Укротитель тьмы. Part 1

– Да потому что ты непонятные слова какие-то говоришь! Диктуй мне человеческим языком, чтобы после прочтения было понятно, что это за предмет! Уже голова раскалывается.

Продолжая пылать праведным гневом на недалекость дилетантов, Ник снизил градус научности. В итоге, с горем на пополам, работа была окончена, и Дейв с удовлетворённой улыбкой поставил жирную точку в конце.

– Расписывайся здесь. – потребовал Кенезов, и когда Ник выполнил его приказ, с чувством потянулся.

– О, время обеда! – обрадовался полицейский, глянув на наручные часы.

– Ведь ты же так давно не ел! – съехидничал чародей, скорее даже из вредности, потому что позволить себе чем-нибудь перекусить еще не мог.

Обещанные деньги за работу были у Громовой.

– Завидуй молча, – приторно посоветовал ему Дейв и пригладил галстук к телу. – Если Марта приедет раньше меня, скажи…

– Что ты нагло нарушил ее требование и, бросив все, уехал, – вернул ему улыбку Ник.

– Только попробуй, –предостерёг Кенезов и вперевалочку направился к выходу. – Если будешь хорошим мальчиком, то, может быть, я угощу тебя пончиком-другим.

Ник выждал, пока его шаги не застучат в гулком эхе подъезда, и тогда от всей души плюхнулся на кровать. Ага, следственные мероприятия, конечно. Спину уже начало ломить от усталости, и лишь большим усилием воли он не позволил себе вытянуться на покрывале во весь рост. Интересно, а как Нателла вообще спала здесь, когда под кроватью у нее лежал такой тайник? Ведь это не простая коробка с обувью, а целый сундук, нашпигованный магическими артефактами. Чародей даже сейчас ощущал энергию, что они источали по комнате, словно дешевый парфюм. Неудивительно, что у Дейва разболелась голова. Вовсе это было не от заумных словечек, а от той самой гнетущей силы. Поднявшись, Ник придирчиво поглядел на содержимое сундука. Откуда же у Нателлы могли быть такие сокровища? За некоторые из них другие маги готовы были пожертвовать правую руку.

Неожиданно внимание чародея привлек маленький хвостик прозрачного скотча, ведущий от днища сундука. Влекомый любопытством, Ник перевернул его и увидел, что к выгнутому внутрь дну приклеена небольшая книжка в кожаном переплете. Судя по износившемуся корешку и потертой обложке, можно было сделать вывод, что ее часто брали в руки.

Сердце забилось быстрее, и Ник, отклеив скотч, раскрыл книжицу. Перед ним оказался ежедневник с ровными строчками записей. Все они имели одну и туже стилизованную форму. Округлым почерком, который был не чета его острым, убористым каракулям, были выписаны сначала дата, затем фамилия, название предмета, денежная сумма и опять дата, но уже другая.

Внутри чародея что-то заинтересованно заелозило, заставив позабыть об усталости. Шестое чувство, так остро развитое у волшебников, подсказывало, что находка представляет собой нечто важное. Несколько секунд до Ника не доходило что это конкретно, но потом все резко встало на свои места. Нателла была колдуньей-ростовщицей. Люди, а точнее скорее всего маги, находящиеся на мели, сдавали ей под процент самое дорогое что у них было – свои магические артефакты, а она ссуживала им за это определенную сумму, указанную в одной из граф. Брови непроизвольно взлетали вверх, когда чародей понял, что цифра обозначена в евро. Теперь ясно, что главным источником доходов Нателлы была вовсе не ее скромная прорицательская конторка.

Пролистав пергаментные страницы, которые стояли торчком, словно тоненькие листы железа, до конца Ник убедился, что ежедневник полностью исписан заметками того же рода. На последней странице, как и ожидал, он отыскал названия некоторых артефактов, которые увидел в сундуке. Волнение вдруг птицей вырвалось наружу, и не в силах усидеть на месте чародей вскочил и начал мерить шагами комнату с ежедневником в руке. Может ли быть, что именно эта сфера деятельности погубила Нателлу?

Входная дверь скрипнула, и Ник обернулся к коридору. Он еще не успел решить, стоит ли посвящать Марту в его находку или нет, но судьба распорядилась иначе и дала ему еще время на размышление, отсрочив выбор. По квартире разнесся вовсе не звонкий голос Громовой, а неуверенный, можно сказать, еще девичий голосок.

– Мам? – позвал голос. – Мам, ты где? Что у тебя тут происходит?

Ник тихо чертыхнулся про себя. Судя по всему, не только Дейв вспомнил про обед по расписанию, и разбежавшиеся опера проворонили постороннего.

Чародей торопливо вышел из спальни, по дороге сунув отчетную книжку в широкий карман плаща. Молодая белокурая девушка в джинсах и рубашке в мелкий сиреневый цветочек медленно прошла в кабинет и теперь озиралась по сторонам. За ее спиной висел большой рюкзак с модными нашивками. Взгляд девушки остановился на письменном столе, где после ревизии полиции творился сущий хаос, и Ник поспешил окликнуть ее прежде, чем незнакомка увидит потеки крови. Его многие считали черствым и циничным, но даже так чародей считал, что наглядная демонстрация факта, случившегося не лучший способ, чтобы сообщить дочери о трагедии.

Не придумав ничего лучше, Ник громко прочистил горло. Девушка вздрогнула и развернулась к нему. Светлые волнистые волосы, заколотые на затылке, пролетели по воздуху, донося тонкий аромат духов до чародея.

– Где моя мать? И кто вы такой и что делаете в ее квартире? – спросила она.

Блондинка явно пыталась казаться уверенной. Ради этого она даже выпятила подбородок, но голос все равно ее подвел и слегка дрогнул. В унисон с ним дрогнуло сердце Ника. Он никогда не мог остаться равнодушным к испуганным представительницам слабого пола. Всегда так и хотелось успокоить их и помочь. Тем более, что эта девушка была невероятно хороша собой. Этого не могла скрыть ни накатившая резко бледность, ни страх в больших голубых глазах. Только в тот момент чародей понял, что пауза между вопросом и ответом затянулась, и спохватился.

– Меня зовут Ник Фельсенбург. Я представитель полиции, – отрекомендовался он и сделал осторожный шаг навстречу.

Белокурая незнакомка отшатнулась, упершись в стол, но плечи ее после этих слов слегка расслабились.

– Полиция? – переспросила она и тут же устало поморщилась. – Послушайте, если вы опять по поводу маминого способа заработка, то у нее все документы в порядке, она отчисляет налоги… Кстати, где она? Я все звоню и никак не могу дозвониться! Вы что забрали ее в полицейский участок!?

В ее голосе прорезалось возмущение, а у Ника сделалось скверно на душе. Он занимался расследованиями семь лет и за это время, конечно, выдалось достаточное количество случаев, когда приходилось сказать клиенту о гибели его родного человека. Но сколько бы раз он это не делал, привыкнуть и выработать толстокожесть не получалось. Каждая такая ситуация отягощала душу, а этот первый взгляд после осознания потери выжигался в памяти Ника навсегда, горящим тавро. К великому сожалению, в голове уже сформировалась ужасная видеотека из этих сцен.

Глубоко вздохнув, Ник сделал еще пару шагов к девушке.

– Послушайте, как вас зовут? – спросил он мягко.

Блондинка недоверчиво воззрилась на него.

– Алиса.

– Алиса, к сожалению, я вынужден сообщить вам страшную новость. Ваша мать стала жертвой убийства.

Многие смеялись над его привычкой говорить замысловато. Но, когда чародей нервничал, он обязательно начинал нести витиеватую, около возвышенную чушь. Такая уж была особенность его сознания. Выдавив из себя эти горькие слова, Ник замер в ожидании реакции, готовый в любой момент подхватить Алису, если та упадет в обморок.

Но девушка смотрела на него ровным взглядом, в котором не отражалось ничего. Ни боли, ни страха – ничего. Лицо вдруг то же потеряло всякое выражение, сделавшись по истине пугающим.

Прошло несколько секунд и вдруг Алиса сорвалась с места и большими шагами приблизилась к чародею.

– Вы врете! Зачем?!– воскликнула она резким голосом. – Это все неправда!

Девушка тыкнула пальцем ему в грудь, глядя снизу-вверх откровенно злым взглядом, но глаза ее медленно, но верно, начинали наполняться слезами. Ник увидел как ее лицо резко исказилось от горя, а слезы мощным потоком полились из глаз. Алиса судорожно всхлипнула раз-другой, словно накачиваясь, и зарыдала, в то время как чародей, не думая ни секунды, прижал ее к себе.

Слова утешения в такие моменты были бессмысленны и единственное, что он мог дать ей сейчас, это опору. Ник ощущал под своими руками ее горячую спину, тонкие выпирающие лопатки, которые содрогались от рыданий. В эту минуту чародей не думал о неловкости, перед лицом горя такого понятия просто не существовало. Не могла быть плохой любая поддержка пусть даже и от незнакомого человека, когда жизнь рушилась.

– Нет! Нет! Ну как же так!? Как это могло произойти!? – захлебывалась Алиса, уткнувшись ему в грудь. – Мамочка, я же так тебя люблю…

За спиной негромко щелкнула дверь. Ник обернулся через плечо и увидел, как Марта и Дейв застыли на пороге. Кенезов не донес откусанный пончик до рта, а его начальница, изумлённо распахнув глаза, глядела на происходящее.

Алиса отстранилась от Ника и выглянула из-за его спины. Нос ее распух и покраснел, а дорожки слез избороздили щеки, испортив легкий макияж.

– Что здесь происходит? – спросила Марта и ей почти удалось подавить оторопь в голосе.

– Приехала дочь Натальи Кольцовой – Алиса, – немногословно пояснил Ник, не желая вызвать в девушке еще одного приступа рыданий.

Пропитанная слезами рубашка теперь неприятно холодила кожу.

– О, – только и сумела сказать Громова.

Алиса, не переставая шмыгать носом, тем не менее постаралась торопливо утереть слезы с лица.

– Мама позвонила мне вчера и умоляла приехать, – подвывающим голосом сказала она и вновь всхлипнула. – Следователь сказал мне, что ее убили. Это правда?

Если глаза Марты напоминали морозное зимнее утро, то глаза Алисы были похожи на воды какого-нибудь чистого загородного озера, которое было готово пролиться слезами.

– Вообще следователь – это я, – поправила Марта, неловко кашлянув. – Но, к сожалению, факт случившегося от этого не меняется. Это правда. Примите наши соболезнования.

Полицейские склонили головы. Ник последовал их примеру. Из горла Алисы вырвался какой-то сдавленный звук, но она тут же глубоко вдохнула, успокаиваясь.

– В таком случае кто это? – обернулась она на чародея с беспокойством.

– Я консультант полиции. – пояснил Ник.