Неприятности профессора Клюева

Глава IX

…го, очень долго не был Клюев в Большом Космосе. Лет десять, нет, пятнадцать, кажется. Хотя с последней командировки, наверное, двенадцать лет. Да, да, точно. Он тогда летал на Дуро, улаживал какой-то важный вопрос. А какой – сейчас и не вспомнить.

Из поблёскивающего сумрака выплыло лицо Лативумсайо. Лицо выглядело обиженным.

– А ведь я вас помню, Герман, – сказало лицо с укоризной, – вы с моим дедушкой работали. Вот ведь как. А помню я вас, потому что у нас генетическая память. Вы знаете, Клюев, что у нас генетическая память? Зна-аете, а от ужина отказались. Плохо это, Герман, – лицо надуло пухлые губки и сказало почему-то голосом Гринбера, – плохо. Вы же хуже Валкиндата. Лопаете ночью колбасу. Фу, никакой культуры. Позор один. Дождётесь, скормлю я вас каталийцам. Их тут вон сколько развелось, целое болото.

Ужасно неуютной была эта чавкающая и вихляющая под ногами кочка. Клюев замучался удерживаться на ней, одновременно отпихивая выползающих крокодилов. У крокодилов было по шесть лап. Очередной, получив тростью промеж глаз, насупился и сообщил Клюеву, что у него есть много неопровержимых доказательств и он обязательно сообщит куда следует о его, Клюева, хамском поведении. А пока он его немножко съест.

– Гады ползучие, – согласился Пам. Он сидел на соседней кочке, по-турецки скрестив ноги, чуть расправив огромные матово-чёрные крылья, и сочувственно наблюдал за стараниями Клюева. Крокодилы к нему отчего-то не приставали.

– Да помогите же мне! – разозлился Клюев. – Перенесите нас отсюда, наконец. Вы же можете, вы же это, летаете.

– Рождённый ползать летать не может, – невпопад, но весьма убедительно пояснил Пам, – и потом, не хочу мешать.

– Кому!? Мне или им? – Клюев с размаху треснул по темени очередного крокодила.

– Нет, – простодушно ответил Пам и указал когтистой лапой куда-то в сторону, – вот ему.

Рискуя остаться, как минимум без трости, а как максимум без ноги, Клюев всё же бросил мельком взгляд в указанном направлении.

На пригорке в лучах утреннего солнца на расстоянии нескольких шагов два совершенно одинаковых Валкиндата целились друг в друга из пистолетов века этак восемнадцатого. Земной истории, разумеется. А чуть поодаль с очень многозначительными физиономиями стояли почти навытяжку Толго в своём синем плаще с поднятым капюшоном и Гринбер в трусах и треуголке, здорово похожий на Наполеона.

– Вот едят же вас мухи, – ругнулся Клюев то ли на них, то ли на обнаглевших шестилапых крокодилов.

– Нет, серьёзно возразил Пам, – это дуэль. Щас кого-нибудь убьют, тело бросят крокодилам, а мы с вами преспокойно выберемся. – И вдруг зычно скомандовал. – Сходитесь, господа!

Громко, но глухо, как дубиной по дереву грохнул выстрел.

Потом второй, третий, четвёртый… Валкиндаты сходились и стреляли, стреляли и сходились, и ни один из них не падал. А выстрелы всё ухали и ухали, и Клюев уже начал прикидывать, что страшнее: крокодил-Архин или нарастающая головная боль.

В дверь колотили самым бессовестным образом. Голова и вправду болела.

– Да иду я, иду, – хотел крикнуть Клюев, но осипший от сна голос плохо слушался. Кое-как натянув штаны и рубаху, он провёл ладонью по панели.

– О, – всплеснул руками Гринбер, – почивать изволите! Мы тут хоть сдохни все, а ему нипочём. Он спит!

– Одевайтесь, Клюев, – сухо сказал Валкиндат, – у нас неприятности. Большие.

Они стояли почти вплотную и молча рассматривали побоище.

– Архин Кули первым обнаружил, – нарушил всеобщую задумчивость Валкиндат, – он первым проснулся. Разбудил меня, а мы уже всех остальных.

– И всем вот так вот в дверь тарабанили? – не сдержался Клюев, не отрывая глаз от открытой двери в центр связи. В висках всё ещё стучало, и настроение было хуже некуда.

– Все просыпаться сразу, – то ли оправдываясь, то ли иронизируя, ответил Пам, – Кглюев – нет. Токгда стучать.

– А его совесть не мучает. Вот и спит крепко.

– Зачем он это сделал? – большие, даже под капюшоном пронзительные глаза Толго обеспокоено смотрели на Клюева.

А вот здорово было бы, подумалось ему, приосаниться, изобразить на лице этакое аристократическое всезнание, да как разложить всё по полочкам, как развернуть дедуктивный метод. Дескать, элементарно, Ватсон! То есть, элементарно, Толго!

Клюев незаметно вздохнул, насупился. Наивный мой мальчик, сейчас я твои надежды, к сожалению, не оправдаю. Потому что старый, потому что не Шерлок Холмс, и ещё потому что, чёрт возьми, я вообще понятия не имею, кто, а главное, зачем разнёс аппаратуру в центре связи. Да ещё так неумело.

Стоп.

– Архин, – спросил Клюев, не оборачиваясь, – вы, как я понял, неплохо знакомы с устройством и функционированием дипкапсул?

– С каталийской моделью, – кивнул тот. – На промежуточном этапе даже принимал участие в разработке.

– Тогда будьте любезны, – Клюев отошёл в сторону, освобождая обзор, – присмотритесь повнимательнее. Представим, что коммуникатор цел и находится в рабочем состоянии. Короче, сможете определить, как быстро, а главное незаметно для первого взгляда вывести его из строя. Сможете?

– Сразу вряд ли, – озадачился каталиец, отчего рудиментарные руки принялись теребить застёжки костюма.

– А мы подождём. Мы пока восстановим последовательность событий.

– Кажется, стоит начать с тех, кто гуляет по ночам, – как бы, между прочим, намекнул Гринбер.

– Хорошо, – спокойно согласился Клюев, – только поясним для остальных. Дело в том, что этой ночью мы с господином Гринбером совершенно случайно встретились в общей зале. Лично мне захотелось перекусить. А вы, господин Гринбер, что там делали?

– Вообще-то, – в тон ему ответил Гринбер, – когда я ушёл, вы ещё оставались.

– Кглюев уходить сразу, – подал голос Пам, – я смотрел.

– Вы тоже не спали? – удивился Архин, выглянув из каюты связи.

– Не он один, – подхватил Клюев, – Валкиндат, например, очень впечатляюще смотрится на поляне при свете звёзд.

Иглеанин кашлянул, а Гринбер выпучил глаза, намереваясь что-то сказать, да не успел.

– Нашёл, – крикнул Архин.

– Что нашёл? – быстро спросил Валкиндат, заметно обрадованный сменой темы.

– Да как вам сказать, – неопределённо произнёс каталиец, выходя их каюты связи в общую залу, – если в общем, то нашёл явную глупость. А если конкретно, то вот это.

Он разжал узкую жилистую кисть. На ладони лежал маленький кристаллик. Лежал и слегка поблёскивал.

– Пояснить? – попросил Пам.

Архин равнодушно пожал костлявыми плечами.

– Это база всех кодов и адресов. Извлекается очень легко, находится на передней панели, прямо на виду. Вытащите её – и можно полжизни искать в Галактике нужные нам координаты. И совершенно незачем было крушить аппаратуру, как будто…

– Как будто в панике? – прищурился сквозь очки Клюев. – Вы это хотели сказать? В панике или в истерике?

– По крайне мере, на это очень похоже, – согласился каталиец.

– Угу, нам тут только истериков не хватало, – отметил Гринбер, – починить можно?

– На меня не смотрите, – открестился Клюев.

– Попробую,– с неохотой сказал Архин, – земная сборка, всё-таки.

– Законы физики везде одинаковы, – резонно возразил Валкиндат, – постарайтесь.

– И всё же я не понимаю, зачем он это сделал, – сокрушённо, словно самому себе повторил Толго.

Как из ведра холодной водой окатили.

Валкиндат выпрямился в кресле, Пам наклонил голову, Гринбер и Архин Кули уставились на эльбана.

– Кто он? – очень тихо и очень осторожно спросил Клюев.

– Лативумсайо, – с сожалением сказал Толго, – его же нет. Пропал.

Клюев застонал.

– Старый идиот!

Сначала они перевернули вверх дном всю дипкапсулу. Потом обшарили поляну в поисках следов. Потом Архин вспомнил про внешнее наблюдение. В очередной раз треснув себя по лбу, Клюев вывел экран.

Нелепо переваливаясь с боку на бок, и то и дело оглядываясь, с безумным потным лицом Лативумсайо тяжело ковылял в сторону коричневого леса. Складывалось впечатление, что его не столько волновала возможная погоня, сколько мучил страх опоздать.

– Он какой-то… полный, – недоумённо заметил Архин.

Гринбер прищурился в экран:

– И правда. Надо же так растолстеть за два дня.

– Он ушёл в лес, – по-военному чётко произнёс Валкиндат. – Наши действия? Предлагаю организовать погоню. Кто со мной?

– Ну да! – возмутился Гринбер. – Чтобы он нам в лесу голову прострелил? Меня увольте.

– Почему же прострелил? – удивился Толго. – Оружия при нём нет. Это же видно.

– При нём нет. А про лес я ничего не знаю.

Валкиндат не успокаивался.

– Пам, Клюев, вы со мной?

– Стойте, – крикнул вдруг Толго, – смотрите!

Из-за леса, как раз в том направлении, куда скрылся янусианин, сияя бортовыми огнями, плавно поднялся небольшой корабль, недолго покрутился на месте, будто прикидывая направление, и ярким световым пятном ушёл в чёрное ночное небо.

– Он что, улетел? – почти взвизгнул Гринбер.

– Это же ваш корабль, Толго, – медленно свирепея, проговорил иглеанин, – у вас же свой корабль! А мы тут коммуникатор ремонтируем, как ундаки последние!

Эльбан только пожал плечами:

– Был мой. Сейчас, как видите, его нет.

– Да что случилось-то?

– Лативумсайо угнал эльбанский корабль! И сейчас мы и без связи, и без корабля.

– Нет-нет, – поспешно пояснил Толго, – улететь он не мог, а вот корабль я действительно потерял, кажется. Просто при попытке несанкционированного проникновения на корабле включается программа автоматического пилотирования, и корабль самостоятельно меняет место дислокации. Так что…

– Так что? – повторил Валкиндат.

– Странно всё это, – задумчиво произнёс Клюев, – никакой логики.

– Какая логика вам ещё нужна! – взорвался иглеанин. – Или вы полагаете, что Лативумсайо с ума сошёл? Или вы думаете, у него привычка такая – среди ночи на чужой планете по лесам гулять? Вечность Клану! Да перестаньте вы учить ундака грамоте! Янусианин разбил аппаратуру связи и сбежал. Что вас ещё не устраивает?!

– Просто ужасно глупо, – пожал плечами Клюев.

Иглеанин со стоном воздел руки к небу.

– Слишкгом мало времени, – напомнил Пам, сильно напоминавший большую взъерошенную птицу, – искгать – то сейчас. Я могку на кгрыло.

– Ладно, – сдался Клюев, – найдём Лативумсайо, а уж преступник он или нет – разберёмся потом.

Гринбер обречённо покачал головой.

Глава X

Ссутулившись, подминая густую жёсткую траву, широкими шагами Клюев приближался к лесу, за которым, как он помнил, находилось селение аборигенов. Если идти по возможности быстро, часа через два он снова увидит шешеков. Может быть, ему повезёт и янусианин окажется там. Клюев не думал, что он станет делать, если обнаружит Лативумсайо. Клюев был мрачен и очень зол.

Всё равно всё пошло не так. Неправильно всё пошло.

Вместо того, чтобы отправиться с ним, Толго вдруг заявил, что на родине был инженером и остался ремонтировать коммуникатор. Гринбер в последний момент сказался больным и наотрез отказался покидать дипкапсулу. Архин Кули и Валкиндат должны были разойтись в лесу – один на запад, другой на северо-запад.

Трость с хрустом проткнула подобие кочки, и Клюев чуть не упал, с трудом удержав равновесие.

Где-то позади мощно и глухо, как гигантский кнут, хлопнули крылья. Клюев выдернул, наконец, трость из кочки, оглянулся.

Редко кому удаётся наблюдать рукокрыла в полёте. Сам Клюев до сего дня ни разу не видел.

Пам разминал крылья. Это было зрелище!

Со странной, не привычной его рациональному сознанию смесью суеверного страха и искреннего восхищения он смотрел, как абсолютно чёрная на фоне чистого неба фигура рукокрыла витала в нескольких десятках метров над капсулой. Рукокрылы и на земле двигаются совершенно неповторимым образом, сочетая в каждом мало-мальски рядовом жесте потрясающую грацию с почти неуловимой для глаза землянина быстротой движений.

А в небе. В небе это был бог!

– Ангел смерти, – одними губами прошептал Клюев, вспомнив своё же сравнение, – прекрасный ангел смерти!

То, что произошло дальше, отчётливо видели глаза Клюева. Мозг включился позже. Гораздо позже. Уже после того, как Пам вдруг замер в воздухе с распростёртыми крыльями, а затем, резко сложив их, чёрной стрелой метнулся к южной окраине коричневого леса.

Уже после того, как с шипением вырвался оттуда оранжевый сияющий шар и, ткнувшись в рукокрыла, рассыпался такими же оранжевыми брызгами.

Уже после того, как раненой летучей мышью поразительно долго падал Пам, переворачиваясь и иногда вскидывая одно крыло к небу, словно пытаясь зацепиться за небесную твердь.

Только когда он упал, а Клюев уже бежал, спотыкаясь и крича благим матом, только тогда ясная и чистая, не стесняясь своей внешности, лопнула в его голове мысль: Пам погиб, Пама убили.

Из последних сил, не обращая внимания на обезумевшее сердце и колкую сухость в горле, добежал он до лежащего с неестественно вывернутыми крыльями рукокрыла и буквально рухнул на колени. Перед глазами плыли круги, воздуха на этой планете больше не было.

– Что случилось? – рядом возник запыхавшийся Валкиндат.

– В него стреляли, – чувствуя, что сейчас вырвет, заставил себя ответить Клюев и показал рукой, – он, похоже, заметил кого-то, но не успел. Не успел.

Валкиндат опустился на землю. Быстрыми осторожными касаниями он ощупывал рукокрыла.

Пам застонал.

– Жив, – с видимым облегчением сказал Валкиндат, – левое крыло почти вдребезги, покалечен здорово, но жив. Вечность Клану!

Пот застилал глаза, капли падали на сбившиеся на бок очки, мешали видеть.

– Толго, Архин, Гринбер. Где все? – хрипло выдохнул Клюев.

– Архин был со мной. Мы недавно разошлись. А остальные… Послушайте, Клюев, а почему внутри так шумят?

Ответить Клюев не успел.

Как в первую ночь безобразно громко взвыла сирена системы безопасности. Иглеанин вздрогнул.

– Валкиндат, – силясь переорать сирену, прокричал Клюев, – в капсулу! Бегом! Я пока с Памом, – и уже из последних сил, – я не успею, я позже.

Так, Герман, а ну-ка взял себя в руки. Взял себя в руки, старый хрыч! Ну, поднимаемся. Сначала на трость, та-ак, теперь на ноги. Нет уж помирать ты сейчас не будешь. Помирать ты будешь потом, желательно на Земле, желательно дома и уж точно не запыхавшись. А сейчас ты пойдёшь в капсулу, а после ты умоешься и подлечишься, а затем ты найдёшь этого гада, кем бы он ни оказался! Вот так вот оно всё и произойдёт, именно так и никак иначе.

Грузно опираясь на трость, Клюев доковылял-таки до входа в капсулу.

С виду всё в порядке, только двери в каютах распахнуты. И запах. Нехороший запах.

– Что там? – окликнул он стоящего к нему спиной у входа в каюту Гринбера иглеанина.

Валкиндат не ответил. Он вообще был сейчас весь какой-то сжатый, как пружина.

Клюев приблизился и бесцеремонно отодвинул Валкиндата в сторону.

– Мать честная, – сказал он по-русски.

В каюте Гринбера царил полный разгром.

В центре на полу друг возле друга, видимо так и упали – разметавший руки Гринбер с синим лицом и скрючившийся с поджатыми ногами Толго.

А рядом, буквально в двух шагах от них, ошарашено смотрел на всё это Архин Кули. И в левой полноценной руке Архин Кули держал стволом вниз поцарапанный плазменный бластер.

– Мать честная, – повторил Клюев.

Позади отчётливо шмыгнули носом.

Валкиндат и Клюев одновременно обернулись.

Сильно похудевший, измождённый, в разодранной одежде, сквозь дыры в которой просвечивали свежие и не очень царапины, сильно испуганный и сильно виноватый перед ними стоял и размазывал сопли по осунувшемуся лицу пропавший Лативумсайо.

– Час от часу не легче.

Они сидели на террасе у главного входа вдвоём: уставший старик, скрестив длинные пальцы на набалдашнике трости, и мрачный иглеанин, не моргая глядя перед собой.

– Подведём итоги, – сухо и отрешённо сказал Клюев.

– Подведём, – в тон ему ответил Валкиндат.

Клюев вздохнул, зачем-то пожевал губами.

– Сначала факты, – сказал он. – Первое: Гринбер убит, Пам тяжело ранен, Толго контужен.

– Так, – кивнул Валкиндат.

Клюев погладил набалдашник.

– Второе: Архин Кули заперся у себя в каюте и отказывается разговаривать, а Лативумсайо так вообще носа не кажет, постоянно трясётся и бормочет что-то невразумительное.

– Чудная компания, – отметил Валкиндат.

– Третье, – продолжал Клюев, – связи с внешним миром по-прежнему нет, потому что, – он загнул палец на левой руке, – коммуникатор Толго починить не смог или ему не дали, и, – загнул второй палец, – мы с вами… Как вы говорили? Ундаки мы с вами, поскольку совершенно упустили из виду корабль эльбана.

Валкиндат промолчал.

– Теперь вопросы. Первое: кто и зачем снова включил систему безопасности, да ещё и на поражение?

– Второе, – проговорил Валкиндат, – кто и зачем стрелял в Пама?

– Третье, – подхватил Клюев, – что произошло в каюте Гринбера?

– Четвёртое: куда, вечность Клану, пропадал Лативумсайо, и чего он так боится?

– Пятое: кому принадлежит оружие? Модель иглеанская, разработанная для применения в ближнем бою. Но оружием, в том числе и иглеанского производства торгуют все. Так что привязки к убийце это нам не даёт. И, наконец, шестое, – Клюев вытянул затёкшие ноги, откинулся в кресле, – если убийца среди нас, – он пристально посмотрел в глаза иглеанину, – почему он не догнал вас в лесу? Ведь, согласитесь, некоторое время вы были там совершенно один.

– И именно в это время, – повернулся к нему Валкиндат, никто из нас не знал, где находятся остальные.

– Странно. Согласны?

– Странно, что согласен.

Клюев поднялся, чуть прихрамывая, сделал пару шагов в ночь.

– Скажите, Валкиндат. Только честно, – попросил он чуть слышно, – а мне вы доверяете?

С минуту иглеанин молчал. Потом ответил:

– Я физически сильнее вас. И потом у меня бластер. В общем, у меня, если честно, нет причин подозревать вас, Герман. Так что, да, доверяю.

– Как это у вас получилось, – Клюев пощёлкал пальцами в поисках слова.

– Чересчур по-иглеански? – Валкиндат поднял брови.

– Да нет. Чересчур по-человечески, – Клюев улыбался, но улыбка у него была очень и очень грустная.

– Я же говорил вам, Клюев, – серьёзно произнёс Валкиндат, – не такие уж мы и разные. Просто мы – ваша тёмная сторона. Или вы – наша.

Глава XI

Примерно в полдень, поинтересовавшись у Валкиндата, не побоится ли тот остаться один, и, получив полный чувства собственного превосходства отрицательный ответ, Клюев отправился в поселение шешеков. Как он сам пояснил, заметив недоумённый взгляд иглеанина, чтобы проверить одну гипотезу. Валкиндат пожал плечами с таким видом, что будь на его месте покойный Гринбер, Клюев готов был бы поручиться, что его считают откровенным идиотом и не собираются этого скрывать.