Америка. Моё знакомство с новой страной
Уехавшие первыми сидели у выхода к самолёту голодные и злые. Кафе здесь не оказалось, и нормальной еды здесь не продавали… Зато продавали очень дёшево чищеные лесные орехи: 5 долларов за фунт. Купил. Доедал потом этот фунт уже на следующий день.
В самолёт сели почти первыми. Небольшой W190 непонятной марки. Я очень удачно разместился у окошка. Стюардесса, проходя по рядам, очень требовательно настаивала на правильном размещении ручной клади и обязательном пристёгивании ремнями. Такая забота вызвала лёгкую панику у некоторых женщин нашей группы.
Рулёжку мы начали только в 15.10. Долго-долго катались по лётному полю, стояли в очереди из десятка самолётов и оторвались в 15.25. Летели около часа, невысоко. Но трясло этот самолётик от любого ветерка. В полёте разнесли напитки и сухие закуски. Спиртное – за отдельную плату. В своём телевизоре я настроил карту, и, не отрываясь, разглядывал складки местности. Воздух был очень насыщен самолётами. За час пути я увидел не меньше десятка самолётов, летевших рядом, навстречу, под нами, над нами. Но фотографировать не успевал, так быстро мы расходились. Радиоволны разговоров пилотов не было.
Большая часть пассажиров самолёта дружно смотрела хоккей. Играли как раз «Питтсбургские пингвины», и к моменту посадки они выиграли. Поэтому настроение у всех было очень хорошее.
В аэропорту мы встречали свой багаж. Доехал весь. Почти не повреждённый и чистый. На улице стояла жаркая солнечная погода. Она установилась как раз перед нашим прилётом, за пару часов, и испортилась наутро после нашего отъезда. Так что Питтсбург, видимо, был нам рад.
Питтсбург стоит на слиянии двух рек, из которых рождается Миссисипи, поэтому в городе много красивых мостов всех возрастов – от двухвековых до современных. Но все они, особенно старые, изукрашенные литьём, очень красивые.
Отель, в котором мы разместились, был опять одним из лучших в городе. Большой двухкроватный номер приходился на одного человека.
Первым делом после размещения в номерах мы пошли поесть. Часть группы ещё даже не завтракала, а самолётные чипсы голод только добавили. Спросили на рецепшене, где хорошо кормят, и почти в полном составе двинулись в указанном направлении. В двухстах метрах начинался, я бы сказал, «закусочный квартал», поскольку на небольшой площади были собраны примерно 20 разного рода ресторанчиков. Кафе было мало, и нас это порадовало.
– Поздравляем с прибытием в настоящую Америку – сказали наши переводчики. – До сих пор это были Вашингтон, который трудно назвать Америкой в полной мере, и Нью Йорк – вообще представитель другого мира. Теперь вы в настоящей Америке, где основную часть населения составляют люди, живущие здесь уже как минимум во втором, а то и в пятом-шестом поколении, или даже дольше.
Питтсбург не очень высотный город. В основном не очень большие, но красивые здания этажей на 15. Однако потолки в этих строениях были ещё ниже, чем в предыдущих городах, и поэтому здания не казались очень высокими.
Улицы были такими же чистыми, как в Вашингтоне. Первое впечатление о городе создавали тихие спокойные улицы, магазины и дома, каждый из которых имел собственную внешность. А ещё старые машины. До сих пор я почти не встречал старых машин. Здесь увидел их сразу много. Были и новые, и немало, но эти старые машины создавали тот неповторимый американский колорит, которого я для себя ждал.
Кстати, слово «колоритно» мы произносили только после того, как оглядывались вокруг, и не видели рядом цветных жителей Америки. Потому что по-английски это означает «цветной», и может обидеть чёрных или южноамериканцев, если они подумают, что мы обсуждаем их.
Поужинать мы решили в типично американском дайнере с итальянской кухней под названием, которое ближе всего можно перевести как «У мамы Джои». При одинаковом уровне цен этот ресторан выглядел намного… колоритнее, чем стоящие рядом.
Еда была отличная. «Жизнь крепко била нас, но сейчас мы ещё крепче ударим по еде» – решили мы и оторвались за весь полуголодный день. Запивали местные мясные и рыбные деликатесы довольно неплохим английским пивом. Потому что местное пиво было каким-то кислым и не -вкусным. Причём для начала нам на пробу принесли несколько небольших стаканчиков пива, и только потом девушка приняла заказ.
Мятные карамельки после ужина были бесплатными, они лежали небольшой горкой в объёмной миске у выхода.
После отменного ужина долларов по 30 на нос мы пошли немного прогуляться по вечернему уже городу. В километре за ресторанчиком начинался университетский квартал.
– В университете Питтсбурга учится больше двадцати тысяч студентов – вещал нам Александр. – Это достаточно престижное место. Вообще в городе много учебных заведений, затрудняюсь сказать сколько…
На следующий день выяснилось, что в Питтсбурге 35 высших учебных заведений и научных центров. А на 350 тысяч населения приходится почти 22 000 докторов различных наук. Причём не липовых докторов, а признанных мировым сообществом. Так же в этом городе расположены несколько уникальных медицинских центров, в которых проводят такое лечение, о котором многие врачи в других странах даже не слышали.
Гуляя по вечернему городу, мы встречали много курящих людей. Как я писал раньше, в Америке курят довольно немного. Питтсбург, похоже, выравнивал статистику, концентрируя в себе курящих людей.
Над головой несколько раз туда-сюда пролетел вертолёт. Как оказалось потом, это вертолёт одного из медицинских центров, и возит он неотложных больных из аэропорта Питтсбурга. Садился он на крыши комплекса из четырёх высоких, этажей на 40-50, совершенно круглых зданий, выстроенных квадратом.
Дойдя до башни Университета Питтсбурга, повернули назад, к отелю. По дороге в одном из круглосуточных магазинов купили телефонные карточки для звонков в Россию. Здесь же встретили другую часть нашей группы, которые тоже ходили гулять и немного дальше нашли фестиваль греческой еды. Это была хорошая новость.
Утром я проснулся без будильника, довольно рано, около шести. Первая встреча была назначена на 10 утра. А у меня была давняя мечта ранним-ранним утром позавтракать именно в дайнере хорошим, плотным ,классическим американским завтраком с первыми работягами. И около семи утра я вышел из отеля по направлению к «закусочному кварталу».
Всё-таки в Америке нужно жить в маленьких городах. Чистый и опрятный городок в утреннем солнце был просто прекрасен. Людей было ещё очень-очень мало. Зашёл в хороший ресторанчик, который присмотрел с вечера, и угадал. На завтрак давали яичницу с беконом (то есть с хорошим куском жареного мяса), молоко и кофе. Свежие несладкие булочки лежали на стойке бесплатно.
Кофе готовили прямо при покупателе, и мне удалось уговорить молоденькую продавщицу сделать «двойной крепкий кофе». То есть в четыре раза крепче, чем положено в этом дайнере.
– Ты из Франции? – спросила девочка лет 19-20-ти за кассой, насыпая кофе в устройство для мгновенной варки.
– Почему из Франции? – не понял я. – Из России. А что, сильно похож на француза?
– Акцент у тебя европейский. Но не немецкий и не итальянский. А у нас здесь только французы с утра требуют такой крепкий кофе. А что, в России тоже пьют утром кофе?
– Постоянно.
– М-м-м… (типа: «вона как…»). Никогда там не была.
– Велкам ту Раша! – широко пригласил я.
– Если там все пьют такой крепкий кофе, то, наверное, не поеду.
– Почему?!. – такого аргумента я точно не ожидал. Что угодно: дикие люди, холодно, даже медведи на улицах городов… Но чтобы из-за крепкого кофе по утрам не ехать – это что-то новое.
– Я была в Европе. Во Франции, в Италии, в Испании. Я здесь в университете учусь, и нам положено год в другом месте проучиться. В Европе те, кто пьют крепкий кофе, постоянно пристают к женщинам, а мне это не нравится.
– Да, женщин мы в России любим – согласился я. – Спасибо за кофе!.. – сказал я расплачиваясь.
– Ёр велкам!.. (Вроде «Всегда пожалуйста!») – привычно с улыбкой ответила девочка. За разговор и хороший (наконец!) кофе я оставил ей два доллара чаевых, хотя мой завтрак стоил ровно 9 долларов, и по всем нормам одного было достаточно. Надеюсь, она не посчитала этот доллар сверху харазментом (домогательством).
В нашей группе уже существовал шутливый термин по поводу приставания к американкам: «отхаразментить». Но слово так и осталось словом. Американки почти всегда были неприступными.
На столике, за которым я устроился, лежала не новая уже газета «Вашингтон Пост», вывернутая на странице с интервью Гарри Каспарова. Я плохо читаю по-английски, но суть статьи была в том, что как сейчас в Китае люди, пользуясь приближающейся олимпиадой, привлекают внимание к своим проблемам, так и в России к 2014 году возможна волна народного возмущения растущим в стране авторитаризмом.
Забрал газету с собой – показать текст Елене, которая читала по-английски лучше многих американцев, а в Питере достаточно близка к «Несогласным».
Завтракать я закончил после восьми утра, когда позавтракали уже многие люди. Сюда приходили целыми семьями с маленькими детьми и поодиночке. Общим было то, что в галстуках или строгих деловых костюмах были всего несколько человек. Остальные одеты были добротно, но не броско.
После завтрака ещё час просто смотрел на окрестности. Забрёл в жилой квартал с двух-трёхэтажными домиками, увитыми плющом. Спокойствие на этой улочке было физически ощутимо. Прошёл несколько таких, довольно длинных улиц, но нигде не увидел кошек. Собак увидел много, а кошек – ни одной. Странно. По дороге к отелю прошёл мимо женского медицинского учреждения имени некой Мэгги. Видимо в этом центре лечат совсем тяжёлых больных, потому что все женщины, которые оказались рядом, все как одна были с сигаретами. Причём разных возрастов: и совсем молодые, и уже в возрасте.
Первой в этот день была встреча в организации «ПАМП», Приветствовали нас несколько молодых и не очень молодых людей, активистов организации. Рядом с нами сидел один из организаторов, Тим Аллен, который то появлялся, то уходил. Вечно – как мы его видели – прибранный, выбритый и причёсанный волосок к волоску, он производил странное впечатление излишне собранного и дисциплинированного человека с железными нервами. Лицо всегда спокойное и улыбающееся.
Организация «старается сделать город более привлекательным». Они создали спортивную лигу, вовлекают молодёжь в городское управление и общественную жизнь, и вообще стараются превратить Питсбург в город, «который живёт 24 часа». Потому что в городе есть проблема с досугом в нерабочее время, когда в 5 вечера все заканчивают работу. Центр замирает, а люди сидят дома. И вот уже 14 лет «ПАМП» стремится изменить ситуацию.
Так же они озабочены демографической проблемой. И для её улучшения каждую пятницу проводят «Весёлый час» в центре. Во время этого часа молодые девушки и юноши могут знакомиться друг с другом. «И как показывает практика, не менее 20% из них потом становятся семьёй. Это очень хороший показатель». Живёт организация на частные взносы. Любой, кто желает активно работать в этой организации, платит 25 долларов в месяц за членство. Уже более 1000 членов, и бюджет организации составляет более 500 000 долларов в год. На постоянной основе работают трое, остальные деньги идут на общественные нужды.
– Любишь свой город – оплати его нужды – через «федеральное ухо» впитывали мы местную народную мудрость, произнесённую голосом Надежды.
Работники «ПАМП» уверены, что во многом благодаря их работе уменьшился отток жителей из города. В 70-е годы в городе жили до 700 000 жителей. Активно работало металлургическое производство. С постепенным выводом грязных производств за границы США возросла безработица, больше половины жителей уехали. Зато на смену грязному производству пришли экологически чистые наука и здравоохранение, и сейчас Питтсбург – один из основных научных и учебных центров США. А его аэропорт один из самых загруженных транзитных портов страны. Сталь ещё немного варят, но это уже капли от того, что было раньше.
Так же значимым делом организации был проект по адаптации вновь приехавших в город. Это очень успешный проект, который позволяет всем эмигрантам, студентам, или просто прибывшим из других городов быстрее адаптироваться. Ведут этот проект адаптированные приехавшие. И нам предстоит испытать питтсбургское гостеприимство на себе завтра, когда нас пригласят в гости.
Ещё один из важных проектов организации называется «40 до 40-ка». Ежемесячно пишутся очерки для местной прессы и ТВ о сорока людях, которым ещё нет сорока лет, но которые уже добились многого.
Так же «ПАМП» стремится повысить престижность рабочих специальностей путём сравнения зарплат: выпускник ВУЗа при трудоустройстве будет первые несколько лет получать в районе 25-30-ти тысяч долларов в год. Не меньше, но, вероятно, и не больше. А представитель рабочей специальности меньше 35-ти тысяч в год не получает вообще. И в зависимости от сложности работы его годовой доход даже без образования может быть 50-60 тысяч в первый же год работы. Но, как признались сами докладчики, их пропаганда не очень действенна. Всё больше и больше людей получают университетское образование.
Ещё была сказана очень важная фраза, объясняющая многое в американской политической жизни и объясняющая любовь американцев к разного рода объединениям. В дословном переводе фраза звучит так: «Голосуя в кабинке ,вы отдаёте кому-то свою часть власти. Объединяясь в группы, вы забираете власть в свои руки и используете её по своему усмотрению». Именно отсюда у американцев потребительское отношение к представителям власти: мы тебя наняли, мы и будем тобой командовать. Если, не дай бог, какой-нибудь там сенатор не придёт на встречу, куда его позвали, или не примет своего избирателя, то назавтра у него в приёмной будет сотня посетителей с претензией, а послезавтра его отзовут с поста. Власть находится в руках организованных групп избирателей.
– Поэтому избранные люди всегда приходят на встречи по приглашениям и очень активно работают по обращениям, если не хотят говорить сразу с сотней недовольных людей – уже голосом Леонида сообщало нам «федеральное ухо».
После «ПАМПа» было свободное время. Мы с Людмилой хотели найти кафешку, потому что Людмила хотела чего-то лёгкого, но вокруг были только солидные рестораны. В итоге, обойдя вокруг несколько кварталов, мы вернулись в то здание, где только что были и где должны были собраться опять, и там на первом этаже нашли кафетерий.
А ходили мы кругами по самой центральной части Питтсбурга. Были здесь и небоскрёбы империи Хайнца, и двухсотлетние трёхэтажки красного кирпича, закопченные сталеварными заводами, и изящные церкви. У города было своё лицо. Весь холмистый, как наш Мурманск, он, в отличие от Мурманска был застроен архитекторами так, что производил впечатление ровного. Да, глядя с нижней точки, от реки, мы видели горы и холмы. Но, стоя в центре города, мы видели ровный ландшафт.
Потом нас отвезли в не менее уникальную организацию, которая может служить хорошим примером успешности бизнеса и общественной полезности. Везли нас по жилым районам, в которых раньше массово жили сталевары, но в которые сейчас лучше не ходить, особенно вечером. Многие дома действительно выглядели плохо и сильно отличались от тех, которые я видел утром. На многих крылечках сидели татуированные мужчины в майках, а кое-кто открыто пил пиво из бутылок. Для Америки это является вызовом всем общественным устоям: пить днём, да ещё открыто, можно только опустившимся люмпенам в таких вот «гарлемах».
Приехали мы в здание бывшей церкви, где поджарый седой мужчина в очках, похожий на пастора, поведал нам о проблемах района и способах решения этих проблем. Проблема была основная: безработица и безделье молодых сильных людей, которые от нечего делать занимаются дурными делами вроде пьянства, наркотиков и прочими преступлениями. Многие из них не имеют образования, не идут учиться, и, несмотря на то, что в городе свободны более 2000 вакансий для неквалифицированных рабочих, они предпочитают жить на пособие государства. Ещё хуже то, что в этих семьях растут дети, которые привыкают к такому образу жизни, становятся свидетелями домашнего насилия и вообще живут неблагополучно. Цель данной организации изменить ситуацию. Члены организации вовлекают бывших членов уличных банд. Взаимодействуют с полицией в вопросах профилактики правонарушений. Постоянно наблюдают за неблагонадёжными гражданами. Дают дополнительное образование в своём центре детям. И вообще, следят, чтобы дети этого района посещали школу. А самым успешным они считают проект по строительству нового жилья в этом районе. Получить это жильё буквально за полцены могут активисты этой организации, которые активно работают на благо района, имеют постоянную работу и не замечены ни в чём плохом. Тогда организация выступает поручителем перед банком, и таким положительным семьям выдают кредит на постройку дома. Строят, опять же, под надзором организации, и выходит это вдвое дешевле. И сейчас мы поедем, посмотрим один из таких домов, который скоро займёт молодая афроамериканская семья.
Домик – игрушка. 2 этажа. 8 комнат. 2 ванных комнаты, совмещённых с туалетами. Гараж под кухней. 120 квадратных метров жилой площади. Включая все проценты банку, эта молодая семья за 30 лет выплатит за него порядка 125 000 долларов.
(Оно и понятно, почему так дёшево, шутили мы: вон сколько тысяч миль от Москвы. Для сравнения: в Вологде, от которой до Москвы всего 450 км, за 50-метровую двухкомнатную квартиру в панельном доме за 20 лет в самом добром банке придётся отдать примерно 220 тысяч долларов).
Напротив домика оборудована детская площадка. Покрытие площадки вокруг качелей и лесенок мягкое, из пористой резины. Под моим весом оно утопало где-то на сантиметр. То есть, падай -не хочу, и травм не будет. С грустью вспомнили ещё советские нормативы, по которым детские площадки должны быть в обязательном порядке заасфальтированы… Здесь коленку трудно было сбить даже при желании.
Через улицу была целая вереница уже заселённых по этому проекту домиков. Людей не было видно: рабочее время. Именно привязкой к своему новому жилью организация возвращает людей к нормальной жизни. Этот квартал района уже можно называть благополучным.
Потом был обед в итальянском ресторане, известном своими отменными гамбургерами. Казалось бы: булочка и кусок бифштекса. Но нет, здесь это превращено в настоящее блюдо: на большой тарелке огромная свежая булка разрезанная надвое. Но одной части лежит хороший такой бифштекс, жаренный на гриле, от которого пахнет отличным шашлыком. Рядом – горка отличной жареной картошки с солёными огурцами, и всё это засыпано зеленью, помидоры кольцами, лук кольцами. Даже никаких соусов не надо. Отличное блюдо. И всё – за 12 баксов. Питтсбург всё больше и больше мне нравился.
На следующей встрече нам рассказали о патриотическом воспитании молодёжи и о том, как сделать город красивее. В любом городе много пустых унылых стен. Американцы завели традицию эти стены разрисовывать. Можно агрессивным граффити. А можно – работами художников. Данная организация – «Защитники города» – тратит средства от грантов на разукрашивание города художниками. Проходят постоянные выставки работ молодых художников, и лучшим из них дают оплачиваемый заказ на разрисовку стен.
Действительно, ещё раньше мы обратили внимание, что на стенах много красивых картин, и всё допытывались у переводчиков, дорого ли это обходится городской казне. Переводчики не могли сказать чётко, но сомневались, что город тратит на это свои средства. И здесь мы выяснили, что люди украшают свой город практически за свой счёт.
Также эта организация вовлекает молодёжь в общественную деятельность. Приглашают ветеранов иракской войны, проводят с ними минимальные занятия по актёрскому мастерству и устраивают встречи со школьниками. Там эти ветераны рассказывают, как и за что они воюют. Как правило, после таких рассказов у школьников сильно возрастают антивоенные настроения…
Также для школьников выпускают «карточки политиков» города и штата. Бейсбольные карточки – это отдельная культура в американских школах. Любой уважающий себя парень обязан иметь коллекции фотографий с краткой информацией об игроках любимых команд. По этому же принципу сделаны карточки политиков, «чтобы школьники знали в лицо тех, за кого голосуют их родители». И иногда от детей родители узнают о политиках больше, чем из телевизора. Хорошая идея.
Когда мы выходили к автобусу, возле здания, на тротуаре, толпились несколько совсем юных афроамериканцев в грязной и замысловато-модно рваной одежде, которые демонстративно курили и вызывающе выдыхали дым в прохожих. Лица у них были напряжённые и опасные. Никто им ничего не говорил, а наоборот, все старались поскорее уйти подальше. Чувство бессилия и незащищённости неприятно шевельнулась где-то внутри при виде такого. В нас вонючий дым не выдыхали, но если бы и в нас выдохнули, мы бы ничего сделать не смогли. Вероятно, именно из-за таких юношей в Америке никогда не отменят вторую поправку к Конституции (право ношения оружия). Поскольку у этих ребят точно найдётся нож и пистолет. И разговаривать с такими, призывать их к порядку с голыми руками, наверное, бессмысленно. Слова нужно подкреплять какой-то силой.
В этот день официальные встречи закончились, и нас отвезли в отель. До конца дня у нас было свободное время. Как-то так получилось, что у всех были свои планы, и я отправился на дальнейшее осматривание города самостоятельно. Очень уж манили меня спокойные жилые кварталы. По знакомым кварталам я уже не пошёл, а двинулся чуть в сторону. Каждый домик имел своё лицо. Простой осмотр домов с улицы радовал глаза. Начали возвращаться с работы люди, и было интересно смотреть, как мужей на крыльце встречают женщины, как к ним выбегают дети. Кварталы шли один за другим, с холма на холм. Неожиданно приличные дома закончились. Перешёл улицу – и оказался в Гарлеме. Оглядываюсь – через улицу красивые дома и приличные люди. Здесь – неприятные обшарпанные дома, горы мусора, татуированные люди в грязной одежде, из раздолбанный старых машин громыхает рэп. В машинах по четыре-пять худых чёрных парней с цепкими глазами. Если в приличных кварталах за спиной между домами на скорости асфальтового катка то и дело проезжали полицейские машины, то здесь полиция не появлялась. Даже днём было страшно, и я постарался поскорее вернуться обратно в приличный квартал. Вечером отсюда вряд ли бы выпустили целым. И это в 1-2-ух километрах от нашего престижного отеля.
Было интересно идти по улице разделяющей кварталы приличных и неприличных домов. Со стороны приличных домов чистый аккуратный тротуар, крашеные гидранты. Со стороны гетто тротуар весь в ямах, и горы мусора. Те дома в Гарлеме, что были ближе к приличному кварталу, почти все были заселены студентами или сдавались в аренду. Эта пограничная улица выходила строго к университетской башне. Примерно за 200 метров до университета, который стоит на приличной улице, квартал Гарлема так же неожиданно закончился. И было ещё более странно рассматривать стоящие фасад к фасаду по одной улице дома с одной стороны красивые, с другой страшные. Но страшные дома на этой улице почти все либо были выставлены на продажу, либо заселены студентами.
Около университета в огромной греческой церкви проходил фестиваль греческой еды. Часть столов стояла на улице, под синим тентом, часть – в подвале церкви. В большом подвале кроме столов играла живая музыка. Люди танцевали, как им казалось, что-то греческое. Как умели, так и танцевали. Главное – все при этом радовались.
За прилавками в массе своей стояли действительно греки, насколько я могу их отличить, и несколько белых женщин. Но еда была греческая только частично. Выпивка вся была исключительно американская. Ни красного вина, ни коньяка «Метакса» здесь не было. Виски, калифорнийское вино, различные содовые, минералка. Оливки из Испании… Тем не менее, мне удалось найти греческий деликатес: жареные бараньи ребрышки, которыми я с удовольствием и поужинал. Запивал красным калифорнийским вином, но по-гречески: разбавив его на две трети минеральной водой. Греческая официантка то ли удивилась, то ли одобрила это действие, и что-то мне много говорила в утвердительной интонации размахивая руками, но я её не понял.
Университетская часть Питтсбурга великолепна. Много очень старых зданий. Рядом с некоторыми стоят пушки 18-го века и навалены ядра, только для того, чтобы подчеркнуть старинность. По всему городу стоят самые неожиданные скульптуры. Очень сюрреалистичные для моего провинциального сознания, они, видимо, ждут своей оценки. Или переплавки. Около музея современного искусства стоят 4 броневых листа метров по 20 в высоту и по 5 в ширину из металла в 10 см толщиной. Листы заржавели. Но это искусство. В этом же музее была экспозиция «Жизнь на Марсе». Однако музей был уже закрыт, и я решил посетить его завтра. Мне действительно была интересна экспозиция камней с Марса, его виды. Я на Марсе ещё не был, но люблю узнавать обо всём новом.
