Побег с Лазурного берега

– Мадам Кречет – поразительная женщина, – произнесла Лиза и нахмурилась. Мадам Кречет... Кречет... Внезапно молнией в ее мозгу вспыхнуло имя «Анабелла». И вслух пробормотала: – Анабелла...

– Да, да, Анабелла Кречет, вдова того самого Кречета. Ах, ну да, вы же ничего не помните... Вы правы, она удивительная женщина! Мне только что звонил ее «адвокат «мэтр Барни», документы будут готовы к вечеру. А завтра утром они вас заберут. Разве вы не рады, милая?

– Я очень рада, – пробормотала Лиза, водя карандашом по листу блокнота.

Память сыграла с ней злую шутку – она не знает ни как ее зовут, ни сколько ей лет. А вот имя Анабелла... Почему-то оно кажется до боли знакомым. Когда она его произносит, то на душе становится мрачно. Анабелла...

Взглянув на лист, девушка увидела, что исчеркала его одним и тем же словом: «Анабелла». Ее поместят в специализированную клинику, и там память вернется к ней. Обязательно вернется!

Она проснулась посреди ночи с гулко бьющимся сердцем. Во рту пересохло, в горле першило, по щекам текли слезы. Анабелла! За мгновение до пробуждения это имя огненными буквами возникло у нее в мозгу и тотчас сменилось картинкой: сад, заполненный благоухающими растениями, стеклянная стена, сквозь которую она видит пожилого длинноволосого человека, занимающегося сексом с рыжеволосой голой красоткой, что лежит на деревянном столе. И имя этой красотки – Анабелла!

Боль... Девушка потерла свою лодыжку и только потом поняла, что и боль была во сне. Ну конечно, она бросилась бежать, упала со ступенек и подвернула ногу. И виновата во всем была Анабелла!

Утром за ней приехал «мэтр Брани» в сопровождении двух дюжих молодцов, которые, судя по всему, были родными братьями. Они уставились на Лизу, и девушке стало неприятно.

– Черт, ну и дали мы маху, – пробормотал один. – Это ты виноват.

– Ты! – ответил другой. – Я на камне стоял, а ты плавал.

Приказав им замолчать, «мэтр Барни» подошел к кровати, уселся на край и, взяв в руки ладонь девушки, ласково спросил:

– Как ты себя чувствуешь?

– Я видела сон, – ответила Лиза. – Там была Анабелла. Вместе с... с... с Леоном!

Она ощутила, как «адвокат» сжал ее ладонь.

– Выбрось это из головы, детка, – облизнув пересохшие губы, произнес он. – Обещаю тебе, ты все вспомнишь. И сама удивишься тому, как много ты забыла. Но сейчас нам пора – нас ждут в клинике профессора Геллендорфа.

Лиза внезапно испытала страх. Может ли она доверять этому человеку? Но он вроде хочет ей помочь. Еще бы, он – адвокат вдовы знаменитого художника, которая решила потратить собственные деньги, чтобы поместить ее в клинику. И там врачи сделают все, чтобы к ней вернулась память.

Вещей у нее было немного, и через полчаса Лиза в сопровождении «мэтра Барни» покинула больницу. Их ждал темно-синий «Ягуар». Девушка вздрогнула, увидев автомобиль.

– У моей мамы был такой же, – произнесла она. – Да, да, я вспоминаю...

– Что ты вспоминаешь? – спросил обеспокоенно «адвокат». Он буквально затянул девушку в салон. Она почувствовала страх в его голосе.

Как ни старалась, ничего больше Лиза вспомнить не смогла. «Мэтр Барни» заявил:

– Не ломай себе зря голову. Медики сказали, что ты не должна пытаться вспоминать о том, кем ты была раньше, это только повредит. Так что успокойся!

Клиника профессора Геллендорфа располагалась за городом, недалеко от моря. Когда подъехали к ней, Лиза обратила внимание на высоченный металлический забор. «Ягуар» миновал раскрывшиеся ворота, и стало видно трехэтажное здание в конструктивистском стиле двадцатых годов – большое, белое, бетонное. Все окна были забраны решетками.

Едва автомобиль остановился около крыльца, массивная входная дверь открылась, и появились двое высоких, крепких санитаров, сопровождаемых низеньким человеком в роговых очках и белом халате. Он радостно приветствовал «мэтра Барни» и бросил внимательный и цепкий взгляд на Лизу.

– Так это и есть наша новая гостья? – произнес он. – Очень рад вашему приезду, дорогая моя!

Несмотря на радушный тон и широкую улыбку, Лиза ощутила беспокойство. Один из санитаров подхватил небольшой чемодан, в котором находился больничный скарб, а другой взял ее за локоть.

– Проводите нашу гостью в ее комнату, – произнес врач. – Я уверен, что она вам понравится, моя дорогая!

Когда санитары с Лизой скрылись, улыбка сползла с лица врача, и он деловым тоном проговорил:

– Профессор ждет вас! Вы привезли первый взнос?

«Мэтр Барни» вытащил из кармана сложенную вдвое лиловую бумажку – чек – и помахал ею перед лицом врача.

– Об этом не беспокойтесь. Ну так где ваш шеф?

Они прошли внутрь здания – белые стены украшали картины с абстрактными рисунками. «Мэтр Барни» обеспокоенно произнес:

– У вас здесь нет мазни Леона Кречета?

– О, что вы, месье, – удивленно произнес врач, – это всего лишь репродукции, пускай и не из дешевых. На шедевры Леона Кречета у нашего заведения попросту нет денег!

«Мэтр Барни» удовлетворенно кивнул головой. Врач осторожно поинтересовался:

– А что, разве это так важно?

Адвокат ничего не ответил. Они шли по коридору, миновали раздвижную решетку, поднялись на лифте на третий этаж и подошли к приемной профессора Геллендорфа. Расторопная медсестра средних лет, выполнявшая функции секретарши, доложила шефу о том, что прибыл «мэтр Барни».

– Профессор примет вас, – сказала она, положив трубку телефона, – однако придется подождать несколько минут.

«Мэтр Барни» опустился в кожаное кресло вишневого цвета, затем подскочил и подошел к окну, выходившему на море. Здание стояло на высоком утесе, под которым пенилось море, и любой, кто умудрился бы выбраться из окна, непременно упал бы в ревущие волны.

– О безопасности можете не беспокоиться, – раздался громкий голос, и «мэтр Барни» развернулся. В дверях кабинета стоял высокий мужчина с тщательно уложенными седыми волосами и привлекательным загорелым лицом. Профессору Геллендорфу было чуть за сорок, его умные серые глаза настороженно смотрели из-за стекол очков в золотой оправе. Он, как и все работники клиник, был в белом халате, надетом поверх добротного темно-синего костюма. – Прошу вас, мэтр, – профессор пропустил гостя в свой кабинет. «Адвокат» увидел большой стол, на котором царил безукоризненный порядок, огромный шкаф-картотеку, бар. Профессор указал на мягкое кресло и произнес: – Чувствуйте себя как дома!

Дверь кабинета закрылась, и тон его хозяина несколько изменился.

– Жорж, давно я тебя не видел. Это правда, что ты сейчас с вдовой Леона Кречета? Молодой, красивой и очень богатой вдовой?

Гость, усевшись в кресло, вытащил из внутреннего кармана пиджака портсигар, выудил сигарету, чиркнул зажигалкой и с наслаждением затянулся.

– Ты же знаешь, что я не выношу табачного дыма, – произнес ровным голосом профессор. Он щелкнул клавишей на столе, и еле слышно заработал кондиционер.

– Классное у тебя заведение, – не обращая внимания на реплику профессора, заявил Жорж. – Построил на деньги, которые мы выручили от продажи кокса?

Профессор вздрогнул и прошипел:

– Нечего вспоминать давние истории, Жорж! И не думай, что сумеешь взять меня на понт. Ты и сам по уши погряз в дерьме!

– Профессор, что за выражения? – усмехнулся «мэтр Барни». – Они вам явно не к лицу! Сколько же времени прошло с тех пор, как мы вместе работали? Шесть лет? Нет, целых семь. У тебя имелась подпольная лаборатория по производству наркотиков, я же помогал сбывать товар. Мы отлично сотрудничали, так ведь?

Профессор, сцепляя и расцепляя руки за спиной, прошелся по кабинету.

– Излишне говорить, что эти... противозаконные деяния остались в прошлом, – произнес он. – Тогда мне требовались деньги для завершения исследований – без них я бы никогда не получил звание профессора. И не смог бы основать собственную клинику.

Прищурившись, Жорж наблюдал за своим старым приятелем.