Черный нууммит

Босыми ногами она стояла на прохладном паркетном полу и удивлялась – ведь раньше такого никогда не было. Если это прошлое Миланы, то здесь оно предстало слишком светским, даже помпезным, хотя в предыдущих видениях ничего подобного она не увидела. При всей своей красоте, та была девушкой достаточно простой, робкой и часто неуверенной в себе. Что могло быть общего у нее с этой элитной верхушкой буржуа?

Присутствующие были одеты сногсшибательно – другого более подходящего слова Яра не нашла – всевозможная палитра женских нарядов, и образцовых черных мужских фраков, и смокингов.

– Что ты мне хочешь показать? – спросила она уже громче, будучи абсолютно уверенной, что находится в проекции прошлого и ее здесь никто не услышит, но она ошиблась. На эту реплику, обернулось минимум пять человек, и Яра вздрогнула, как громом поражённая.

«Они не могут меня видеть!» – промелькнуло у нее в голове, но взгляд зрелого мужчины с утонченными усиками в стиле Кларка Гейбла напротив, говорил об обратном. Этот факт Яра быстро решила для себя прояснить.

– П-простите, а какой сейчас год? – спросила она у него, надеясь не получить ответа.

– Две тысячи двадцать третий, – ответил он. За происходящим уже наблюдало человек двадцать. Яра огляделась по сторонам.

– А дата надо полагать… – она замолчала, давая своему собеседнику возможность закончить предложение. Как ни странно, он был терпелив.

– Двадцатое июня.

– Хорошо! – Яра была удивлена до бескрайности, ни этот день, ни свою страну (кажется) она не покидала, но она прекрасно помнила, с чего начинался этот поход. – Скажите, а имя Милана Трацевская вам о чем-нибудь говорит?

Мужчина посмотрел на ее босые ноги, затем на лицо и снова на ноги.

– Нет. Это имя мне не знакомо, – ответил он.

Рядом с ним – Кларком Гейблом, стояла молодая и привлекательная особа в серебристом металлизированном платье в пол с черными волосами, уложенными в стиле тридцатых годов, прихваченных серебряным ободком. В руке она держала бокал шампанского, из которого отпивала маленькими глоточками. Ее глаза не выражали ничего, кроме неприязни.

– Ученица? – спросила она довольно высокомерно. – А я думала, для них порталы сегодня блокируются.

– Я тоже так думал, – ответил он ей совершенно серьезно. – И нет, она не наша студентка.

– Порталы? – Яра переменилась в лице. – Люди, вы, о чем говорите?

Наверное, полсотни людей безразлично взирали на Яру и ее «собеседников». Она смущенно откашлялась, представляя, как сама до дна осушает бокал брюнетки. Страшно першило в горле и хотелось пить.

– Ладно, тогда может, подскажите мне, как добраться до Абрикосовой улицы, потому что, судя, по вечернему пейзажу за окном и вот теми холмами на горизонте, я уже совсем даже не в городе.

– Если вы сюда попали именно с той улицы, о которой говорите, то скорей всего вы перепрыгнули два квартала, – услышала она глубокий мужской голос у себя за спиной, который заставил ее вздрогнуть. Высокий брюнет с благородной осанкой и пронзительным взглядом зеленых глаз, бесшумно материализовался у нее из-за спины.

– Что-то я не помню такого внушительного здания даже в ближайших двадцати кварталах от Абрикосовой улицы, – попыталась отшутиться Яра.

– Ближайший к ней портал находится на Беловежской улице.

Брови Яры угрожающе нахмурились: «Если бы не их серьезные лица, я бы подумала, что меня разыгрывают» – подумала она.

– Ну что ж… – она попятилась от этого мужчины на приличное расстояние, который к тому времени тоже обратил внимание на ее босые ноги, – прошу прощение за доставленные неудобства, – обратилась она ко всем присутствующим, – но я, кажется, забыла дома свой туфельки, поэтому вынуждена покинуть вашу потрясающую ретро-вечеринку и отправиться на их поиски.

Яра села на пол, закрыла глаза, и, читая стихотворение на латыни, моментально вошла в транс.

– In tācito hortorum, nocte earina, Ad rosam cāntilat luscinia eurina…

(В безмолвии садов, весной, во мгле ночей, поет над розою восточный соловей. А.С. Пушкин)

«Кларк Гейбл» сообразив, что она делает, едва успел подать знак высокому брюнету, как тот молниеносно среагировав, подскочил к Яре в стремлении остановить ее, но, его рука, едва коснувшись плеча девушки, провалилась в пустоту.

– Дамы и господа, приносим свои извинения, за сей досадный прецедент! – публично извинился перед присутствующими мужчина, который до того вежливо отвечал на вопросы Яры. – Одна из наших студенток не рассчитала траекторию и приземлилась в бальный зал.

Некоторые из присутствующих тактично улыбнулись и все тут же напрочь забыли о произошедшем, но не эти двое мужчин.

– Ты отследил ее вестигиум? – спросил он, подойдя к темноволосому мужчине.

– Да. Она сейчас лавирует в пространстве не далеко от той самой Абрикосовой улицы.

– Я ведь не ошибся на ее счет? Она не одна из наших?

Брюнет отрицательно покачал головой.

– Я не думаю, что это простое совпадение, – ответил он.

«Кларк Гейбл» тоже так не считал.

– Проследи за ней. По ее лицу я понял, что она не имеет к нам никакого отношения, и нас она приняла за чье-то без времени ушедшее печальное прошлое. Ума не приложу, как Веды ее пропустили. Восемнадцать ей кажется, уже исполнилось.

К мужчинам одновременно подошли две женщины, та самая молодая брюнетка в серебряном платье, и другая лет на двадцать постарше.

– Земовит! Я думала, что все порталы блокируются от незапланированных посещений летнего балла студентами. – Обратилась она к ректору.

– Не беспокойся, Венестер, такие досадные промахи уже редкость. Но вспомни себя. Сколько раз ты пыталась пробраться на бал, когда сама была студенткой?

Венестер улыбнулась:

– Жаль, это было очень давно.

Прекрасная брюнетка в металлизированном платье обвила руку молодого мужчины.

– Велимир должен мне танец, – девушка сделала попытку увести его с собой.

– Не сейчас, Милодана. У Велимира появилось одно неотложное дело, – ответил за него Земовит.

Девушка сконфуженно надула губы.

– Надеюсь, ваше неотложное дело не связанно с этой залетной птичкой, – быстро просекла она.

Ничего не ответив, Велимир сделал еле заметный знак в воздухе и скомандовал «Porta!», вежливо поклонившись дамам, он бесследно растворился в пространстве.

– Профессор Владдух уже дважды приглашал тебя на танец, почти его своей честью, – Земовит взял под руку Венестер и увел вглубь зала, пока его дочь Милодана продолжала буравить взглядом то место, на котором еще несколько секунд назад находился Велимир.

Глава 3

Колесо Судьбы

Такого быстрого вхождения в транс у нее еще ни разу не было, даже голова немного закружилась. Оказывается, вот на что способен разум, находящийся в состоянии аффекта. Из позы лотоса, в которой она прибывала, ее вывел легкий удар об землю. Яра приземлилась в лужу, и вскрикнула так, словно упала в озеро.

Определенно она промахнулась в спешке и попала не на Абрикосовую улицу. Хотя район она не знала, но по дороге к злосчастному заброшенному дому, из окон машины запомнила расположение других домов и повороты к нему.

Поднявшись на ноги и выбравшись из лужи, она еще раз осмотрелась по сторонам. На дворе глубокая ночь, хотя минуту назад из окон того роскошного зала виднелось серое небо, а на этой улице уже во всю сияют звезды, насколько им позволяет городское освещение. Указатель с названиями улиц стоял всего в нескольких метрах от лужи, и в памяти всплыла фраза: «Ближайший к ней портал находится на Беловежской улице».

А вот и само название, белыми буквами на голубом фоне – «Беловежская». И в голове застучали тревожные молоточки и барабанчики: куда же я попала и почему мне там никто не удивился? Может это была параллельная реальность? О каких порталах шла речь и вообще, зачем я так быстро сбежала? Теперь всю жизнь буду задавать себе эти вопросы. Никогда себя не прощу!

Мокрая и босая Яра, повинуясь внутреннему навигатору, бегом бросилась к дому номер шестнадцать и к своим друзьям.

Завернув за угол, она увидела подземный переход и рванула туда. Перескакивая ступени лестницы, она спустилась вниз, замерла у их подножия и осмотрелась по сторонам. Единственная рабочая люминесцентная лампа угрожающе подмигивала и издавала неприятный звук, похожий на жужжание гигантского насекомого.

Боковым зрение она не столько увидела, сколько почувствовала едва уловимое движение у самой стены слева от себя. Резко отпрянув в противоположную сторону, Яра напрягла все свое зрение, вглядываясь в ее темноту, но увидела она только лишь стену и ничего больше. «Перекреститься, что ли? – подумала она. – Не хорошее дело подбросил мне Костя, ой, чует моя душа, не хорошее».

Двинувшись на противоположную сторону перехода, Яра увидела замелькавшие сверху тени; пьяный гогот и пошлые шуточки заставили ее вжаться в стену – она не горела желанием попадаться на глаза подвыпившей молодежи ни в это время, ни в этом месте. Пусть уж лучше каждый пройдет своей дорогой.

Представив себя хамелеоном и закрыв глаза, Яра слилась с гладкой испещрённой граффити стеной, не однократно убеждавшись, что подобные манипуляции с воображаемым исчезновением вполне эффективны, если о ее присутствии не догадываются. Легкий алкогольный флер и низкопробный юмор в лице трех молодых людей, пронесся мимо нее и через полминуты растворился где-то на поверхности. А на стене напротив вновь появилась мелкая вибрация, которая пропала, стоило посмотреть в ту сторону.

– Доморощенное граффити, – прошептала она, сославшись на собственное переутомление от долгого дня и на пляшущие тривиальные бессмысленные словечки на стенах. Но для пущей уверенности пора бы уносить отсюда ноги.

Яра бросилась бежать как можно быстрей. Пробежав, те самых, два квартала, она узнала «свой» дом. Забежала внутрь, сломя голову поднялась наверх, распахнула замаскированную дверь и никого там не обнаружила. Брата с сестрой и след простыл.

– Настя, – позвала она вполголоса, но ответом ей была безмолвствующая тишина. – Костя! – крикнула она громче. Неужели не дождались!?

Ни туфлей, ни рюкзака на том месте, где она их оставила, уже не было. А ведь на все про все у нее ушло минут десять-пятнадцать. Или больше?

Спиной Яра ощутила чье-то присутствие. Резко обернувшись, она надеялась все же никого не увидеть, но высокая темная фигура в дверном проеме, заставила ее ахнуть от испуга. Мужчина, а сомневаться в этом не приходилось, не спешил открывать свое лицо, как не спешил он и представляться. Но ее мозг неистово кричал во весь голос: «Ты знаешь, откуда он пришел!».

– Как зовут тебя, дитя? – мужской голос был жестким и в тоже время дружелюбным.

– Не сочтите за грубость – представьтесь первым! – скорее из страха, чем из смелости потребовала Яра. Ответом ей была легкая усмешка.

– Lux! – произнес мужчина, и комната озарилась дюжиной зажженных свечей, которых секунду назад здесь не было и в помине.

– К-как вы это сделали? – собственный голос Яре отказывался повиноваться и дрожал так, словно перед ней стоял экзаменатор и сдавала она не что иное, как ненавистную философию.

– Лучше ты мне расскажи, как ты попала на бал, посвященный летнему солнцестоянию?

Да, именно его лицо она видела там, и именно он подсказал ей о каком-то портале на Беловежской улице, через который она по ходу и вернулась обратно. Черные брюки и смокинг сидел на нем как вторая кожа. Он был высок, даже выше Кости, у которого рост был не маленьким – сто восемьдесят сантиметров. Наверное, рост незнакомца был под сто девяносто, как минимум.

– Я случайно попала на вашу вечеринку, – начала оправдываться она. – Я даже не знаю, как это получилась. Мне всего-то нужно было погрузиться в транс.

Яра неожиданно замолчала, испугавшись, что может взболтнуть лишнее.

– Я искала одного человека.

– Милану Трацевскую? – мужчина сделал шаг вперед, Яра назад.

– Вы ее знаете?

Она умышленно ушла от упоминания о Милане в прошедшем времени.

– Ее душа давно покинула этот мир, ты и сама это прекрасно знаешь. – Уклончиво ответил незнакомец, делая шаг в сторону, не желая больше пугать свою собеседницу. – И давно ты работаешь с образами умерших людей? – напрямую спросил он.

Яра набрала побольше воздуха в легкие и возмущенно взвизгнула.

– Образами?

– Ты, надеюсь, не думаешь, что мертвым есть до нас хоть какое-то дело? – скорее утвердительно, чем вопросительно ответил он ей. – Я не был знаком с ней при ее жизни, таков мой ответ. Так ты назовешь мне свое имя?

Яра долго не решалась открыть рот, но любопытство одержало над ней сокрушительную победу.

– Меня зовут Яра.

– Надо полагать Ярослава твое полное имя. Интересно.

– Что именно вас так заинтересовало?

– У тебя довольно редкое имя. Такие уже не дают.

– Теперь назовите свое, – робко потребовала она.

– Едва ли оно тебе о чем-нибудь скажет, но так и быть. Меня зовут Никитин Александр Николаевич.

– Очень приятно, – ответила Яра. – Ведь это вы были в подземном переходе?

Задавая свой вопрос, она снова не надеялась услышать утвердительный ответ, но опять-таки услышала.

– Да.

– Зачем вы следили за мной?

Незнакомец, который уже не был таким уж незнакомцем – он все-таки представился – все еще держался в стороне от девушки, но его пронзительный острый взгляд прожигал ее насквозь. Его веки еще ни разу не моргнули с тех пор, как его лицо озарилось светом.

– Было бы не разумно останавливать тебя там, чтобы побеседовать. Кстати, твой трюк с хамелеоном действует безотказно. Я почти упустил тебя из виду.

– Сомневаюсь, конечно, но спасибо, – поблагодарила она. – Здесь где-то мои друзья. Я только собралась их позвать, как вы…

– Их здесь нет, – твердо заверил он ее. – Твои перемещения в пространстве съели немного больше времени, чем ты думаешь.

– Как это понимать? Меня не было всего несколько минут, – запротестовала она, четко осознавая, что солнце не могло сесть так быстро. Луна сияла на небе настолько ярко, словно давно прогнала солнце с небосвода.

– Ты потеряла два часа, точнее один час и сорок три минуты.

Яра даже представить себе не могла, что можно вот так незаметно убить два часа жизни. И что сейчас делают Настя с Костей – обыскивают квартал за кварталам или ждут, пока Яра сама даст о себе знать.

– Разве такое возможно? – жалобно простонала она.

– Если не уметь рассчитывать свое время, – заверил он ее.

– П-простите, Александр Ник…

– Велимир! – поправил он ее.

– Что?

– Мое имманентно имя – Велимир. Обращайся ко мне именно так, а полное оставь для паспорта.

Брови у Яры стали домиком. Велимир осмотрелся по сторонам. Пальцами правой руки он стал перебирать воздух, будто пытаясь уловить его невидимую ткань. Он подошел к эркеру и стоя к Яре спиной какое-то время изучал ночной пейзаж за окном. В голову девушке пришла молниеносная идея быстрого бегства к двери, но госпожа Интуиция строго настрого приказала не шевелиться.

– Вы ведь сейчас сканировали пространство? – нарушила она тишину.

– Да, именно это я и делал.

– И?

– Как расценивать твое «и»?

– Кто убил Милану? – нетерпеливо пояснила она.

– Ты не хуже моего знаешь, кто это сделал. Зависть, как беспокойство души, происходит из-за того, что желанным нам благом обладает другой человек, которого мы считаем менее достойным владеть им.

Яра молча старалась осмыслить его завуалированную реплику, но главным и единственным аргументом убийства невинной души являлось слово «зависть».

– Подружки! Те, на кого и подумать страшно. Я тоже почувствовала привкус зависти на языке, но не смогла сразу распознать.

Велимир продолжал смотреть за окно, размышлял о чем-то своем, держа руки за спиной, а Яра думала, с чего бы начать свой расспрос.

– А куда я попала? Ну, я имею ввиду вашу… ваш бал посвященный летнему солнцестоянию. Вы каждый год его отмечаете? А то здание, оно в этом мире находится или в потустороннем?

– Это забавно, – сказал Велимир, хотя Яра так не считала. – Ладно, девочка. А теперь пора вернуть тебя домой. Вопросов у тебя еще ко мне прибавиться по мере моих нетривиальных ответов, поэтому место стоит выбрать чуть менее пыльное. Дай мне руку! – велел он. – Закрой глаза и мысленно представь дорогу домой.

Яра запротестовала, она поняла, что он не собирается вести ее под руку босой по ночным закоулкам улиц, и уж точно, она не собиралась вести пусть и красивого, но все же незнакомца к себе домой.

– Я не думаю, что это лучший способ перемещения ко мне домой! Предлагаю пешком, хотя бы половину пути.

– А гулять босиком собираешься?

Преимущества телепортации были неоспоримы, но девушка продолжала упорствовать.

– Тогда, может, одолжите мне свой сотовый? Я хочу позвонить своим друзьям.

– Извини, но он остался у меня в кабинете.

Велимир вплотную подошел к ней, Яра отпрянула. Он на секунду замер, медленно поднял указательный палец правой руки и коснулся им ее переносицы, чем вызвал легкое покалывание на Яриной коже.

– Что вы сделали? – недоверчиво спросила она, но мужчина уверенно твердо обхватил кисть руки девушки и мир накренился.

Всего секунда и они оказались посреди комнаты, которая одновременно служила и гостиной, и спальней для Яры. На кухне засвистел чайник.

– Ты позволишь, я заварю тебе чай? – спросил Велимир.

Яра сама не поняла, что ответила ему, но в туже секунду, стоило ему отпустить ее руку, земля ушла из-под ног и девушка рухнула на пол, как подкошенная.

– Извини! – мужчина помог подняться и сесть ей на тахту. – Я совсем забыл, каково это новичкам.

Но «каково это новичкам» ее интересовало меньше всего.

– Когда вы успели поставить чайник? Вы же не отпускали моей руки.

– Легкий видовременной фокус. Этому тебя быстро научат на уроке расширения времени.

Глаза Яры округлялись за последний час довольно часто, но в этот раз они, кажется, стали квадратными.

– Люди, кто вы?

– Тебе с бергамотом? – невинно поинтересовался Велимир, который Александр Николаевич Никитин.

– Да, можно и с бергамотом.

Гость ушел на кухню, и некоторое время была слышна его возня с чашками и поисками чайных пакетиков. Затем он вернулся в гостиную с одной чашкой ароматного пакетированного чая и протянул его девушке.

– А вы, что, не будите? – спросила она мужчину, принимая из его рук горячую кружку.

– Я предпочитаю чайные напитки немного другого сорта.

Яра оценивающе хмыкнула на его высокомерную прямоту и довольно громко отхлебнула.

– Кажется, настала моя очередь извиняться.

– Ничего страшного, – ответил он, присаживаясь в кресло напротив. – А моя очередь – отвечать на твои вопросы. Я работаю в университете Мидгард. Наш университет находится за пределами города, на прилично отдаленном расстоянии. То, что ты видела сегодня вечером, является самой старинной и хорошо сохранившейся частью замкового комплекса. Все остальные залы были давно разрушены, но заново отстроены во второй половине прошлого века. В нашем университете обучается ни много, ни мало, всего тысяча двести тринадцать студентов, но возможно с тобой будет тысяча двести четырнадцать.

– Погодите! – Яра не поверила собственным ушам, – но я уже студентка, как два года…

– Разумеется, но об этом мы поговорим отдельно. В нашем университете студенты получают любую профессию, а точнее ту, к которой они имеют наибольшую склонность. Ты не исключение. Странно, то, что с твоими способностями мы тебя, каким-то непостижимым образом пропустили.

– Пропустили? – Яре оставалось лишь уточнять отдельные моменты, повторяя их, уже произнесенными им ранее словами.

– Рождение и жизнь сведущих фиксируется и описывается Ведами в специальных… – он запнулся, – книгах. Эти книги мы называем «Vita commentarius».

– Дневник жизни? – латынь была у Яры любимым предметом на первом курсе.

– Совершенно, верно, – пальцы рук Велимира были сложены правильным треугольником.

– А кто эти сведущие?

– Это ты, – тихо сказал он.

– Это вы меня так назвали из-за моей способности медиума.

– Сегодня термин «медиум» трактуется слишком вольно. Способности есть почти у каждого, в миру называемые интуицией. К тому же не стоит рассматривать медиумизм как дар, напротив это величайшая опасность и камень преткновения для роста духа.

– Слова-то какие, – было что-то нереальное в этой незапланированной беседе с незнакомцем в ее крохотной съемной квартире, в которой никто из них даже не удосужился включить свет. И только любопытство, дорогой парадный костюм и благородная внешность гостя не позволяли ей послать его куда подальше.

– Рад, что мои слова произвели на тебя такой оглушительный эффект, – с иронией он дружил.

– Делаю выводы, что сведущие – это что-то вроде низшей ученой степени, типа студента?

– Скорее абитуриента.

– Даже так?

– Можно родиться с набором чародейственных способностей, но развивать их или оставлять в том виде, в котором они находятся, это уже личный выбор каждого.

– Извините, но забегая наперед – кого вы в итоге выпускаете? Волшебников? А волшебная палочка к диплому прилагается?

«Какое у него все-таки интересное лицо, – подумала Яра, – вроде улыбается, а вроде и нет».

– Если ты сможешь и захочешь у нас учиться, то твоя специальность слависта никуда от тебя не денется, но если ты решишь, что для этого предмета в твоей жизни не останется достаточно места, то в любой момент можешь от него отказаться. Творцы, мудрецы, чародеи, кудесники, ворожеи и ведуны – у нас есть все, но свой статус ты сможешь узнать только ближе к выпускным экзаменам и никак не раньше. И палочками мы не пользуемся, только магическая система знаков с устной окантовкой.

– Это как?

– Латинский используем, как международный язык.

– Не плохо. И вполне предсказуемо. И много таких университетов в мире?

– Двадцать четыре.

– Не многовато ли волшебников на такую крохотную планетку?

– Все мы печемся об интересах государства – каждый своего, и стараемся сохранять равновесие, которое подчас становится слишком шатким в результате неудачно принятых решений.

– Чьих решений? Глупых политиков, возомнивших себя богами в мире людей? Тогда почему вы не остановите войны, природные катаклизмы, убийства невинных людей, таких, как Милана? Вам это не под силу?

– Нам под силу многое, Ярослава, но человеческая природа всегда воюет с себе подобными за чистую воду, плодородные земли, нефть… Мы не в раю, Ярослава! Мы на планете Земля, а у нее свой взбалмошный характер, как у любой капризной барышни, ведь не зря она женского рода. Отсутствие катаклизм с ее стороны, равносильно отсутствию самой жизни, которая немыслима без движения, даже если оно может статься смертельно опасным для людей. Человеческие пороки неистребимы. Нет кристально честных и благородных людей среди нас, а если они появляются, то отправляются прямиком на Голгофу, и мы называем их святыми. В каждой из нас живет, как святой, так и грешник, но открыть, кто из них нам по духу ближе – главная задача в жизнь каждого отдельно взятого человека. Помни, что без света нет тьмы, а без тьмы мы никогда не познали бы свет.

Яра помолчала, а когда пауза затянулась, спросила.

– А кто такие Веды и почему они меня пропустили?

– Это существа, у которых нет глаз, рта и ушей. У них есть оболочка, лишь отдаленно напоминающая человеческое тело. А еще есть руки с вытянутыми длинными пальцами, в которые когда-то кто-то догадался вложить перо, а после научился расшифровать то, что эти существа описывали. А описывали они жизнь таких людей, как мы с тобой, Ярослава.

Он часто называл ее полным именем, да так, что оно начинало нравиться ей самой, хотя такого раньше не было.

– А вы не подумали, что, если ваши Веды меня пропустили, значит, мне места среди вас нет?

– Это первое, что могло прийти в голову, но есть один маленький нюанс. – Яра заинтересованно посмотрела на своего гостя. – Портал, через который ты к нам попала, не притягивает энергетику всех подряд, я имею в виду обычных людей. И чтобы перемещаться в них, нужны необходимые знания и тренировки. Поэтому напрашивается вопрос: ты когда-нибудь попадала не в те места, на которые нацеливалась?

– Нет! Клянусь, такое со мной было впервые! – горячо среагировала она. – Ну, прошлое и настоящее людей я могу видеть… но для вас это, кажется, все несерьезно.

– Да, это не самое выдающееся занятие, – согласился он. – Но, признаюсь, что сегодня я уже дважды к нему прибегал.

– Вы сейчас о Милане говорите? – догадалась она. – А второй раз?

– Просмотрел несколько фрагментов из твоей жизни.

Яре услышанное не особо понравилось, но она решила об этом не сообщать. «Интересно, что именно он обо мне знает?» – подумала она.

– Разумеется, только фрагменты. Но из того, что я видел, я понял, что ты из неполной семьи, с ранних лет воспитывалась матерью. У вас с ней довольно теплые взаимоотношения, но чувствовалась какая-то неопределенность в этих отношениях. Ты хорошо училась в школе, поэтому проблем с поступлением в институт у тебя не возникло. Ты учишься на слависта, и тебе нравятся языки, особенно латынь. В принципе это все.