Противостояние империй

– Да, милорд. В общем, влияние нашей церкви там крайне слабо. Орки всегда с особым цинизмом расправляются со всеми ее проявлениями на этой территории. Сжигают монастыри, рушат храмы. Разрывают на куски священников. Оттого зараза колдовства и поднимает там голову с упрямством сорной травы. Тамошние маги набирают мощь и учатся использовать дьявольскую силу. Если б не наш орден и не инквизиция в целом, они бы уже давно там обратили всех к дьяволу и захватили бы все королевство!

– Что ж, Утер, весьма занятно. – Вариан жестом пригласил инквизитора присаживаться, а сам занял высокое резное кресло. – Но порой мне кажется, что вы там в своей инквизиции… Как бы это сказать… Перегибаете лук. Вот взять, например, последний патент, что поступил к нам не так давно. Этот, – король сделал неопределенный жест рукой, словно пытаясь ухватить в воздухе правильное слово, – небесный пузырь… Ведь какая была бы польза королевству от него! Какие перспективы! Ты только подумай…

– Это ересь! – Утер хлопнул пудовым кулаком по подлокотнику. Но столетняя лиственница все-таки выдержала. – Люди должны ходить по земле! Что будет, если птицы вдруг вздумают плавать, а рыбы летать? Мой мальчик, – лед северных глаз со строгой отеческой прямотой уперся в янтарь королевских очей, – Бог создал этот мир и наделил его определенным порядком. И каждый, кто пытается его нарушить, – слуга Зла! Зло всегда обещает что-то заманчивое. Силу, власть, новые возможности… Но оно обманет и поработит душу! Я верю, его заблудшую душу еще можно вернуть в лоно церкви. Несмотря на то что он наполовину гном. Я знаю, Вариан, ты поддерживаешь с ним связь. И как мой бывший воспитанник…

– Уверяю тебя, Утер, ни как бывший воспитанник, ни как король я не знаю, где автор данного прошения!

Северянин сокрушенно покачал головой. На миг сквозь фанатичную сталь его облика проглянул уставший немолодой мужчина. Но уже через миг Молот Колдунов снова взял верх:

– Что ж! Надеюсь, ты почтишь нас присутствием на сегодняшней службе. И окажешь мне честь, как в старые добрые времена, скрестить оружие в тренировочном поединке.

Похолодевший монарх вновь широко улыбнулся. Застывший в твердый камень янтарь его глаз обратился в мягкие чайные волны:

– Конечно, наставник. – И он хлопнул северянина по плечу.

– Мое почтение, милорд! – Воин инквизиции вновь вырос, точно утес, над столом, тепло, по-отечески, улыбнулся и покинул кабинет.

– Отлично, Ллойс! Приготовь мне планируемую сумму поступлений в казну на следующий год. Сверстаем бюджет в пути. И отмени турнир в честь Нового года. Мне нужны деньги на модернизацию гвардии!

– Милорд, – тихо заметил сенешаль. – Это может вызвать недовольство вассалов.

– В письме с извинениями укажи причину и предложи внести им дополнительно средства на турнир. Хватит уже пировать за счет короны!

Поездка к Д'Ассо

На закрытой праздничной службе присутствовали лишь инквизиторы – белые рыцари пресвятой церкви да король с небольшой свитой. Вездесущий Ллойс на этот раз на службу не пошел. Во-первых, ему необходимо было подготовить свитки для господина; во-вторых, отдать распоряжения относительно дороги. Ллойс всегда готовился загодя.

И в-третьих, он не жаловал рыцарей.

Вел службу сам Настоятель – высшее лицо пресвятой церкви Единого. В праздничной речи он высоко оценил, что Сын Единого Бога – сам Вариан – осчастливил всех присутствием; отметил, что его возлюбленные дети-экзекуторы вернулись из трудного похода и тем порадовали его и Бога.

Король слушал плавную, напевную, с каким-то особым, чуть уловимым акцентом, речь Настоятеля. Разглядывал богатые шелковые белые одежды, густо убранные кружевами, мерцающими в пламени тысячи свечей рубинами, унизанный жемчугом ворот и перламутровые накладки. Смотрел на гладкое безмятежное лицо главы церкви, коль скоро лишь королю и белому рыцарству позволяется смотреть в глаза Настоятелю.

«Удивительно, сколь гладкое и безмятежное лицо… А ведь он служил еще при моем отце. Сколь чиста и напевна его речь. Как легко он складывает слова. Есть в нем что-то не от рода людского. Воистину Единый особо печется о нем. Что ж, был бы он еще так же милостив к единственному своему сыну… К предыдущему он был вовсе не так щедр», – Вариан заслушался стройным пением инквизиторов, облаченных в парадные блистающие латы, и позволил мыслям медленно, бесконтрольно течь на волнах их ангельского пения.

Возглавлял хор сам Утер. Его густой бас уверенно вел мелодию. Ряды закованных в броню воинов за его могучей спиной стояли, точно оловянные солдатики. Большая часть – уроженцы севера. Но были и из других земель. Вариан заметил даже пару смуглых, кучерявых и черноволосых южан. Воины старательно выводили мелодию. Помнить все службы наизусть и уметь их красиво спеть было первейшей обязанностью белого рыцаря. Даже перед битвой, перед лицом яростного и беспощадного врага, паладины – защитники веры становились на одно колено, обнажали головы и пели службу. И горе тому врагу, кто не успевал настигнуть их в этот момент.

Белое рыцарство, пожалуй, самое организованное и боеспособное подразделение во всем королевстве. Поспорить с ним могла только гвардия короля, и только за счет количества и разных специализированных родов войск. Их фанатичное рвение не раз позволяло обращать в паническое бегство многократно превосходящие силы.

Казалось, сам Бог благоволил защитникам церкви. В их рядах часто случались святые стигматы. Многие воины умели лечить силой молитвы или руконаложением. Иным братьям была дарована «стальная кожа». Силы Единого Бога делали кожу бойцов непробиваемой для обычного оружия во время боя. В своем фанатичном рвении такие бойцы рвали на себе стальные доспехи, точно гнилые тряпки, и по пояс голыми вступали в битву.

Размышляя, зачем церкви самое мощное войско в королевстве, Вариан пропустил, как закончилась служба и на помост взошел Утер. Инквизиторы преклонили колени. Монарх, как и полагалось, остался стоять.

– Дети мои! – Густой бас северянина, многократно отражаясь от высоких беленых сводов, заставлял вибрировать тела и сердца людей. Льдистые голубые глаза лучились теплом летнего неба. – Я счастлив, что Единый даровал мне такой шанс – защищать веру и наш народ от скверны! Сегодня, в день, когда мы возвратились из многотрудного похода с южных рубежей, нам выпала двойная честь! Торжественные литании отслужил вместе с нами сам Настоятель, и кроме того, на службе присутствовал сам сын Единого Бога на земле – славный Вариан, король всех земель, заселенных людьми! Как наш бывший соратник и мой воспитанник, сегодня он преломит с нами хлеб и разделит труд тренировки. Мои возлюбленные дети! Защищайте слабых, служите человечеству, никогда не отступайте от веры, ибо Зло сильно и коварно! Начнем же трапезу.

Вариан криво ухмыльнулся: Утер как был плохим оратором, так им и остался. Ну что ж, зато эти слова были сказаны от всего сердца, выражали сущность Молота Колдунов.

Ужин был скромным, как и полагается служителям церкви и аскетам. Вареная говядина, довольно постная. Луковый суп, жесткий сыр да вода, лишь слегка подкрашенная вином. Ели молча и сосредоточенно. Король знал, что сейчас братья читают молитвы, призывают Единого, чтобы даровал силы вынести тренировку. Гонял Утер своих птенцов нещадно. Вариан как-то читал в библиотеке Ллойса развлекательную книгу одного путешественника. Он описывал неких птиц, живущих далеко на юге, нынче эти земли заселены орками. Эта птица была такая крупная, что не могла летать. И даже крылья у нее были не очень-то развиты. От хищников же она спасалась исключительно бегством. И отрастила для этих целей такие ноги, что даже на лошади ее догнать не представлялось возможным. Король криво ухмыльнулся, вспомнив несуразный рисунок птицы с голой длинной шеей и огромными мускулистыми ногами и малорослого полуголого чернокожего аборигена, сидящего на ней с копьем в руках.

«Если Утер называет своих подопечных птенцами, то вырастает из них, несомненно, что-то вроде этих птиц, – подумалось ему. – Уж Молот Колдунов-то, с выматывающими душу тренировками, позаботится об этом.

Как бы ни была жестка старая говядина, а все же молодые сильные челюсти справились с ней довольно быстро. Действуя, словно муравьи, и подчиняясь каким-то неведомым ритмам, рыцари расчистили место для боев, расставляя столы вдоль стен.

Утер возгласил игру «Прибой». Особо нелюбимая игра Вариана. Но делать нечего. На тренировке Молот Колдунов – царь и бог. И, уж конечно, он поставил бывшего птенца в свою команду.

Команда Утера, не превышающая и десяти бойцов, стала в плотное кольцо, выставив вперед щиты. Сам Молот Колдунов встал в центре, чтобы быстро занять брешь, когда одного из бойцов выбьют. Страшный тяжелый молот он одел в чехол, туго набитый конским волосом, чтобы оружие стало хоть чуточку менее смертоносным. Остальные члены ордена взяли обороняющихся в плотное кольцо в несколько рядов. Нападающие слитно и мощно пришли в движение, точно водоворот, кружа вокруг команды Утера.

Резко и отрывисто, точно лай, прозвучала команда невидимого лидера, и белые рыцари, точно голодные львы, набросились на защищающихся. На секунду все смешалось: лязг железа, треск ломающегося дерева, грохот щитов. Крики боли и неистовства. И вновь железная лава отхлынула и закружилась. Несколько оглушенных рыцарей повалилось в центр круга, но и нападающие понесли потери. Кто сам отходил за спины, прихрамывая или придерживая поврежденную руку, кто-то, роняя рубиновые капли горячей крови, был вынесен из боя товарищами. И вновь стальной прибой несокрушимой стеной ударил в твердь щитов. Так, точно живая вода, нападающие выбивали бойцов одного за другим.

Вариан всей душой ненавидел стоять в щитовой обороне, когда нужно держать удар и прикрывать того парня. Его призванием были дерзкие вылазки и поединки. Отличительной особенностью королевской крови было мгновенное принятие решений. К тому же Вариан владел уймой трюков, которые могли выбить из колеи любого противника.

Раз за разом король сдерживал град ударов. Бил мечом, щитом, старался ловким пинком сломать нападающему ногу. Но с каждым новым натиском силы таяли, а ударов становилось все больше. Все длительнее, яростнее и свирепее был натиск врагов. Сгрудившись в кучу вокруг могучего северянина, бойцы отчаянно отбивались от превосходящего числом противника.

Вариан получил тяжелый удар по шлему. Воздух наполнился оглушительным звоном, фигуры противников и шум битвы потонули в густом тумане. Оседая, король глянул влево. Почему соратник не прикрыл от коварного удара? Оказалось, тот и сам лежит на твердых каменных плитах, и противники уже бегут по нему, взламывая отчаянную оборону команды Утера.

Теряя сознание, король успел улыбнуться запекшимися губами:

– Сейчас начнется.

Молот Колдунов ревел белугой, сотрясая дорогое гномье стекло в узорчатой раме. Как всегда, в решающий момент битвы на него снизошла божественная благодать. Оружие врагов не могло поранить инквизитора. Сколь бы силен ни был удар и сколь бы ни было остро оружие. Оно всегда останавливалось на волосок от тела рыцаря и отскакивало от невидимой божественной брони. Сам воздух наполнился могучей силой и грозно гудел, как растревоженный улей! Едва заметное золотистое сияние окутало белого рыцаря, свивая тонкие, едва различимые светлые линии в сложный подвижный узор. Как древний голем, возвышался северянин над грудой оглушенных или раненых соратников.

– Ну! Налетайте, жалкие трусы! Сам Единый дарует мне силы, – победно и безумно хохотал Утер.

И послушное воинство вновь и вновь нападало. Верховный паладин, как котят, расшвыривал бойцов тяжелым молотом. Пробивал щиты, мял, как сусальное золото, доспехи. Но защитники веры не были глупцами. Повинуясь отрывистым командам, один рыцарь бросился сзади под ноги могучему бойцу, остальные же мощной волной навалились спереди и свалили великана, прижимая его к полу щитами. Все рыцари, еще стоявшие на ногах, навалились сверху, силясь удержать Молота Колдунов и переждать приступ божественной благодати. И сколь бы ни был могуч глава ордена, а все же сбросить с себя целую груду с ног до головы закованных в сталь здоровенных рыцарей было не под силу.

Позже, перевязывая полученные раны подопечным, Утер высоко оценил выдумку паладинов. Вариан сидел молча, мысленно проклиная все на свете, голова нещадно болела. Желудок норовил вернуть съеденное назад. Все тело чесалось от едкого, соленого пота, но почесаться под жесткой стеганкой не было никакой возможности. Он просто сидел и ждал, пока какой-нибудь освободившийся брат-боец поможет ему раздоспешиться.

Наконец сам Утер помог Вариану разоблачиться. Молот Колдунов был доволен и бодр, несмотря на несколько царапин страшноватого вида на лице, все еще сочившихся кровью.

«Похоже, воспитанники приложили его напоследок в сердцах», – подумал Вариан и криво ухмыльнулся.

– Ты молодец, мой мальчик! Держался до самого конца! Я горжусь твоей стойкостью! Если б не королевская кровь, из тебя бы вышел славный защитник веры!

– Надеюсь, я буду не худшим королем, чем белым рыцарем, – ухмыльнулся Вариан.

– Если ты будешь хотя бы вполовину таким королем, как и воином, нашему королевству обеспечено процветание, – Утер хлопнул его по плечу, заставив скривиться от боли.

Глава ордена удалился оценивать урон, нанесенный инквизиции праздничной тренировкой, а обессиленный монарх откинулся на каменную стену, жесткую и холодную, мечтая лишь о теплой ванне и мягкой перине. Благо и то и другое было не за горами.

Спустя несколько дней Вариан с частью личной гвардии в сопровождении королевской свиты выдвинулся к замку Д'Ассо. Молодой монарх не брал с собой многочисленные обозы, не ездил в громоздких каретах, а, к вящему неудовольствию принимающей стороны, передвигался по-военному – верхом. Шатер, спальник, кое-какие необходимые в походе вещи да скромный запас простой пищи – вот и все, что брал с собой в дорогу король. Будто обычный солдат, он ехал на равных в окружении простых гвардейцев. И только чуть более качественно выделанные доспехи да тонкий золотой зубчатый венец на шлеме отличал его от простых солдат.

Такая простота и неприхотливость не могли не пленить честных рубак. И люди выполняли долг столь же ревностно и рьяно, как самые профессиональные хирдманы гномов, что славятся дотошностью, упорством и несгибаемостью.

Д'Ассо, конечно, не был извещен о скором визите монарха. И когда Вариан появится на землях феодала, отряд короля войдет в замок практически на плечах разведки, объезжающей владения своего сеньора. Вариан рассчитывал застать вассала врасплох. Раньше этот фокус ему всегда удавался. Верховный властитель получил немало выгоды, используя его в каждой поездке, и овладел им в совершенстве.

Рядом с Варианом в простой, но добротной одежде, без доспехов и оружия ехал Ллойс. Он держался на диво уверенно. Да и седло он выбрал рыцарское, с высокой спинкой и массивными стременами. Как обычно, советник вел неспешную, тихую беседу с королем, время от времени подавая ему какие-то свитки, с ловкостью факира выуженные из обширных складок одеяния. Вариан перебирал свитки, хмурился и отдавал краткие указания. Вояки неодобрительно косились на советника и презрительно хмыкали в густые усы.

Незадолго до наступления темноты свита расположилась на небольшой разведанной авангардом поляне, со всех сторон окруженной темным бором. Хоть отряд и состоял из верховых, двигался он не так быстро, как легкие курьеры почтовой королевской службы. Тяжело навьюченные запасные лошади не выдерживали высокого темпа. И потому доехать до почтовой станции и заночевать под крышей отряд не мог. Впрочем, поздняя осень выдалась на удивление теплой. Небольшие, но добротные шерстяные шатры быстро нагревались даже от пламени нескольких свечей, надолго сохраняя тепло.