– Ты что!
– Спокойно, отличник, это слюда, подобрал по дороге.
– Все-таки спятил.
Макс подошел к шкафу, открыл прозрачную дверцу, достал пробирку и посмотрел на свет.
– За уничтожение реликвии огребешь в два раза больше, чем за кражу. Даже за подложное уничтожение.
– У вас тут вторая серия боевика начинается, – сказала Светка, заглядывая в лабораторию. – Эй, террорист, тебя там вызывают, уже нервничать начали.
– Иду, – кивнул парень, и девушка нехотя вышла. – Кстати, о семье. Не знаешь, кому может быть выгодно падение Лисицыных?
– В каком смысле? – Самарский отвернулся.
– В прямом, – Грошев посмотрелся в стеклянную дверцу – видок еще тот. Он и в лучшие дни не тянул на красавца, а тут уж совсем… Хоть на роль зомби пробуйся. Парень взял со стола осколок и прижал к разорванной губе, мутный минерал окрасился розовым. – Кому выгодна дискредитация семьи в глазах Императора?
Ответили ему из коридора.
– Вахрушевы, – в лабораторию опять заглянула Коса.
Самарский не стал ни отрицать, ни соглашаться.
– Вахрушевы? Не слышал.
– Правда? – удивилась Корсакова. – А вот он о тебе слышал. И даже видел. Имя Йаннифер Вахрушев тебе ни о чем не говорит?
Макс повернулся. Светка гортанно рассмеялась.
– Сегодня Вахрушев старший приехал, чтобы сына отмазывать. Как и Лисицын, – довольная произведенным эффектом девушка исчезла в коридоре.
Макс бросил осколок в пробирку, закрыл пробкой и убрал в карман.
– Что происходит? – серьезно спросил Артем. – Камень украл… украли вы, не Вахрушев.
– Мы. Не забивай голову, отличник. Лучше просто злись, – Грошев одернул футболку и, не глядя на Самарского, вышел из лаборатории.
– Учебный бункер, ответьте.
Макс вошел в караулку и щелкнул переключателем.
– Слушаю.
– Ваши условия выполнены, – без эмоций сказал Куратор. – Требуемая сумма переведена на анонимный счет в национальном банке Аурии. Вы готовы обменять камень на ключ карту?
– Готов, – Грошев отвернулся и пробормотал: – О заложниках по-прежнему ни слова.
– Тогда мы высылаем посредника Арчитинова…
– Нет, – снова вернулся к коммутатору парень. – Он меня не устраивает.
– А кто тебе нужен, Максим? Хочешь, приду сам?
– Благодарю, но я не успел соскучиться.
Светка захихикала, зажимая рот руками, Афанасьева испуганно обхватила себя за плечи, староста явно не видела поводов для веселья.
– Говорят в лагере гости? Например, старший Вахрушев?
– Зачем он тебе? Вы даже не знакомы.
– Именно поэтому. Пусть придет тот, кто не считает меня гаденышем. Или он не сможет?
Коммутатор выплюнул серию непонятных хриплых звуков, прежде чем ответить:
– Он придет.
– И еще, – подумав, добавил Макс, – мне нужен список всех отсутствовавших в лагере в ночь на пятнадцатое июля.
– Зачем?
– В качестве бонуса, Куратор. И без вранья. Заложники разговорчивые попались и все уже рассказали, осталось только сверить их болтовню с вашей.
– Не нарывайся, гаде…
Панель взвизгнула, и совсем другой голос закончил:
– Все будет через десять минут, Максим Вларонович.
– Даже не сомневаюсь, – проговорил Грош, отходя от панели.
Десять минут до развязки.
Парень включил свет в санузле и сделал приглашающий жест.
– У тебя даже оружия нет, – рядом встала Корсакова. – Как мы объясним, что безоружный маньяк загнал нас в туалет? Да если мы разом навалимся, сами тебя там запрем.
– Ты что ли наваливаться будешь? – Грошев поднял руки. – Начинай, мне уже интересно.
– У него есть граната, – сказала вдруг староста, первой заходя в санузел – Он сам сказал.
– Нет у него ничего, – сказал Самарский, – но они этого не знают.
Отличник собрался войти следом, но Макс перегородил ему дорогу рукой и потребовал:
– Кад-арт и код.
Самарский не пошевелился.