Детективное агентство «Чёрный лебедь»

– Я знаю. Я хотел поговорить с вами, Никита. Вы не против?

– Э-э, ну, а почему бы нет? – замялся Никита, невольно подумав о том, что его ждёт какой-то неприятный разговор, – Вы с Матвеем, я вижу, знакомы? В какой области? И о чем хотите поговорить?

– Мы с ним работаем над его проблемами. Вместе ищем решения.

– А, так значит вы психолог! – улыбнулся Никита.

– Если точнее, психотерапевт, – сказал Ираклий, от чего его лицо приняло деловой вид.

– Да всё одно, – пожал плечами Никита, убрав с лица улыбку.

– Вообще-то, – он поднял указательный палец, – а в прочем, не важно. Психолог, так психолог. Как я говорил, мы с вашим другом работаем над его проблемами, – он начал важно расхаживать по офису, от чего Никита почувствовал себя каким-то школьником, которого вызвал к себе директор, – Судя по моим данным, ситуация усугубилась с тех пор, как вы открыли своё агентство.

– И-и-и?

– Знаете, вашему другу сейчас нелегко, ему нужна поддержка особого рода. Понимаете?

– Не совсем.

– Я считаю, что ему стоит сменить сферу деятельности, чтобы ещё больше не навредить себе.

– То есть, хотите сказать, что Матвею нужно всё бросить и идти работать кассиром в бистро? Так? – Никита сложил руки на груди и удивлённо поднял брови, чтобы подчеркнуть крайнюю степень недоумения.

– Нет, я не это имел в виду. Вы должны понять, через что проходит Матвей, когда берет новое дело. Он пропускает все переживание через себя, принимает всё на свой счёт. Отождествляет свою ситуацию с каждым новым расследованием. Ему не стоит заниматься этим, если в ближайшем будущем он не хочет оказаться в психбольнице. Все может настолько ухудшиться, что ваш друг не сможет работать вообще, не сможет адекватно общаться и полностью уйдет в себя. Это чревато распадом личности. Он даже может попытаться убить себя…

– Господи, да вы вообще себя слышали?! – возмутился Никита, – Он нормальный! Абсолютно!

– Что ж, тогда скажите мне, говорил ли он вам о своих галлюцинациях и кошмарах, – теперь уже Ираклий Анатольевич важно сложил руки на груди.

– О кошмарах, да. Стоп. Галлюцинациях?

– Если вы всё ещё считаете, что я не прав, то дело ваше. Но если вы хотите действительно помочь своему другу, поговорите с ним обо всём, предложите сменить работу. Об этом ему лучше услышать не только от своего психотерапевта, а в первую очередь – от лучшего друга, – сказал психолог.

Никите на секунду показалось, что по губам мозгоправа скользнула ухмылка.

– Да как вы! – Никита сжал кулаки. Он будет защищать Матвея и никакие психологи не смогут убедить его в том, что его лучший друг того и гляди съедет с катушек.

– И, кстати, об этом разговоре ему тоже знать не стоит. В его нестабильном состоянии это может серьезно ранить его. Он может счесть это предательством и даже… Попытаться покончить с собой. Ситуация у вашего друга, на самом деле, довольно острая, – сказал Ираклий и, развернувшись к двери, добавил, – Всего хорошего.

Как только психолог вышел из офиса, Никита ударил кулаком по столу.

– Что этот гавнюк о себе возомнил! И что мне теперь со всем этим делать?

Он плюхнулся в кресло и запустил пальцы в волосы. Перед глазами сразу же всплыли картинки сегодняшнего утра. Никита вспомнил, как Матвею стало плохо от одного лишь упоминания маленькой пропавшей девочки. Неужели он и правда принимает всё так близко к сердцу? Неужели, есть риск, что он может покончить с собой?

– Бо-о-оже! – протянул Никита.

И что теперь делать? Как себя вести? Как убедить Матвея, что всё может стать только хуже? Никита этого не знал. Он ничего не знал. Слова психолога напугали его, ведь он совсем не хотел стать невольной причиной того, как Матвей окажется в психушке. "Такого и врагу не пожелаешь!", – подумал Никита, шумно выдохнув. Лучшим решением сейчас было закрыть офис и пойти домой. А разговор стоит оставить на завтра.

***

На другой день детективы снова встретились в офисе. Матвей рассказывал напарнику о вчерашней встрече с родителями Сони.

– Её мама очень дружелюбная и милая женщина, а вот отец вовсе не такой добрый, как гласит фамилия. Я бы сказал: он – полная противоположность своего младшего брата. Он подтянутый, гладко выбрит. Сразу видно, что военный.

– И что он думает о нашей работе? – поинтересовался Никита, подперев кулаком подбородок.

– Задумчиво кивал всю дорогу. Я так и не понял, рад он мне был или нет. От его сурового взгляда хотелось встать по стойке "смирно" и салютовать.

– Ха-ха! Да из него выйдет отличный тесть!

– Мне вчера было страшно даже подумать об этом, – наигранно улыбнулся Матвей.

– Я не знаю, как сказать… – начал Никита, убрав весёлый тон.

– О чем ты? – удивился Матвей.

Никита встал и подошёл к окну.

– Я очень переживаю за тебя, ведь ты же мой лучший друг.

– Можешь нормально сказать мне, в чем дело?

– Понимаешь, вчера, пока тебя не было в офисе, приходил твой психолог… Он рассказал мне о твоих проблемах и сказал, что всё будет только хуже, если ты продолжишь работу детектива…

– Что? Моих проблемах? – непонимающе поинтересовался Матвей.

– Он хотел, чтобы я убедил тебя сменить работу. Но я не знал, как сказать тебе об этом, с чего начать… Я не знаю, что ты чувствуешь и через что проходишь, расследуя каждое дело. Но… Ты определенно самый лучший частный сыщик в этом городе!

– Что? О чем ты? – Матвей сел за свой стол и потёр виски.

Никита отошёл от окна и начал нарезать круги по офису. Матвей сидел и смотрел в стол.

– О чём я думал… – прошептал Матвей.

– Что? – Никита остановился напротив него.

– О чем я только думал, доверяясь этому мошеннику!

Матвей вспылил, вскочил с места и одним махом сбросил всё со стола.

– Тише-тише! – Никита поднял руки, стараясь успокоить разбушевавшегося напарника. Теперь он ещё больше обеспокоился состоянием друга и немного запаниковал.

– Не надо меня успокаивать! – раздраженно возразил Матвей, – Я прямо сейчас поеду и скажу этому наглому манипулятору всё, что о нём думаю!

– Так! Стоять! Ты никуда сейчас не поедешь, – неожиданно для себя самого приказным тоном велел Никита, – Ты сейчас успокоишься, мы пойдем в бар и выпьем. Нам нужно поговорить. Ты так не считаешь?

– Я не могу говорить об этом сейчас. Я ни о чем сейчас говорить не могу… – Матвей запустил пальцы в волосы и в бессилии рухнул в кресло.