Одиночество

– Мартин, отойди от окна! – одернул отец ребенка, забегая в комнату.

– Папа, что происходит? – спросил мальчик в недоумении, наблюдая за тем, как отец подходит к окну и оценивает ситуацию.

– Я не знаю, что-то плохое. Мне надо срочно забрать маму из магазина и вернуться, а потом мы уедем подальше. Жди меня здесь, спрячься и сиди тихо.

“Тихо”

Слово намертво въелось в память, стало главным правилом жизни. Это было последнее, что Мартин услышал от своего отца, последнее, что он вообще услышал от живого человека. Мальчик спрятался в шкафу и сидел неподвижно, стараясь слушать все происходящее. Такого громкого дня в жизни подростка еще никогда не было. Шум, крики, сигналы машин и удары. Постепенно подключились звуки сопротивления – выстрелы и взрывы, земля слегка встряхивалась от грохота, и тишина никак не желала наступать. Складывалось впечатление, что началась полномасштабная война. Шли часы, отец не возвращался обратно, крики никак не прекращались, а Мартин лишь слегка сопел, будучи не в силах сдерживать слезы ужаса.

“Надо вести себя тихо, еще тише, чем сейчас”

В конце концов звуки начали раздаваться совсем близко, прямо внутри гостиницы, где-то на этажах. Крики людей, резко прерывающиеся на середине. Мартин знал, что такое смерть, он часто видел ее во многих фильмах, в играх, почти всегда в разном виде, парень ни на секунду не сомневался, что в этот день погибло много людей. Жизнь все представляла гораздо страшнее, даже если ты не видишь смерть собственными глазами, но чувствуешь ее повсюду вокруг.

“Что это за чудовища? Где мама и папа, почему они не возвращаются за мной?”

А потом звуки внутри отеля прекратились совсем, вслед за ними постепенно затих и остальной мир. Несколько часов Мартин тихо сидел и слушал, но теперь не осталось ничего. Тишина вселяла надежду, но в то же время разум твердил об одном – ничего хорошего не произошло. Стоит ли и дальше бояться?

Мартин тихо отворил дверь шкафа и осмелился посмотреть наружу. Комната совсем не изменилась, складывалось ощущение, что ничего даже не произошло, только солнце заволокли тучи, и тусклый свет с трудом пробивался в здание. Мальчик медленно подполз к кровати, чтобы вытереть слезы одеялом. Тишина ничем не нарушалась, она поглотила все доступное пространство, стала полноправной владычицей этого мира. Очень скоро Мартин понял почему, достаточно было лишь взглянуть в окно. На улице не осталось людей, абсолютно пустые тротуары, брошенные на дороге автомобили, множество разнообразного мусора, разносимого ветром, но ни одного живого существа, даже загадочные твари бесследно испарились.

Не веря увиденному, подросток побежал к выходу из номера, даже не удосужившись обуться и одеться. Весь путь вниз отеля казался совсем не тронутым, но только не фойе, оно удивило Мартина, ведь было полностью разгромлено. Перевернутые тележки с чемоданами, разбитые горшки с цветами, разбросанная по земле грязь, разлитый на мраморный пол напиток какого-то постояльца, несколько отчетливых порезов на стенах. Тревожное чувство разрывало Мартина изнутри – произошло нечто ужасное, непоправимое, даже несмотря на отсутствие тел и крови.

Входная дверь оказалась широко распахнута, ветер дул с улицы внутрь, вынуждая босого мальчика поежиться от холода, но это не заставило его повернуть обратно в свой номер. Улица призывала выйти наружу, оценить обстановку, понять, наконец, что произошло в мире. Как можно незаметнее, борясь со страхом, но подогреваемый любопытством, Мартин медленно на цыпочках подошел к дверям с довольно сильно побитыми стеклами в створках.

Легкий ветерок обдувал поврежденные автомобили с изрезанными дверьми, разбитыми окнами и пробитыми шинами, по-прежнему ни одного человека в округе. Складывалось ощущение, что все спрятались от неведомой опасности.

Мальчик ступал по холодной земле босыми ногами, ужасаясь новому миру, он отходил от отеля все дальше и дальше, тщательно осматривая все по пути. Нога чуть не наступила на какой-то мусор, парень присел на корточки и увидел, что у него под ногами лежат использованные гильзы от пуль, а чуть дальше по дороге валяется несколько автоматов, сломанных и распиленных на части.

Секундой больше, и подросток обязательно позвал бы на помощь, но по велению судьбы его желание оборвал слабый стук где-то впереди. Присмотревшись, парень увидел человека, мужчину в полуспортивной одежде, который перебегал улицу и стремился вновь исчезнуть за домами. Человек не смотрел по сторонам и двигался очень быстро, он не заметил Мартина, преследуя единственную цель – спрятаться где-то подальше.

“Люди еще есть, значит, остальные где-то прячутся, не все потерянно!”

Одиночка поднялся и сделал два шага вперед, он хотел окликнуть незнакомца, узнать, что же происходит вокруг, где же все, почему в городе так тихо и мрачно, но не успел вымолвить ни слова. Размытый силуэт призрачной фигуры показался из-за угла дальнего дома, и со скоростью хищного гепарда бросилось к выжившему. Человек успел забежать за здание, но чудовище проследовало за ним и также скрылось из виду. Оглушительный вопль мужчины прокатился по всему кварталу, оборвавшись столь же внезапно, как и начавшись, сменившись жутким чавкающим звуком, который Мартин часто слышал из шкафа своей комнаты на протяжении многих часов.

Одиночка хотел кричать, хотел громко и истошно звать на помощь, но рука сама закрыла ему рот, перекрывая поток воздуха. Крик превратился в немой визг ужаса, мальчик припал на колени и согнулся как можно ниже, сдерживая эмоции.

“Тихо”

Монстры быстрые, сильные, беспощадные, они готовы убить любое живое существо. Мартин не мог позволить себе оставаться на улице, он силой поднял тело на ноги и как можно скорее вернулся в отель, одним рывком добравшись до шестого этажа в свой номер. Весь мир уничтожен за одно плохое утро, и наступило осознание истины – ничто уже не будет как прежде. Он уже не сможет прокатиться с семьей на аттракционах, не поест с ними в кафе, не встретит новых знакомых, да и старых тоже. Все мертвы, все уничтожено.

“Смог ли мой папа хотя бы выбежать из отеля? Или его тело исчезло прямо там, в холле? Успела ли мама покинуть супермаркет? Может, она еще вернется сюда?”

Хотелось сесть на стул и рыдать, но страх требовал обезопасить себя, сделать что-то против нависшей угрозы.

Коридор остался заставлен коробками с одеждой, готовой к перевозке в новый дом, а рядом лежали ножницы с изолентой. Первым делом Мартин обезопасил свою комнату, отделил ее от остального мира. Он аккуратно и без шума разрезал коробки, высыпая на пол всю содержащуюся в них одежду, после чего использовал картон для заклеивания окна в своей комнате, чтобы никто с улицы не мог увидеть внутренности. Осталась лишь совсем маленькая щель для солнечного света.

Больше одиночка не мог сделать ничего, лишь лечь на кровать и ждать. Кто-то должен прийти, должен спасти его, надо лишь тихо лежать и не издавать звуков, тогда монстры не смогут найти выжившего человека. Спасение обязано прибыть, люди всегда организуют спасательные операции, всегда стараются помочь. Так продолжалось три дня, Мартин потерял аппетит и всякую мотивацию к действию, он лежал на кровати и периодически заходил в ванную, чтобы попить воды из-под крана, наслаждаясь только ей и редким сном. Периодически где-то на грани слышимости еще были уловимы людские крики, но все реже и реже, пока не настал день, когда исчезли совсем все звуки, мир погряз в тишине. Абсолютное молчание убивало разум мальчика, он не мог соображать в такой обстановке, не мог ничего сделать и не хотел принимать правду.

Наутро четвертого дня апокалипсиса, истощенный и измученный парень сполз с кровати и вновь пошел утолять жажду в ванной, но в этот раз из крана не пролилось ни капли. Даже в такой простой необходимости было отказано, и единственная вещь, что дарила хоть какое-то удовольствие, оказалась недосягаемой. Мартин поднял голову и жалобно посмотрел на свое отражение в зеркале.

“Они не вернутся, я остался совсем один и скоро умру”

Не имея никакого желания продлевать это существование, мальчик медленно проковылял на кухню. В холодильнике не осталось ничего съестного, но электричество отключилось во всем Ванкувере еще сутки назад, поэтому по полу растеклась большая лужа из-за растаявшего льда. Подросток припал к ней, пытаясь хоть немного попить, однако вода ускользала из-под уголков рта и растекалась дальше по кухне, в отчаянии Мартин просто упал в лужу, прекращая двигаться.

“Я не хочу так жить, я не хочу быть один, не хочу бояться. Почему все так произошло?”

В этот самый момент разум посетила новая идея, что сразу же показалась хорошим выходом из кошмара. Поднявшись на ноги, одиночка глянул в окно, оценивая высоту шестого этажа. Она ощущалась вполне приемлемой. Открыв дверцу, Мартин приготовился покончить с ужасом, быстро умереть и не мучиться от жажды, голода, страха и бессонницы вкупе с невосполнимым горем утраты. Он окинул город взглядом последний раз: мертвые серые улицы, замусоренные последствиями катастрофы, и земля, находящаяся так далеко внизу, пугающая своей опасностью. Полет продлится всего секунду, а потом – единственный логичный исход.

“Пожалуйста, кто-нибудь, остановите меня”

Мартин поставил одну ногу на подоконник и от порыва ветра чуть не сорвался вниз, но смог вцепиться в створку, удерживая равновесие. Адреналин поднялся, заставив забыть о прохладе и крепко держаться за единственную опору.

“Я должен сделать это, должен побороть страх”

В этот самый момент, когда мальчик пытался совладать с собой и решиться на суицид, в окно влетела летняя бабочка с красивыми синими крыльями. Она села на подоконник и всем телом повернулась к ребенку.

– Ты не хочешь этого делать, – произнесло насекомое, слегка покачивая крыльями.

– Кто ты?

– Ты знаешь, кто я, – ответил неожиданный собеседник. – Ты можешь говорить со мной, не раскрывая рта, ты не удивляешься тому, что я вообще могу с тобой общаться, ты сам вызвал меня.

– Пожалуйста, умоляю, притворись настоящим чудом, – попросил Мартин, терпя горький ком в горле. – Притворись настоящим, поговори со мной.

– Хорошо, – согласилась бабочка. – Меня зовут Юплер, я твой друг. Я не брошу тебя и всегда буду рядом в трудные и простые ситуации, если такие, конечно, будут. Закрой окно, Мартин.

Подросток слез с подоконника, выполнил просьбу и вновь сконцентрировал все внимание на собеседнике.

– Твои родители не вернутся, Мартин, но ты должен понимать, что это не повод сдаваться. Не потрать зря шанс, что выпал тебе, стремись к выживанию, ты смелее, чем кажешься.

– Я не могу, мне страшно, мне плохо, одиноко.

– Ты всю жизнь чувствовал себя хорошо в одиночестве, почему сейчас что-то должно меняться? – спросил Юплер, перелетая с подоконника на стол. – Продолжай жить, ибо смерть – это слишком простой путь, слишком предсказуемый и неправильный, недостойный, его выбирают лишь слабые, и ты сам так считаешь, иначе я бы это сейчас не говорил.

– Да, считаю, – признался парень. – Я больше не один.

– И никогда не будешь один. А теперь тебе надо поесть и попить. Супермаркет, к счастью, совсем недалеко отсюда. Тихим шагом ты сможешь добраться до него, только не используй обувь с этой жесткой подошвой, от нее шуму как от отбойного молотка. Начни обчищать полки с батончиков, чтобы быстрее насытиться, и не забудь принести воды домой.

***

Ужасный холод и дискомфорт заставили одиночку раскрыть глаза. Ковер сполз с тела, открывая промокшего Мартина небольшому сквозняку, тянущемуся от дверей.

“Чертовы воспоминания”

Конечности замерзли, ими было сложно пошевелить, мокрое нижнее белье добавляло еще больше проблем и заставляло оставаться в сознании, когда организм требовал отключиться еще на несколько часов.

“Я не могу больше здесь оставаться”

– Мартин, хватит отдыхать, – приказал уже давно проснувшийся Юплер. – Ты откинешься тут.

– Со мной все хорошо, я лишь вспомнил прошлое, в котором ты еще не был таким мудаком, – вяло ответил подросток, пытаясь подняться, но ноги сразу отозвались невыносимой болью. – Юплер… я не могу ходить!

– Калека несчастный! Довел себя этими тупыми вылазками. Тащи свою пятую точку наверх, здесь нельзя оставаться! Не так уж и сильно ты там перенапрягся, неженка.

Выживший потянулся к портфелю, чтобы взять его с собой, но и в этот раз Юплер одернул друга.

– Чего ты боишься? Что кто-то придет сюда и заберет столь ценную находку? Оставь здесь, ты сможешь вернуться потом в любое время, сейчас самое главное – добраться до теплой кровати.

“И, как всегда, он прав”

С трудом подползая к лестнице, юноша ухватился руками за перила и смог встать на ноги.

“Ненавижу эти ступеньки! Ненавижу эту жизнь!”

– Я бы, конечно, поддержал тебя, если бы мог, но не могу, поэтому давай поменьше проклинать все вокруг и побольше прикладывать усилия.

– Я сегодня приложил больше усилий, чем это вообще было возможно. Я иссяк, я не могу так продолжать. Стоило просто убить себя еще тогда, когда я первый раз пожелал это сделать.

– Ты хоть до комнаты доползи, а там уже будешь убиваться, если тебе так угодно.

– Оптимистичен как всегда, Юплер. Наверное, даже если я потеряю сознание и упаду с лестницы из-за ужасной боли в голове, ты все равно не проявишь никакой жалости.

– Эй, это не я составлял твой безумный план, не я заставлял тебя тащиться черт знает куда и черт знает зачем. Я старался обезопасить тебя, но нет, наш Мартин просто прет напролом к страданиям, к болезненной смерти, даже не пытаясь просто притормозить и подумать, что он вообще творит. Я спас тебе жизнь, неблагодарный, а ты подвергаешь ее опасности каждый раз, когда пытаешься сам спасти этот город.

– Но именно ты побудил меня к этим действиям. Именно ты рассказывал мне, что поступки людей вообще ничего не значат, что все они ведут к одному и тому же результату – смерти. Люди, их выборы, и действия не важны. Эти слова вдохновили меня на борьбу, я пытаюсь доказать, что ты неправ. Действия имеют смысл, они всегда ведут к чему-то, значат что-то. Если я найду способ уничтожить монстров, если смогу вновь обезопасить этот город, то изменю что-то во всем мире, а потом умру, прожив длинную и счастливую жизнь вне кошмара, и это не будет бессмысленно.

– Вот это да, какие планы! – саркастично отозвался Юплер. – Только если не откинешься сегодня ночью от простуды. Это будет просто более короткий путь к такому же результату, к тому же менее трудоемкий.

– Ты совсем меня не слушаешь!

– И не собираюсь. Заразишь еще меня своим стилем мышления и искоренишь остатки разума. Мартин. Герой-“превозмогатель”. Твои потуги очень важны для мира, продолжай и дальше себя калечить в попытках доказать это, только на меня вину не сваливай.

Подросток смог добраться до номера и зайти внутрь, используя остатки сил и злости, чтобы подойти к куче наваленной в прихожей одежды и упасть в нее лицом.

“Неужели, я все-таки в безопасности, живой?”

Секундное спокойствие исчезло невероятно быстро, образы кровожадных исчадий ада затмили сознание, они копошились на берегу в предвкушении добычи. Они находились так близко, можно было даже разглядеть мелкие ворсинки на теле. Они безмолвные, неразумные, целеустремлённые, движимые лишь одним желанием, а еще этот немигающий взгляд, постоянно сверлящий тебя.

“Откуда же вы взялись, твари?”

– Юплер, я больше не уверен в себе, – абсолютно без движения обратился Мартин к другу.

– В каком смысле? – переспросил тот, подкатываясь к ноге подростка в виде желто-синего баскетбольного мяча.

– Я не уверен, можно ли с ними вообще бороться, не уверен, что они смертные. Мой план может не сработать, – на полном серьезе поделился опасениями парень.

– Хвала великому макаронному монстру, ты осознал это! – радостно подпрыгнул на месте мяч. – И что теперь? Отмена операции?

– Я полагаю да, – согласился мальчик. – Это не сработает. Я… я не знаю, что делать дальше.

– Мы что-нибудь придумаем, приятель, – пообещал Юплер. – Но пока, тебе нужно отдохнуть, развеяться, забыть пережитое сегодня.

“Забыть. Что же люди обычно делают, чтобы что-то забыть? Чтобы заглушить страх, подавить горечь?”

Мартин много раз видел в самых разнообразных фильмах, как люди поступают, дабы развеяться. Множество сцен в барах, где герои глушили алкоголь от безысходности и разочарования. В этом номере тоже было средство. Отец хотел подарить своему другу бутылку дорогого коньяка в благодарность за предоставленное жилье, но так и не успел это сделать. Бутылка осталась закрытой в шкафчике на кухне, и сейчас юноша решил воспользоваться ею.

“Надеюсь, это поможет мне. Хочу забыть сегодняшний кошмар, забыть этих существ”

Выбрав подходящий стакан, Мартин аккуратно открутил крышечку бутылки и внимательно на нее посмотрел.

“А ведь чуть в иных условиях апокалипсиса, я бы мог использовать эти крышки в качестве денег. Как жаль, что все обернулось гораздо печальнее”

Мальчик налил темно-янтарную жидкость примерно на треть объема стакана и покрутил его в руке, словно изысканный сомелье.

– Ты не хочешь это делать, – заявил Юплер очень знакомой интонацией, присаживаясь на стул рядом; Мартин не смотрел в его сторону, сосредоточив все внимание на “бокале”.

– Юплер, заткнись, мать твою, – выпалил подросток, покачивая стакан в руке. – Дай мне покоя.

С этими словами мальчик влил жидкость себе в рот и проглотил ее залпом, даже не пытаясь распробовать. Лицо сразу скривилось от отвращения, коньяк отдавал страшной вонью, опаляя внутренности. Это было противно, отвратительно, но что-то подталкивало парня продолжать занятие. Не успев опомниться после первой порции, Мартин, чуть не задыхаясь, выпил вторую.

“Какая гадость, как люди вообще это пьют?”

Голова шла кругом, тело перестало чувствовать боль от ран и перенапряжения, стало хуже контролироваться. Уже к четвертой дозе Мартин перестал четко видеть и соображать, а руки тряслись так, что стало трудно наливать новые порции. При всем при этом, ужасные образы созданий все никак не хотели покидать его разум. Данный способ не помогал, он только делал хуже, что не останавливало одиночку, и тот терпел все новые и новые дозы.

“Это должно помочь, должно стать легче!”

Совсем скоро, самочувствие совсем испортилось, рука не в состоянии была налить коньяк в стакан, парень решил даже не пробовать, чтобы не уронить бутылку на пол. Он сидел несколько минут, стараясь сохранять сознание и понять, что вообще происходит вокруг.

– А я говорил тебе, что не надо этого делать, – произнес Юплер, сидя на соседнем стуле в виде старого потрепанного нищего в рваном пальто и пыльной шапке с длинными краями.

– Ничего больше не оставалось, – попытался оправдаться подросток. – К тому же, я больше не чувствую боль в ногах… только в горле, ну и в животе еще.

– Сильно тебя в этот раз потрепало, Мартин, – заметил второй нищий, выглядящий совершенно также как первый, но говорящий иной интонацией. – Раньше ты и капли в рот не брал, презирал подобное.

– О, второй воображаемый друг, ну надо же, – удивленным голосом воскликнул мальчик. – Я назову тебя… Юплер два. Что-то фантазия совсем не варит сегодня.

– Ну, еще бы, ты же многое пережил, это сломило бы большинство других. Ты сильно пострадал от последних событий, особенно твой разум. Лучшим вариантом было бы просто лечь спать, – заботливо произнес первый Юплер.

– Ерунда, сегодняшние события показали огромную силу воли, выдержку, старание, Мартин станет только выносливее, преодолевая трудности, – заявил второй Юплер. – Он сможет выполнить задачу, поймает чудовище и посадит на цепь.

– Не неси чепуху, – приказал первый друг. – Следующая встреча с этими созданиями уже не закончится так удачно. Мартин не должен столь позорно умереть после всего пережитого. Будет куда лучше, если он посвятит себя отдыху, чтению книг, развлечениям дома.

– И как долго прикажешь сидеть в четырех стенах, опасаясь даже чихнуть? Это не жизнь, это – кошмар, так не может продолжаться. Мартин обязан взять судьбу в свои руки, что-то изменить, бороться и становиться все сильнее с каждым достижением.

– Что хуже, прожить долго в четырех стенах, посвящая себя отдыху и досугу, либо страдать там, снаружи и умереть как все остальные?

– А с чего ты решил, что он умрет? – спросил второй Юплер. – Ты считаешь, что все последние вылазки были напрасны? Считаешь, что Мартин не справится с задачей? Ты в него не веришь? Отличный из тебя друг.

– Я считаю, что в меня скорее ударит молния, чем на одно из чудовищ подействует какой-то жалкий дротик.

– Если не усыпим, то убьем его и получим тело, – заявил второй собеседник. – Так или иначе, Мартин добьется результатов. Я в него верю, я хороший друг.

– Ты самоуверенный идиот, – возразил первый Юплер. – Ты не видишь, как он страдает из-за своих действий?

– Это необходимо, через страдания он становится опытнее, выносливее, тебе не понять, амеба бесхребетная.

– Заткнитесь! Заткнитесь оба! – еле держа голову над столом, приказал Мартин. – Мне надо протрезветь. Надеюсь, когда я проснусь, вы найдете компромисс. Спокойной ночи.

Каким-то чудом парень встал из-за стола и дошел до кровати, ни разу не упав по дороге.

Глава 7: Воля

Первые дни со времен появления Юплера были посвящены поиску воды и пропитания, тогда это казалось невероятно сложной задачей. Сейчас же дни тратятся на воплощение амбициозного плана Мартина. Проблемы еды и воды на фоне этого кажутся теперь столь незначительными, простыми. И вот, он лежит в кровати, измотанный, подавленный, напуганный, но все еще живой. Верно ли, что он сам себе вредит своими действиями, что идет по неправильному пути? Только результат всех стараний покажет истину.

На протяжении сна один и тот же образ никак не покидал сознание. Как нечто подобное вообще может существовать на планете? Как они появились из ниоткуда, и в чем секрет их силы? Можно ли их убить? Помогут ли новые приобретения против угрозы?

Отдых прошел тяжело. Хоть кровать была гораздо удобнее ковра, а подушка мягче черного мокрого пакета, дурное самочувствие не дало расслабиться. Голова раскалывалась, алкоголь словно отключил связь тела с мозгом, но он так и не дал столь желанного забвения. После отдыха хотелось разбиться о ближайшую стену от боли и тошноты.

“Как же я устал от всего этого! Стоило послушать Юплера и не прикасаться к противной гадости”

Мартин уловил едкий запах чего-то очень неприятного рядом с собой и повернул голову к источнику. На простыне близ руки находилось отчетливо различимое зловонное темно-желтое пятно, еще не успевшее полностью присохнуть к поверхности.

“Просто блеск, а ведь я мог захлебнуться этим во сне”

– Ну что, как самочувствие? – спросил Юплер, располагаясь напротив кровати в облике белки.

– Неужели мой разум настолько банален, что представляет тебя белкой во время похмелья, – наибольшее разочарование принес именно этот факт. – Да я ничтожество!

– А вот я удивлен, что ты вообще соображать можешь.

– Где второй? – спросил Мартин, прикладывая ладонь к пульсирующему болью разбитому лбу.

– Пока ты спал, я его прикончил и спрятал труп.

Две секунды парень переваривал поступившую информацию, после чего тяжело выдохнул и протер рукой лицо.

– Я явно схожу с ума. И почему ты не в состоянии принести стакан воды?

– Больше печалит, что я не в состоянии отвесить тебе подзатыльника, – перевел тему Юплер. – О чем ты только думал?

– Честно признаться? Я думал об острове. Неплохо было бы жить сейчас где-то посреди океана в полной изоляции от континента, заполненного ублюдками. Рядом с Ванкувером есть острова?

– Почем мне знать? Я не могу в принципе располагать информацией, которая недоступна тебе.

– А еще я думал, что было бы очень забавно, окажись все происходящее нереальным, что это только у меня в голове, – продолжил делиться воображением Мартин, даже не слушая ответа собеседника. – Может быть, я сейчас лежу в коме в больнице, и меня каждый день навещают родители, живые.

– Это был бы слишком невероятный поворот событий, да и к тому же, ты прекрасно понимаешь, что все происходящее – реальность, какой бы ужасной она ни была.

– Я уже не знаю, что реальность, а что нет, Юплер. Мне так плохо, я не могу забыть эти образы, эти руки-лезвия. Чересчур отвратительно, чтобы быть правдой. Вдруг это лишь мое воображение? Или я всего-навсего подопытный в каком-то секретном правительственном эксперименте, во время которого на мне тестируют запрещенные психотропные вещества?

– Неплохо тебе вставило, вчера ты был гораздо менее креативен.

– Я просто не хочу верить в происходящее, но и забыть его не в состоянии. Я не представляю, как вообще жить дальше.

– Для начала приведи себя в порядок и оденься, потом сходи и поешь. Это важно в твоем состоянии, особенно учитывая недавний… инцидент во время сна.