Деревенщина. Иронический женский детектив

Полина протянула Мане тысячную купюру, когда они подошли к кирпичному дому. Маня приняла деньги, что-то бурча под нос.

– Мы можем идти? – спросила Женя.

– А вы мне на что, идите.

Облегчённо вздохнув, Поля зашагала к дому Жени.

– Жень, как представлю, что Витя мог бы жениться на Мане, стал бы полной деревенщиной. В молодости мы не знаем, кто нам подходит, а кто нет.

– Мы и сейчас не знаем, но смирились, – засмеялась Женька. – Был у неё муж, хоть мелкий, но хороший. Она тоже хорошая, на ней вся деревня держится. Хотела бы я быть такой деревенщиной, чтобы и руками умела и головой. Для того, чтобы дом восстановить и туристов привлечь, Маня всех местных мужиков работой обеспечила и пить отучила. Деревня ожила и загордилась собой. На международных выставках портреты местных побывали. Мы с тобой белоручки, ничего не смогли толком, а она и себе, и людям помогает. Ой, Дениска плачет, давай бегом.

Глава 6. Баба Зоя

Ещё одна ночь, проведённая в Ельцовке, далась Поле несладко. Как только она закрывала глаза, ей виделось лицо бабы Зои и её укоризненный взгляд.

– Приду, приду я, – шептала Поля, – отстань.

День прошел весело, да и погода не подвела: плавали, загорали, вспоминали, завидуя молодым художникам, увлечённым своим творчеством.

Поля ждала вечера и боялась. То, что она пойдёт к бабе Зое сомнений не осталось. Пришлось объявить Пете, что надо сходить к бабушке за травами, говорить ему правду Поля пока не хотела – муж прибывал в прекрасном состоянии духа.

Дом бабы Зои мало отличался от других: старый, ухоженный и с большим огородом и садом. Надворные постройки для кур и гусей, сарай для козы, выстроенный дедом Ваней содержались в полном порядке.

Баба Зоя быстро открыла дверь и впустила Полину в дом, наполненный запахами сушенных ягод и трав, вперемешку с неизменным запахом старости.

– Проходи скорей, у меня сегодня спина болит, в баню надо идти, – то ли ворчала, то ли говорила обычным тоном старушка. – Садись сюда, я только руки помою.

– Баба Зоя, я не буду у вас лечиться, мне помогает другая женщина…

– А я тебе ничего и не собиралась делать, ишь чего удумала. Я грибы перебирала, руки грязные, а лечись где хочешь. Не для этого я тебя позвала.

Пока баба Зоя споласкивала руки в умывальнике, Поля смотрела на связки грибов, висящих над печкой.

– Имени твоего не знаю и спрашивать не буду, не важно это. Вижу, что можешь Жене помочь, уважает она тебя.

Полина начала понимать, зачем её позвала знахарка, но уже испугалась того, что сейчас услышит.

– Не бойся, у тебя нервы-то разболтаны. Пока сильно бояться не надо, но береженного Бог бережет. Мальчонка у Жени болезненный, хотя пока незаметно, после проявится. Я помочь не смогу – операция нужна. Если дитя у неё будет, то выживет и поправится. Найди того человека, кто ребёнка хочет забрать и отговори. Ну, сможешь?

– Не знаю, – честно ответила Поля. – А Жене отсюда нужно уезжать?

– К осени уедет, когда захворает мальчик. Будет думать, что приболел немного, врачи ей расскажут в чём причина. Врачи такое лечат, если душу вкладывают. Я не смогу, не смогу.

– Баба Зоя, не переживайте. Я попробую помочь.

– Поможешь, куда денешься. Ступай и смотри, молчи пока, Женю не тревожь.

– Не буду. До свидания, баба Зоя. Вы мне травки какой-нибудь дайте, а то спросят зачем ходила.

– От нервов дам, много дум у тебя лишних. На, завари на ночь, поможет.

Женя встретила Полину с хитрой улыбкой: – Чем пугала баба Зоя? Вижу, что пугала, раз ты с пучком травы.

– Нервы, говорит, лечить надо, а то спать перестану.

– Ох, какие у нас нервы, у нас их давно нет. Поль, Петя сказал, что вы завтра уезжаете. Не хочешь закончить свой пейзаж?

– Настроения нет. Давай я эскиз заберу, по памяти дорисую. Скоро ужинать будем? Выпьем настойки и будем петь на крыльце. Когда мы пели в последний раз?

– А давай, только Дениску бы не разбудить.

– Уснёт, мы и попоём, в доме не слышно.

Расположившись на крыльце, Поля и Женя запели первый куплет: – Извела меня кручина, подколодная змея, догори сгорай моя лучина, догорю с тобой и я…

Звучание получилось жалобное и тихое, будто-то кто-то не давал душе развернуться и запеть. Но второй куплет они так и не спели, потому что перед крыльцом возникла Маня.

– Кто так поёт? Пищите, хуже комаров. В деревне так не поют, только позориться.

– Маня, ты меня напугала, – оправдывалась Женя. – Мы же для себя, потихоньку.

– Для себя ещё лучше петь надо, чтобы душа освобождалась. Подвиньтесь, покажу.

Лишь успев присесть, Маня запела глубоким грудным голосом, заставив обомлеть своих слушательниц.

– Что стоишь качаясь, тонкая рябина…

Полина не решалась подпевать, затаив дыхание. Как по волшебству Маня похорошела и помолодела. Когда песня закончилась, на крыльце стояли и Витя, и Петя.

– Браво! – выдохнул Петя.

– То-то, – поднялась Маня, – душой надо петь, а не пищать. Женя, у меня к тебе разговор. Ко мне тут мужик приезжал, хочет строить тут дома. Так и сказал – облагораживать деревенскую жизнь. Места наши хвалил, вздыхал, что бедно живём.

– И ты что?

– Послала… Он думал, что я деревенская дура и сразу ему поверю. Его липовое благородство плохо пахнет. Жила я в городе, нам тут этого не надо. Я и без него здесь порядок наведу. Художники малюют, природу не портят.

– Маня, ты молодец! Я обязательно узнаю, что за хмырь зарился на наши земли. Без таких деревень Россия, как без души, – Виктор говорил уверенно, тем более действительно Ельцовка была его родиной.

– Спасибо, если так. Доброй ночи, завтра дождь будет, гостям скучно станет.

– Мы завтра уезжаем, – призналась Поля.

– Тогда счастливого пути. Вставайте пораньше, пока дорогу не развезло.

И только на третью ночь Поля уснула сразу и проснулась от того, что её трогал за плечо Петя.

– Поль, вставай. Дождь уже накрапывает, пора ехать.