Её раб

– Он что, ещё и маг, вы хотите сказать? – Мелиссандра всплеснула руками. – Да вы издеваетесь!

Охотник склонился так, как будто оброненную пуговицу на полу искал.

– Госпожа, я хотел объясниться, – начал он, но был перебит тем, от кого не ждали слов.

– Госпожа? – вопросил «червяк», распятый цепями в клетке. – Тута есть госпожа? – Он стал извиваться всем телом, пытаясь скинуть с головы мешок. – А посмотрети можно? Я одним глазком тока. Чесслово!

Мелиссандра вздрогнула от речи раба… Простолюдин. Не иначе. Скривившись, она дала знак, чтобы раба успокоили, и повернулась обратно к охотнику.

– Продолжай, – покровительственно позволила она ему.

– Так чё продолжать-то? – снова возник раб. – Я посмотрети хочу. На госпожу настоящую. Никогда не видал…

Он испустил мечтательный вздох, а Мелиссандра – страдальческий. Она бросила на слуг испепеляющий взгляд, и те, суетливо забегав вокруг клетки, начали пихать в неё палки и тыкать доходягу, куда придётся.

– А ну, замолчи! Замолчи, когда госпожа говорить изволит! – зашипели они на него со всех сторон.

– А я чё ж… Да я ж не знал… Всё-всё, больше не буду, – запричитал доходяга между охами, непроизвольно вырывающимися из него от ударов палками, и замолчал.

– Продолжай, – повторила Мелиссандра и, чтобы избежать очередной путаницы, добавила: – Продолжай, охотник за головами.

– Госпожа! – заново начал охотник, покосился в сторону доходяги в цепях, но тот молчал, и он, спокойно выдохнув, сказал: – Мы пытались выполнить все ваши распоряжения до единого, но…

Он замолк и склонился ещё ниже, будто его прихватил радикулит.

– Но «что»? – громко спросила Мелиссандра, нетерпеливо постукивая кончиком изящного сапожка по полу.

– Но этот маг нам помешал, – ответил охотник, падая ниц перед разгневанной королевой.

Обе брови Мелиссандры рванули вверх от удивления.

– Он? – уточнила она, указывая себе за спину.

Охотник, не поднимаясь от пола, часто-часто закивал.

– Он.

– Я! Я! Даст ис фантастишь! – радостно заорал из-за спины доходяга что-то невразумительное.

Меллисандра развернулась. Доходяга по-прежнему извивался в цепях, но делал это как-то очень радостно. Особо размашисто он вихлял задом, совершая уж совсем непотребные движения в присутствии коронованной особы.

Мелиссандра прикрыла глаза рукой, понимая, что этот восторженный идиот просто не в состоянии махать чем-то другим: все приличные части его тела, которыми можно было махать, крепко зафиксированы кандалами.

А раб всё больше распалялся, как будто кто-то одобрил его пошлое виляние задом.

– Остановите это, – мученически простонала Мелиссандра и поняла, что намечается очень до-олгий день.

* * *

После допроса охотника выяснилось, что их караван добрался до земель берсеркеров и благополучно встал на постой около главного поселения. Охотники притворились торговцами, идущими за новым товаром, поэтому воины степей ими даже не заинтересовались.

Но когда пришла ночь нападения, в стойбище разразился праздник. Охотникам пришлось менять план на ходу. Они пробирались к вождю берсеркеров не скрытно, под покровом ночи, как планировали изначально, а сквозь пьяную толпу.

Тем не менее, всё должно было получится.

– Это было так тяжело, госпожа, – попробовал пожаловаться охотник, но Мелиссандра жестом приказала ему замолчать.

– К делу!

– Мы заметили вождя воинов-берсеркеров. Отвлекли толпу фейерверками… Мы всегда возим их с собой. Держим, чтобы…

– Короче!

У Меллисандры заканчивалось терпение. «Этот» вилял да постанывал, слуги его тыкали, их палки стучали о решётку всё громче и чаще, а шанс, что большой грозный гигант будет массировать ей пяточки, истаивал, как мираж в пустыне.

Из-за шума и грохота речи охотника почти не стало слышно, и Меллисандра не выдержала второй раз.

– Вы – хватит греметь! – прикрикнула она на слуг, и те застыли, словно изваяния. – Ты – хватит вилять!

Раб не остановился. У него на голове был мешок, и он не понимал, что королева обращается к нему. А как обратиться так, чтобы он понял, Мелиссандра и сама не знала.

– Да снимите вы с него этот дурацкий мешок!

Слуги понеслись выполнять указание. Забрались по прутьям к висящему под потолком клетки доходяге и сдёрнули с его головы мешок.

С немалым удивлением Мелиссандра увидела под ним странное создание. Таких мужчин она раньше не встречала. Светлые коротко остриженные волосы, глаза серые, стальные, с тёмными ободами по краю радужки, нос длинный и прямой, а губы – две тонкие розовые полоски.

– Откуда ты? – спросила вдруг Мелиссандра. Любопытство в ней пересилило брезгливость от разговора с рабом.

– Я с западной стороны притопал. Тама страны разные. Много-много, – затараторил пленник, извиваясь в цепях, силясь указать верное направление.

Мелиссандра хмыкнула. Как бы он его определил, интересно. В темнице ни солнца, ни звёзд не видно.

– Хорошо. Я поняла. А теперь…

Мелиссандра сложила вместе большой и остальные пальцы, указывая пленнику молчать. Но отвернуться обратно к охотнику, чтобы дослушать его рассказ, она не успела.

– Покрякать? – спросил доходяга и залился радостным кряканьем: – Кря! Кря-кря! Кря!

– Заткнуться!!! – рявкнула Мелиссандра, зло притопнув ногой. Снова изобразила тот же жест и, указав на него второй рукой, пояснила: – Это означает закрыть рот! Замолчать! Перестать разговаривать!!!

Доходяга застыл с открытым ртом.

– Не покрякать? – спросил он с затаённой надеждой.

– Нет. Замолчи! Ты понял? Просто замолчи!

– Я, я, андерстенд, – снова что-то непонятное выдал доходяга, но наконец умолк.