Корабль уродов

– Это же… ? он застыл, а потом резко повернулся на каблуках, нависнув надо мной. ? Ты можешь мне это оставить?

– Могу, если дашь гарантии.

Шахмагонов обежал стол и вернулся в кресло.

– Слушаю, ? сказал он, положив свои пухлые ручки перед собой.

– Я открыл сверхчистое тело. Я хочу иметь постоянную долю.

– Ренту? Понятно. Кто будет добывать?

– Думаю, найдутся желающие.

– Согласен. Процент?

– Пятьдесят.

– Много. Даю пятнадцать.

– Тридцать.

Шахмагонов замотал головой:

– Ты не понимаешь, Андрей. Это не предмет для торга. Я даю тебе пятнадцать, потому что не могу дать больше. Серьезные люди меня спросят: при чем тут кооператор Тяглов? Что я им отвечу? Он мой друг? Пятнадцать ? максимум. Именно потому что друг.

Тут пришла очередь заскрипеть мне. Но выбирать особо не приходилось, а потому я сказал:

– Согласен.

Шахмагонов перешел к конкретике:

– Этот фрагмент забираю на экспертизу. Сколько еще антрацита на руках?

– Четыре килограмма. Но есть жила. Я в этом уверен. Труды Гильзина по Оси помнишь?

Шахмагонов аж зажмурился, как кот, унюхавший сметану. И снова одарил меня белозубой улыбкой:

– Вперед и с песней, Андрей! Добудь мне жилу!

Я ушел от него в приподнятом настроении. На самом деле я хотел двадцать процентов, но и пятнадцать ? тоже неплохо. Можно будет забыть и о точке на рынке, и о компьютерах, и о товарище Афганце. Навсегда забыть. Сверхчистое черное тело из Оси ? это шанс. Реальный шанс обрести свободу. И компетентные товарищи ведь не подкопаются. Ибо сверхчистого черного тела в природе не бывает, мне так доктор Сибирцев объяснил.

Я подъехал к «Стекляшке» в без пяти минут два. Ожидал, что Бориска Дрын там уже трется в нетерпении и предвкушении. Однако, к удивлению своему, среди тусующихся возле магазина алкашей бывшего токаря не увидел.

«Стекляшка» ? это вообще-то овощной магазин. А называется так, потому что это единственный магазин в Ванаваре со стеклянной витриной. С учетом нашего гнилого климата здесь лучше ставить глухие здания с ма-а-а-аленькими оконцами. В овощном магазине, конечно же, спиртные напитки не продаются и талоны на них не отовариваются. Однако все местные любители знают секрет. Достаточно войти в «Стекляшку», протянуть продавщице Маше червонец и сказать: «Вот деньги. Хочу товар!», ? вы тут же получаете «товар», то бишь пол-литра прозрачного, как слеза, самогона, который гонят на Заимке. Говорят, в столицах, в Москве и Питере, снабжением населения алкоголем занимаются таксисты, однако у нас всё проще и надежнее, не в столицах живем.

Я выбрался из машины и приблизился к алкашам:

– Здорово, мужики! Как настроение? Бориску кто-нибудь видел?

– Видели, ? отозвались мужики. ? Он нас сегодня угощает.

Я почувствовал себя так, будто у меня одним точным ударом вышибли землю из-под ног.

– Как угощает? У него ж денег не было…

– В долг взял у Машки. Говорит, Андрюха приедет ? расплатится. Так что давай Андрюха ? плати!

– Блин! И где теперь этот урод?

– Успели выпить по двести, а тут пацаны от Хозы прикатили. Сказали, разговор есть, и увезли.

Сердце у меня оборвалось. Если Хоза узнает, что я решил в антрацитовый бизнес влезть без вазелина, тут мне и каюк. Найдут к вечеру тушку с простреленной глупой башкой. Вот тебе и свобода!

Решение созрело быстро. Я бегом припустил к машине.

– Э, Андрюха, а платить?

– Пошли к черту! ? огрызнулся я.

В это время дня Афганца можно было найти только в одном месте ? в «Миссисипи», что на Привокзальной. В первом кооперативном ресторане города. Хотя какой там ресторан ? одно название! Просто дощатый сарай, внутреннее убранство которого отличается от какой-нибудь пельменной разве что наличием стульев да рыболовной сетью, развешанной доморощенным дизайнером по стенам в качестве главного интерьерного украшения. Однако цены в ресторане кусались. Еще как кусались!

Афганец сидел с двумя своими бандитами на самом удобном месте ? у дальней от окна стены и лицом к входной двери. Потягивал разливное пиво. Завидев меня, он махнул рукой приглашающе. Я подошел.

– Привет, академик, ? сказал Афганец. ? Как идет бизнес?

– Плохо идет, ? я сел на свободный стул и отер пот с разгоряченного лба.

Обычно неподвижное лицо Афганца дрогнуло:

– Что за тема?

– Мне удалось найти уникальный артефакт, ? сообщил я, собравшись с духом. ? Точнее, не мне. Один из моих клиентов, искатель Бориска, нашел. Но Бориску забрали люди Хозы.

– Вот падла! ? немедленно возбудился один из бандитов.

– Тихо! ? осадил его Афганец. ? Отсюда поподробнее, академик. Что за вещь?

– Антрацит.

Глаза Афганца превратились в щелки.

– Это бизнес Хозы, ? процедил он. ? Зачем ты полез в его бизнес? Приключений на задницу ищешь?

– В том-то и дело, что это не совсем антрацит, ? сказал я, стараясь говорить и выглядеть спокойно. ? Это новый артефакт. Только очень похожий на антрацит. Тебе любой ментовский эксперт скажет, что это не антрацит. У него другие характеристики. Извини, Николай, но ты хоть понимаешь, что это означает? Это означает, что на рынке появился новый артефакт, а Хоза тут же пытается прибрать его к рукам. А Бориска, между прочим, ? мой клиент, а не «Искры».

– Да, это серьезно, ? согласился Афганец, поразмыслив. ? Нехорошо поступил Хоза, неправильно. Не по-братски. Надо разбор устроить. Но если врешь, академик, я тебя лично прищучу! Кровью умоешься!

– Да я всё понимаю, Николай, ? мне без труда удалось изобразить искренность. ? Не враг же я самому себе. Но обидно, блин, когда реальные бабки уводят.