ReMind

– Ты в ней дырку просверлишь, – тихо произнес Омид. – Не пялься так.

Я одарил знакомого быстрым презрительным взглядом, после чего рухнул на сидение где-то в конце аудитории.

– Что, так заметно? – решил все же уточнить наблюдения Омида.

– Я уже давно стал замечать, как ты смотришь на нее, – признался Ренник. – Вот только на твоем месте не стал бы даже пытаться. Клейн сразу отшивала каждого, кто пытался сделать хоть маленький намек на какие-то романтические отношения.

Ну, по правде говоря, такого не было. Я просто внушил это воспоминание в память примерно каждого парня, с которым Клейн хоть как-то контактировала. Если я не желаю воздействовать не ее воспоминания, это не значит, что я готов подпустить к ней кого-то другого. Логичный шаг с моей стороны. Ревность как она есть.

– Она тебе сильно нравится? – задал вопрос Омид.

– А вот это тебя уже никак не касается, – огрызнулся я, отворачивая голову.

Да и вообще, какой-то ты очень наблюдательный. Перепишу-ка я воспоминания об этом, чтоб не лез не в свое дело. Готово.

Ренник перестал пытаться развести меня на разговор после этого. Обиделся, наверное. Как-то даже грустно на душе от того, что меня это совсем не волнует.

Что же, как ты мог уже понять, я стараюсь быть как можно более человечным, попадая в область восприятия Клейн. Приходится сдерживаться, ведь, что бы там ни было, а я не желаю показаться аморальным и озлобленным человеком в ее глазах. Нет, я с ней ни разу не разговаривал, если тебе интересны подробности, даже не пытался как-то пойти на контакт. Зачем? У меня нет шансов. Как ни странно, при частом переписывании людских воспоминаний, начинаешь хорошо предсказывать их поведение и поступки. Я с легкостью могу сказать, что Клейн не стала бы терпеть общество кого-то вроде меня. Она разглядела бы за скорлупой обыкновенного студента эту гнилую мерзкую душонку сущего дьявола, которым я бы так хотел не являться. Только находясь рядом с объектом своей страсти, я начинаю жалеть, что родился с невероятными силами. Без них жизнь протекала бы куда… человечнее. Стоит мне покинуть эти стены и уйти из поля зрения красивейшей девушки в мире, и эти, казалось бы, благородные мысли, мгновенно исчезнут из моей головы.

Занятия начались. Очередной пожилой преподаватель ходил рядом с доской и диктовал скучнейшие темы, а я сконцентрировал свое внимание на Клейн, периодически одаривая полными ненависти взглядами тех, кто посмел посмотреть в мою сторону. Надо бы сосредоточиться на поиске сталкера, который, вероятно, прямо сейчас следит за мной, но я не могу привести мысли в порядок и оторвать глаза от спины этой девушки. Веду себя как одержимый маньяк, самому противно. Я не настолько убог, чтобы влюбляться в кого-то только из-за внешнего вида. Да, я не контактировал с Клейн лично, но по разным беседам с одногруппниками довольно много знаю о ней. Она одна из тех, кто живет полной жизнью, старается наслаждаться каждым моментом, даже не имея безграничного влияния на окружающее ее общество. Это вдохновляет в определенной степени. Клейн побывала в множестве стран, включая Италию, Египет, Грецию, Францию и Англию. Увлекается рисованием и игрой на гитаре. Отлично танцует, как минимум раз в неделю ходит в театр и бассейн. Обладательница великолепного характера, который вкупе с хрустально нежным голосом и множеством увлечений делает ее объектом всеобщего обожания. От поклонников нет отбоя, и мне приходится внимательно следить за ситуацией. Клейн явно очень удивлена тем фактом, что в ее отношении практически никто не проявляет особое внимание, а те, кто все же это делают очень быстро становятся отстраненными и начинают держать дистанцию.

Да, вновь со стороны это кажется отвратительным. Какой-то эгоистичный отброс общества преследует молодую девушку и вмешивается в ее жизнь, обрекая на одиночество. Словно мне мало женского внимания. Видишь ли, порой хочется преодолевать определенные трудности, завоевывая чью-то любовь, а не получать ее в готовом виде на блюдечке лишь для ублажения физиологических потребностей, и в то же время прикладывать усилия и принимать решительные действия для достижения этой цели – слишком трудоемкое занятие. Оттого и мои потуги ограничиваются переписыванием памяти всех потенциальных ухажеров.

– Крид, ты уже выздоровел, – отвлек меня от собственных мыслей голос преподавателя. – Как насчет помочь нам решить эту задачу? У тебя должно легко получиться.

– Знаете, я все еще не очень хорошо себя чувствую, – мне ни в коем случае нельзя опозориться перед Клейн, я не встану с этого стула, что бы ни случилось. – Можно я лучше посижу еще сегодня?

– Но ты же пришел, значит должен быть в состоянии учиться, – настаивал преподаватель, ох уж и занозой он был, вечно докапывается. – Почему я не вижу у тебя на парте ручки и конспекта? Ты вообще слушал, что я диктовал только что?

Нет, так как мне плевать на тебя и твой предмет. Почему ты не можешь оставить меня в покое и продолжать свое убогое существование? Мелочный старикашка, не заставляй меня чувствовать себя неловко при ней!

Взгляды людей постепенно концентрировались на мне и надоедливом старике. Сохранять невозмутимость становилось все сложнее. Такому асоциальному существу как я лишнее внимание крайне противопоказано. Собрав всю выдержку в кулак, я посмотрел на преподавателя угрюмым взглядом, пытаясь невербально донести до его мозга простое сообщение: “отвали от меня”.

– Что-то мне подсказывает, что ты пропустил все занятия на этой неделе отнюдь не по болезни. Справка-то хоть есть? – продолжил допрос источник моего раздражения.

– Нет, – из последних сил держался я.

Ну все, ты пожалеешь об этом. Дай мне только сил выдержать давление и не сорваться прямо сейчас на свое обыкновенное поведение. Я не могу позволить себе показаться с плохой стороны в присутствии Клейн.

Под очередные претензии чертового червяка, на которые я обращал мало внимания, телефон слегка зазвенел, оповещая о приходе сообщения. Спокойно отводя злобный взгляд от преподавателя, я легким движением руки вытащил мобильник из кармана, мгновенно открывая сообщение.

– Как у вас хватает наглости доставать эту штуку, когда с вами разговаривает педагог? – возмутился надоедливый старик.

Вот же дотошный. Неужели я не изменял твою память ни разу за все те недели, что пропускал занятия? Откуда тогда столько неприязни? У тебя должно быть стойкое впечатление о том, что я великолепный студент.

Сдерживая гнев, я прочитал сообщение, отправленное с незнакомого номера, и почувствовал холод в груди.

“Не позволь себе недостойное поведение в ее присутствии – SomeGuy”

– Простите, я выйду на минуту, – попросила Клейн мягким голосом и поспешно покинула аудиторию.

Ох, как же вовремя ты это сделала. Развязываешь мне руки. Чертов шпион знает мой номер телефона. Он все еще следит за мной каким-то неведомым образом, даже здесь, посреди университетской аудитории.

Клейн пропала за дверью, и я наконец смог выпустить наружу скопившийся гнев.

– Когда ты уже закроешь свое отверстие для лекций? – процедил сквозь зубы я. – Занудливый старый маразматик. Желаю тебе сгнить в канаве на закате своей жалкой жизни. Я не буду больше терпеть это!

Мое высказывание не было простой формальностью. Я действительно внушил обидчику память о страшном прошлом, о жизни, полной нищеты и убогости, грязи и страданий. С подобными воспоминаниями его личность никак не сможет остаться такой, какая она есть в данный момент. Старик проснется жалким и убогим отбросом.

– Что ты себе позволяешь, Крид? – строгим голосом на повышенном тоне спросил преподаватель.

– Заткнись! – ярость захлестнула мое сознание.

Понимание того, что прямо сейчас чертов паразит следит за всеми моими действиями, а я никак не могу его найти, росло с каждым мгновением, заставляя мои руки трястись. Дыхание сбилось, пот проступил на спине, я резко поднялся с места.

– Сядь обратно, – приказал пожилой профессор.

Схватив учебник со стола ближайшего одногруппника, я что есть силы швырнул его в говорившего, и если бы учитель не отошел в сторону, то книга попала бы прямо в его голову.

– Эй, ты совсем обнаглел?! – резко выпалил владелец учебника, вставая со своего места.

У меня не было времени на разборки. Чертов сталкер продолжает слежку. Он прямо сейчас смотрит на меня, оценивает мое поведение, делает заметки и роет компромат. Я не могу здесь оставаться. Отдавшись во власть слепых эмоций, я быстро ударил локтем прямо в нос поднявшегося парня, четко ощущая хруст его переносицы и видя хлестнувшую в сторону кровь.

Кто-то с противоположной стороны аудитории вскрикнул от страха, когда тело одногруппника упало на стол. Травмированный студент схватился рукой за лицо и стонал от боли, а я быстрым шагом направился к выходу, игнорируя любые вскрики в свою сторону.

Не важно, завтра они обо всем забудут, посчитают, что подонок упал с лестницы, а сейчас надо срочно покинуть территорию университета.

Выйдя в коридор, я удивился тому, что никто не стал меня преследовать. Видимо, пытались оказать первую помощь пострадавшему. Ох и разозлило меня это сообщение. Я почти никогда себя так не веду, даже не знал, что меня так просто довести до подобного состояния.

– Эй, Джек, ты уже уходишь? Прямо посреди лекции? – раздался голос совсем близко.

Клейн находилась недалеко от кабинета, как и следовало предполагать. Надеюсь, она не слышала все происходящее.

– Да, там произошел… несчастный случай, – замялся я, стараясь как можно скорее утихомирить сердцебиение и восстановить сбившееся дыхание. – Слушай, когда ты вернешься обратно, то можешь услышать от остальных неприятную историю обо мне, но поверь, все не так, как кажется. Все гораздо сложнее.

На самом деле я немного лукавил, когда говорил, что ни разу не общался с ней. Пара диалогов имела место быть. Очень коротких, совсем незначительных, абсолютно ни о чем. Я не из тех, кто при контакте с любимым человеком будет вести себя странным образом. Я не запинаюсь, не несу чушь, контролирую свои телодвижения и взгляд. Ничем не выдаю свою страсть. Клейн ни за что не догадается о моих чувствах из коротких совместных диалогов.

– Что ты имеешь под этим в виду? – спросила она. – Ты сделал что-то плохое? Этот зануда выгнал тебя из аудитории?

Произнося это, она слегка улыбнулась, показывая тем самым, что не одобряет недавнее поведение пожилого преподавателя и в какой-то мере стоит на моей стороне.

– Не совсем. Скорее я сам ушел, ну и сказал немного грубостей напоследок, – признался я. – Мне стыдно, действительно. Не знаю, что на меня нашло. Последнее время много чего неприятного происходит, я стараюсь не выплескивать свой негатив на окружающих, но иногда не получается сдерживаться.

– Не бери в голову, – посоветовала одногруппница. – Хотя я бы на твоем месте все же задумалась. Если так и дальше продолжишь пропускать все занятия, то очень скоро отчалишь из нашей группы в места не столь приятные. Появляйся чаще, чтобы избежать лишних неприятностей. Тогда, может, и остальные проблемы решаться.

– Ну, я отсутствую на занятиях только с определенной точки зрения, – не смог удержаться я от двояких фраз. – Поверь, у меня точно не возникнет проблем с учебой.

Она так легко общается с людьми. Не стесняется немного побеседовать даже с таким неприятным типом как я. Это просто поражает. Не требуется никаких поддельных воспоминаний, никаких суперсил. Хотя, это всего лишь болтовня. Ни о чем другом и речи быть не может. Если она со мной заговорила, это вовсе ничего не означает. Мы так навечно и останемся в текущем положении относительно друг друга – просто знакомые, периодически перебрасывающиеся парой фраз. Не стоит воспринимать этот диалог как какой-то намек.