#тонинысказки

Корзинка с дарами была снова полна, и феечки вылетили в окно.

Несмотря на серое небо над головой, тяжёлую корзинку и не совсем удобное непромокаемое одеяние, Люси очень любила эту работу! Их задачей было – ни много, ни мало – доставлять людям капельки радости.

Так пожилому мужчине в полутёмной комнате на третьем этаже феечки подарили искорку, и через мгновение настольная лампа тёплым светом озарила кресло для чтения. Для мамы и малыша феечки сложили колыбельную из падающих капель дождя. А вот влюблённому подростку Петьке пришлось добавить громкости для романтики, направив поток воды прямо на стёкла, как в кино. Бабе Шуре на первом этаже феечки отодвинули кухонную занавеску, чтобы приправить тёплый ромашковый чай запахом летнего дождя. А для молодой писательницы, живущей под крышей, оставили горсточку вдохновения прямо у распахнутого настежь окна.

Опустошив корзинку, феечки сидели на краю крыши и болтали ногами. Они улыбались, глядя на падающие с неба серебристые струи. Они знали, что дождь – это не мокрая печаль.

Дождь – это творчество, время для близких и… зелёные резиновые сапожки с нарисованными апельсиновыми дольками по бокам.

Лазурный велик

Солнечное лето, обволакивающее моё тело нежным теплом, расплескалось южным ветром по моей коже. Вся земля подо мной превратилась в бурлящее покрывало. Волновались полузасохшие стяги зелёной травы. Пляжный песок проекцией мелких барханов перекатывался по раскалённому полотну из стороны в сторону. Белые барашки волн методично вылизывали берег шипящей пеной. В небе меняли очертания полупрозрачные катышки облаков.

Я придерживала соломенную шляпу рукой и отчетливо слышала где-то там, за ушами, шлепки кончиков оранжевой ленты, опоясывающей мой головной убор. Белый хлопчатобумажный сарафан в мелкий дырчатый узор по горловине и по подолу плотно облепил моё тело. Сандалии медленно тонули в зыби песка, и в носках (я это знала наверняка) оседали крупицы морских сокровищ.

Я улыбнулась, представив себя гипсовой статуей, нелепо вписанной в этот дикий живой пейзаж. Мотнула головой, отгоняя пришедшую невесть откуда мысль обо мне, застывшей во времени. Оглянулась назад. На песочной дорожке, весело скатывающейся в жёлтое море маленьких дюн, уверено, повернув переднее колесо поперёк заднему, стоял мой лазурный велик – моя гордость, символ неба и моря одновременно. Из расположенной впереди его руля плетёной корзинки за мной, с интересом склонившись набок, наблюдал букет ярких и рассыпчатых полевых цветов. Ветер игриво теребил их лепестки, выстраивая дорожки ароматов для вечно трудолюбивых пчёл, но порывы свои сдерживал, направляя их на меня. Проказник! Знает, что я люблю его! Всегда подставляю лицо навстречу…

Я простояла на берегу до тех пор, пока закатное солнце не перекрасило моё платье в оранжевый, а велик – в невнятно серый. Ветер укладывался в сумеречную подушку, пейзаж застывал.

Но я знала одну волшебную штуку, которая превращает меня в весело-смеющуюся статую, обтянутую сарафанной тканью, намерено не позволяющую ветру заснуть. Это мой лазурный велик, мчащий меня домой, чтобы завтра вернуть обратно: на живой берег моря, где солнечное лето, обволакивая моё тело нежным теплом, плещется южным ветром на моей коже.

Бредовый день

Я видел, как звезда упала на дно океана. Её отсвет был достаточно долгим, пока какая-то глубоководная рыба не поглотила её.

Я сидел в лодке уже четвёртый час, но сети были пусты. Нет, попадавшихся мелких рыбёшек я выпускал сразу, но тебя… Тебя бы я не выпустил ни за что!

Наша первая встреча состоялась, когда мне было семнадцать. Тогда я был молодым, счастливым, бесстрашным и беззаботным. Часами я мог плавать вдали от берега, наслаждаясь ощущением бесконечной глубины подо мной. Однажды я просчитался с погодой и заплыл слишком далеко, чтобы вернуться до грозы. Серые тяжёлые тучи скрыли горизонт, и я плыл вслепую: то ли на берег, то ли в океан. Когда силы стали покидать меня, я увидел тебя. Ты плыла рядом. И, несмотря на частые серые струи воды с неба, я хорошо разглядел тебя: твоя белая кожа сияла ровным еле заметным светом, тёмно-зелёные волосы мокрыми прядями обнимали голову идеально вытянутой формы, обнажая чёрные точки ушей по бокам. Твои тёмно-синие глаза внимательно и спокойно изучали меня, а на фиолетовых губах играла улыбка. Ты была так прекрасна! И так жестока! Тебя веселила моя отчаянная ситуация. Это читалось в глазах. А когда я начал уходить под воду, это привело тебя в такой восторг, что ты, кажется, даже что-то закричала на своём языке и забила руками по бурлящей от капель воде. Я не разобрал ни слова из твоего крика, так как изучал твой длинный серебряный хвост под водой. Потом я начал терять сознание. А после очнулся на берегу. Последнее, что я помнил, это твоё необыкновенно спокойное лицо под водой прямо передо мной.

С тех пор прошло сорок лет. И сейчас я сижу здесь, в деревянной лодке посреди океана, с сетью в руках. Я жду тебя, чтобы рассказать о том, что звезда упала на дно океана, и её отсвет был достаточно долгим: целых сорок наземных лет.

Роза

Моё письмо летит к тебе ранее оговоренных дат. Кое-что случилось, но только не паникуй!

Ты знаешь, на планете, где я нахожусь, мои рисунки – единственная память о нашем доме и не единственное развлечение для местного народа грэа. Тем не менее, дела мои идут хорошо: грэане с удовольствием приходят разглядывать моё творчество и слушать истории о Земле.

Буквально час назад в мою мастерскую зашла девочка и попросила прямо с порога:

– Дедушка РО, расскажи о розах!

Я подозревал, что она попросит об этом: уже четвёртый день подряд девочка приходила смотреть исключительно на картину, на которой нарисован этот цветок.

– Пожалуйста! Меня зовут Лилия! – продолжала настаивать моя юная гостья.

– Лилия хочет послушать про розы?! Небывалая ситуация! – рассмеялся я и рассказал ей всё, что знал об этих цветах. Кажется, она впитывала информацию всем своим существом – разновидности, цвета, типы; сказки о розах; картины с розами; поверья о розах; стихи; поводы, когда дарить розы и в каком количестве; значение имени Роза; блюда из лепестков роз и много чего ещё.

Когда моя память о розах себя исчерпала, Лилия уточнила:

– Дедушка РО, я правильно поняла, что роза – это любовь?

Я не ожидал этого: даже не смел надеяться, что кто-то мне скажет об этом здесь!

Со слезами радости на глазах я торжественно вручил ей картину. Девочка очень обрадовалась, но как же обрадовался я!..

Моя дорогая ЗА, наша тайна проявлена!

Мы можем вернуться домой.

Нежно целую тебя, твой РО.

Мальчик на море

Я лежала на песке и смотрела в ярко голубое небо через танцующие ветви пальм. Море плескалось рядом. Полуденный зной разогнал туристов по номерам с кондиционерами, оттого никакие звуки не нарушали эту песнь тропического лета. Я улыбалась.

Так получилось, что утром рядом со мной расположилась молодая семья с двумя детьми: девочка (совсем кроха) и мальчик (лет пяти). Его сине-полосатый купальный комбинезон, белая бандана, из-под которой выбивались соломенные волосы, и красный надувной круг в руках покорили меня с первого взгляда. Возможно, он почувствовал это, поскольку следующие пару часов мы были одной командой. Строили мокрые замки-лепёшки, копали тоннели, закапывали кое-кого в песок, составляли солнце из ракушек, спасали жука из воды, ели кукурузу, читали, умудрились вздремнуть и даже обрызгали дядю с усами. Инициатором всех этих действий был мой новый знакомый, а весь мой жизненный опыт свелся к одному только слову «давай». И всё это в совокупности сделало меня по-настоящему живой и счастливой.

Ни диссертация, которую я защитила этой весной, ни перемещение на новое место работы, ни предстоящая сентябрьская конференция, а именно эти пара часов. Пара часов пребывания в настоящем – без имён, без времени, без возраста…

Знает ли мой маленький герой, какое чудо он подарил тёте в большой белой шляпе?

Конечно же, нет. Ему не до этого. Впереди сон-час, мороженое на полдник, катание на мини-джипе, огни магазинных вывесок и чудесная сказка на ночь…

Я лежала на песке и смотрела в ярко голубое небо через танцующие ветви пальм. Море плескалось рядом. Я улыбалась.

Любимое место

– Ну что, Луннай? Какое любимое место запишем в отчёт? – устало спрашивает меня Домдори – секретарь Зала Приёма агентов с планеты Земля группы «России» блока «Амурская область» секции «Благовещенск». В каком-то смысле его усталость я понимаю: он всё-таки шестнадцатый цикл на этом посту. А вот у меня усталости никакой – только восторг! Оттого дать однозначный ответ на его вопрос никак не могу.

Дело в том, что в городе Благовещенске, где я находилась, у меня несколько любимых мест:

– вечерний вид с набережной города на реку Амур и китайский город Хэйхэ;

– улица Шевченко от улицы Горького и до улицы Краснофлотская. На этом промежутке множество зданий старинной архитектуры: Алексеевская женская гимназия, старый ЗАГС, гастроном, пассаж, гостиница «Амур», первое здание Благовещенской таможни, дом Котельникова;

– здание Амурского областного краеведческого музея (бывший торговый дом Кунста и Альберса) на пересечении улицы Ленина и переулка Святителя Иннокентия – тоже архитектурная красотища;

– дворы многоэтажек, которыми я, сокращая путь, ходила на танцы в хореографический ансамбль «Ровесники». Там столько загадочной зелени и тишины!

– Центр эстетического воспитания – размах со скульптурами на крышах;

– шикарный дендрарий около площади Ленина – там собраны уникальные виды деревьев, произрастающие в Приамурье и не только. Помню, однажды маленькая девчушка, гуляя по дендрарию, так выражала своё восхищение клумбе под раскидистым дубом: «Посмотри сколько цветов! Оранжевых, малиновых, жёлтых, красных, хороших белых и белых. И это всё не искусственные цветы!» Или как она отреагировала на предложение бабушки отдохнуть на лавочке: «Давай! Она (лавочка) пахнет как отпуск!»

– Знаешь, Домдори, – решаюсь на ответ, – я воспользуюсь поправкой десять-четырнадцать.

Все четыре брови секретаря ползут от удивления вверх:

– Ты хочешь пройтись по этой секции в 214-ый раз?!