Велесавета. Сказка о настоящих тайнах прошлого

– А диван зачем двигала? Мышей ищешь?

– Нет, проверяю – насколько я стала сильней.

– Да уж, силачка! Худоба и только. Хорошо хоть волосы отрастила, хотя косички твои похожи на крысиные хвостики.

Сестра говорила не со злобой, а так, по привычке подсмеивалась над младшей.

– Пошли, Маруська, вечер уже, мы с тобой ещё хотели гербарии доклеить. Тебе что, ты в третьем классе, а я уже в пятом, – ехидничала сестра, открывая дверь в сени.

А Маруся и не думала обижаться. Её мысли давно витали в небесах, ей не до косичек.

Вечер пролетел быстро. Вместо наклеивания гербария сестрам пришлось помогать маме.

Когда десять горячих банок с компотом выстроились вдоль стены кухни, мама велела мыться и ложиться спать.

– Завра с утра разнесёте соседям яблоки и ранетки.

– У всех своих яблок полно, – возмущалась сестра.

– У нас вкуснее, – смеялась мама. – Так принято.

За окном совсем стемнело. В доме всё затихло. Маруся смотрела в темноте на гроздья рябины, лежащие на подоконнике, и пыталась не заснуть. Прислушиваясь к каждому шороху, девочка надеялась не пропустить появления Домового. Глаза слипались, и она вот-вот бы провалилась в царство сна, но странное кряхтение заставило её прислушаться сильней. Маруся поднялась, наклонилась над братиком, потом над спящей сестрой – они спали тихо. Вышла на кухню на цыпочках. Никого. Звук усилился только возле двери. Маруся кончиками пальцев сняла дверной крючок и аккуратно опустила его. Медленно открыла дверь и вышла в сени. Никого. Она даже присела и послушала – не идут ли звуки из погреба.

И только на веранде ей стало ясно, откуда шло это кряхтение.

Домовой Болтун пытался вытащить голубой плащик из-за дивана.

– Доброй ночи, Болтун. Рада видеть тебя, – прошептала Маруся.

Домовой, будто испугавшись, присел на пол.

– Ты что здесь делаешь? Зачем мой плащ тянешь?

– Любопытной Варваре на базаре нос оторвали. Чего бродишь но ночам, я тебе его не отдам.

– Чего его? – удивилась Маруся.

Домовой поднялся и, хватаясь за голову руками, начал бродить по веранде.

– Маленький вроде волшебный цветок, сила большая, а сам с ноготок.

Маруся ничего не понимала.

– Какой цветок, Болтун? Я знала, что сегодня опять ночь волшебная, но причем здесь цветок?

– Кто его имеет, ни о чём не пожалеет. Чего пожелает, то Баба-яга исполняет.

– Баба-яга? Любое желание? Ты не шутишь?

Маруся начала тянуть плащ из-за дивана. Домовой, кряхтя, тоже тянул за краешек. Причём, тянул в свою сторону. Маруся вытащила плащ первой, но Болтун ухватился за рукав. Тогда Маруся быстренько надела плащ на себя. Он оказался коротковат. Болтун повис на рукаве. Девочка засунула руки в карманы и нащупала там ключ и маленький засохший цветок. Она вытащила левую руку, открыла ладонь перед самым носом Болтуна.

– Этот цветок?

Домовой отскочил от девочки и затараторил:

– Сила цветка, как у молока, кто его выпивает, тот всё на свете знает. Тем, кто колдует и ворожит, он золота дороже.

– Значит так, Болтун. Я хочу к Мэри. Как мне наколдовать, чтобы к ней улететь?

Болтун ехидно улыбнулся.

– Ладно, твоя взяла, нечестно так вести дела. Баба-яга за этот цветочек, любого превратит в горшочек. Но, если она в духе, может превратить и в муху. А если в настроении, не будет у тебя сожаления. Любое желание исполнит, махнув рукой, не будь она Ягой.

– И что, мне к ней идти? – заволновалась Маруся.

Глава двадцать вторая

Баба-яга

Маруся села на диван, ожидая решения Домового.

– Болтун, ты меня проводишь, а? Ну, пожалуйста. Такая ночь только раз в году.

– Почему раз, четыре раза, но надо уберечься от сглаза. Пошли, прогуляемся до лесу, у меня там свои интересы. К Лешему на огонёк, поди скучает, старый пенёк. Надевай тулуп мехом наружу, галоши, да волосы распусти, мало ли кто встретится на пути.

– Я что, как кикимора должна выглядеть?

– Верно, угадала, как кикимора лесная, чтобы вернулась из лесу живая. Будешь мне племяшкой, только молчи, лучше почаще зубами стучи.

Ноги у Маруси замёрзли, и она их сунула в мамины галоши с удовольствием. В кладовке нашелся меховой жилет. Недолго думая, Маруся вывернула его наизнанку, надела и разлохматила волосы. Домовой чем-то вымазал ей лицо, приговаривая:

– Чем страшней, тем лучше, помажем на всякий случай. Ворчи и мычи, но только не разговаривай – молчи!

Маруся дала слово, что будет молчать. Они вышли из дома ровно в полночь. Как Домовой открыл дверь, закрытую на замок, Маруся не поняла. Страх переселил даже любопытство. Она старалась думать только о Мэри.

Пока шли по посёлку, Болтун отломил две веточки рябины и заставил Марусю воткнуть их в волосы. Он сам, своими маленькими ручками, завязал из Марусиных волос узлы, чтобы веточки не выпали.

Они подошли к тропинке, ведущей к дому бабушки. Но Домовой велел повернуть прямо к лесу и идти по траве, а не по тропинке. Пугающая темнота леса приближалась к Марусе, но она молчала, хотя очень хотелось поохать. Только голубоватый свет, исходящий от Домового, освещал путь двух ночным странникам.

Как только Марусю со всех сторон обступили деревья, она начала слышать странные звуки, похожие на вой.

– Болтун, кто это воет? – прошептала она сама не своя.

– Кто воет, тебе пока не надобно знать, я же велел тебе молчать.

Девочка кивнула головой, но бояться не перестала. Постепенно в лесу становилось светлее, будто где-то вдалеке горел огромный костёр и его всполохи доходили до окраин леса.

Маруся немного успокоилась. Стволы деревьев казались ей причудливыми и сказочными, но недобрыми. Хорошо ещё, что лес был не густой: идти было не трудно. Вдруг, одно деревце зашевелилось и начало двигаться навстречу к ним.