Путь к себе: женская инструкция по перезагрузке

Даже когда знала, что мне некуда идти после роддома и тех денег, которые мне удастся скопить за время беременности, надолго не хватит.

Даже когда стояла в роддоме в день выписки после операции, так как роды не прошли гладко, и не знала, куда дальше – даже тогда я не испытывала такого ужаса, как в период нашего с мужем первого банкротства.

Кстати, мой муж – биологический отец моей дочки, и судьба вновь свела нас, когда той было всего полгода. Об этом я ещё расскажу чуть позже.

Так вот – страх и ужас. Когда он охватывает нас, мы не способны слышать и видеть. Всё наше внимание поглощено процессом нашего падения, а точнее – тем, что нас ждёт, когда это случится.

Вспомнила показательный случай, который произошёл со мной, когда дочке было около года. Мы гуляли в парке с ней и с моей старшей сестрой. Разные аттракционы, болтаем и просто наслаждаемся процессом. И вот мы проходим мимо аттракциона, который называется «Рогатка», и сестра говорит мне: "А слабо на него сходить?" Какой вопрос? Ты сделала мне вызов и правда считаешь, что я не смогу?

К слову, мы всю свою юность вечно находились в каком-то противостоянии. И, конечно, я тут же согласилась. Я пошла на аттракцион, а моя дочка в коляске и сестра остались наблюдать. Вначале всё шло хорошо, адреналин от того, что сейчас я утру ей нос, зашкаливал, и я ни о чём больше не думала.

Меня закрепили и спросили, какого я веса, так как аттракцион был рассчитан на вес до 80 кг. А я, будучи даже очень стройной, весила минимум 80 кг при росте в 180 см, а тут я ещё не пришла в форму и по факту была чуть больше 90. Но кто думал тогда о таких мелочах? Точно не я.

Мне даже в голову не пришло, что сотрудники спрашивают меня не просто так. У них сомнений тоже не возникло, ведь внешне я выглядела где-то на 76, не больше.

И вот тот самый момент: стропы натягиваются, и вот-вот произойдёт выстрел – мной буквально выстрелят в небо, и я буду болтаться туда-сюда, пока всё это не закончится.

И даже во время натягивания строп меня ничего не смутило. И вот – выстрел. Я лечу в небо, и потом всё – как в замедленной видеосъёмке. Я падаю вниз…

И вот тут-то всё пробежало перед моими глазами. Мне кажется, я даже успела посчитать скорость своего падения и ужаснуться. Ведь вес-то спрашивали не просто так, а внизу – бетон. И самое страшное, что за этим всем ужасом наблюдает прямо сейчас моя маленькая и уже всё понимающая дочь.

Я летела очень медленно. Каждое мгновение асфальт приближался всё ближе, и я вспоминала, как много не сделала, как много не сказала, и о том, какой глупой сейчас может стать эта смерть. А если не смерть? А если меня покалечит? Кто будет заботиться о ней?

С мужем мы тогда ещё не сошлись, так как я – та ещё заноза, и когда мы вновь случайно встретились и он узнал, что у него есть дочь, я год выносила ему мозг и говорила, что дочь – не повод для отношений, и что он женат, а для меня женатые мужчины – это табу.

Не спрашивайте меня, как тогда так получилось, что я вообще с ним была те две недели. У меня одно объяснение: это судьба. Я просто должна была родить именно от него – и я это сделала. Других объяснений просто нет.

Так вот, он хоть и знал, что она его дочь, и хоть я и разрешала им общаться и ему заботиться о ней, он был женат. И я меньше всего хотела, чтобы мою малышку воспитывала чужая тётя, которой её муж со мной изменил и у которой родилась дочь. Ну вы понимаете, о чём я.

И вот об этом всём – и в том числе о том, какова была вероятность получения мной травм, несовместимых как минимум со здоровьем, если аттракцион и правда был рассчитан на вес до 80 кг – я успела подумать за мгновения первого полёта вниз.

А ещё я успела подумать о том, что если я буду падать ногами вниз или параллельно земле, то шанс выжить будет выше. И вот мои глаза широко открыты, я лечу вниз, асфальт всё ближе, я готовлюсь совершить какой-то манёвр, который поможет мне спастись – и скорость падения вдруг начинает замедляться, и я понимаю, что стропы не дадут мне приблизиться к земле. Вот это было облегчение.

Дальше всё уже происходило быстрее: вверх – вниз, всё медленнее и медленнее. И только одна мысль: больше никогда! Никаких неоправданных рисков жизнью.

В этой истории я показала, на что направлено внимание, когда мы буквально летим вниз. Конечно, моя стратегия реагирования – это замедление скорости и очень быстрые реакции. Но это был случай реальной угрозы жизни.

А когда речь о ситуации, в которой ты летишь вниз образно, и всё вокруг рушится, то мысли поглощены именно ужасом и всем тем, что может произойти. Помни – именно об этом я и думала: о возможной смерти или о том, что могу быть покалеченной.

Когда мы летим и у нас недостаточно данных, мы не можем найти решение. Нам очень трудно это сделать. Мы полностью поглощены проблемами, которые нас окружают, и тем, что нам хочется от них убежать и спрятаться. И вот в этот момент – лучше всего уже упасть. Уже – пусть случится что-то. И там, когда ты поймёшь, что это тебя как минимум не убило, ты уже можешь поднять глаза и начать видеть.

Но перед этим и сразу после падения должен быть момент обнуления. Я писала тебе про него в первой главе. И самое приятное в том, что нашему мозгу не важно, происходит это на самом деле или мы это визуализируем. Запомни, это очень важно. Наш мозг воспринимает одинаково то, что с нами происходит, и то, что мы моделируем в воображении.

И это первый ключ к твоему возвращению к себе.

Делая простую практику, которую я дала в первой главе, ты проживёшь весь путь падения, и в один прекрасный момент твой мозг расслабится, перестанет придумывать страшные варианты развития событий и начнёт видеть другие варианты и возможности.

Ну а точка в самом низу – это опора, от которой ты сможешь оттолкнуться. Помнишь, как в детстве? Например, когда ты ныряешь в воду солдатиком, доходишь до дна, присаживаешься, концентрируешь свою силу – и отталкиваешься вверх. Пока ты не дошла до дна, начать подниматься очень тяжело.