– Я сегодня занята, – прошипела секретарша, не приняв игру Людмилы. Если она уступила нахалке мужчину, то это еще не означает готовности постелиться под ноги ковриком.
– О как, – опечалилась Люда. – Увы, не повезло вам сегодня, Арсений. Ладно, мне работать пора. Пока-пока.
С этими словами она, высокомерно мазнув по опешившему мужчине взглядом, вильнула бедром и вышла.
– Ну, подождите, вы обиделись?
– На кого? – Людмила удивленно оглянулась, изображая поиск персоны, отважившейся ее обидеть.
– Да ладно, я был груб, но готов исправиться.
– А я здесь при чем? Я не координирую исправительные работы.
– У меня есть шансы на реабилитацию? – Арсений изобразил отчаяние. Именно изобразил, нарочито неумело, и Люда окончательно решила не связываться. Пусть этот высокомерный и много о себе возомнивший мужик окучивает другую клумбу. Она уже вышла из возраста девочки-ромашки, которая покупается на мелкий подхалимаж.
– Вы извините, мне работать надо, – она обогнула растерявшегося кавалера и торопливо двинулась на рабочее место. Наверное, раньше Арсений не получал столь бесповоротных отказов, поэтому покорно потрусил сзади, как ишак, привязанный к телеге. И отстал бы, но самолюбие крепкой веревкой намоталось на норовистую девицу и тянуло следом.
– Я так не могу! – Он попытался придержать Люду за локоть, поняв, что она даже не притормозила. Это уже было не кокетство и не игра. Его отвергли, предварительно надавав авансов.
– А вы смогите. В этой жизни можно абсолютно все, надо только захотеть, – проникновенно шепнула Людмила. Она уже чувствовала себя на высоте, и настроение неуклонно поднималось, как дым по трубе деревенской печки, в которую подбросили весело щелкающих поленьев.
– Тогда я знаю, чего сейчас хочу. И даже если вы прищемите меня дверью – не отступлюсь.
– Это смотря что прищемить, – обнадежила его Людмила.
Арсений оторопел. Сказывалось отсутствие опыта в завоевательном процессе. Конечно, когда добыча всю жизнь сама лезет в руки, то одна жалкая килька, отбившаяся от косяка, вызывает серьезные затруднения. Поди поймай ее без особых навыков в рыбной ловле.
За поворотом коридора нарастал цокот копыт в сочетании с тихим позвякиванием.
– Там конь? – ошарашенно пробормотал Арсений и героически попытался заслонить Люду от опасности.
Аборигены знали, что такое звуковое сочетание издают ковбойские сапоги Бубельчука и колокольчик на руке, а пришельцы всякий раз пугались, ожидая, что из-за угла на них вынесется тройка с бубенцами.
Героический порыв Людмиле понравился, но она не сдалась.
– Лелик! – она бросилась к Леопольду и повисла на шее креативщика, до смерти его перепугав. Бубельчук подумал, что недолюбливающая его Людмила решила придушить не только все его идеи, но и самого генератора идей.
– Людочка, я тут набросал, – проблеял Леопольд, затравленно покосившись на Арсения. Он искал в госте мужскую солидарность и поддержку, а Арсений расценил плескавшееся в «креативном» взгляде отчаяние как безнадежную ревность. Ну, разумеется, где он и где этот заморыш! Небо и земля. Блоха и Вселенная… Тем не менее девица явно давала понять, что «блоха» ей ближе.
– Ну, давай, мой хороший, посмотрим, что у нас там, – Людмила погладила остекленевшего Бубельчука по костлявому крупу и подтолкнула в сторону кабинета.
– Так ты вроде занята, – проблеял Леопольд и даже уцепился когтями за выступ на стене. Как будто это могло его спасти.
– Нет, я уже ухожу, – сумрачно сообщил Арсений.
– Жаль, – с надрывом произнес Леопольд.
– Увы, дела. – «Антонио Бандерас» манерно откланялся и, зло печатая шаг, направился к лестнице.
– Ну, пойдем, что ли. – Бубельчук уже адаптировался к Людмилиной руке, ласково поглаживающей его плечо, и даже попытался привалиться к строгому офис-менеджеру. Кто их, баб, разберет, что у них там в голове. Он даже отважился подержаться за Людмилину талию, но она внезапно отшатнулась и с отвращением прошипела:
– Исчезни и до завтра ко мне не подходи со своим креативом. А то убью. Сплошные неприятности от тебя!
– Психопатка, – оскорбился Леопольд. – А зачем спину гладила?
– Я не гладила, я нащупывала, куда вцепиться.
– Нащупала?
– А ты как думаешь? – Людмила угрожающе придвинулась, ускорив очистку горизонта. Через мгновение цокот затих где-то на нижних этажах.
Все-таки спортивный азарт в мужчинах неистребим. Именно азарт заставляет их самозабвенно носиться за одной-единственной шайбой, стуча друг друга клюшками по голове, часами сидеть у проруби или заросшего ряской пруда с удочкой в руках и упорно добиваться женщины, которая сказала «нет».
Арсений позвонил вечером, вычислив ее через Оксану. Долгожданный баритон полился из трубки, когда Люда уже совершенно отчаялась. Ей до смерти надоело строить из себя гордую и неприступную. По закону подлости, именно в такие моменты, когда женщина решается изменить своим принципам, на пути попадается какой-нибудь бросовый экземпляр, тогда как вполне достойные кандидатуры были отметены еще совсем недавно в угоду твердой жизненной позиции. Людмила очень хотела перехитрить фортуну, но пока, похоже, перехитрила только себя.
– Я вел себя как идиот, – покаянно вздохнул Арсений и быстро закруглил паузу, не дав собеседнице шанса подтвердить, что, мол, да, идиот. – У меня есть шанс исправиться?
– Ну, я так сразу не скажу, – набивала себе цену Люда.
– Надо попробовать? – подсказал Арсений и намекнул: – Я тут у вас под окнами.
Людмила метнулась к окну. На парковке выделялся темно-зеленый джип с корзиной цветов на капоте. Жест был сиропно-мелодраматическим, но приятным.
– Ой, обалдеть, – она даже не ожидала от себя такой реакции: возглас вырвался помимо воли. Надо было бы презрительно хмыкнуть, мол, у меня такие через день тут ошиваются. Но было поздно.
– Понравилось? – воодушевился Арсений. – Это еще не все!
«Ну да, – пренебрежительно подумала Люда. – Еще шницель, пара коктейлей и охи-ахи на двуспальном сексодроме. Знаем мы ваши культурные программы».
После чего, снисходительно фыркнув, сообщила:
– Я спущусь через десять минут.
Может быть, и не очень последовательно, зато так, как хотелось.
Арсений оказался мужчиной-праздником. То ли он приложил максимум усилий, чтобы покорить упрямую Люду сразу и бесповоротно, то ли на самом деле был таким неординарным, но вечер они провели на берегу залива, где Людмила впервые в жизни прокатилась на водных лыжах. Строить из себя кисейную барышню она не стала, легко согласившись на рискованное мероприятие. Вода оказалась на удивление твердой и горчила на вкус, руки – слабыми, а синяк на пятой точке – гигантским и болезненным, зато впечатлений было море. И самым сильным оказалось то, что Арсений отвез ее к родителям, поцеловав на прощание так, что Людмила готова была насмерть уцепиться за крыло его автомобиля и бежать рядом, лишь бы он не уезжал. Но она усилием воли оторвалась от его губ и, небрежно помахав, упорхнула в двери подъезда. Там, в темноте, Люда расслабилась и дохромала до лифта. Был повод строить из себя недоступную, так как с такой травмой любовь могла существовать лишь на платоническом уровне.
– Дня три-четыре, не больше, – пообещала она себе и вздохнула. Даже этот срок показался чересчур долгим.
После столь впечатляющего первого свидания Арсения никак не получалось воспринимать в качестве подопытного материала для книги. Как Люда ни убеждала себя, что это лишь эпизод на пути к писательской славе, – не получалось. К Арсению ее тянуло, несмотря на травмы и недописанный шедевр.
Вспыхнувшее чувство категорически мешало творчеству, но Люда решила работать через силу. Женщины ждали ее мудрых советов и бесценной информации. В ее руках было счастье миллионов…
Глава 9
И Людочка писала:
«Реальные способы знакомств, в отличие от виртуальных, радуют широтой выбора и зависят как от воли случая, так и от вашей фантазии и предприимчивости. Еще раз хочется напомнить: не сидите у окошка и не ждите, что проезжающий мимо принц падет к вашим ногам, сраженный неземным обликом незнакомки, то есть вашим. Особенно если вы проживаете в районе новостроек этаже так на одиннадцатом. В лучшем случае на ваш балкон свалится не принц, а ухажер замужней соседки сверху, в чью квартиру внезапно ворвался вернувшийся из командировки муж, а в худшем – вы так никого и не дождетесь.