Пышка с характером

В ЗАГС они не опоздали, сбоев не возникло, но Маруся продолжала трястись.

Маленький плешивый фотограф уговорил их на альбом из тридцати шести фотографий и, получив согласие, начал немедленно щелкать. Они принимали разные позы, делали соответствующие лица. Фотомастер как маленькая обезьянка прыгал вокруг и требовал то поднять, то опустить головы. Подогнав молодых к цветочной композиции, просил склонить головы то вправо, то влево, никак не мог добиться нужных поз и окончательно утомил их своей суетой.

– Слушайте, у меня уже шея болит! – вспылил Виктор. – Вы сначала определитесь, в какую сторону нам скособочиться, а потом командуйте.

– А вы не скандальте, жених, – обиделся фотограф. – Дома на жену орать будете, а тут нечего.

Вот под это жизнерадостное напутствие они и прошли на торжественную церемонию.

Регистраторша долго и прочувствованно говорила положенные слова. Раиса Гавриловна умудрялась вторить ей, сообщая присутствующим свои соображения по поводу происходящего. Еще дома она приложилась к привезенному десятилитровому гостинцу и повеселела.

Маруся устала, чувствовала себя измочаленной. Единственное, чего ей хотелось, это лечь и заснуть. Когда на ее пальчике заблестело колечко, она успокоилась и ощутила необычайный прилив сил. Прямо у ЗАГСа гости выпили шампанского, и вереница из девяти машин двинулась по памятным местам. Они фотографировались, пили «Брют» и хохотали. Маруся бросила букет, и его поймала основательно захмелевшая Раиса Гавриловна, что вызвало новую волну веселья.

Девчонки завидовали, прохожие улыбались нарядной невесте, встречные машины приветственно сигналили, завидев кавалькаду, украшенную шариками и лентами. Маруся была абсолютно счастлива.

Свадьбу в кафе обставили с купеческим размахом. Игорь Борисович не пожалел сбережений. Столы ломились от яств, была даже черная и красная икра. Пока гости шумно рассаживались, Раиса Гавриловна по-хозяйски расчистила место во главе стола, где должны были сидеть жених и невеста, и водрузила туда мутную десятилитровую бутыль с самогоном. Нанятый фотограф заволновался и закудахтал, что посудина портит весь вид. Он страшно боялся, что заказчики откажутся оплачивать свадебные фотографии, на которых жених с невестой послужат фоном для этой видавшей виды тары.

– Уберите это, – дернул он за рукав хозяйку сокровища. – Оно мизансцену портит.

– Это не оно, а он – деревенский самогон! – в рифму сымпровизировала Раиса Гавриловна и радостно загоготала, довольная удачной шуткой. – Сам не пьешь, так людям не мешай. Давай, иди отсюда.

Сосуд притягивал взгляды и нервировал алкоголенеустойчивых индивидуумов. У фотографа была язва. Он тоскливо сглатывал и крутился около емкости. Деревенский гостинец сбивал рабочий настрой и ломал антураж. Поскольку платил за все тесть, работник искусства решил взять его в союзники. Игорь Борисович отнесся к проблеме с пониманием и сообщил, что бутыль поставит на пол, рядом с собой. Углядев, что Раиса Гавриловна уперла руки в бока и уже набрала в легкие воздуха для разгромного выступления, он торопливо добавил:

– Поставим ее между тестем и свекровью, это будет очень символично: дружба народов! Русский с китайцем братья навек!

Кого он назвал китайцем, осталось за кадром.

Раиса Гавриловна удовлетворенно сдулась и плюхнулась на любезно подставленный стул.

Праздник шел как по маслу под чутким руководством опытного тамады, мастерски купировавшего стихийно возникающие скандалы. Тост за родителей новоиспеченная свекровь сопроводила зычной репликой:

– Чегой-то невесткины родители плохо поработали!

Тамада подхватил мысль, завершив выступление недовольной тетки словами:

– Мало девочек у вас, дорогие родители, побольше бы таких. Поленились, поленились!

Когда Марусю украли, Раиса Гавриловна громогласно предложила Виктору не искать девку. Кто спер, пусть тот и мучается. Массовик-затейник мгновенно обернул все в шутку:

– И не надейтесь, уважаемая, сэкономить не удастся. Ну-ка, собираем денежки на выкуп! Помогаем жениху!

Ближе к концу праздника интеллигентные Марусины родственники были шокированы фольклорным выступлением свекрови, с легкостью перекричавшей динамики, извергающие децибелы популярной музыки, и исполнившей матерные частушки. После чего она сладко заснула в подсобном помещении, цепко держась за свою пустую бутыль. Виктору, попытавшемуся разжать мамулины скрюченные пальцы, чтобы уложить ее поудобнее, она сквозь сон прошептала, что это – семейная реликвия. В ней еще прадед самогон хранил.

Когда застолье завершилось и гости стали весело прощаться с невестой, сдабривая свой уход игривыми шутками и напутствиями, выяснилось, что крепко спит не одна перегулявшая свекровь. Но у всех заснувших «от усталости» были сопровождающие, а ответственность за сладко храпящую в подсобке тетку лежала на Марусиной семье, поскольку жених тоже спекся. Тесть сам отволок Виктора, повисшего на нем плетью, в машину. Зять пел ему в ухо «Лаванду» и вяло пытался переставлять заплетающиеся ноги, цеплявшиеся друг за друга как две переваренные макаронины.

Маруся смалодушничала и предложила забыть Раису Гавриловну в кафе, но сердобольный Игорь Борисович заметил, что это не по-людски, и для транспортировки тела до автомобиля стал набирать команду из наиболее крепких и устойчивых гостей. Поскольку трезвых не было вообще, поставленную задачу гости восприняли как дополнительное развлечение. Народ веселился, отвлекался от процесса, в связи с чем новую родственницу пару раз уронили на асфальт, но она даже не проснулась. Маму с сыном подперли друг дружкой на заднем сиденье, рядом для страховки села Валентина Макаровна. Впереди оставили место для невесты. Маруся с тихим ужасом обернулась.

– И что мне с ними делать? – едва сдерживая слезы, спросила она.

– Свекровь мы возьмем к себе, – утешила мама, – а уж мужа забирай ты! Может, он не буйный, а просто алкаш!

– Валя, – укоризненно произнес отец. – Перестань, с кем не бывает! У человека сегодня свадьба!

– Да что ты! – изобразила удивление мама. – У этого? Свадьба? А вот дочь с тобой рядом сидит, у нее свадьбы не было? Чего ж она сама ходит и слюни не пускает? Имеет право. – И она сердито отвернулась, пихнув в бок Раису Гавриловну, начавшую крениться в ее сторону.

Родители заволокли Виктора в квартиру и положили на диван, не раздевая. Они торопились, поскольку в машине оставалась его мамаша, которая в любой момент могла пробудиться от спячки и начать выкаблучиваться.

Оставшись наедине с мужем, Маруся скорбно присела на корточки и аккуратно поправила ему челку. Виктор всхрапнул и отвернулся. Она последний раз покрутилась перед зеркалом, полюбовавшись на белое платье, и с грустью начала снимать фату. Праздник закончился, оставив на душе муторный осадок. Брачная ночь отменялась.

Глава 8

Утром Виктор встал с больной головой и соответствующим настроением. Трясущимися руками достал из холодильника банку с мамиными огурчиками и, стуча зубами по стеклу, стал судорожно, со всхлипами глотать холодный рассол. Ледяная влага побежала по подбородку и затекла за воротник. Рубашка намокла и прилипла к груди. Со стоном он поставил банку на стол и с удивлением посмотрел на руки. Оказывается, он был в пиджаке. Опустив голову, Виктор оглядел чудовищно мятые брюки:

«Вот дура, – раздраженно подумал он о Марусе, – еще бы в ботинках меня спать положила. Бестолочь!»

«Бестолочь» стояла в дверях и пристально смотрела на него. Впервые ей в голову закралась мысль, а действительно ли она сделала правильный выбор. Этот худой небритый мужчина в жеваном костюме, гулко причмокивающий в трехлитровую банку, и есть ее супруг? Возлюбленный, с которым предстояло прожить всю жизнь и умереть в один день? Она даже поежилась, когда эта мысль холодной змеей заползла в мозг. В кухне резко пахло рассолом. Начинался первый день семейной жизни.

Послонявшись по квартире, угрюмый молодой муж напряженно поинтересовался:

– А мать где?

– Съели, – ответила Маруся.

– М-м-м… А если серьезно?

– В гостях. У моих родителей.

– Ясненько. – Виктор побарабанил пальцами по столу, с трудом расстегнул намокшую вверху рубаху и жалобно попросил: – Сходи за пивом! Плохо мне.

Взяв бидончик, Маруся вышла на улицу. Пивной ларек украшала обычная табличка «Пива нет». Что там делала продавщица, оставалось загадкой. Зачем мерзнуть в пустой будке при отсутствии товара? Жаль, конечно. Разливное пиво было намного дешевле, но делать нечего, пришлось отправиться в торговый центр. В винном отделе Маруся пристроилась в хвост хмурой похмельной очереди. Через пару минут непривычную к подобным ароматам Марусю замутило от запаха перегара, щедро источаемого полутрезвыми покупателями. Получив вожделенное «лекарство», она полетела домой.

– Почему только одну? – недовольно спросил Виктор, выхватив бутылку у нее из рук и открыв прямо в прихожей о дверную ручку.

Пиво, пузырясь, с бульканьем провалилось в измученный организм. С сожалением посмотрев на опустевшую емкость, супруг сунул ее Марусе в руки и, постанывая, поплелся в глубь квартиры. Костюм он так и не снял. Она разделась и прошла в комнату. Виктор опять спал.

Радости начинающейся семейной жизни окончательно разочаровали молодую жену.

Потянулись томительные серые будни. Белое платье, замотанное в полиэтилен, висело в шкафу, костюм был отчищен и выглажен, подробности свадьбы и вранье про первую брачную ночь были многократно обмусолены с девчонками. Свекровь уехала к себе в деревню, даже не попрощавшись. Все как у всех.

Через месяц у Виктора начались проблемы на работе. В отделе кадров обнаружили, что сотрудник секретной лаборатории прописан в общежитии, а это противоречило каким-то внутренним нормам и правилам. Виктор страшно ругался на бюрократов и многократно в лицах повторял разговор, состоявшийся у него с начальником. Теперь он вынужден был прописаться в Марусину квартиру, попросив ее не сообщать об этом родителям, чтобы не спровоцировать скандал. Она согласилась, прекрасно понимая, что мама, если узнает, устроит им Варфоломеевскую ночь. Если бы Валентина Макаровна услышала эту неправдоподобную историю про отдел кадров, то живым зять от нее не ушел бы. Но судьба распорядилась так, что маленький секрет молодоженов до поры до времени так и остался секретом.

– Согласись, глупо: мы женаты, живем вместе, но прописаны по разным адресам, – горячился Виктор.

Маруся немедленно соглашалась. Если бы она знала, что представляет собой процедура прописки, то, скорее всего, не решилась бы на этот опрометчивый шаг.

Первый поход в паспортный стол оказался неудачным. Придя к открытию, они с изумлением увидели клубящуюся перед входом толпу.

– Может, что-нибудь случилось? – предположила Маруся.