За кадром

– Ты же одет?

– Ну так, – еле выговорил Стас, а я увидела, как взгляд стал туманиться.

Скинула простынь и стала обтирать его уксусной водой. Он даже не сопротивлялся, хотя кожа сразу покрылась мурашками от резкого контраста. Набрала в скорую и его маме, до мамы не дозвонилась, набрала отцу, который пообещал скоро быть.

Температура спала на три градуса, Стас уснул, а я смогла обработать свою рану. Позже я сказала, что упала в женском туалете.

– Саш, папа будет через двадцать минут, – крикнула снизу мама.

Я стояла все так же напротив шкафа, держа ту самую кофту, в которой была в тот день. Черт.

Глава 5. Сверчки в саду.

Надела облегающий сарафан винного цвета, длиной чуть ниже колен, на широких бретелях. Распустила волосы. Нанесла помаду в тон. Черный клатч, туфли на каблуке. Зазвонил телефон.

– Привет отдыхающим, – подмигнул Дима в экране телефона.

– Привет.

– Оу, какой наряд, ну-ка полный обзор.

Встала перед зеркалом и включила фронтальную камеру. За счет каблуков в отражении стояла высокая стройная девушка, ни единой погрешности. Блестящие каштановые волосы струились по спине до линии талии, на руке изящный браслет с кристаллами Сваровски, в ушах такие же серьги. Зеленые глаза стали выглядеть темнее и ярче от черных стрелок и теней. Губы – полнее, а на щеках естественный румянец от погоды. Вырез у платья был квадратный, и придавал строгости, однако я смогла его обыграть подвеской на цепочке.

– Ну как?

– Красотка, даже про пуш-ап не забыла, – ответил Дима.

– Да пошел ты.

– Ладно я пошутил, – в примирительном жесте поднял руки вверх. – Как море?

– Еще не была. Была на водопадах с родителями, а сейчас идем ужинать.

– Ммм.

– Все мне пора вниз, буду пить вино и отдыхать, пока ты пускаешь слюнки от зависти. А да, еще ба завтра уезжает в санаторий, так что буду кутить на всю катушку.

– Мне стоит беспокоиться?

– Стоит присоединиться, все убежала, пока, – послала воздушный поцелуй и отключилась.

И чего это меня на такие мысли потянуло. Все влияние бабушки.

Родители уже ждали в машине. Я приземлилась назад, и мы тронулись.

– Сашка, красотка и не стыдно тебе так щеголять? – пошутил папа.

– Не стыдно, – честно ответила я.

– Того и гляди маму переплюнешь.

– Ой, Вань, следи за дорогой.

– Мама ты тоже чудесно выглядишь, мне до тебя еще как пешком до Китая, – тут я тоже не согрешила, у мамы всегда был тонкий вкус.

Сегодня она одела прямое синее платье, дополненное бусами из разноцветных камней и широкий ободок в том же стиле на голову, который так ей шел.

Папа, напротив, как был в клетчатой рубашке и брюках песочного цвета, так и остался. Спорить насчет одежды с ним было бесполезно, впрочем, как и со мной.

К ресторану мы добрались вовремя. У входа стояла моя сестра Ира с будущим мужем Виктором. Тоже одетые по вечернему, но при этом без лишнего шика.

– Привет, Сашуль, – подлетела она ко мне с объятиями, – мам, пап.

– Привет, Ириш, как вы тут? Как подготовка к свадьбе?

– Все просто прекрасно, еще бы не такая жара и было бы вообще супер, о, это твоя машина? Клааас! Если надеть на нее белых лебедей, будет еще круче, ты ведь поедешь на машине? Нужно пять, чтоб на счастье.

Так весь вечер у нас прошел в обсуждениях предстоящей свадьбы, меня коснулся разговор лишь мимоходом, работаю, да и ладно. Но скверное чувство неправильности давило в груди. Я как бы с ними, и в то же время меня с ними нет.

Первый раз бабушка меня познакомила со своей подругой, когда мне было шесть. Она приехала к нам на пару недель погостить. Звали ее Озерова Евгения Владимировна. Она была на 9 лет младше бабули, но это ничуть не мешало дружить им на протяжении долгих лет. Она была выше бабушки и производила впечатление успешной и богатой женщины. На каждом ее пальце красовались перстни, на шее толстая золотая цепочка. И приехала она из Москвы. За время нашего знакомства я нашла у нее только один недостаток – она курила как паровоз. По паре пачек в день. Но так как с первого взгляда мы полюбили друг друга, то я мирилась с этим недостатком и не отходила от нее ни на шаг. Бабушку это вполне устраивало. Она была рада такой привязанности.

Следующим летом тетя Женя, как мне было разрешено ее называть, приехала погостить к нам с взрослым сыном Димой. Ему осенью должно исполниться двадцать пять. Для меня он был взрослым дядей, но вскоре, видя, что он точно так же, как и я любит строить куличики в песке, нырять в море и лазить по деревьям, стала звать его Димой. Кто же знал, что он просто выполнял мамину просьбу приглядывать за мной…

Свой одиннадцатый день рождения я ждала как никогда. Бабушка обещала свозить меня в Москву в тете Жене и Диме. И сдержала свое обещание. Мне тогда не очень запомнился город, но зато мы столько всего успели поделать: мы ходили каждый день гулять в парки, играли в настольные игры, пели в караоке и вечером вместо ужина, каждый день ходили в ресторан. Тетя Женя растила сына одна, растила как настоящего мужчину, сильного, умного и успешного, поэтому к 27 он добился хорошей должности и заработка. А меня учила быть истинной женщиной: прививала мне вкус в одежде, косметике, да даже еде. Я не могла насытиться ее обществом, она стала моим кумиром, путеводителем по жизни.

Перед первым знакомством тети Жени со Стасом я не спала всю ночь, волновалась. Но он произвел на нее хорошее впечатление, как и она на него. Поэтому то лето 2005 года мы проводили впятером: я, бабушка, тетя Женя, Дима и Стас.

Уезжая обратно в Москву, она только и сказала на прощанье:

– Держитесь друг друга, Сонечка.

Она часто называла меня Сонечкой, потому что таковой я и была.

Я решила дать папе отдохнуть, поэтому твердо отказалась от спиртного за столом, а уже в 22:00 махала родителям с пристани. Потом довезла до дома Иру с мужем, распрощались и поехала домой.

Загнала машину в гараж и вышла в сад, но остановилась на пороге. Добрая бабушка включила по всему периметру улитки-поливалки. Пробежала на сколько это позволяли каблуки до крыльца, и все же сильно намочила низ платья, про туфли молчу. Недовольная разулась и босиком вошла в дом.

В гостиной горел свет и говорил телевизор.

– Баб, я дома.

– Молодец.

– Зачем ты включила улитки, все платье намочила.

– Я тебе говорила, что каждый день с девяти до десяти включается система орошения, ты меня слушала вообще, когда я рассказывала, или решила угробить мои розы.

Я прошла в гостиную и прислонилась к дверному косяку.