Путь к свободе
Они разделили монету на части, проделав в каждой дырочку, в которую вставили нить и повесили себе на шею.
– Ну что же! Теперь мы все – члены Римского братства! Ведь мы пойдём в Рим. – сказал Мерти.
Потом мы стали обсуждать, как попасть в Рим, предварительно разделив поровну провизию, взятую нами в дорогу.
– Есть два пути, – говорил Конол, – первый – дойти до Никея, и там, сев на триеру доплыть до Рима, либо же идти туда пешком. Я за морской путь. Он потребует меньше усилий, а деньги на корабль у меня с собой.
Все согласились. Было решено идти в Никею, и оттуда плыть до столицы.
Путь отнял у нас две недели. Было тяжело, ночью приходилось спать на земле и выставлять часовых, но вот две недели спустя мы подошли ко въезду в город. Все испытали огромное облегчение, когда дошли до гавани и присели отдохнуть. Конол вместе со мной пошёл выяснять, есть ли корабль, идущий в Рим, и какова плата с человека.
Мы шли по оживлённому причалу к конторе, и обсуждали, как сделать так, чтобы мне дали гражданство.
– Гражданство можно получить, если ты оказал помощь римскому гражданину в опасной ситуации, либо спас ему жизнь. Поскольку я – полноправный гражданин, то я могу потребовать гражданства для тебя. Тем более, ты спас мне жизнь, и оказал помощь!
– Когда это?
– А помнишь тот случай, до того, как я снова пропал без вести? Тогда меня избили до крови, и швырнули в реку. А ты, рискуя собой, вытащил меня на берег и оказал помощь. Это было всего год назад. Я дал слово отблагодарить моего спасителя, и искал тебя везде. И вот, наконец, нашёл.
– Ладно, но как же с именем?
– Ты получишь римское имя и фамилию. Пусть оно будет Квинтилиан Карвилий Сальватор16, потому что я тоже Юлиан Карвилий Нобилис17. Четвёртое придумаешь сам. Более того! Ты будешь лекарем в самом Риме! Согласен?
– Идёт! – сказал я, и подумал:
«А четвёртое будет – Десператис18!».
Тем временем мы уже подошли к конторе. Переговорив там с одним чиновником, Конол вручил мне документ.
– Отныне ты – свободный римский гражданин! – улыбнулся он.
Узнав про корабль и цену, мы вернулись к товарищам.
В тот же день мы отчалили от пристани Никея, и поплыли в столицу республики – Рим.
Через неделю мы сошли на пристань. Там наши пути разошлись: Конол взял с собой Лэйгина и Аонгуса, решив сделать их учениками одного знакомого мастера, Робан пошёл на работу в местный кабачок, а я, Мерти и Торин пошли на службу к одному богачу-миллионеру: я – как лекарь, а они – как мои помощники.
Да, наши дороги разминулись, но мы уговорились встречаться каждую неделю в кабачке, куда устроился на работу Робан.
Миллионер платил недурно: я зарабатывал по 45 денариев в день. Служба продолжалась два года, в течении которых я сколотил состояние в 32850 денариев, на которые я купил эту усадьбу и нескольких рабов. Теперь у меня было 20000 денариев, усадьба и работники. Потом я ушёл с этой службы и, прославившись на весь Рим, нанялся лекарем на арену, и теперь лечу гладиаторов и людей, которые приходят ко мне. Вот и год назад пришёл один купец, и привёл своего раба – Фартила. Он оказался болен, и я вылечил его, попросив купца еженедельно писать мне о его состоянии. Вот такое у меня прошлое. Теперь расскажи мне свою историю. И назови своё настоящее имя!..
Юноша рассказа ему о нападении на деревню, плене и жизни на арене, и под конец задумчиво промолвил:
– Имя моё – Рэйберт! И я – твой старший сын!.. А Фартил – мой младший брат Франг…
– Этого не может быть!.. – усомнился Эрнест, вскакивая с края постели.
– Может! Всё может быть!.. Я – твой сын.
– Сынок!.. Это ты!.. – прижал его к себе лекарь, и заплакал навзрыд…
– Отец!.. Главное, что я нашёл тебя!.. – со слезами на глазах, ответил сын.
– Вот, возьми этот медальон, он теперь твой… – промолвил Эрнест, протягивая ему серебряный медальон с сапфиром, висящий на тонкой цепочке – я обещал себе, что если хоть один мой сын найдёт меня, то он перейдёт к нему…
Так, в 68519 году, Рэйберт нашёл отца…
Глава I
V
. Взлёт и падение
Так они жили с неделю. Юный гладиатор быстро поправлялся. На следующий день он уже крепко держался на ногах, а ещё через два дня – бегал, прыгал и выполнял разные приёмы.
У отца был раб – Варг, который, как и все рабы в доме, был галлом. Он был самым злым, коварным и нелюдимым из рабов, всегда отлынивающих от дела. Более того, он несколько раз пытался сбежать, но всякий раз ему мешали другие, верные своей совести и хозяину.
Поговаривали, что он когда-то был добрым, отзывчивым и ласковым человеком, но одно событие сделало его злым и нелюдимым, некоторые знали причину такого поведения, но молчали.
А причина была такая: давно, когда Варг ещё был свободным, и носил имя Конн, какой-то негодяй со своими сообщниками убил его семью, и заставил вступить в свою разбойничью банду, где сказал: «Мы из тебя сделаем человека! Сам потом нас благодарить будешь!». С тех пор он был с ними во всех их грязных делах, было ли то ограбление или убийство. И, конечно, его характер изменился: он стал изворотливым, ловким, злым и нелюдимым. Но, несмотря ни на что, полностью переделать его было невозможно: где-то глубоко в душе, он был по-прежнему добрым и отзывчивым, но эти чувства спали и, кто знает, когда бы заговорили в нём снова.
На четвёртый день, Варг, с хитрым выражением на лице, подошёл к Арго во дворе, и заговорил с ним. Он отвлёк внимание собеседника и, ударил противника в грудь, желая посмеяться над ним, когда тот упадёт, но инстинкт гладиатора не спал. Он выполнил приём, который они с товарищами между собой называли «обратно»: схватил бьющую руку своей и, развернув, с силой направил в обратную сторону – а именно – в живот задире, от чего тот упал, держась за больное место.
– Это подлость, Варг… Но мы же с тобой одного народа, брат! Я прощаю тебя, хоть ты и подонок! – сказал юноша, протягивая поверженному забияке руку.
Варг хотел ответить колкостью, но… внезапно заплакал; по его лицу расползалась блаженная, радостная улыбка. Он сказал:
– Прости меня! Я видел в тебе лишь убийцу, бойца за деньги, но не разглядел доброго, отзывчивого и понимающего человека! Теперь я понимаю, что видел в тебе себя! Прости! Давай будем товарищами!
– Я уже простил тебе всё, что ты сказал. Соглашусь, это будет легче и полезней для нас обоих! Я научу тебя приёмам, и мы будем тренироваться вместе, но на кулаках или деревянном оружии! Согласен?
– Да! С удовольствием! А я… могу стать гладиатором?..
Арго усмехнулся:
– Впервые вижу человека, добровольно желающего стать гладиатором!.. Это возможно, если только отец сдаст тебя в наём или продаст Септимусу. Может, ты передумаешь…
– Нет, не передумаю! После всего что я натворил, меня хоть на кресте распинай20, так что, я могу спокойно идти туда. Я это заслужил.
Это говорил Варг, который всех ненавидел, который был злобен, подл и нелюдим.
Но теперь это был совсем другой Варг: добрый, любящий и честный, усердный и преданный своему хозяину. Добро в нём наконец-то проснулось.
Они с Рэйбертом крепко сдружились, и теперь каждый день вместе тренировались. Оба были довольны. Варг упросил Квинтилиана продать его Септимусу. Потом рабу надо было идти работать, а Арго, несмотря на все его протесты, работать не пустили, и он шлялся по двору, не зная, чем заняться.
Но на следующий день всё изменилось.
Гуляя по двору, Рэйберт увидел Катрину – прислужницу в доме отца. Сердце его подпрыгнуло. Он почувствовал, как его заливает краска. Подошёл, и заговорил с ней. Она тоже говорила, но было видно, что она боится его.
– Не бойся меня! Я тебя не трону! Не надо!..
– Ну хорошо, хорошо, – сдаваясь, сказала Катрина.
Рэйберт неловко сделал шаг в сторону, и опрокинул стоящее там ведро. Оно загремело, катаясь по земле. Катрина рассмеялась:
– Знаешь, а ты такой забавный! Ты мне начинаешь нравиться!..
– Ты мне тоже!..
– Ну и чем же я тебе понравилась?..
– Ты… такая красивая!.. Твои глаза – как… река ранним утром!.. А волосы – как… спелая рожь!.. Нет, я не нахожу слов, чтобы описать тебя!.. Я.... я не знаю, что со мной творится!..
– Со мной тоже…
Они замолчали, глядя друг на друга.
«Наверно, я… влюбился!» – подумал он.
«А он ничего, хороший… и даже очень! И, с чего это он мне понравился?.. Неужели моя мечта исполняется…» – подумала она. Катрина с детства мечтала о том, что найдёт человека, который будет с ней всю жизнь. Конечно, наивная мечта могла разрушиться в одно мгновение, и она это понимала, но в глубине души продолжала верить в неё.
– Может… пойдём… прогуляемся… по аллее?.. – запинаясь на каждом слове, наконец спросил Арго.
– Давай!.. – согласилась она. И они пошли рядом, разговаривая на ходу. Как-то незаметно, их руки соединились в кистях, словно приросли друг к другу… Так они гуляли, пока не стемнело…
– Прости! Мне пора! До завтра! – виновато сказал юноша.
– Пока!
Наконец, он признался:
– Я… люблю тебя!.. Слышишь!.. Люблю!..
– И я тебя тоже… люблю!.. До завтра!.. – запинаясь, ответила девушка.
На следующий день они встретились снова. Их всё сильнее тянуло друг к другу, они любили друг друга всё сильнее… Это была любовь, что называется, с первого взгляда. Но такая любовь очень быстро увядает, и нередко бывает иллюзией; так случилось и здесь: на четырнадцатый день произошло событие, которое перевернуло всё…
В тот вечер Рэйберт один тренировался на аллее, которая находилась в некотором отдалении от особняка. Было шесть часов. Через час за ними должны были прийти. Через час он вернётся к своим друзьям, и приведёт с собой нового товарища…
Внезапно, он почувствовал запах дыма и гари. «Работники что-ли кожу жгут?.. Стоит проверить, что там творится… А если…», – мелькнуло в его голове, и он бегом бросился к дому.
Придя на место, Рэйберт горестно вскрикнул: сомнения подтвердились. Дом почти сгорел. А отец и Катрина – мертвы. Он нашёл их тела недалеко от пожара. В одном из них торчал кинжал. Неподалёку, прислонившись к сараю, сидел Варг. Он был в крови.
– Что здесь произошло? Кто это сделал? – подбежав, спросил юноша.
– Банда завистников! У твоего отца были враги. Они пришли, подожгли дом, попытались убить его и Катрину, да я помешал. Тогда один из них ударил меня по голове, и дальше я ничего не видел. Когда очнулся – всё уже было кончено. Их они убили, а рабов угнали.
«Как же так, – подумал Рэйберт, – я нашёл отца, нашёл Катрину… И, потерял их обоих! Навсегда!.. Теперь остаётся жить, разве что для брата…»
– А из документов у тебя хоть что-то осталось?
– Только договор о продаже меня Септимусу и записка купца.
– А можно я прочитаю её?
– Читай. Я всё равно по-латыни не умею.
Он протянул клочок пергамента. Арго с волнением взял его. Такие записки отец получал каждую неделю от того купца, который купил Франга. Быстро развернув её, он прочёл следующее:
«Сегодня на наш обоз напала разбойничья шайка. Фартил сказал мне: «Бегите, господин! Я задержу их! Скорее, прячьтесь!». Я спрятался неподалёку, а он храбро защищал меня, хоть я и был недостоин этого: нередко я обращался с ним как с грубым животным, часто бил. На него напали сразу трое, но он отбился. Тогда один из них, подло подкравшись сзади, ударил его кинжалом в спину, от чего он упал.
Когда они ушли, я вылез из убежища, и подполз к нему. «Фартил!», – тихо окликнул я. «Я здесь!» – так же тихо откликнулся он. «Фартил, ты в порядке?..». «Я защитил вас, хозяин, – ответил он, – защитил, уплатив за вашу жизнь своей. Я ухожу, а вы живите! Живите, пока есть силы. Постарайтесь быть свободными в этой жизни. Прощайте, господин, прощайте… теперь уже навсегда…». И он умолк. Я похоронил его по всем обычаям предков. Так окончил свою жизнь несчастный раб Фартил». Вот что говорилось в той записке.
«Что же это, – задумался Рэйберт, – Я потерял отца… Катрину… и… Франга?.. Получается, я потерял… всё!».
– Ну, что? – спросил Варг.
– Там про смерть… моего… брата… – ответил гладиатор. И, прижавшись к нему, заплакал. Потом он начал биться в истерике, катался по земле, орал, рыдал, но уже ничто не могло бы вернуть ему потерянное… Ничто и никогда.
«Так зачем же жить, зачем?.. – думал он, сжигаемый душевным огнём – зачем, если всё равно умрёшь?.. Если когда-нибудь всё закончится!.. Навсегда!..
Стой… Ну конечно же!.. «Постарайтесь быть свободными в этой жизни.» Вот зачем надо жить! Чтобы быть свободным!..».
Он поднял глаза. Дом медленно догорал. Варг сидел рядом, придерживая его за плечо. Здесь для него всё было кончено. Он принял твёрдое решение вернуться на арену, и получить свободу.
– Встать можешь?
– Да.
– Ждать нам осталось немного. Пойдём потихоньку.
Они отправились к назначенному месту. Там уже ждали. На них снова одели ошейники и цепи. С Варгом помедлили, но он показал документ, и спокойно одел «снаряжение»; все двинулись в путь.
Они пришли к казармам. Здесь кандалы и ошейник были сняты, а сами они отправлены спать.
Шли по коридору. Наконец, бесшумно ступая, вошли в их комнату. Там царил мягкий бархатистый сумрак и пахло соломой. В узенькое окошко пробивалась луна.
Сейчас Эгро, как обычно бодрствующий до полуночи, спросит, кто идёт…
Но из темноты внезапно донёсся голос Агро:
– Кто идёт? Арго, ты?..
– Да, я. А где Норман?
– Его больше нет… Я за него. А ты как?..
– Да вот, нового товарища привёл… Зовут Варг…
– Ого! Ничего себе!.. – удивился Фреди, и заорал во всю глотку – ребят, проснитесь! У нас новенький!..
Все мгновенно проснулись, и Арго представил их всех:
– Вот Гер, это Бруно, а там Фреди и Эдгар. Ну, вот и всё наше братство. Кстати, ты теперь тоже состоишь в нём.
Все стали возбуждённо разговаривать и спрашивать нового товарища о его жизни. Наконец Бруно цыкнул:
– Ну, что привязались-то к человеку? Как жил, так и жил. Ну не видите разве, что они устали с дороги? Вместо того, чтобы разговорами тешиться, лучше бы помогли им устроиться. Варг, иди сюда! Здесь два свободных угла: один был для Нормана – он теперь твой. Запомни, где этот угол, чтобы потом не лечь на чужое место.
– А Рэйберт где будет спать, а? Обо мне подумали, а о нём – нет.
– Варг, успокойся, – заговорил Агро, – он всегда спит рядом со мной, в углу, так что переживать не о чем! Всем – отбой!
Все тихо разошлись по своим углам. Арго тоже отправился «к себе». Он прошёл в свой угол. Лёг на душистую солому, которая пахла свободой и волей. И заснул до утра, крепким, здоровым сном…
Глава
V
. Живи!
На утро всех повели на арену. Опять их ждали тренировочные испытания, а потом – бой… Снова полетели дни, недели, месяцы… Снова их учили наносить и отражать удары, драться без оружия… Снова они выходили на арену, и бились насмерть…
Так прошло ещё четыре года. Теперь они были опытными бойцами, готовыми на всё ради победы.
Платин, Легио, Леон и Арго сделались любимцами зрителей. Ребята – так они называли друг друга – рассказали это сотоварищам, и они вместе порадовались этой удаче. Но радость эта была недолгой, и её вскоре сменила печаль.
Через неделю, в схватке с Леоном погиб Гер. Он остался впятером с Варгом, Бруно, Эдгаром и Фреди.
– Удачи вам, и храни вас Фортуна! В случае смерти деньги завещаю разделить на четверых! На всякий случай – прощайте! – сказал им Бруно, выходя на бой с Леоном. Друзья опасались за него: один из гладиаторов, живущих в соседней каморке, вчера дал ему крепкий напиток «за успехи в карьере». И не напрасно боялись.
Из ипогеев они видели, как гладиус вонзился ему в грудь, когда он отбивался от арбеласа21. Удар был нанесён в сердце.
Раздался тоскливый, протяжный, жалобный, леденящий душу крик – то кричал умирающий Бруно.
Этот предсмертный вопль друзья запомнили навсегда.
Тем временем, его противник вытащил оружие. Кровь хлынула бурлящим потоком изо рта и из раны. У Бруно потемнело в глазах, он закачался.
В последний раз он посмотрел на ребят: Варг, оцепенев от ужаса и боли, смотрел на него, Эдгар с бесцветным лицом обнимал рыдающего Фреди, а Рэйберт, Рэйберт словно сошёл с ума: шатаясь как пьяный, он бормотал проклятия; лицо его, и без того серое, посерело ещё больше. Легио улыбнулся им, последний раз в жизни.
Бруно вздрогнул, и медленно, как падает срубленное дерево, упал на песок. Глаза закрылись, и открылись вновь. Он умер. Теперь их осталось четверо.
Придя в комнату, все долго сидели молча. Агро плакал. Варг и Платин как будто отрешились от всего мира. А Рэйберт поклялся отомстить Леону.
– Да за что ему мстить? Если только за Бруно… – спросил Варг у Арго.
– За всё, – пояснил тот, – За все гадости, которые он сделал!.. За наши сломанные жизни – ведь это он сдал деревню, он, подлец такой!.. Если бы он этого не сделал, мы бы не сидели здесь, а были бы свободными…
– Что думать, что было бы, повернись всё по-другому?.. Надо жить сейчас, и радоваться тому, что есть… – задумчиво проговорил Эдгар.
– Ты можешь думать что угодно, но сейчас я с тобой не согласен. И, клянусь честью, хоть и ценой жизни, но я получу свободу.
Темно. Все давно уснули и только Рэйберт не спит. Он вспоминает последний взгляд умирающего Бруно – жалобный, испуганный, угасающий… Постепенно сон окончательно размаривает его, закрывая глаза.
Минула неделя после гибели Бруно. И вот, он снова стоял на арене лицом к лицу с давним врагом.
Бойцы знали, что победитель будет любимцем публики, звездой арены. Толпа встретила их своим рёвом.
Сцисор начал схватку. Он попытался ударить провокатора арбеласом, но тот одним взмахом меча лишил левую руку противника возможности двигаться. Леон был лишён своего главного оружия. Тогда он стал наносить удары мечом. От них Арго легко уворачивался. Но вот, когда ему надоело играть в «кошки-мышки», он рубанул врага гладиусом. Рэйберт постарался вложить в этот удар всю свою злобу, всю ненависть к этому человеку. Он попал в грудь. Рана была смертельной. Леон стоял всего две секунды. Он удивлённо посмотрел на него, усмехнулся, и упал. Он был мёртв. Зрители были довольны. Они долго рукоплескали победителю. Арго стал звездой арены.
Противник, который лишил его всего, которого он люто ненавидел, тот, кто испортил им жизнь, лежал мёртвым у его ног. Он победил.
Внезапно, зрители закричали:
– Свободу ему! Рудис22! Рудис! Свободу ветерану23 Арго!
Вышел распорядитель и, под торжественное пение трубы, вручил ему меч, вырезанный из дерева. Рэйберт поднял меч высоко над головой. Трибуны ликовали. В ипогеях его встретил Септимус:
– Да, разорил ты меня, Арго-победитель! Три тысячи денариев! Итак, Арго, можешь считать себя свободным! Сегодня, в 8 вечера ты получишь документы.
Рэйберт был на седьмом небе от счастья и удивления.
Как?! Свобода, к которой он стремился, свобода, которая так манила его к себе все эти годы, свобода получена. Неужели он этого добился? Да! Но эта свобода его не удовлетворила…
Уйдя в казарму, он зашёл в общую комнату, где сидели все его уцелевшие друзья. Достал спрятанные деньги, которые скопил за это время: 850 денариев. Это были деньги на выкуп. Он долго думал, что с ними сделать.
Отдать товарищам, или оставить себе на дальнейшую жизнь?..
«Лучше ребятам отдам, – подумал он, – им ведь нужнее. Да и Фреди обокрали!.. Итак, решено!..».
Он разделил деньги пополам – Эдгар собирался остаться, и решительно протянул товарищам:
– Ребята, это вам: каждому по 425 денариев! Устроим сегодня вечером праздник, ведь завтра я, наверно, уйду.
– Как?! Ты получил меч?! – закричал Варг.
– Да, и сегодня в 8 вечера получу документы. Но сначала, я должен провести сегодня ещё один бой. А так – я уже свободен!
– Вот как! Спасибо за деньги, но лучше отдай их Фреди, ему нужнее. Итак, завтра вы уйдёте вдвоём…
Рэйберт вышел, и пошёл к Колизею – скоро должен быть бой, его последний бой, который поставит решительную точку. Он ещё не догадывался, насколько он был прав.
Последний бой в этот день был с другим провокатором. Противник начал первым, быстро ударив его, но Рэйберт увернулся и, хватив соперника в бок, отскочил. Нэй – так звали его врага – попытался ударить его по шлему, но промахнулся, а юноша попытался отбиться от атаки. В следующую секунду он лишился щита и меча. Противник, обрадовавшись удаче, с молниеносной быстротой применил приём под названием «смертельные объятия», и клинок впился глубоко в бок – под сердцем. Арго зашатался. Он был смертельно ранен.
Он не выйдет отсюда, он не будет ходить по лугам и дорогам, не будет больше свободной жизни – один удар прикончил всё. Тогда, налившись свинцово-огненной яростью, Рэйберт решил свести в могилу и своего противника. Нэй решил доконать его – Арго усмехнулся – что ж, пусть попробует. Он ударил своим мечом. Блеснул на солнце клинок гладиуса, и в тот же момент Нэй упал, пронзённый своим же оружием. Арго применил «обратно». Он победил вопреки всему. Трибуны ликовали.
«Ну, вот и всё!», – облегчённо подумал он, зажимая рану, последнюю в жизни рану.
Он шёл, гордо выпрямившись, но сразу было видно, что он серьёзно ранен. Он шатался.
В ипогеях его встретил новый лекарь, беспокойно протягивающий к нему руки, но Рэйберт прошёл мимо, не замечая рук, не слыша возгласов врача.
Потихоньку он доплёлся до казарм, ввалился в их общую комнату, где был лишь Агро – Варг и Платин ушли на бой – и тяжело грохнулся на пол. Лежал, повернув лицо к другу, и шептал:
– Ну, вот и всё!.. Теперь я – свободный человек! Свобода… Фреди, ты только подумай, завтра я уйду отсюда, уйду… – он усмехнулся – Хотя…
Помолчав немного, он добавил, горько улыбаясь:
– Я тоже гладиатор… На всю жизнь!..
– Как? Ты же…
– Я хотел оказаться за этими стенами… на свободе… я был так близко… Но Фортуна предала меня…
– Может, позвать врача?..
– Не поможет… уже поздно… слишком поздно, Фреди…
И оба замолчали.
«Я получил свободу, – думал Арго, – но мне мало этой свободы!.. К чему же я стремился все эти годы?.. К чему?..
Теперь я понял… Он говорил о внутренней свободе…»
Из раны всё ещё текла кровь. Он попробовал подняться. Бесполезно. Он уже не может встать. Силы изменили ему. Он посмотрел на медальон – его подарил отец, когда ещё был жив. Снял с шеи цепочку, и протянул другу:
– Вот, это теперь твоё!..
Помолчали. Внезапно, у него потемнело в глазах…
Через минуту Арго понял, что умирает…
Он уже находился на границе двух миров, на грани жизни и смерти. Уже видел выплывающие очертания загробного мира, видел он встающие перед ним призраки отца, Катрины и Бруно. Они тянулись к нему, звали к его себе… Медленно выплывала из сизого тумана чёрная, неумолимая Смерть, и сам он плыл куда-то вдаль…
Теряя сознание, хрипло дыша от приближения гибели, он прошептал:
– Вот и всё, Фреди – теперь ты вместо меня!.. Прощай!.. Я умираю, а ты – живи! Живи, Фреди…
Это были его последние слова.
Внезапно он начал биться в судорогах, дрожа всем телом… И так же неожиданно затих на полу. Затих навсегда… Глаза широко распахнулись, чтобы уже никогда больше не закрыться вновь.
Он лежал лицом к своему другу, вытянувшись во весь свой могучий рост. Последний луч заходящего солнца освещал его бледное, но прекрасное лицо, а ветер развевал кудри…
Рэйберт улыбался. Улыбался тихой, радостной улыбкой, смотря на друга своими тёплыми, голубыми глазами. Казалось, что он просто притворяется…
Он умер. Арго ушёл из этой непростой гладиаторской жизни гордо, как и вошёл в неё, вышел победителем из этой непростой борьбы. Он обрёл и потерял всё, но, он получил свободу, к которой все эти годы стремилась его гордая, бессмертная душа, именно ту свободу, о которой думал перед смертью…
Примечания
1
Ignislignum (лат.) – означает «огонь» и «дерево». Буквально: «огненное дерево».
2
Падус – современная река По в Италии.
3
В повествовании используются имена с галльскими корнями, а также римские имена.
4
Firemane (лат.) – огнегривый.
5
72 год до н. э. соответствует 682 году от основания Рима
6
Организатор зрелищ покупал рабов, чтобы использовать их в качестве гладиаторов. Также он мог одалживать рабов у других людей с этой же целью.
7
Superbus (лат.) – гордый.
8
Денарий – денежная единица Древнего Рима, равнявшаяся в то время 16 ассам.