Призраки Черного моря

И вдруг тишина… Нет, бомбёжка не прекратилась, немецкие самолёты пошли на следующий заход. У выживших бойцов было несколько минут, чтобы перевести дыхание.

Айдер привалился спиной к стенке воронки и вытянул онемевшие ноги:

– Вот уж точно не хотелось бы помереть, особенно сейчас.

– Вчера тоже не хотелось, – буркнул Николай. – Вот только с трудом верится, что выживем. Посмотри, силища-то какая немецкая против нас. Не устоит Красная Армия.

– Да брось ты, Тризуб, защитим родину нашу, не отдадим гадам. Не успел тебе сказать… Я тут письмо от Асие

получил…

– И что пишет?

– Что они там на нас надеются, верят, что не пустим фашистов в Крым. И что живыми вернёмся…

– Да уж хотелось бы…

– Я сейчас никак не имею право погибнуть. Я просто обязан вернуться живым! Обязан!!! Представляешь, Тризуб, я скоро стану отцом!

– Что?! – от неожиданности вскрикнул Николай.

– Да, брат, Асие написала, что ждёт ребёнка.

Эта новость для Тризуба оказалась сокрушительной. Он не только не поздравил друга, не только не улыбнулся, но и помрачнел так, будто ему сообщили о смерти самого близкого человека. Весь мир рухнул для него в одночасье. Если ещё несколько минут назад он верил в судьбу и понимал, что на войне всякое возможно, любой может погибнуть, и Айдер тоже. А значит, если он, Николай, выживет, то Асие может достаться ему. Теперь же, после новости о ребёнке, она никогда не станет его!

Но Айдер, казалось, даже не заметил такой реакции друга. Он схватил Николая за руку и, крепко сжав её, сказал:

– Если я погибну, позаботься о моей семье! Обещай!

Николай кивнул.

– Спасибо.

Айдер отодвинулся от друга и выглянул из воронки. Его зелёные глаза сейчас по-особенному выделялись на насквозь пропылившемся и покрытом гарью лице.

Вокруг лежали десятки трупов советских солдат, некоторых из них он ещё пару минут назад видел живыми.

Николай же ничего этого не замечал. На какое-то мгновенье его сознание отключилось, и в голове пульсировала только одна мысль: «Это Айдер виноват, что Асие никогда не будет моя!!! Это Айдер виноват!» Глаза его налились кровью, он приподнялся и со всего размаху ударил друга прикладом по голове.

Голова Айдера дёрнулась в сторону, кровь стала заливать затылок. Обмякшее тело сползло на дно воронки и не подавало признаков жизни.

Через мгновенье от содеянного Николай вдруг прозрел и схватился за голову.

– Айдер… Что же я натворил, – он упал на колени и стал трясти друга за плечи, – вставай, вставай… да что же это я. – Но голова Айдера качнулась из стороны в сторону так, как это бывает только у мёртвых.

– Ты что делаешь, гад! – Николай не сразу понял, откуда слышится крик. Лишь резко обернувшись, он увидел, как из соседней воронки, целясь из винтовки ему прямо в голову, высунулся солдат с восточной внешностью.

От возможного выстрела Тризуба спасла очередная бомбёжка вернувшихся немецких самолётов, прячась от которой солдат сполз обратно вглубь воронки.

Николай посмотрел на лежащее рядом тело убитого им Айдера. Решение, что делать дальше, пришло ему мгновенно: «Лучше немецкий плен, чем советский трибунал».

Он в два прыжка выскочил из воронки. Быстрыми перебежками, уворачиваясь и пригибаясь от пуль и взрывов, понёсся в сторону немцев. С поднятыми вверх руками он громко кричал на немецком:

– Не стреляйте, я свой!

Глава 4

Советским войскам было необходимо хоть на какое-то время остановить армаду немецких танков и бронетехники, движущихся на Москву. Для того чтобы выиграть время на передислокацию и возможность получения подкрепления из тыла, комендант Смоленска отдал приказ взорвать мосты через Днепр. Только так можно остановить врага…

На самом деле задача была поставлена предельно кратко и жёстко: задержать немцев любой ценой!

Командир танкового батальона майор Матвеев вызвал к себе командира танка Дроздова.

– Товарищ майор, лейтенант Дроздов по вашему…

– Да ты садись, Паша, – перебил Дроздова майор. – Сразу к делу. Ситуацию знаешь, немец близко. На пятки нам наступает, сволочь. Так вот, есть приказ взорвать мосты через Днепр. Один мост, главный, вот здесь, – майор ткнул карандашом в карту, – по нашей информации, именно по нему пойдёт основная колонна. Мост этот решили не взрывать до тех пор, пока танки их на него не заедут… Твоя задача сидеть в засаде вот здесь и ждать, – майор опять ткнул в карту, – там лес, спрячьтесь получше. А как только головная машина на мост заберётся, надо подбить её, чтобы вызвать затор на мосту. Дальше стреляешь по ним что есть мочи, отвлекаешь немчуру, чтобы сапёры успели взорвать этот мост к чёртовой бабушке вместе с танками… Короче, Данилыч, надо шухер навести… Да что я тебя учу…

– Это я умею, майор, – усмехнулся Дроздов. И по возрасту, и по манере держать себя он мало походил на командира танка, которыми обычно были мальчишки, только что прибывшие на передовую. Да и отношение командира танкового батальона говорило в пользу того, что Дроздов тут на каком-то особом положении.

– Знаю, Паша! Поэтому и прошу тебя, дружище. Главное, надо выиграть время для наших войск.

Пал Данилыч встал и, как принято по уставу, отрапортовал:

– Задача понятна. Разрешите взять побольше боеприпасов, мы там им такой фейерверк устроим!

– Берите, лейтенант Дроздов.

– Разрешите идти!

– Иди, Паша, иди… Только будь осторожен. Задача сложная… и опасная… ты же понимаешь, этих гадов там много будет… всякая ситуация может сложиться…

– Будет ситуация, будет и решение. Прорвёмся, Ваня!

Майор и лейтенант крепко обнялись.

Комбат смотрел на удаляющуюся фигуру друга и понимал: не умирать идёт, а побеждать! Что скажешь – Воин!

Солдатом с восточной внешностью оказался узбек Рустам из далёкого Самарканда. Он перетащил неподвижное тело Айдера в лес, и когда бомбёжка, наконец, прекратилась, он смог как следует рассмотреть рану Айдера. Удар был сильным, но приклад пришёлся по касательной и череп не раздробил. Ссадина была, конечно, жутковатая, и кровищи море, но точно не смертельная. Рустам голову товарищу перебинтовал и, легко перевесив его через плечо – благо силы и габариты ему позволяли, – углубился в лес. Через некоторое время раненый пришёл в себя.

Второй день они брели по лесу, пробираясь к своим. И уже в который раз Айдер, остановившись, буквально набрасывался на Рустама:

– Не верю! Не мог он! Тризуб мне не просто друг, он как брат! Мы выросли вместе!

– Мог не мог, достал ты уже! Не хочешь – не верь. Только я тебе рассказал, как было.

– Да путаешь ты всё! Сам же видел, что там творилось! Немцы дыхнуть не давали!

– Раз так, где тогда этот твой Тризуб, а? Среди мёртвых его точно не было!