Америка. Моё знакомство с новой страной
Ехали неторопливо, полтора часа по отменной широкой дороге, мимо ферм.
– Здесь живут представители религиозной секты, у которых не очень жёсткие каноны. В других местах членам этой секты запрещено пользоваться современной техникой, и пахать им можно только на лошадях.
Здесь же мы видели много разной техники. Что поражало – это красота домов. Мы не рассматривали близко, но с дороги дома были белые, ухоженные. Около каждого домика были разбиты газон и цветник. В очень многих дворах стояли высокие белые шесты, на которых развивались большие американские флаги. Хозяйственные постройки тоже выглядели очень чистыми. Коров мы видели немало, но большие стада не попадались.
На подъезде к городу, уже после приветственного щита, на перекрёстке нас остановила женщина в строительной каске и рабочем комбинезоне с красной табличкой «стоп». Стояли мы минут 15, если не больше. Позади нас послушно выстроилась очередь машин.
На довольно большой скорости, снимая хороший, на наш взгляд, асфальт, через закрытый перекрёсток проехал большой грузовик. И дорогу сразу открыли. Мы въехали в город.
Такого уютного места я не видел ни в детских книжках, ни в рекламных журналах, никогда не видел. Нечто подобное можно видеть на настольных макетах городов, где архитекторы выражают свою мечту, где все краски яркие, домики разные, очень красивые. И в нескольких местах пышно цвела сирень.
Подъехали к какому-то ненастоящему зданию с колоннами. Сити-холл. Из дома вышел человек, перевёл нас через дорогу, и мы оказались в пожарном депо. Здесь нас встречал молодой мэр, немолодой сити-мэнеджер и нарядный начальник полиции.
Новые пожарные машины –гордость города. Их купили относительно недавно. Каждая стоила по два миллиона долларов.
Мы долго, как дети, осматривали и фотографировали машины. Сидели за рулём, примеряли пожарные костюмы… Особой популярностью пользовалась машина 1931 года. Экспонат музейный, но рабочий.
Потом перешли в Сити-холл, расселись на места членов городского совета. Сити-менеджер быстро доложил нам о текущем состоянии дел, и извинившись, откланялся: очень много работы, поскольку именно наёмный сити-менеджер ведает всеми хозяйственными делами. Уже уходя, сити-менеджер напомнил про подарки. И нам от города Хиллсдейл были подарены светодиодные фонарики с надписью «Город Хиллсдейл».
Потом молодой мэр повёз нас на ипподром в автобусе города. По дороге он рассказывал нам, что за прошлый год этот автобус, в котором мы едем, наездил больше 30 000 миль. А сейчас мы приедем на ипподром, в который город вкладывает деньги. По кольцу бегали две лошадки, впряжённые в тележки. Жокеи притормаживали около нас, давая возможность фотографировать себя.
Следующим пунктом программы был проезд мимо недавно отстроенного завода по производству деталей велосипедов, чем мэр очень гордится. Пока ехали мимо чистых одноэтажных зданий производства, поражавших яркостью красок, мы спросили мэра, за какие такие заслуги в 17 лет его избрали целым мэром?.. Чем он был так известен? Ведь в Америке нужно чем-то выделиться, чтобы избраться. Майкл усмехнулся и рассказал, что он провёл довольно большую кампанию, расклеил много своих плакатов, что в ходе кампании ему ещё не было минимально возможных 18-ти лет, но ко дню голосования как раз исполнялось. И вот, пройдя по всем домам и сказав, что считает себя в силах исполнять обязанности мэра, он в большинстве случаев получал ответ: «ОК, ты мне нравишься. Я за тебя проголосую». Хотя были и те, кто советовал сначала подрасти. В итоге, он победил бывшего 67-летнего мэра, который правил уже три срока, с перевесом в 600 с чем-то голосов. В городке, где право голоса имеют порядка 6 000 человек, а голосуют не более 3 000, это была сокрушительная победа.
И в чём заключаются функции мэра, если все хозяйственные дела делает сити-менеджер? А вот такие представительские функции и функции предложения городскому совету. Но влиять на решение совета мэр никак не может. Может только просить.
А зачем это нужно молодому парню, студенту престижного колледжа? А затем, что к окончанию университета в своём резюме я смогу отметить, что избирался мэром, и тогда мне будет намного проще устроиться на работу в хорошую фирму с хорошей зарплатой. А сейчас какая зарплата? Никакой. Это в чистом виде общественная деятельность. Даже мобильник мэр оплачивает сам. Зарплату от города получает сити-менеджер и технический штат Сити-холла. А мэр и члены совета работают бесплатно.
В это время нас подвезли к водоёму, где живут и размножаются водяные черепахи. На небольшом острове в 100 метрах от забранного, как в Питере, гранитом берега действительно сидели два десятка водяных черепах. Уход за этой зоной так же осуществляется за счёт города.
Красота здесь была потрясающая. Кристально чистая прозрачная холодная вода, густой стриженый газон яркой травы, цветущие деревья, детская площадка. По воде плавали лебеди. На противоположном берегу стояли дома.
– Там дорогая земля – вещал Майкл – она стоит по 10-12 тысяч долларов за акр, и владельцы домов обязаны соблюдать чистоту… Да, купить там землю под жилище может любой человек.
Из парка мы поехали перекусить. Приехали в центр и пошли в ресторанчик, где вроде бы были заказаны места. Войдя в довольно полный ресторан вместе с мэром, мы не увидели особого трепета на лицах граждан. Ну, мэр себе и мэр. Что они, мэров никогда не видели, что ли – читалось в их поведении. Подобное спокойное отношение к представителям власти проявилось и в обслуживании: своего заказа мы ждали час. Официантка сказала, что время обеда, и есть много других людей, которые пришли раньше. За это особо обидчивые члены нашей группы оставили ей всего 50 центов чаевых.
Пока ждали заказ, сначала Олег, а потом Людмила купили в соседнем с ресторанчиком магазине по дорожной сумке. Здесь они были на удивление дешёвыми. Продавец магазина был несколько удивлён: приходит сначала один не говорящий по-английски мужик, покупает дорожную сумку. Через 10 минут приходит вторая иностранка, и просит «то же самое». Мы за столом дружно обсмеяли недоумение продавца, умело изображённое нашими покупателями.
После обеда, что бы не ждать ещё час, пошли пить кофе в соседний шоп. Там никого в этот час не было – все обедали по-серьёзному – поэтому кофе нам продали мгновенно. Загрузились уже в свои машины, поскольку Майкл должен был остаться на занятия, и поехали в колледж Хиллсдейла. Очень дорогой и престижный, курируемый республиканцами. Оказывается, политические партии США формируют кадровый резерв на будущее, вкладывая средства в образование и студентов…
Дорогой колледж потому, что год обучения стоит от 30 до 50 тысяч долларов в год. Леонид сказал, что его сын учится в хорошем колледже недалеко отсюда за 17 000 в год, и это очень даже ощутимо и недёшево. Обычно обучение в колледже стоит не более 10-12 тысяч долларов в год. Здесь, видимо, из-за того, что многие выпускники этого колледжа занимают видные посты в республиканской партии, и помогают следующим выпускникам хорошо устраиваться, стоимость обучения завышена. Ну, и условия проживания, похоже, лучшие, чем в других местах.
По дороге Майкл показывал нам здания-минизамки. Одноэтажные домики, обшитые камнем или увитые плющом, стилизованы под замки. Это, оказывается, здания студенческих братств и сестринств колледжа. Майкл тоже состоит в братстве. Всего – 9 братств и сестринств на 4000 студентов. Конкуренция довольно высокая, и вербовка первокурсников – это особая практика. Однако всё всегда мирно, и столкновения происходят только в теоретических спорах. Но в будущем, когда студенты выходят во взрослую жизнь, причастность к тому или иному братству очень помогает. Особенно если кто-то из выпускников занял значительный пост и имеет возможность влиять на принятие решений в своей организации, будь то коммерческая структура или государственная.
До колледжа нам из окон автобуса показали «стадион мечты». Это какая-то строчка очень известной песни про бейсбол. И вот сейчас город вкладывает деньги в благоустройство этой площадки и хочет дать новому стадиону именно это название, благо оно ещё никем не занято.
В колледже нас встретили как очень дорогих гостей. В небольшом холле нам показали трёхминутную презентацию колледжа и раздали именные папки с информацией о колледже и конституцией США. После этого две студентки младших курсов и один почти выпускник (выпуск через 2 недели) повели нас на экскурсию.
В колледже давали знания по самому широкому спектру наук: от искусства до политологии. Причём сюда приезжали читать лекции и М.Тэтчер, и Р.Рейган.
Бытовые условия – как в 5-тизвёздочном отеле. «Пятибриллиантном» – поправил нас старший провожатый. Премию «пять бриллиантов» присуждают самым лучшим отелям США. Приз это постоянный, не переходящий. И получать эту премию можно много лет подряд. Здесь это была, конечно, шутка, но недалёкая от правды. Внутренности колледжа были действительно отличными. Всё обшито дорогим деревом. Небольшая неудачная статуя У.Черчилля в одном из холлов. И неизменный очень дорогой магазин сувениров.
Перешли в другой корпус, где размещена библиотека. Все двери широкие, рассчитанные на инвалидов-колясочников. На территории ведётся какое-то строительство.
– Тут постоянно много строят – пояснил старший провожатый.
В библиотеке – собрание раритетов, монет разных времён и народов, костяных и мраморных статуэток. Среди монет были даже русские серебряные «деньги» периода Ивана Третьего.
Интерьер библиотеки – как в старинном аристократичном английском клубе: тяжёлые кресла, тёмные деревянные панели, камин…
Перешли в следующий корпус, сданный в эксплуатацию, судя по надписи, в 2005 году. Давали тут знания явно по искусству. Провожатые и переводчики ушли немного вперёд, а мы с Андреем задержались на фотографировании, и поэтому понимали всё сами. Но так как по стенам висело много картин студентов, в открытые двери классов мы видели то мольберты, то гипсовые эскизы, то музыкальные инструменты, мы и сделали такой вывод.
В небольшой полутёмной комнате была устроена выставка скульптур и картин студентов. Хорошие работы. Я мало понимаю в искусстве, но как всякий обыватель, вижу, когда хорошо. Эти работы мне понравились. Особенно скульптуры людей, потому что они были выполнены анатомически правильно.
А потом нас ожидало потрясение. Нам показали спортивные сооружения колледжа. В России не каждый столичный стадион может таким похвастаться… Тренажёрные залы – они везде примерно одинаковые, а вот площадь футбольного поля под крышей, крытый 100– метровый бассейн с разными глубинами и просто огромный открытый стадион впечатляли. Мэр Майкл признался, что это, конечно, гордость колледжа, и не каждый колледж может себе такое позволить, но это не является чем-то из ряда вон выходящим.
На прощание мы вдоволь нафотографировались с достопочтенным Майклом на фоне колледжа. И простились с этим симпатичным парнем.
Обратная дорога заняла те же полтора часа. Большая часть нашей машины дружно дремала, а мы с Надеждой и Мартой обсуждали литературу. Надежда занимается переводами стихов и прозы на румынский и английский, и книги с её переводами выходят достаточно часто. Постепенно все проснулись, и мы стали петь залихватские хулиганские песни к радости Надежды. Сидящая на переднем сиденье Елена оказалась обладательницей настоящего сильного голоса и спасала наш хор, придавая песням хоть какую-то музыкальность.
Следующим пунктом нашей программы, который мы коллективно выпросили у организаторов, была поездка на озеро Мичиган. Ужинать планировалось в прибрежном городке. Наши водители – Марта и Кортни – довезли нас до центра Каламазуу и попрощались с нами до завтра. За руль нашего фургона сел Александр, второй фургон к отелю повёл Леонид. В отеле нам дали 30 минут на переодевание, и в 6 вечера мы поехали к озеру, расположенному в 45-ти милях строго на запад. Однако, найти выезд из города на запад оказалось делом непростым. Мы минут 15 короткой колонной крутились по городу, прежде чем поехали строго на заходящее солнце.
В Америке запрещено иметь в машине открытую бутылку любого спиртного, будь то пиво или ром. За это крепко штрафуют и водителя, и пассажиров. Но мы же на природу поехали, поэтому «у нас с собой было». Но в машине мы разгоняться стеснялись, хотя попытки были. Так что через час пути к озеру мы приехали совершенно трезвыми.
Вышли на волнорез с маяком на конце. Ветер сильный, тугой, порывистый и очень холодный. А озеро огромное… Волны по нему ходят двухметровые, и чайки с утку размером долго и неподвижно висят в воздухе, развернувшись против ветра. Здорово! Но холодно.
Здесь, на волнорезе, тоже принимать спиртное было нельзя. Но, как говаривал наш первый водитель Мухаммед, «полицейский не видел – нарушения нет», из новой сумки Олега были извлечены бутылки с ромом и сыр для закуски. Пластиковых стаканчиков было всего два, но нам хватило. По двое чокаясь стаканчиками и оглядываясь по сторонам, чтобы не было посторонних, мы за три приёма быстро «пропустили по первой» и закусили финским сыром.
В сумке оказалась случайная бутылка кока-колы, и те, кто любит запивать, опорожнили её наполовину.
– Точно! Вот мы тормоза, сразу не придумали!.. – коллективно сообразили мы, и влили в литр кока-колы литр рома. Теперь из этой бутылки можно было смело пить и в машине. Потом, кстати, такую смесь мы потребляли и в аэропортах, где спиртное вообще запрещено.
Озеро поглядели. На сыром песке у кромки вода написали названия своих городов. Вода у берега, несмотря на песок, была прозрачная. И очень холодная.
Первая машина уже довольно давно уехала на поиски ресторана, а мы ещё только забирались в салон. Александр за рулём, и Надежда рядом с ним с подозрением потянули носом, но ничего не сказали. Отъехав метров на 500 от берега, мы остановились на «ресторанной улице» рядом со вторым нашим фургоном. Здесь было не меньше десятка заведений. Мы вшестером – Елена, Анатолий, Олег, Андрей, Евгений и я – выбрали ресторан морской еды, а Александр с Надеждой предпочли что-то иное. Условились, что встречаемся через 2 часа у машин.
В России уже наступило 9 Мая. Поэтому за ужином было несколько тостов за Победу. Потом в этом полупустом ресторане мы пели на русском военные песни. Настрой петь песни сохранялся долго. И уже ожидая у машин всех наших из других ресторанов, мы на удивление стройным хором пели гимн СССР. Причём люди вокруг останавливались и слушали. Не помня слов, мы спели его в общей сложности раза три. В машине на обратном пути пели всё, что помнили. Александр и Надежда особенно растрогались на песне «Наутилуса» «…Прощай, Америка, о… Где я не был никогда…».
Несколько раз приложившись к ромовому коктейлю, мы условились, что сейчас пойдём в бар с быком и уездим его там насовсем. Очень уговаривали Елену. Аргументировали так: у тебя будут синяки, а у нас хорошее настроение. Елена вроде бы согласилась, но когда к 11-ти вечера мы подъехали к отелю, (час простояв у магазина, куда заехали купить замороженных сэндвичей, но где растворились за этот час несколько членов группы) отказалась, сославшись на усталость. Ну и ладно. И пошли мы «на быка» впятером.
Анатолий и Андрей отказались лезть на быка. А мы – Евгений, Олег и я – как самые настоящие джигиты держались на быке довольно подолгу. Местные жители слетали с быка секунде на двадцать пятой-тридцатой. Мы же держались по полторы-две минуты. Особенно хорошо получалось у Олега. Он умудрялся обхватывать быка ногами за шею уже почти лёжа на мате. Даже лысый мужик за джойстиком одобрительно высказался в наш адрес, что, мол, у нас талант.
Около полпервого ночи Андрей и Анатолий ушли в отель. А мы втроём уже остались на дискотеке в соседнем зале. Потом опять катались на быке. Познакомились с местными девчонками… К половине второго ночи под нашим весёлым руководством человек 20, перекрикивая грохот музыки, дружно орали на двух языках: «Я лублу Расия!!! Я лублу Расия!!!», «Ай лав Раша!!! Ай лав Раша!!!». Причём они ещё куда-то звонили, и кому-то сообщали, что «тут русские», и эти кто-то просили передать нам трубку. Что они говорили – было не слышно, но вроде что-то позитивное. Поскольку несколько человек пришли чисто посмотреть на нас.
Девчонки, с которыми мы познакомились и вместе с которыми в обнимку лихо падали с быка, оказались замужними. И в два ночи за ними приехали мужья. Музыка затихла, народ расходился. Около стойки бара, где мы жадно пили воду, какие-то мексиканцы достаточно агрессивно спросили «кто такие?».
– Чё, начинается? – переглянулись мы.
Но мексиканцы дружно рассмеялись тому, как мы резко напряглись. И началась обычная приятельская болтовня. Парни сообщили, что они здешняя мексиканская мафия, и всё тут держат. В этот момент охранники довольно бесцеремонно вытолкнули этих мафиози доморощенных за дверь, не обратив внимания на нас. Но так как бар закрывался, мы тоже вышли. Мексиканцы толпились тут же. Англоязычный Евгений поведал, что мы тоже мафия, только русская. Приехали тут свои порядки заводить. Слыхали, как тут все любят Россию. А что ещё завтра устроим! Между прочим, мексиканцы спросили, можно ли купить недорого атомную боеголовку. Да не вопрос! Самая дешёвая – 50 000 баксов. Деньги сейчас, доставка через неделю. Можем по почте, а можем и своим ходом. Да ну-у?! – засомневались мафиози. Ты погляди, где мы живём! – привели мы аргумент, показывая ключ от довольно дорогого местного отеля. Но здесь у главного мафиозы зазвонил телефон, и он, извинившись, сообщил, что его жена убьет, если он сейчас же не вернётся, и прытко так побежал в жилой квартал. Остальные тоже куда-то рассосались.
Мы же хотели продолжения вечеринки. Но вокруг всё было заперто. Потихоньку двигаясь к отелю, мы увидели довольно большую, нетрезвую – по крикам – компанию.
– Вот у них щас и спросим! – и решительно направились к толпе. Толпа нас заверила, что все заведения и ночные клубы уже закрыты. А вы кто, иностранцы? Да. А откуда? Русские. Русские?! Вот это да! А тут чего делаете? Просто так заехали, не вдаваясь в подробности ответил за нас англоязычный Евгений, ночные клубы осматриваем… Видя расстройство на наших лицах, нам пообещали шоу прямо сейчас, только чтобы мы без ночного клуба не расстраивались. Что-то коротко между собой поговорили, засмеялись, и три девчонки отошли в сторонку, развернулись к нам и задрали футболки, демонстрируя груди.
– А фотографировать можно? – по инерции спросил я.
– Нет, не фотографировать, не трогать, только смотреть.
И смотрели мы так с минуту. Потом все дружно захлопали в ладоши.
– Хорошее шоу? – запросили рецензию парни.
– Вау. Супер. Лучше Бродвея, – оценили мы. – А ещё?
– Не-е, хорошего, мол, помаленьку.
Девчонки пьяно нас обняли и слюняво поцеловали в щёки. Парни по -мужски пожали нам руки и похлопали по плечам. И очень довольные собой, эти ребята пошли впереди нас. Мы их пропустили и пошли следом. Не отойдя и 100 метров, они остановились под следующим фонарём, девчонки встали наизготовку, держась за низ футболок, явно намереваясь повторить для нас шоу, но парни их уже остановили. Дождались нас и опять стали спрашивать, кто мы, да чего. Последовала очередная серия объятий и слюнявых поцелуев. В общем, с этой компанией мы потратили минут тридцать, но как-то они сумели умерить свою радость и отпустили нас.
Немного ошарашенные и довольные, мы вернулись в отель к трём ночи.
Утром мы спали до 8.30. Завтракать не хотелось. Первая встреча была назначена на 10 утра в фонде «Обещание Каламазуу».
Утром наш рассказ о ночном шоу не вызвал особого удивления у переводчиков, потому что «вот такой здесь живёт доброжелательный народ», но вызвал некоторые сомнения у наших попутчиков.
– Где, говорите, это тут такое происходит? Во сколько, значит, там надо оказаться? – с надеждой и смехом переспрашивали некоторые наши попутчики.
Находясь в городе уже третий день, мы так и не знали, как же зовутся жители этого милого, уютного, какого-то игрушечного, ненастоящего места? Каламазуиане? Каламазяне? Вопрос так и остался без ответа.
Фонд «Обещание Каламазуу» находился в подвале в центральной части города. Он реализовывал гениальнейшую идею по привлечению молодых работоспособных граждан в город. Суть идеи проста. Несколько богатых жителей города инкогнито скинулись и создали фонд (большой фонд, поскольку только проценты с него, которые можно использовать на определённые цели, за два года составили 250 миллионов долларов). Любому школьнику, который проучится в школьной системе города Каламазуу, оплачивается обучение в любом ВУЗе. Причём если школьник учился все 12 лет, то ему оплачивается 100% обучения в ВУЗе по его усмотрению. Дальше по уменьшению, но нужно проучиться минимум 4 года, чтобы получить 25% от суммы, необходимой для оплаты колледжа или университета. Эта инициатива работает третий год. За это время население города увеличилось на 10% за счёт людей с маленькими детьми, которые только начинают ходить в школу. То есть как минимум 12 лет эти родители, находясь в самом трудоспособном возрасте, проживут и проработают в Каламазуу.
Одно из важных условий – полная анонимность жертвователей. Однако мама Кортни, нашей сопровождающей, работает в этом фонде именно в отделе приёма средств, и она знает всех по именам и по внесённым суммам. Сама Кортни учится в колледже Хиллсдейла, где мы вчера были.
Встреча длилась час. За этот час мы узнали много подробностей о программе и рассказали о своих городах. Меня эта встреча потрясла. Некоторых же наших товарищей возмутила:
– Это что же, всю молодость сидеть в этой дыре?! Никуда не уехать?! Да ни за какие деньги! Да пусть подавятся!
Меня такое отношение откровенно удивило…
После этой встречи нам организовали небольшую экскурсию, на которую пошли, в основном, любители магазинов. Не знаю, что нового они намеревались увидеть в магазинах, продающих китайские товары. Причём,что удивительно: уже после возвращения из Америки я целенаправленно прошёлся по вологодским магазинам и увидел ровно те же самые китайские товары, только с другими надписями и дешевле. Найти же в Америке вещь американского производства было почти невозможно…
На полдень был местными организаторами назначен торжественный обед в весьма приличном ресторане отеля «Плаза». На обеде присутствовала делегация тайских визитёров, которые тоже округляли узкие глаза от американской действительности во всём её многообразии. У нас был очень плохой английский. У тайцев – чуть лучше. Так что общение было построено главным образом на улыбках.
Здесь за обедом нас обслуживал совсем молодой парень, который приносил заказы быстро, но потом забывал включить в счёт какие-то заказы. Например, дополнительный стакан сока. И мы ему указывали, что в счёте не всё, и мы должны тебе больше, на вот, возьми.
Видимо, мы уже начали уставать. Потому что были в нашей группе те, кто выражал недовольство тем, что еда недостаточно горячая, и парень бегал, разогревал. Было неприятно и неловко, но переводчики тактично сообщали, что это ничего, это терпимо! Бывают группы, где не один, а несколько человек начинают капризничать во много раз сильнее, и уже на второй день. А мы просто замечательная группа!
Во время обеда Дженнифер интересовалась у нас нашим отношением к новому президенту, который позавчера (8 мая) принёс присягу, и все американские каналы комментировали пышность и роскошь с лёгким, скажем так, сарказмом. А так же мгновенное утверждение Путина на пост премьера.
Внятных ответов Дженнифер от нас так и не получила. Ну, Путин с президента на премьера… Он уже был премьером, знает работу, хуже не сделает… Медведев… Ну, понятно, что он остаётся подчиненным Путина, но как это подчинение будет проявляться – посмотрим. Может быть, это и вовсе незаметно будет… В общем, вокруг да около, но прямо мы так ничего и не сказали. Переводил на всякий случай политкорректный англоязычный Николай, которому удалось очень дипломатично обойти все острые углы, и наши ответы в его переводе не выглядели столь категоричными.
Попутно Николай договорился с Дженнифер о возможности получить избирательные материалы кандидатов в президенты. Вообще нам старались устроить посещение штабов, но всё что-то не срасталось. Дженнифер сказала, что попробует.
После отличного и на удивление недорогого обеда мы отправились в редакцию «Каламазуу газетт».
Странная это была встреча. Беседу начала молодая чёрная женщина, которая толком не могла ответить ни на один вопрос, и толком не могла ни о чём рассказать. Потом нас провели по редакции, где за заваленными бумагами и центральными газетами столами работали люди. Здесь нас встретил выпускающий редактор, который так же не мог ответить ни на один принципиальный вопрос, а всё время сбивался на технологический процесс. Минут 30 нам показывали типографию. Впечатляет. Но не –понятно, зачем? Типография, она и есть типография во всех частях мира. И отличается от вологодских типографий только потрясающей чистотой. Но к чистоте в Америке мы уже как-то привыкли. Потом нас сфотографировали для первой полосы ближайшего номера, и на этом мы распростились.
