Чёрные стихи и рассказы

Пистолет подарил мне друг. Я не знаю, чем он занимается, хотя имею отдалённые представления, но предпочитаю не знать всего. Мне интересно, но лучше не надо. А оружие всегда пригодится, возможность защитить себя лишней не бывает.

Позавчера у меня было сильное желание применить его. Где-то около двух часов ночи прозвучал сильный глухой удар об дверь, и я проснулся. Время я узнал позже, когда уже вернулся домой и посмотрел на телефон. Проснулся и сразу услышал голоса. Похоже, драка. Я спокойно оделся, открыл дверь, вышел.

– Я тебя предупреждал, с*ка! Не суйся сюда!

На полу лежало круглое тело, почти бесформенное, грязное, так что не сразу даже стало понятно, где голова, а где ноги. Потом стало понятно, что голова – это то, куда пытается пинать Ваня, мой сосед, а тело пытается прикрыть её руками. Всё в крови – и голова, и руки, и пол. Тело издают какие-то звуки, совершенно не похожие на человека, визжит, верещит, отдельные клокочущие звуки пытаются оформиться в слова, но у них это не получается. Ещё пара ударов, Ваня отходит в сторону. Вокруг стоят и другие соседи, и по их взглядам я вижу, что они понимают не больше моего.

– Что тут происходит?

– Да вон повадился спать к нам на подоконнике. Вон там, в конце коридора, с*ка. Я его предупреждал.

– Что ты тут делаешь?

Тело не отвечало, продолжало верещать и визжать.

– А вы что смотрите?

Все переглядывались друг на друга. Некоторым скоро вставать на работу. Услышали громкие звуки, а зачем вышли и сами не знают. Инициативу взял Ваня:

– Да это бомжара, шляется тут, третий день тут спит, с*ка. Курит тут же. Вон, на подоконнике его окурки и лежат. П*дор, дом нам спалит!

На этих словах Ваня снова бросился на него, несколько ударов по лицу. Я обхватил Ваню руками и оттащил. Тут мне в ноздри ударил запах перегара. Понятно, он ещё и бухой.

– Да успокойся ты – Сказал я, а потом повернулся к тому мужику – А ты собирайся и уходи. Только быстро. И не приходи сюда больше. В следующий раз будет хуже, а я больше не хочу на это смотреть.

Окровавленный мужик продолжал верещать, но как будто бы уже не так активно. В голове крутились мысли, что будь моя воля – обоих бы пристрелил. Я помог ему подняться, но так, чтоб не испачкаться самому ни в грязи, ни в крови. Потом он потащился за своей котомкой, потом вниз по лестнице. Всё это очень медленно, хотя просил поторопиться. Не хотелось бы, чтоб Ваня ещё раз бросился на него. В этих мыслях никакого гуманизма. Я стараюсь хорошо относиться к людям, но в два ночи делать это сложно, особенно если разбудили. Просто эту кровь сейчас надо будет убирать, пусть её и не так много, как показалось сначала. Но не хотелось бы, что её стало ещё больше. Какая-то девушка сказала, что уберёт. Я сразу понял, что она была с Ваней. Сам он начал возмущаться, что она это делать не будет, но его убедили, что придётся всё же ей. Кто-то же должен это сделать. Иначе придётся ему.

У меня всё это пронеслось перед глазами, пока я полз по сугробу к заброшенному дому. Голые ноги проваливаются в снег, я в шортах и пуховике и нараспашку, в руке блестит какой-то металлический предмет. Как-то так это выглядело со стороны. А из заброшенного дома лай собаки и крик человека.

Хотя на то, чтоб я добрался от форточки до дома, ушло не больше минуты, вокруг уже начали собираться какие-то люди. Собаки лаяли со всех сторон, откуда-то взялись их небольшие своры, которых отгоняли чем придётся. Я в это время вбежал в дом и увидел, что моя подруга стоит в углу, рядом пищат совсем маленькие щенки, а между мной и ней стоит собака и лает, не даёт ей идти обратно к выходу. На глазах у подруги блестят слёзы, это видно даже в такой полутьме.

Я выстрелил в собаку, сделал это на инстинктах, да и не знал больше, что делать. Чувствовал, что она сейчас набросится на подругу. Не знаю, куда попал, было слишком темно. Собака только взвизгнуть успела, после чего бросилась в сторону улицы. Как будто бы немного хромая, странный бег. Дальше в памяти запечатлелся только один момент. Собака выскакивает на улицу, я поднимаю руку и ещё раз стреляю. Она падает замертво. На миг воцарилась тишина, потом снова начали визжать и пищат щенята. Подруга бросилась меня обнимать. Я обнял её в ответ. Она говорит, что никогда так не боялась. Кто их знает, этих собак. Как-то в городе они загрызли ребёнка, её бы, конечно, вряд ли смогли загрызть, хотя всякое бывает, но покалечили бы легко.

– Пойдём уже к тебе – Сказала она с таким выражением, как будто сейчас заплачет.

– Пошли.

Мы вышли из дома, направились в сторону барака. На улице были соседи. Я объяснил, что подруга пошла посмотреть, что за писк в заброшенном доме, а там оказалась ещё и собака. Один из соседей потом выкинул труп в помойную яму.

Мы больше за вечер не сказали ни одного слова. Молча пили вино. Молча смотрели друг на друга. Потом я целовал её в губы, шею. Но ни одного слова. Всё молча. Я долго расстегивал бюстгальтер, но это не было поводом хоть что-то сказать. Так молча мы раздели друг друга и принялись за дело. Она дышала тяжелее, чем обычно, стонала громче, а в глазах ещё виднелись остатки страха.