Кошки-мышки

– Тогда откуда… Коты!

Между тем в каюте забормотали громче и настойчивее, несколько раз кто-то угрожающе мяукнул и зашипел. Затем по ушам ударил резкий и хлёсткий, как пощёчина, визг, быстро перешедший в вой невообразимой тональности. К нему добавился второй, третий, четвёртый и все они слились в чудовищную какофонию, от которой закладывало уши и сворачивались внутренности.

Раздвижная дверь вздрогнула от нескольких сильных ударов подряд.

Андрей и Егор переглянулись.

– Я посмотрю, – быстро сказал Егор, легко оттолкнулся от кресла и потянул ручку дверцы.

В следующее мгновение, получив чувствительный удар в грудь, он отлетел к противоположной стене, сильно приложившись спиной о поручень, а следом из каюты вынесся мохнатый, шевелящийся и орущий на все лады ком, ткнулся в потолок, по касательной второй раз прошёлся по Егору и завис в центре, расшвыривая вокруг себя клочки шерсти.

– Миша! – заорал Андрей, почти ничего не видя из-за выступивших слёз.

– Есть, – с полуслова понял Михаил, с трудом отодрал от себя перепуганного Жорика и бросился в кошачий ад, как на амбразуру.

Только втроём, исцарапанные и чудом не лишившиеся глаз, сумели они раскидать сцепившихся намертво и рвущих друг друга котов. Хватали за всё, что попадалось под руку, не обращая внимания на дикие вопли и удары когтистых лап, и отбрасывали в сторону.

Воздух на корабле стал серым.

– Миша – противогазы, Егор – пылесос. Быстро! – отрывисто бросил Андрей, натягивая футболку почти до глаз. – Вентиляцию на максимум.

– Они же спать должны, – успевал возмущаться Егор.

– Они в контейнере спали. Контейнер в модуле остался, – пояснил Михаил, передавая им противогазы. – Жорик, сюда. Надо надеть шапочку.

Конечно, у Андрея было определённое представление о том, как может выглядеть апокалипсис. Однако сейчас ему стало отчётливо ясно, как сильно он заблуждался в данном вопросе.

Пылесос взревел, приведя и без того ошалелых котов в полное неистовство. Если бы добрая половина животных в тот момент рассталась с жизнью по причине остановки сердца, Андрей нисколько бы не удивился.

Но коты умирать не собирались.

Инстинкт и вестибулярный аппарат наперебой советовали извернуться в падении и приземлиться, как и полагается любой уважающей себя кошке, на все четыре лапы. Беда была в том, что ни тот, ни другой не могли подсказать главного – куда нужно приземляться и почему падение не заканчивается?

Коты бешено крутили хвостами, нелепо размахивали лапами, то расшепериваясь словно в затяжном прыжке, то группируясь, как перед ударом о землю, изгибались в немыслимых позах, выпускали и прятали когти, сверкали красными глазищами и орали, орали, орали…

Егор с пылесосом наперевес, похожий на героя триллера, пробивающегося сквозь сонмище демонов, сновал по кораблю, периодически отпихивая зазевавшихся животных от раструба.

Михаил с намертво приклеившимся к нему Жориком что-то быстро и сноровисто перестраивал в системе жизнеобеспечения.

Сам же Андрей, несмотря на усиливающуюся одышку, успевал отслеживать данные по кораблю, отмахиваться от пролетавших мимо животных и составлять рапорт на базу.

Идею развесить котов прямо так, в воздухе, вне досягаемости друг друга предложил Михаил. Царапающихся и норовящих цапнуть животных совместными усилиями с превеликим трудом, но распределили в пространстве. Правда, на всех места всё равно не хватило, и кому-то повело больше, им разрешили ухватиться на поручни. Трёх самых отмороженных по настоянию Андрея запихнули в спальные мешки. Барахтаться коты не перестали, а усиленная конвекция нет-нет, да и нарушала их совсем не стройные ряды, так что за положением кошачьих тел приходилось неустанно следить.

Кроме того каждые два часа Егор врубал пылесос, и всё начиналось сызнова.

Кстати, душу от отводил тем, что после каждой такой процедуры отправлял на «Европу-3» очень эмоциональные видеообращения сугубо интимного характера.

«Европа-3» пристыжено молчала.

– Лопух, – коротко резюмировал Сергеич во время очередного сеанса связи, не без интереса рассматривая живые гирлянды за спиной Андрея, – лопух, потому что должен был предусмотреть. Впрочем, – он почесал щетину на подбородке и признался, – я тоже хорош. Да, и не вздумайте их кормить.

К концу первых суток коты утратили всякую надежду обрести твёрдую почву под ногами и уже не норовили при каждом удобном случае вцепиться в лицо. Вой сменился монотонным, не прекращающимся ни на минуту требовательным мяуканьем.

– Голодные. Есть просят, – с жалостью в голосе сказал Михаил.

К этому времени они поменяли противогазы на более удобные респираторы. Жить и общаться стало значительно легче.

– Переживут, – отреагировал Егор, – как ты себе это представляешь? И где мы им корм достанем? Опять лезть в модуль и вскрывать все контейнеры?

– Егор прав, Миша, – поддержал напарника Андрей, – мы сами едим, словно украли. Давясь и прячась. Так что с кормёжкой отбой. А вот напоить их надо.

Егор выпучил глаза.

– Из трубочки?

– Да хоть из трубочки.

В конечном итоге, после долгих споров и препирательств, остановились на самом простом в исполнении варианте. Рядом с кошачьей физиономией просто выдавливали шарик воды. Коты не понимали, что от них хотят, с подозрением косились на плавающий рядом предмет и лупили по нему лапой, отчего тот разлетался на множество мелких капелек, а Егор принимался в очередной раз костерить всех подряд и жаловаться на судьбу.

За всеми хлопотами они совершенно забыли про Жору, которого напротив, казалось, всё это начинало забавлять. Смышлёный шимпанзе не только не боялся пылесоса и носящегося с ним по кораблю архангела Егора, но и научился самостоятельно ходить в туалет и даже немного помогал Михаилу следить за котами.

Но что больше всего поразило лично Андрея, так это то, что Жора как-то незаметно для всех завёл себе питомца. Чёрный, как глубины космоса, без единого светлого пятнышка кот чем-то приглянулся Жорику, и тот буквально не выпускал его из рук. Поначалу кошак яростно шипел, царапался и изо всех сил стремился вырваться из цепких обезьяньих пальцев на свободу. Однако Жорик вполне успешно провёл воспитательную беседу: пару раз показал клыки, проухал что-то почти осмысленное, и кот затих, смиренно приняв свою участь.

У Андрея закончились препараты, и он начал постигать постулаты буддизма, в котором, как известно, жизнь это страдание.

– Это у тебя психологическое, – авторитетно уверял его Михаил. – Подумай сам, во-первых, в тебе лекарства сейчас столько, что уже булькает. Во-вторых, ты всё время в респираторе, а значит, аллерген в организм не поступает. Точно тебе говорю, психологическое.

Егор тоже не оставался в стороне.

– Эк тебя развезло, командир, – сочувственно заметил он однажды, отмахиваясь от пролетавшего мимо рыжего кота. Кот пролетел в сантиметре от его лица, выпустил когти и яростно сверкнул глазом, обещая вернуться на следующем витке, – и как тебя только в космос пустили?

– В космосе нет кошек, – прогнусавил Андрей.

– Ага. Я тоже так раньше думал, – коротко хохотнул Егор.

Они посмотрели друг на друга и расхохотались теперь уже оба. Легко и искренне. Впервые за долгое время.

К концу вторых суток их вырубило.

Вот только что всё было, как обычно: Андрей сверял курс с данными навигационной системы, Егор, закончив очередную эпопею с пылесосом и высунув от избытка чувств язык, составлял новое послание на Европу, а Михаил вместе с Жориком поили котов. А потом раз и…

Андрей открыл глаза. По привычке прислушался. Что-то было лишним. Что-то его разбудило.

Вибрация. Еле уловимая, буквально на грани восприятия, но вибрация.

– Чёрт. Миша, подъём! У нас…– он резко развернулся в кресле и замер, с недоумением всматриваясь в представшую его взору картину. Потом губы сами расползлись в улыбке.

– Я уж подумал, что они тебя сожрали.