Город ведьм

– Журналистское расследование, – ответила она с очаровательной улыбкой. – Детали я вам, увы, сообщить не могу, но мне требуется мнение профессионала.

Ювелир, пожевав губами, сказал:

– Мне шумиха не нужна.

– Поэтому ваше имя нигде называться не будет! – заверила его журналистка. – Мне просто интересно ваше экспертное мнение. Что вы думаете об этом украшении?

На этот раз она презентовала увеличенную фотографию золотой цепочки с брелоками, которая украшала ступню жертвы. Саму ступню Вера, конечно же, при помощи фотошопа удалила, увеличив, насколько это было возможно, саму драгоценность.

– Делать какие-то далеко идущие выводы по фотографии, конечно же, нелегко, – вздохнул ювелир, и Вера успокоила его, заявив, что с нее хватит и не далеко идущих.

– И это что, ворованное? – обеспокоенно спросил ювелир. – Или, хуже того, было на жертве какого-то преступления? Я к скупке краденого отношения, уверяю вас, не имею…

Вера знала, что имел, поэтому и выбрала именно этого ювелира. К тому же он, несмотря на свои шахеры-махеры, был подлинным кладезем информации и обладал феноменальной памятью.

– Нет, все, о чем мы говорим, останется между нами, – сказала Вера, не намереваясь в этот раз нарушать данное слово. Ювелир ей потребуется и в будущем, в этом она не сомневалась, а у него имелись выходы на криминальную среду, хотя он был владельцем респектабельного, известного в их городе салона «Пещера сокровищ».

– Но, быть может, вы уже видели его где-то? Или нечто подобное в этом стиле. Например, парный браслет… Или кольцо…

Ювелир положил фотографию на прилавок и произнес:

– Украшение занятное, спору нет, к тому же явно сделанное на заказ. Думаю, золото, а крошечные черепа, которые выступают в виде брелоков, украшены натуральными камнями. Хотя опять же по фотографии я стопроцентно утверждать этого не могу. Причем черепа-то не одинаковые, а разные! Отличная работа! Но сдается мне, что брелоки не сразу все присутствовали, а постепенно довешивались на цепочку. Такое нередко встречается. И делались опять же по заказу.

– Не в нашем городе? – спросила Вера, и ювелир качнул головой:

– Нет, не в нашем. Думается, в столице, хотя утверждать точно не могу.

Более из осторожного золотых дел мастера выжать не представлялось возможным.

Покинув ювелирный магазин, Вера немного прошлась по центру города. Стояла солнечная теплая мартовская погода. Все складывалось как нельзя лучше.

Усевшись в кафе, она принялась систематизировать информацию. Итак, украшение тоже было изготовлено не в их городе, что только подтверждает изначальную версию: жертва была приезжей.

О том, что на пляже около бывшей турбазы металлургического завода была обнаружена человеческая ступня, ни в одной из газет информации опубликовано не было. Даже бульварная газетенка, в которой в данный момент, после очередного увольнения, трудился Кудымов, ничего об этом не написала.

Но это не отменяло множества не идентифицированных до сих пор жертв. Вера помешала ложечкой принесенный кофе и вытащила смартфон. В нем находилась самая важная на данный момент улика – запись ее беседы с Олегом Архиповым. Если она ее опубликует или сошлется на Олега, то у него наверняка возникнут неприятности на работе. Не исключено, что его понизят в должности или вообще уволят.

Вера усмехнулась. Что же, лес рубят – щепки летят. Нет, она не имела ничего против Архипова, ей даже льстило, что он был так в нее влюблен. И, не исключено, все еще любил ее до сих пор, несмотря на то что прошло больше полутора десятков лет.

Во всей его любви тогда было что-то… патологическое. Нет, он не преследовал ее, однако… Однако она не могла отделаться тогда от ощущения, что она была у него «под колпаком». И еще это странное исчезновение ее нижнего белья прямо у нее из комнаты…

Она уже в то время подозревала, что Олег каким-то непостижимым образом получил доступ к квартире ее родителей и тайно проникал туда. Доказать она ничего не могла, однако исчезновение ее трусиков и бюстгальтера говорило само за себя.

И еще она была уверена, что он ложился в ее кровать и накрывался ее одеялом. Она тогда нашла на подушке светлый волос – точно такого же оттенка, как волосы Олега. А до этого кто-то каждый день совал ей в ящик розы и плюшевые игрушки.

Она тогда устроила ему в школе скандал, Олег даже не отрицал все, а просто молчал и вид у него при этом был… Жалкий? Нет, не только жалкий, а какой-то… Какой-то зловещий.

Он так ни в чем и не признался, однако после этой бурной сцены заболел, и надолго. И до выпускного так и не вернулся в класс. Шептались, что у него что-то с психикой, что он попал в закрытую лечебницу, однако официальная версия была – менингит. Потом их пути разошлись, но время от времени Вера думала об этом своем поклоннике. Ибо…

Ибо они сменили тогда в квартире все замки. А через некоторое время переехали на новую. И все равно ей казалось, что иногда и туда кто-то без их ведома проникает. Нет, вещи у нее больше не исчезали, но… Порой создавалось впечатление, что кто-то рылся в ее нижнем белье. Или примерял ее одежду.

Олег тогда находился на бессрочном больничном, вряд ли он мог быть этим «кем-то». Или, вероятно, она просто накручивала ситуацию, и ничего такого не было.

Или все же было?

В любом случае она удивилась, услышав, что Олег Архипов начал работать в полиции. Потому что туда явно бы не взяли человека, который сидел в психушке, тем более в закрытом отделении. Значит, все это были идиотские слухи и не исключено, она напрасно подозревала его в столь неприятных и явно нездоровых поступках.

Или все-таки не зря?

Внезапно Вера подумала, что маньяку до сих пор удавалось избежать не просто разоблачения, но и огласки собственных деяний по той простой причине, что он сам работал в одном из силовых органов.

А что, если сам Олег…

Она тотчас отогнала эту кошмарную мысль. Тот факт, что он, с большой долей вероятности, все же проникал тогда к ней в квартиру, чтобы украсть ее нижнее белье, вовсе не означал, что Архипов был серийным убийцей.

Тут Вера вспомнила жизнеописание одного из американских, кажется, маньяков, который начинал с того, что проникал в квартиры к соседским женщинам, прятался в шкафу, наблюдал за ними, тырил у них личные вещи, а потом со временем, далеко не сразу, спустя несколько лет, перешел к более активным действиям. И начал убивать…

– Вам еще что-нибудь принести? – услышала Вера голос официантки и попросила счет.

Расплатившись, она вышла на улицу, прошла мимо здания Драматического театра, вышла на набережную. Было достаточно ветрено, однако чувствовалось, что весна вступает в свои права.

Да, начал убивать, но тот маньяк прикончил одну из соседок, ту самую, за которой тайно шпионил. И если бы полиция тогда обратила внимание на это тщедушное существо, то не было бы множества прочих жертв, которые последовали в течение следующих лет.

Но ведь она-то была жива! Вера усмехнулась и подставила лицо солнцу. Да, она была жива и умирать вовсе не собиралась. Пора забыть об обвинениях в адрес Олега. Наверное, у него было не все в порядке с головой, раз он тогда крал ее трусики и черт знает что с ними делал, но какое это отношение имеет к серийному убийце в их городе? Ведь не каждый мелкий психопат, даже работающий в органах, превращался в маньяка.

Вероятно, тот, что орудовал у них в городе, когда-то начинал с чего-то мелкого, постыдного, смешного. Может, криминального, но скорее всего, просто отвратительного. Вера вспомнила, что Олег в конце их беседы сказал что-то о том, что надо поднять архивы.

Ее как током ударило. Ну конечно, вряд ли маньяк объявился только сейчас! Хотя любой серийный убийца начинает когда-то убивать… А что, если этот сумасшедший действовал и раньше, но только…

Но только несколько иначе? Еще не убивая жертв, но все равно как-то обращая на себя внимание правоохранительных органов.

Вера спустилась по величественной лестнице прямо к воде. Как хорошо, что она сказалась сегодня на работе больной. Иначе бы торчала в крошечном своем кабинетике и кропала всякий бред, который требовал от них главред.

Версия была перспективная. Если поднять архивы, попытаться напасть на след человека… Человека с отклонениями. Возможно, сначала не внушающими особого трепета, но уже симптоматичными.

С такими, например, как у Олега… А что, если все-таки он имеет отношение…

Вера снова одернула себя. Нет, нет и нет! Этого не может быть.

Или все-таки может?

– Рада вас видеть, Вера, – сказала, протягивая ей руку, элегантная дама, Тамара Федоровна Филина, глава известного в городе благотворительного фонда «Твори добро!».

Вера попыталась сообразить, сколько же ей должно быть лет. Если ее сыну, местному олигарху, было за сорок… То ей должно быть по крайней мере под шестьдесят. Ребенка она в таком случае родила в восемнадцать или девятнадцать.

Но выглядела она лет на десять, если не на все пятнадцать, моложе.

– Отлично выглядите, – ничуть не лукавя, произнесла Вера. – Я тоже рада вас видеть, Тамара Федоровна.