Вавилонская башня

Я всхожу на башню и вниз гляжу со стены У.Б. ЙейтсОб Антонии Сьюзен Байетт трудно писать, любой текст о ее книгах, рядом с этими книгами бесконечно мал. В них наслаждение, какое только способна дать умная изысканно непростая проза. Но это не искусство ради искусства, мастер интриги, Байетт, с размеренностью метронома вбрасывает шокирующие подробности, вытаскивает из семейных шкафов скелеты, неимоверно усложняя ткань романа, выплетая неожиданные, прекрасные, гротескные узоры. Иногда читать физически больно, порой таешь, плавишься от умиления или внутренне застываешь, съеживаешься от догадки об истинной природе тех или иных отношений."Вавилонская башня" третий роман «Квартета Фредерики» - тетралогии, которая считается magnum opus Антонии Байетт и охватывает четвертьвековой промежуток. Цикл писался на протяжении двадцати четырех лет: первые две книги до мировой известности писательницы, пришедшей с "Обладать", за которого получила Букера, завершающие - после. Здесь с нами уже не семнадцат…Далее

Вавилонская башня – одна из самых насыщенных культурных метафор, поэтому и от книги с таким названием ожидалось многого. Начав читать, я провела некий мысленный экватор в событиях, происходящих с героями, и порадовалась, что книги «квартета» не похожи друга друга и не образуют долго длящихся причинно-следственных цепочек, тем более, что первая и вторая были написаны аж в 1974 и 1985 годах. Время шло, мир обновлялся, люди менялись, а истории, придуманные А.Байетт, все это отражали, сопровождали и предлагали обдумать не просто в разных ментальных контекстах, а в тех, которые казались значимыми ей самой.Третий, самый толстый, том, мне понравился намного меньше предыдущих. На мой взгляд, он уступал по смысловой нагруженности и психологическому содержанию первым двум, но брал свое актуальностью тем, волнующих Лондон и саму А.Байетт начала 70-х, когда молодые люди в поисках собственной новой идентичности демонстративно порывали с традиционными устоями своей среды и устремлялись в коммуникаци…Далее

«Человечество в большинстве своём ходит по хрупкой кровле над бездной, и каждый знает, что она зияет по нему».«Дрозд поёт», – песня эта незамысловатая, но отчего-то вызывающая... не тоску, но что-то очень к ней близкое. Залитый светом лес, изумрудная переливающаяся листва, мягкий теневой сумрак. Нарядный дрозд сидит на наковаленке, всматривается, распевается, под ним – груды ракушек, в росписи каждой – своя история, как и у камня, ведь что это на нём выбито, знаки ли это, руны, клинопись? Всё – история в истории, как, собственно, и байеттовская тетралогия. Первый том был наполнен шекспировским сказом и театральным духом, второй – вангоговским письмом и его же мягкими мазками, третий же можно охарактеризовать одним словом: наслоения. Это изучение языка, это обучение детей, это, разумеется, книги, причём книги в книге: здесь был и отдельный роман, и рецензии, и исследования, здесь читали книги и говорили о них, писали письма, рассказывали сказки... великая сила слова, незыблемая, нерушим…Далее