Закладочки. Фабрика героев
***
Успели. И не только дойти. Времени хватило, чтобы растопить очаг и по-быстрому накрыть стол.
– А как же елка?! – спохватился Стрелок, – ее обязательно надо нарядить!
– Ура! Давайте! Только у нас игрушек нет – наряжать нечем! – рассмеялась бывшая атаманша.
– Как так – нечем? А у нас на чер-даке вещей старин-ных м-ного есть. Давайте ими наряжать, – прогнусавил Ярослав.
– Вот ты этим и займешься.
– Давайте лучше кого-нибудь ограбим, – мягко предложил бывший вольностранствующий ребби Левонтий.
– Кого ж в такое время грабить? Все по домам празднуют.
– Ну хоть попробовать-то можно. Посидим в засаде, прежние времена вспомним. Авось, кто и проедет мимо, – поддержал товарища Феликс, скрежетнув плохо подогнанным ржавым доспехом, – как новый год встретишь, так его и проведешь.
– А и черт морской с вами! – махнула рукой Элли, прибавив пару нецензурных выражений, – только вина побольше возьмите, да на закуску что-нибудь. И дров не забудьте! Тото, ты с нами?
Большой пушистый ком, похожий больше всего на кота, а не на собаку издал недовольное «Гау» и придвинулся ближе к огню.
– Ну и ладно. Никто не настаивает. Пошли, разбойники!
***
Костер разложили прямо посреди дороги. Пили подогретое вино, ели все, что нашлось на камбузе. Стрелок посмотрел на небо. В редких разрывах в облаках мерцали звезды.
– Уж полночь близится, а путника все нет, – проговорил он.
Внезапно запуржило. Снег повалил густыми хлопьями.
– Я же говорил… – начал было Рома.
Но Элли оборвала его:
– Тихо! Едет!
Послышался звон бубенцов, и через мгновение из метели на празднующих вылетели сани. Феликс споро напялил свой любимый, до блеска начищенный шлем, подхватил секиру и поднялся во весь рост. Рядом уже стояли Левонтий и Ярослав.
– С-тоять! Это ог-рабление! – прогнусавил некрасивый юноша.
– Бу-бу! Ба-бу-бы! – добавил Феликс из-под опущенного забрала.
– М-не нуж-ны т-вои одеж-да, обувь и олени! – перевел Ярослав, все больше гнусавя.
– Я так и знал, – грустно кивнул путник, спрыгивая с саней, – грабьте на здоровье. Только транспорт я вам не дам.
Он нагнулся над санями и, натужно крякнув, вытащил объемистый мешок:
– Вот вам ваши подарки! С Новым годом!
Мешек грузно упал к ногам разбойников. Все трое бросились смотреть, что же там. А ночной путник взмахнул рукой и густое облако снега скрыло его.
– Пропал! – ахнула Элли, подбежав к тому месту, где только что стоял подозрительный незнакомец, – вместе с санями и оленями.
– Оленями? Так это все-таки был он?
– Да, он собственной персоной, – из темноты появился Мастер.
***
Трое разбойников склонились над раскрытым мешком.
– Ничего не понимаю! – выдал общий вердикт Левонтий.
– Сейчас поймешь, – к ним подошел Мастер. Вслед за ним приблизились остальные.
Ярослав принялся копаться в мешке. Сначала засунул руки, потом ушел в работу с головой. Когда некрасивый юноша скрылся по пояс, тучный рыцарь Феликс запустил в мешок руку и за шиворот извлек исследователя, отставил в сторону. Потом поднял мешок и перевернул, вытряхнув все его содержимое.
Все, включая Мастера, ошарашенно уставились на гору разноцветной одежды. Точнее на несколько похожих комплектов из штанов, курток и шапок разных цветов. Боцман Рома первый нашелся:
– Рассортировать согласно цветовым характеристикам! – отдал он команду.
Через минуту перед командой ЛЭД «Цапли» на снегу были выложены шесть комплектов разных размеров. Стрелок оценил взглядом картину:
– Желтый на Ярослава только налезет. Ну-ка, примерь!
Юноша скривился, но противоречить не стал. Действительно, костюм подошел. Смотрелся он немного мешковато, в паре мест были заметны аккуратные заплаты, кое-где из швов торчала солома. Вкупе с физиономией теперь Ярослав больше всего напоминал огородное пугало. Праздничное, веселое, задорное, но пугало.
– Как был страшилой, так и остался, – хохотнула Элли.
Синий костюм оказался настолько велик, что впору оказался лишь Феликсу. И то пришлось рыцарю напялить его поверх никогда не чищенного доспеха. Левонтий выбрал зеленый – длинные полы куртки-плаща тут же напомнили о трусоватом вольностранствующем ребби. Стрелку достался красный цвет. Лучший охотник, не так давно восстановленный в звании, только пожал плечами. Не самый лучший цвет, но ведь не на охоту же они собираются. Во всяком случае, он на это надеялся.
Пока Элли выбирала из оставшихся двух, боцман Рома цапнул черный:
– Вот это мой размерчик!
– Кр-расота! Почему мне опять розовый?! Я ненавижу розовый! Да пошел этот, кто бы он там ни был! – атаманша-капитан разразилась таким большим морским загибом, что даже Рома заслушался.
Когда женщина соизволила, наконец, заткнуться, Стрелок приобнял ее:
– Вспомните, как он сказал! Он сказал: ваши подарки! Не вам подарки, а ваши!
– Так это был сам? – никто не решался произнести вслух имя.
– Сам, – подтвердил Мастер, – ты прав, Стрелок. Теперь это ваши подарки, и вам их дарить.
– Хамите! – сурово посмотрела на него Элли, готовясь к новому потоку нецензурной брани вперемешку с морскими терминами и всеми святыми и не очень, какие под руку подвернутся.
– Но как? – перебил ее Стрелок, – мы ведь не можем облететь все земли и явиться к каждому!
– Ну, допустим, облететь вы можете, – подмигнул Мастер, – корабль-то летучий у вас имеется.
– Только он на мели. И мы вместе с ним.
– Это легко поправить. Раз уж вы теперь выполняете его работу, то кое-какое волшебство у вас имеется. Во всяком случае, холод, голод и контактный провод для вас теперь не помеха. Только рекомендую Феню на земле оставить – его магия антиподна теперешней вашей, может конфликт возникнуть.
– Тогда другой вопрос. Как нам успеть все за одну ночь? Ведь так по правилам должно быть, если я не ошибаюсь?
– Есть кое-кто, имеющий достаточную власть над временем, чтобы вам помочь, – улыбка Мастера приближалась к ушам.
– Нет! Только не он! – попытался сопротивляться Стрелок, – да и где его искать?
– Он всегда рядом.
– Я ВСГДА РЯДОМ, – в унисон ответил тяжелый, словно надгробие голос. Из темноты выступила… нет, сгустилась высокая худая фигура в черном плаще с накинутым капюшоном. Лица под капюшоном видно не было, только две ярко-голубых искорки.
– Помоги ребятам, – попросил Мастер, – а то они сами действительно не справятся. Ты ведь и ему тоже помогал?
– КЛАУСУ МОРОЗУ? ПОЧЕМУ ВСЕ ТАК БОЯТСЯ ПРОИЗНЕСТИ ЕГО ИМЯ, – фигура пожала костистыми плечами, – НЕ ТАКОЙ ОН И СТРАШНЫЙ. СВОЕОБРАЗНЫЙ – ДА. ИМПОЗАНТНЫЙ – ДА. СТРАШНЫЙ – НЕТ. МЕНЯ БОЛЬШЕ БОЯТСЯ. ХОТЯ И У МЕНЯ ЕСТЬ ПОЛОЖИТЕЛЬНЫЕ КАЧЕСТВА…
– Какие? – рискнул поинтересоваться Ярослав.
– МИЛОСЕРДИЕ. ТАК ВАМ НУЖНА МОЯ ПОМОЩЬ?
– Да.
Смерть вынул из-за пазухи большие песочные часы с цифрами на колбах. Цифрами, удивительным образом совпадающими с уходящим годом. В верхней части стеклянного сосуда замерли последние крупинки песка. Три. Четвертая замерла в полете.
– ДЛЯ НЕГО – ВСЕГДА ПОЖАЛУЙСТА. КОГДА ЗАКОНЧИТЕ, ПОЗОВИТЕ. Я ВСЕГДА РЯДОМ.
Черная фигура медленно растаяла. Сначала балахон, затем глаза, вскоре в воздухе осталась висеть только улыбка.
– Ну что, все на борт! – скомандовала Элли, – хо-хо! Раз уж ввязались в эту дрянь, придется расхлебывать. И запомните все! Больше мы не грабим! Каждый раз во что-нибудь с этим разбоем вляпываемся! Всем понятно?! Особенно это касается тебя, Ярослав! Давайте сделаем этого вашего Клауса Мороза, как ребенка!
Пуп Земли
Если долго и пристально рассматривать карту, это место наверняка отыщется. Вдали от торных дорог, за Кудыкиными горами, за непроходимыми чащобами, посреди непролазных болот стоит город. Это и есть она – Жопа Мира. Разумеется, никому жить в селении с таким названием не понравится. Поэтому местные обитатели называют ее Пупом Земли. Хотя настоящий Пуп Земли находится четко на противоположной стороне на глубине 4739,5 саженей. По понятным причинам никто его точного местоположения не ведает и никогда там не бывал. Даже Мастер. Да и делать здесь в общем-то нечего. Как, впрочем, и в Жопе Мира. Однако здесь, в Жопе Мира, в отличие от Пупа Земли, люди живут. Да, живут, но, признаться, не очень. Ведь все здесь через нее, родимую. Да не простую, а Мировую!
Чтобы хоть как-то отвлечься от мыслей о своем незавидном существовании, жопомирцы, пардон, пупземельцы все переиначили. Началось с названия, а там и дальше пошло-поехало. Бабы пашут и сеют, мужики детей рожают да за хозяйством присматривают. Печь камнями топят, в решете воду носят. На булках пишут, чернила едят, песком запивают. Зимой здесь жара стоит невыносимая, летом дубаки постоянные, а если дождь идет, то еще и сухо!
Никто бы, наверное, о Жопе Мира, то есть о Пупе Земли, и не узнал бы никогда, кабы не вышел однажды из чащи заплутавший жо… пупземелец. Он-то и поведал, как там у них дела обстоят: сапогом сено косят, на босу ногу топор надевают, кони слонов гоняют по чердакам, зайцы колбасу из загонов утаскивают, да у кошек сено отбирают. А в самой сухой пустыне козлы такие водятся, что сети рвут!
Был бы поблизости дом для чокнутых, странного путника туда бы и свели. А так – покрутили у виска пальцем да прогнали с миром. Случившийся рядом картограф нанес на карту новое поселение. Для приличия подписал все-таки: Пуп Земли. И в скобочках, мелко – верное название. На всякий случай. Во времена всеобщего дорожного бума туда даже тропу проложили. Даже имя ей дали собственное: Дорога в Рай. Только заросла она быстро. Никто ведь не стремится очутиться на Пупе Земли. То есть в ней, родимой.
Тайна многоликого
Иван сидел в библиотеке. Кто бы мог подумать всего полгода назад, что именно библиотека станет его любимой комнатой в особняке! Взгляд его блуждал по книжным полкам и, как обычно, зацепился за толстенный труд Якова Хилого «Знание = Сила».
– О-хо-хо! – грустно прозвучало за спиной.
– Ты хотел сказать «хо-хо-хо!», Клаус? – не оборачиваясь узнал гостя юноша.
– Я всегда говорю то, что хочу сказать.
– Ну, если так, то, наверное, я должен рассказать стишок или спеть песенку, или станцевать?
– Не стоит утруждаться. Ты в любом случае испишешь два листа цифрами и закорючками, и все будет идеально. Это скучно. Да и не затем я пришел. Мне твоя помощь нужна.
Иван обернулся и удивленно воззрился на приземистого, крепкого мужчину в самом расцвете сил и красном костюме.
– Присаживайся, – юный чародей жестом пригласил гостя за стол, – рассказывай.
***
Клаус Мороз – лишь одно из многих лиц, показывающихся людям в дни и ночи зимнего солнцестояния, возвещая начало нового года. Таким именем его величают в обеих Рыжах – Светлой и Темной, в горной Швейции и еще нескольких государствах, прилегающих к Серым горам. В далекой Бескрайней Степи, например, его именуют Колотун-Бабай, потчуют пловом до отвала и не ждут от него подарков. Наоборот дарят ему самого быстрого скакуна. Этакий намек, чтобы убирался поскорей и подальше. В жаркой Сандалии он – Бруто Бурато, антропоморфный дендромутант, дарящий сочные фрукты послушным детям и пустые шишки и орехи тем, кто заслужил. Или взять Чихию. В этой небольшой стране, вечно простуженные жители ждут в канун Нового года Апчхи Буздравия, раздающего носовые платки, капли в нос и аспирин. Даже к гномам Подгорного царства приходит Старик Капанин со своей волшебной киркой, которой может и подарок достойный добыть, и по лбу дать за плохое поведение. Всех их объединяет одно – они живут в самом сердце Серых гор, где, как известно золота нет и никогда не было.
И лишь в Зачарованный лес дорога Клаусу Морозу закрыта давно и навсегда. Здесь, в вечнозеленых эльфийских рощах время замерло, остановилось навечно. Даже не так, время отсюда прогнали. Или оно обиделось и само ушло – давно это было, никто не вспомнит. Даже вечноживущие обитатели Зачарованных лесов. Но так было не всегда. Ведь люди, эльфы, гномы – и многие другие – создавались Нео, Мэри и Мастером на одной основе. И когда-то, очень-очень давно, в Зачарованных лесах тоже отмечали начало нового витка времени. В те далекие времена Клауса здесь звали Зеленоелем. И эта его ипостась до сих пор живет по соседству с прочими. Живет грустно, на грани исчезновения. Ведь никто про него не помнит, но к Зачарованным лесам Зеленоель привязан навечно.
***
– Вот так-то, – грустно вздохнул Клаус, – у каждого есть своя грустная сторона. У меня это – Зеленоель.
– Так вот почему тоску зеленой называют!
– Вероятно. Ты, Иван, Нео. Думаю, ты можешь помочь, как-то порадовать, взбодрить Зеленоеля. А то он скоро совсем меня съест. Сделай так, чтобы в него снова поверили, пускай он несет праздник! Пусти меня в Зачарованные леса! – неожиданно грозно надвинулся на Нео Клаус, увеличиваясь в размерах, стремясь заполнить собой все пространство библиотеки.
– Спокойно! – отпрянуть Ивану не позволила только высокая спинка кресла, – покажи-ка мне этого твоего Зеленоеля.
С легким хлопком Клаус исчез. В кресле напротив Ивана теперь сидел крошечный грустный, потемневший от тоски эльф.
– Признаться, я представлял эльфов несколько повыше и малость посветлее, – удивился юный маг.
– Когда-то я таким и был, – пискнул малыш, – и очень хочу снова вернуться к нормальным размерам.
– Как же тебе помочь? Может быть Хроноса позвать? Он ведь все и всех создал, – Иван достал из кармана колоду карт, быстро отыскал нужную, с изображением большого серого дракона на вершине Царь-горы, пристально всмотрелся.
– Я уже здесь, – пискнул эльф. Да, все это мои воплощения. Иногда, знаешь ли, хочется отдохнуть от постоянного наблюдения, подтолкнуть людей – и не только – к спокойствию, ослабить контроль. Ты совсем недавно Нео, через пару тысячелетий тебе тоже надоест.
– Тысячелетий?!
– Не отвлекайся. Помоги мне. Я сейчас не Хронос, я – Зеленоель, и в меня должны верить!
– Слушай, я не знаю, как тебя пустить домой. Но могу предложить зайти в гости.
– Куда?
– Да хоть в Рыжь!
– В которую?
– А сразу в обе! Пускай Клаус Мороз немного подвинется, у него и так стран на обслуживании много. Одной больше одной меньше. Попробуй! Начни… да хоть с меня!
Малютка-эльф пару мгновений размышлял, потом кивнул и исчез.
***
В дверь постучали:
– Иван! Выходи! К нам тут кто-то пришел, говорит, он сегодня за Клауса Мороза!
Юношу метнулся в сени. На пороге стоял худощавый парень. Весь в зеленом и с саженцем ели в руке.
– Зеленоель? – брови Ивана полезли на лоб.
Гость улыбнулся. Загадочно и немного печально:
– Вот начало вашего дома, – протянул он саженец.
– Подожди-подожди! – запротестовал из-за плеча Ивана отец, – проходи, садись за стол, выпьем по чарке, споем, станцуем. А уж после – подарки.
Эльф продолжал улыбаться. Теперь улыбка была растерянная и недоуменная. И шагнул в дом.
Исполняющего обязанности Клауса Мороза усадили во главу стола. Перед ним немедля поставили чарку и блюдо с заливным карпом. Отец встал, поднял чарку:
– Ну что ж, пришла пора проводить старый год! Оставим все беды и невзгоды в нем!
Ничего не понимающему Зеленоелю пришлось последовать примеру и чокнуться со всеми. И выпить. До дна. И закусить.
– Какая гадость! Какая гадость эта ваша заливная рыба! – скривился эльф.
Как по волшебству – собственно, почему «как», когда в доме целых три волшебника?! – заливное преобразилось в миску с квашеной капустой. И снова глава дома поднялся, держа в руке неизвестно когда вновь наполнившуюся чарку:
– Между старым и новым перерывчик небольшой! Встретим новый год! Пускай в нем нас ждут только радость и удача!
Снова чокнулись. Выпили. Закусили. Эльф вновь скривился, еле слышно пробормотав:
– Ки-и-исло!
Но Иван расслышал:
– Мама! Капусточка – это, конечно, хорошо, но надо в доме держать и мясные закуски!
Очередная трансформация блюд – и перед гостем дымится жаркое.
– Да вы издеваетесь! – не выдержал Зеленоель, – разве можно так с живыми существами?! Я ведь не просто эльф! Я часть той силы…
– Привыкай, если хочешь получить свой кусочек волшебной веры, – подмигнул Иван.
– А теперь быстренько по третей! И не закусывать! Только дунуть – иначе волшебство не произойдет! – отец вновь стоял с наполненной чаркой.
Чокнулись. Выпили. Не закусили. Только глубоко вдохнули и шумно выдохнули. И волшебство настоящего праздника началось.
Конец света
Темнота.
Четыре голоса:
– Что-то мне подсказывает: близится конец.
– Надеюсь, счастливый?
– Света. Если, он может быть счастливым…
– Какого света? Не видать ничего же!
– Значит, уже наступил.
– То есть все? Совсем?
Пятый голос:
– Да.
– Мастер?
– Да, я здесь.
– И что теперь?
– Надо как-то этот счастливый конец пережить.
– Нет, надо возглавить!
– Хочешь сказать, мы должны стать во главе апокалипсиса?
– Именно. Кто-то ведь должен руководить! Я готов взять на себя роль Смерти.
– Да какая из тебя Смерть, Казначей?!
– Жуткая.
– Тогда мне придется отвечать за Войну?
– Верно понимаешь, Воевода.
– А нам кем быть?
– Тебе, стрелок сам Б-г велел быть Голодом.
– Это почему?
– А потому что ты у нас с провиантом лучше знаком.
– Тогда мне остается мор?
– Причем зеленого цвета.
– Ну, ежели все роли разобраны – по коням?
– Я не умею!
– Тут не надо уметь. Тут надо руководить. А в этом ты у нас дока. Руководи, Смерть-Казначей!
– Ну, таки, поехали.
***
Тишина.
Снова четыре голоса:
– А что дальше-то?
– А дальше новый свет. Круг времени должен замкнуться. И все начнется заново.
– То есть мы как-бы завершаем один цикл и начинаем следующий.
– Примерно.
– Тогда, может, стоит уже переходить к новой истории?
– Сначала нужно завершить старую.
– И как это сделать?
– Нам нужен конец. Счастливый.
– Типа: и жили они все долго и счастливо и умерли в один день?
– Отличный план!
Пятый голос:
– Ну, если у вас есть какой-то план, то и у меня найдется кое-что.
– Мастер, а может не надо?
– Надо, Михайло, надо!
***
Счастливый конец света стремительно приближался. Но так и не наступил. Согласитесь, как может наступить настоящий, полноценный, окончательный конец света, когда им берется руководить гений финансов и славы? Под таким началом конец света может разве что превратиться во всемирную гениальную корпорацию, которая будет процветать и приносить свои плоды до того самого конца света. Который, разумеется, никогда не наступит. Потому что невыгодно.
Конец света – мероприятие мирового масштаба. Он должен быть везде и одновременно. Без репетиций, без анонсов, вообще без предупреждения. То есть абсолютно внезапно. Это вам не гром среди ясного неба! Это – Апокалипсис. И управлять им может лишь один человек… одна сущность.
Но сущностей было двое. И они никак не могли решить, кто из них возглавит разовую акцию вселенского масштаба. В абсолютной темноте звучали два голоса.
– Я ОПАЗДЫВАЮ, – словно первые комья земли ударились о крышку гроба, – УЖЕ ВСЕ НАЧАЛОСЬ. А БЕЗ МЕНЯ АПОКАЛИПСИС НЕ СОСТОИТСЯ.
– Никуда ты не пойдешь! – будто из гробовой доски выдернули длинный ржавый гвоздь, – сегодня моя очередь!
– НА АПОКАЛИПСИС НЕ ЗАНИМАЮТ ОЧЕРЕДЬ. ОН ДЛЯ ВСЕХ И СРАЗУ.
– И я должна прийти к каждому! – перебила Смерть, – А ты меня задерживаешь!
– НО ЭТО МОЯ РАБОТА, – Смерть несколько растерялся.
Совсем недавно, прошлым летом, их поженил небезызвестный ребби Левонтий. По совету Казначея. Казалось, проблема неожиданного соперничества решена, но и в семейной жизни у Смертей было не все гладко. Особенно, когда нужно было срочно выходить на работу. А работать хотели оба.
Поначалу Смерти пробовали сотрудничать. Хорошо, когда клиентов оказывалось несколько. И то долгое время спорили, кому к кому идти. А клиенты с нетерпением ждали, когда же наконец за ними придут. Разумеется, дожидались, но последнее время Смерть стала (или стал) приходить с опозданием.
Несколько раз пробовали работать совместно. Но от этого стало только хуже. В ожидании окончания жизненного пути клиент становился свидетелем спора двух высоких худых фигур в черных балахонах и с косами в руках. Порой перепалка занимала несколько дней! И продолжалась бы дольше, если бы разъяренный клиент не выкрикивал что-нибудь вроде:
– Да заберите меня уже кто-нибудь!
И тогда обе косы одновременно взмывали в воздух и перерубали тоненькую нить жизни.
Сегодня же вопрос стоял особенно остро. Конец света случается только однажды.
– ГОЛОД, ВОЙНА И МОР УЖЕ ЖДУТ. Я ДОЛЖЕН ИДТИ С НИМИ.
– Да ты от них каждый раз возвращаешься пьяный и недовольный! Дай я хоть раз с ними погуляю!
– ОНИ МОИ ДРУЗЬЯ, – еще больше растерялся Смерть.
– Они такие же твои друзья, как и мои! – не унималась Смерть.
– МОЖЕТ ХОТЬ РАЗОК ВМЕСТЕ ПОГУЛЯЕМ С ДРУЗЬЯМИ?
– И опять перессоримся?! Только на этот раз на глазах у всего мира?!
– У МЕНЯ РОДИЛАСЬ ИДЕЯ. МЫ ЖЕ СЕМЬЯ. ДАВАЙ ХОТЬ РАЗ ЧТО-ТО СДЕЛАЕМ ВМЕСТЕ.
– Что ты придумал? – Смерть неожиданно перестала взвизгивать. Теперь ее голос походил на шуршание траурных одеяний.
– РАЗ МЫ НЕ МОЖЕМ ВМЕСТЕ ПОЙТИ, ДАВАЙ ВМЕСТЕ НЕ ПОЙДЕМ.
– Не пойдем на конец света?! А как же он без нас состоится?
– У НАС УЖЕ ЕСТЬ ИО.
– ИО?
– КАЗНАЧЕЙ.
– Но ведь тогда мы пропустим все интересное, – засомневалась Смерть.
– МЫ ВСЕГДА СМОЖЕМ ПОВТОРИТЬ.
– Но ведь Апокалипсис бывает лишь однажды.
– В ИСПОЛНЕНИИ КАЗНАЧЕЯ – ТОЧНО! ПУСКАЙ ПОПРОБУЕТ. А КОГДА У НЕГО НЕ ПОЛУЧИТСЯ, МЫ ПОКАЖЕМ, КАК НАДО. ВМЕСТЕ.
– Вместе. А сегодня останемся дома. Тоже вместе. А чем мы займемся?
– КАК ОБЫЧНО. ПОПЫТАЕМСЯ ЗАХВАТИТЬ МИР!
– Какой сегодня?
***
На другом краю конца света три всадника ждали, кто их возглавит.
– Он не придет, – прошелестел Голод.
– Опять? – громыхнула Война.
– Пойдемте лучше в города поиграем, – прокашлял Мор, – но чур называть только те, где мы бывали.
Хлорид и Натрия
Широка и долга Бескрайняя Степь. Можно днями ехать и не встретить ни единой живой души. Хотя по Бескрайней Степи разбросано множество становищ, станов и полустанков – больших и малых, кочевых и не очень.
Жил в одном полустанке батыр* по имени Хлорид. Лицом он был кругл как Луна, плечами широк, ногами кривоват. Ведь настоящему батыру ноги нужны, чтобы на коне крепче держаться, а не чтобы по земле ходить. Славен был Хлорид и как наездник, и как борец, и как охотник.
И вот настала пора Хлориду невесту искать. Обычно таким важным делом мудрые родители занимаются, да только не было у Хлорида ни отца, ни матери. Даже юрты своей не было – только конь верный да лук тугой, да копье прочное, да клинок невзрачный, зато тоже верный и прочный.
Взнуздал Хлорид коня, взял оружие свое и отправился по соседним станам невесту себе выбирать. Долго он странствовал по Бескрайней Степи, много станов и становищ посетил, и везде в турнирах участвовал, показывая удаль свою батырскую. Но нигде не встретил Хлорид той единственно, что его сердцем завладеет. Так весна прошла. За ней – лето. Осень минула. Зима укрыла снежным одеялом Бескрайнюю Степь, да таким толстым, что верному коню Хлорида по грудь, а самому батыру – тоже по грудь.
Добрался Хлорид до самого большого становища. Народу здесь тьма тьмущая, и все богато живут – не то что в его родном полустанке! Ну здесь-то я точно невесту себе найду, подумал Хлорид. Стал ходить между юртами, с хозяевами знакомиться, к дочерям хозяйским присматриваться. Но и здесь ни одна девушка не приглянулась Хлориду. Так дошел он до самой большой юрты в самом центре становища. А жил в той юрте сам хан Укроп. И была у Укропа дочь Натрия, красавица неписаная. Лицом белее снега, косами чернее ночи, станом тонка, грудью привлекательна. А голос у нее был – заслушаешься!
Стоило Хлориду войти в ханскую юрту и увидеть Натрию, потерял батыр дар речи и взор отвести от нее не смог. Полюбилась Натрия Хлориду. Но не полюбился Хлорид Укропу. Еще бы! Какой-то батыр из безвестного полустанка – ни роду, ни богатства, одна только удаль батырская! Зато удали этой – хоть отбавляй.
Не позволил Укропу закон гостеприимства сразу прогнать Хлорида. Коли гость в юрту вошел, следует его к очагу усадить, пловом попотчевать да кумысом* напоить, да о странствиях его расспросить.
Долгую беседу вели батыр Хлорид и хан Укроп. До рассветных сумерек сидели – а ночи зимой в Бескрайней Степи длинные. Укроп вопросы каверзные задавал, а Хлорид все без утайки рассказывал, а сам все на Натрию любовался и никак налюбоваться не мог. Видел хан это и злился, и все думал, как бы от батыра избавиться. Да так, чтобы навсегда, но при этом самому в стороне остаться. Всю ночь думал – и к утру придумал.
