудь.

– Я так и знала, что анатомию ты в школе учила плохо, – насупилась мама. – Мне внуки нужны. И как ты собираешься сама это решать?

– Дурное дело нехитрое. На один раз найдется кто-нибудь, – мудро отреагировала дочь. В нее немедленно полетела подушка.

– Надо искать такого, от которого дети будут умные, интеллигентные и красивые! – воскликнула Светлана Петровна. – А такого следует вдумчиво подбирать. Вот Олежек, например! До чего ж мальчик хороший. Я бы такому зятю только рада была. И мама его к тебе неплохо относится. Мы с ней тут болтали на днях…

– Мама, а ты не могла бы не влезать в мою жизнь так настойчиво? – вспылила Вероника. – Я не собираюсь опошлять отличную дружбу разговорами о воспроизведении потомства!

Кульминации скандал не достиг, поскольку был прерван телефонным звонком.

– Ой, Женечка, рада тебя слышать, – пропела сказочным колокольчиком Светлана Петровна, погрозив кривляющейся дочери кулаком. – Как у вас дела?

В ее тоне звучала надежда на то, что дела у собеседницы не ахти и сейчас та порадует ее жалобами на жизнь. Но, судя по быстро скисшему выражению лица, у Женечки все было отлично.

А раз у Женечки отлично, то и Светочка в долгу не останется.

Вероника забралась в кресло с ногами и приготовилась к спектаклю.

Евгения Валентиновна была маминой двоюродной сестрой. Еще в детстве они соревновались во всем: у кого больше пятерок, короче юбка, старше парень, дороже платье. С годами соперничество переросло в завуалированное противостояние, когда каждая из дам норовила подпрыгнуть в жизни выше и плюнуть на макушку другой, не переставая вежливо и доброжелательно улыбаться. У этой скрытой вражды не было причин, что не мешало ей существовать и процветать, как плесени в сыром подвале.

Самым обидным для Светланы Петровны являлся тот факт, что у Женечки имелся муж – пусть унылый, скучный и занудный, но муж! Когда женщина хочет себе что-то доказать, она это с легкостью делает. Чтобы не переживать столь сильно из-за замужества соперницы, Светлана решила, что лучше уж никакого, чем такой. Дефектов в чужом муже, как в щуке костей. Было бы желание найти. Григорий Федорович был невзрачен, небогат, неостроумен и скучен в компании, да еще и попивал. В общем, не мечта. Но иногда, когда ломался кран в ванной, перекашивало дверь или нужно было передвинуть тяжелый шкаф, Светлана тосковала и неохотно признавалась себе: был бы хоть какой, а потерпеть можно. Все же женщина создана для семьи. И отсутствие мужа делает ее беззащитной не только перед бытовыми неурядицами, но и перед обществом.

Именно эту светлую мысль она и пыталась вбить в голову дочери.

– Да ты что? У Юленьки кавалер – бизнесмен? Ох, это, конечно, хорошо, но опасно. Где большие деньги, там много проблем. – Мама многозначительно шевелила бровями и выдвигала челюсть в Вероникину сторону. Мол, вот – бизнесмен! Кавалер! А ты сидишь тут… – Ах, не олигарх? Ну, жаль, а то были бы и ты, и твои внуки, и правнуки обеспечены на всю жизнь. Процветает? Это ж детям надо будет телохранителя нанимать… Да-да, тороплю события. Может, еще и не выйдет у них ничего… Да ну что ты! Я только рада буду, если свадьба… Совет им да любовь.

Судя по длительным паузам, тетя Женя пыталась найти золотую середину, чтобы заклятая подруга удавилась от зависти, но Светлану Петровну было не так-то просто сбить с курса. Она в любом идеальном фрукте умела найти червоточинку, в любой блестяще выполненной работе – повод для придирки и в любом чужом кавалере – скрытый брак.

Положив трубку, маменька скорбно уставилась на Веронику:

– Вот, дочь моя! Даже у Юльки жених! А мне и похвастаться-то нечем! Уели меня по всем статьям! Они еще и машину новую купили. Хоть бы ты с Олежкой что-нибудь устроила.

– Ты надеешься, что я принесу от него в подоле? – усмехнулась Ника. – Я даже не представляю, как трактовать слово «устроила». Устроить можно неприятности.